— А вот и ты, милашка~
Этот странный, пронизанный холодом голос заставил Демонессу содрогнуться. Он раздался так близко и неожиданно, что девочка даже невольно отступила назад, уперевшись спиной во что-то твёрдое. От неизвестного объекта веяло тем самым пробирающим до костей холодом, и она всем своим телом чувствует, как её кожа покрывается ледяной коркой. Казалось, ещё немного, и девочка превратится в ледышