Я умираю в глубине этого озера

- Ты, именно ты виноват что Германия сейчас в больнице! - я закрываю глаза и громко всхлыпывая, так вот значит как. Он отпускает меня, а я сползаю по столу ещё громче всхлыпывая. - Из-за тебя он в тяжёлом состоянии. - я больше не хочу этого слышать, моему сердцу так больно, оно будто разрывается на части. Я аккуратно встаю и направляюсь к окну, оно у нас такое большое. Вид красивый, вот только именно под ним можно увидеть кучу трупов. Молча открываю окно, и слышу как поляк выходит с кабинета. Я моральный урод, из-за меня любимый человек лежит в больнице. Всё из-за меня. Холодный ветер дует в лицо, даже почти сдувая с ног. Делаю шаг, вот сейчас,сейчас всё будет хорошо. Меня не будет. Увы но падаю я на что-то мягкое. Я умер, но почему тогда спокойно могу пошевелить рукой? По щёкам стекают ручейки слёз, даже сдерживаться не хочу. Я понимаю что это не мой брат, его телосложение не такое. Но мне уже плевать. Меня вдруг поднимают на руки, чувствую такой нежный поцелуй в лоб, который заставляет меня открыть глаза. Великобритания? Я молча прижимаюсь к нему, настолько сильно что слышу его спокойное, равномерное дыхание. Я впервые замечаю эти влюблённые мужские глаза. Я обнимаю его за шею позволяя англичанину делать то, что он задумал. Я не знаю куда он меня несёт, но мне уже плевать, лишь бы только почувствовать это тепло. Меня вновь ложат на что-то мягкое, и я вновь открываю глаза, осматривая помещение. Оно...в украинских росписях, по углам стоят прекрасные маки. Возле меня стоит тумбочка, а на ней поднос. Он с чаем и печеньем. Мой взгляд падает на Англичанина который одет в белую рубашку и чёрные штаны, его волосы как обычно красиво зачёсаны. Мужчина нежно прикасается к моей щеке. Даже не знал что такой как он может быть зависимым от такого как я. Либо же он не зависим? - Ты, наконец очнулся. - со слабой улыбкой говорит мне англичанин и убирает свою руку с моей щеки, вся теплота его руки вдруг пропала, но на лице появилась улыбка. Я принимаю сидячее положение и сонно тру глаза, а после смотрю на свои руки. Они аккуратно перебинтованы, но тут я замечаю что одет в белую рубашку. Даже не предаю значению что он меня переодивал, но рубашка довольно длинная и широкая, однозначно она принадлежит моему спасителю. На мои колени ложится тёплый поднос, а мой взгляд падает на него. Его улыбка даже не спала с лица, но на губах виднелись следы крови. Тянусь к его губам и пальцем вытираю кровь. На щеках англичанина появляется румянец. Я даже забыл о Германии, а в моём горле будто стало пусто. Он встаёт и выходит с комнаты. Неужели теперь в моём сердце Герман пропал? Думаю что нет... Я перевел взгляд на поднос. Беру теплую чашку чая и отпиваю чуть-чуть. Вкусный... Зелёный, как я и люблю. Тянусь рукой к печенью... Шоколадное мое любимое... Откуда он знает что я люблю? Допив чай и, доев последнее печенье я, ложусь на кровать на которой всё это время седел. Он заходит в комнату, смотря на меня таким же какими-то влюбленным взглядом. - Зачем ты хотел спрыгнуть с окна? Этот вопрос поставил меня в тупик... - Е-е-е Я что то невнятно промычал. Ну не говорить же мне ему что я прыгнул из-за Германии... Или же всё таки сказать? Не дождавшись ответа от меня, он забирает поднос. - Вкусно? - Д-да, спасибо, Великобритания. Он улыбнулся и ушел. Но он скоро вернеться, я знаю... А пока что у меня есть время поразмыслить... Зачем я спрыгнул с окна? Не знаю... Люблю ли я Германию? Не знаю... Наверное? Где я? Не знаю... Столько много вопросов, и так мало ответов...а точнее их вовсе нет. Но, мне кажется что любовь Германии стала пропадать. Они с Поляком очень любит шутить надо мной, а от последствий после таких шуток меня вытаскивает Великобритания. Я молча отворачиваюсь от двери и обнимаю свои колени громко всхлыпывая. Мне вдруг стало так тоскливо, от той мысли что я вряд-ли смогу ответить ему взаимностью. Я делаю так больно, близкому человеку. На стене заметны ярко красные кровавые пятна, и их много. Он никогда не говорил мне что чувствует. И только сейчас я понял что делал он не правильно, точно также, как и я. В комнату заходят, а кровать прогибается, он лёг рядом? Моя спина чувствует тепло которого мне не хватало, он всегда такой тёплый? Руки англичанина обвивают мой торс и прижимают моё тело к себе. Но...я прекрасно знаю телосложение Великобритании. Он не раз так обнимал меня. Это больше похоже на телосложение Германии. Я аккуратно поворачиваюсь и и утыкаюсь в грудь этой страны. - Украина. - я вздрагиваю, это...это не голос Великобритании, это же голос..да, я не могу ошибаться, я вижу эти изгибы шеи, эти выпирающие ключицы не могу ошибаться это точно он, я, чувствую опьяняющий запах его французских духов. Почему, понимая всю абсурдность этой ситуации и, что мне будет плохо после дальнейших действия я все равно, тянусь к его стройному телу вовремя отлергивая себя и вжимаясь в стену. - Украина, я люблю тебя, прости, что я всегда был так груб к тебе - шепчет он и накрывает мои губы тёплым поцелуем, я не сопротивляюсь, но после понимаю, что происходит и оттвокиваю его. Раскрываю глаза и вижу, только книжный стилаж напротив кровати. Косаюсь губ, все так же сухи и Безжизненны, опять причудилось. Я вновь сажусь на кровать, зарываясь пальцами в уже загрязненные волосы. Почему его призрак приследует меня все время, я должен с ним поговорить. К горлу подступают кровь с цветами я глотаю, черт я же не умру от этого, верно? Глаза слезятся я протираю глаза и в комнату входит Англия, он спешно подходит ко мне и садится на корточки напротив меня, взяв за руку - тебе плохо? - обеспокоенно спрашивает он и смотрит мне в лицо, а конкретно на губы, по которым стекает алая, как самые чистые и неотшлефованные рубины - кровь. Он берет меня за подбородок и тянет к себе накрывая мои губы поцелуем, это правда сейчас произошло? Он поцеловал меня? Я не сплю? Э-это же не очередное бредовое ведение, верно? Но это было именно оно, Великобритания медленно расплывается в воздухе, а я хватаюсь за голову. Новый приступ кашля, а я окуратно встаю. Моя голова начинает ещё сильнее гудеть, а стены расплываться и ставить серыми. Это, это моя комната, комната в доме России. - Украина...мне жаль... - возле меня подался голос россияна. Я вовсе не понимаю о чём он. Мой взгляд падает на него, его вид какой-то грустный, даже тоскливый. Его взгляд мне напоминает детский взгляд, когда СССР разваливался. Будто кто-то умер, но это ведь не так. Голова гудит, а я ведь почти забыл эту комнату. В ней явно была перестановка, стол и шкаф с книгами стоят не на своих местах. - Что...т-ты о чём? - я вопросительно смотрю на него, а возле замечаю Казахстана и Беларусь. Как всё запутанно, я вовсе не понимаю о чём это он. Всё с такими грустными лицами будто кто-то умер. Это ведь не так? - Братик, тебя забирают!.. - вся в слезах говорит мне Беларусь. Как давно я не видел её такой. Не люблю когда она плачет, ей лучше радостное личико к лицу. Но я досихпор не понимаю, о чём это они. В глазах начинает мутнеть, а в проходе появляется Германия но буквально через несколько секунд он расплылся также как и Великобритания. - в психбольницу - Что!? Зачем? - всплескиваю руками я и подрываясь на кровати, голова начинает кружится и я ложусь обратно - братец, твоё поведение очень насторожило всех нас и твоих коллег на работе, мы надеялись, что это пройдёт, но кто-то у тебя на работе вызвал психиатрическую больницу после твоего прыжка, а после я поймал тебя и отнёс сюда, - сказал Казах переведя виновный взгляд на меня, я посмотрел на братьев и сестру. Мне хотелось истерить, мне хотелось плакать, но я сдерживаюсь ибо понимаю, что это не они, и они хотели мне помочь, через силу я поднимаюсь с кровати, встаю на ноги и обнимаю их всех. Перья осыпаются одно за одним. Окно раскрывается и ветер подхватывает их поднимая над полом. Это одно из моих видений, я уверен, это так, зажмуриваю глаза и открываю. Всё как и должно быть мои родные стоят с грустными лицами и слезами на глазах, даже Россия, нет, он первый начал плакать, его подхватила Белка и Казах - спасибо, что пытались мне помочь - шепчу я и отстраняюсь от них смотря в их красные от слез глаза и лица. В дверь заходят люди в белом. Я тяжело вздыхаю и поднимаюсь с кровати, после подхожу к ним. Меня берут под руки, а я отпускаю голову вниз словно провинившийся котёнок. Знаете, со стороны это выглядит будто я преступник и меня поймали.

***

Белая просторная комната, в ней нет ничего чем я мог бы навредить себе. Мягкий пол, мягкие стены как мне казалось, и круглый стол на котором я могу рисовать, да и то, в назначенное время. В этой комнате я не могу делать почти ничего, кроме как мотать круги туда, сюда. Знаете, здесь время будто остановилась, а каждая минута проползает так медленно, будто это улитка. Каждый час мне приходят и вкалывуют какой-то припарат, а ведения начинаются всё чаще и чаще, мне в какой-то момент стало казаться что они специально это делают, дабы я наконец сдох. Меня иногда привязывают к больничной койке когда я начинают рыпатся, пытаюсь сбежать, или что-то в этом роде. Ко мне неподпускают никого, я один. Вдохи в этом помещении делать всё сложнее и сложнее. В лицах этих людей я начинаю видеть нечто ужасное чего, вам передать не могу. У одного из них было особенно ужасное лицо... И тут...

Тишина...

Ничего нет... Вруг...

Я падаю...

Пока я лечу , то могу заметить фрагменты из моей жизни... Хорошие и плохие... Поворачиваю голову в лево и вижу... Меня и Россию? Мы оба маленькие, где-то летя 5-6. Мы играем в догонялки в поле... Нам весело... Но тут... Россия догнал меня... Мы упали начали смеяться и говорить... Я захотел подойти ближе... У меня это получилось... - Я же ~хаха~ говорил что догоню! - Ну, я же быстрее бегаю!!! - А вот и нет! - А вот и да! - Нет! - Да! - Нет!! -

ДА!!!

Я с удивлением посмотрел на самого себя. - Ой, Прости я сорвался... - Ничего... Они изчезают... Я пытаюсь за них ухватиться, но падаю... Снова

падаю

... Вот уже новое воспоминание на подходе здесь я с Германией... Мы лежим на диване... Держимся за руки... - Ты любишь меня, Гер? -

Да, Конечно

- И всегда будешь любить? -Всегда... Это меня поразило... Всегда?... Когда это было? Не помню... Воспоминание уходит прочь, не могу остановить это, что за чёртовщина, на смену ему приходит ещё одно, наша первая ссора с отцом, наш первый совместный план с Россией, это было так давно, но я помню все это. Всё наши стычки, ругань, драки, и конечно поддержку, пожалуй самое главное, что мне подарил брат в детстве. Хотя, стоп, тут мне 8 их нет, крылья, их нет, ими тут и не пахло никогда, а тут 10 и они есть. Как же так? Я усиленно вспоминаю те 2 года между и натыкаюсь на свой день рождения, мне 9, исполняется 9, я задуваю свечи

хочу летать

Это было моим желанием, а на следующее утро я взыл от болей в спине, тогда они начали рости. Германия, я вновь вспоминаю о нем, перед глазами пролетает воспоминание, его тёплая улыбка и волнующий я взгляд, тогда я влюбился в этого мужчину. Письмо, дрожащие руки, слезы во время написания и отказа, да, да....он же мне отказал, почему я в е ещё влюблен в него, почему же мне так страшно отпустить его?... Над головой пролетает бабочка, голубая, светится, как солнце, но такая холодная, я не косаюсь её, но чувствую, что её крохотный крылья повидал много и поэтому она не может улететь отсюда. Зависая в воздухе я, понимаю одну вещь. С какого-то момента, я остался один, совсем один. Не работы, не родственников, не школы, ничего, только одиночество. Всё поглощающее, неуправляемое и бесконтрольное одиночество. Мои попытки смерти, почему они не увенчались успехом? Я не помню, я помню всё, но лицо этого человека, оно замазано. Будто сама память сдерживает мои воспоминания, чтобы не травмировать ещё больше. Но, при чем тут бабочка? Живущая один день, перенесшая много горя на своих плечах. Она похожа на меня, мне тоже жить недолго, как и ей, я тоже перенёс много плохого, и... Падение, я лечу вниз, так быстро, свет уходит так стремительно, пугающе быстро, вдох, выдох, и я раскрываю глаза. Мои лёгкие жудко ноят, мне больно, очень больно. Интересно, сколько времени прошло, мне кажется либо мне уже часа 4 точно ничего не вкалывали. С наружи слишутся приглушённые крики, разобрать чьи крики я не могу, давно не общался с людьми. Да и дверь палаты прикрыта, такая халатность. Я поднимаюсь с койки и выходу с палаты, мне бы ещё вспомнить куда идти. Тяжело вздыхаю и направляюсь к старому магазину в котором раньше работал Германия. Удивительно но только дорогу туда я помню. Прикрываю глаза и направляюсь дальше. Какие он всё таки изменился. С доброго, застенчивого паренька, в такого? Ну вот я уже тут, этот магазин работает досехпор, один из немногих. За одной кассой я замечаю Германию, а он по видимому замечает меня и быстро выбегает. Возможно волнения, но я не уверен. На душе стало как-то тепло, но я понимаю что это тепло быстро пройдёт. Я закрываю глаза понимая что он пробежит мимо, но меня крепко обнимают. - Украина, - с какой-то нежностью в голосе говорит он. Вздрагиваю. Что за чёрт? Я непонимающе смотрю на него, дотрагиваясь до него своей рукой. Это не видение, это на яву. В ушах начинает гудеть, а я явно падаю, но меня ловят. Лучи солнца светят мне в лицо, а я сильно морщусь. Не хочу сейчас вставать, отворачиваюсь от окна и утыкаюсь что-то. Что-то что заставляет меня открыть свои глаза, что-то белое, приподнимаю голову и замечаю обеспокоенного немца. - Какого чёрта ты забыл в моём доме? - слова "чёрта" и "моём" я непонятно промямлил, хочу чтобы это был наш дом. - Это не твой дом, а мой. - "мой" и "твой" он точно также промямлил. Явно ведь что-то не договаривает. Его руки ложатся мне на плечи, а он смотрит в мои глаза. - Ты где всё эти 11 месяцев был? И почему ты так странно одет, будто с психбольницы сбежал? - я вздрагиваю. 11 месяцев? Никогда не думал что время так быстро летит. - Ты прав...я сбежал оттуда. - тихо тороторю я и обнимаю Германию. Он теплее Великобритании. Вновь начинаються видения. Братья которые грозно смотрят на меня, и один Россия который качает головой и громко говорит. - Ты обуза в нашей семье! - Украина, чёрт тебя побери! - ведения в миг пропадают, а я перевожу взгляд на моего собеседника. - А, да что? - Ты уже минут 10 сидишь и смотришь в одну точку. Почему тебя положили в психушку? - он прикасается к моей щеке. У него такая тёплая рука. Расплываюсь в тёплой улыбке. Вновь видение, одно из самых пожалуй тёплых. Германия сидит за кассой, к нему подбегаю я весь в слезах. - Что случилось, Украина, - взволнованно спрашивает подросток Герман и крепко обнимает меня: - Тебя кто-то обидел? - Д-да, о-они... - я лишь сильнее прижимаюсь к немцу, громко всхлыпывая. - Опять?! - он тогда был так разозолён. Меня часто задирали, а в тот раз я был тосклив, ничего не смог сделать, хоть как-то себя защитить и меня изнасиловали. Но я так ничего и не сказал Германии. Не хотел его сильнее волновать. Видение пропадает, а я вновь смотрю на немца. - Германия помнишь как меня задирали. Помнишь как я прибежал к тебе в слезах, в тот раз ты был так зол? - в его глазах вспыхнула ярость. - Я бы и сейчас их убил. А с чего ты вдруг вспомнил это? - утыкаюсь в его грудь и прижимаюсь к нему. Тепло. - Я в тот раз тебе не договорил...в тот день меня... изнасиловали. - мужчина шокировано смотрит на меня, а после патаеться себя успокоить. - они что!?! Как ты мог такое от меня скрывать все эти годы!? Ты в своём уме вообще!? Сожалею, что тогда тебя послушал и не набил им физиономии! - рвал и метал Герман, сжимая кулаки до болезненного хпуста. Крылатый ужаснулся такому приступу ярости его защитника, от этого он подорвался и посмотрел на Германию - п-прости, ты был так зол, Я не хотел, чтобы ты их убил, поэтому не сказал, прости Германия - быстро выпалил я замотав руками, Германия взял меня за запястья и притянул к себе, прильнув к моим бедным, тонким, тёплым губам. Он сжал мои запястья и посмотрел мне прямо в чёрные глаза. - ты, только мой и я не позволю каким-то моральным уродам причинять тебе боль и уходить безнаказанными, усек?! Я был добр столько, сколько вообще мог, тепеть я не стану никого щадить, они не заслуживают этого - с некой яростью сказал триколор, сжав плечо и взяв одной рукой меня за подбородок. Он впивается в мои губы, даже не закрывая глаза. Я не стал дёргаться, или остраняться он него, я не видел его таким ярым. Буквально через пару секунд некий рай заканчивается, а немец встаёт. - Я пошел, а ты сиди тут. - он подходит к двери и выходит с комнаты, а я так и остаюсь сидеть на кровати прилаживая свои тонкие, длинные пальцы к губам. Это ведь был поцелуй, от него. В лёгких стало как-то более свободно и кажись болезнь стала отступать, на моих губах сияет улыбка, а мои крылья подрагивает. - Я люблю тебя, - тихо говорю я и встаю с кровати, босыми ногами подхожу к подоконнику. Толстовка Германии. Она вроде чистая, после одеваю её на себя и спускаюсь по лестнице. Достаточно плотная и мягкая, мне нравится. В доме прохладно, даже слишком. Неужели я что-то упустил или забыл, с каких пор Германии по душе холод? Когда это его термальные предпочтения изменились? Хотя, прошло пол года, не мудрено, я делаю шаг и ещё шаг наконец встав на скользкий ламинат. Мой взгляд приковывается к миске с водой и рядом стоящей с кормом. Германия больше собачник, смею предположить что у него возможно появилась собака. Прохожу на кухню, ступаю на ковёр и из под стола появляется чья-то длинная морда, после глаза и уши. И все же я был прав, у негт появилась собака. На немецкую похожа, но окрас чуть не тот. Кажется это ВЕО (Врсточно-Европейская Овчарка) Сравнительно маленький щенок, ростом с пол ножки стула, симпатичный, и даже не кидается. Я спускаюст на колени и сажусь перед собакой, протягивая ему руку. Мокрый нос косается моей руки, тепленькое дыхание и пёс уже игриво покусывает палец. Я улыбаюсь и будто чувствую что чьи-то руки падают на мои плечи, ласково поглаживают его, переходят к шее...до мурашек приятно, я отдергиваю себя и смотрю назад. Никого, опять галюны? Кажется да, но ощущения такие реальные, родные, будто это мой близкий, слишком знакомые очертания, да это странно, но и шеей я чувствую кому принадлежат эти пальцы, а это, я знаю чьи это пальцы, но не могу вспомнить, голова кружится, а собака начинает лаять, я прихожу в себя и напоследок прохожусь рукой по шерсть пса. Ставлю чайник и сажусь за стол.       Час, а то и два прошло с тех пор как Герман ушел. Мне ужасно тоскливо, так будто бы он ушел навсегда, на моих коленях лежит пёсик, и я так и не узнал как моего нового друга зовут. Дверь медленно открывается, а в проходе появляется немец, с парой синяков на лице и разбитой губой. - Я разобрался с этими сортовыми подонками, больше они к тебе не полезут. - гордо говорит Германия и смотрит на меня, а я смотрю на него. Но я даже нечего не говорю, мне и без этого хватает Германа. Скорее всего сейчас всё абломается и это всё будет лишь жалким но таким тёплым видением. Немец вдруг как-то меняется в лице и подходит ко мне протягивая руку. - Слушай, Украина, я должен сейчас кое-что важное тебе сказать. Пошли на кухню, я пока сделаю нам обоим чай. - я поднимаюсь и следую за моим немцем, а за нами пёс. Что же такого важного может быть сейчас? В мою голову наплывают различные мысли но одна из них стаёт более ясной. Я чувствовал эти касания на себе и только сейчас начинаю мутно вспоминать чьи они. - Так вот... Великобритания... - он замолк, в моей голове вновь возникают различные мысли что могут быть связанными с ним. - мёртв.- Как нож в масло, на мои глаза наворачиваются слёзы, а сознание быстро мутнеет. Только сейчас понимаю что эти были касания. - он...годился тебе в отцы, но я знаю как больно потерять самого дорогого человека. - Что ты несёшь? - громко спрашиваю я и переводу мутный взгляд на немца. - Вот именно что он годился мне в отцы, и мы с ним хорошо дружили, но мы никогда не были парой - вскрикиваю я и смотрю Германии прямо в глаза. Он немного напуганно смотрит на меня, а восле берет за руку и притягивает к себе, прижимая меня к своей груди - я никогда не говорил о том, что вы были парой, я знаю, что вы замечательно дружили, не подумай ничего такого, его убивал не я, говорю заранее. После того, как твои обидчики позвали подкрепление я не смог выдерживать их натиска и упал на землю, где и получил раны на лице и паро синяков на теле, но это не важно, важно то, что когда я упал, откуда-то взялся Великобритания и спас меня...отдав свою жизнь....он просил передать тебе, что он тебя очень любил, и чтобы ты никогда не отчаивался, ибо твоё хмурое лицо ему надоело и он хотел бы видеть твою улыбку, чаще, чем это было...-полу-шепотом сказал Германия. Я слушал все это с открытым ртом и слезами. Голова гудит, не могу принять этого, я все ещё плачу, пытаюсь что-то ответить, но задыхаюсь в своих слезах. Немец прижимает меня к себе, сжимая мою спину в своих объятиях, его тёплое дыхание устремлено мне в плечо, пальцы едва косается ра пахнувшихся от потрясения крыльев, что-то шепчет, но я не могу разобрать.... Я жалок, я так жалок. Я прижимаюсь к нему и слабо улыбаюсь.

отныне всё будет хорошо.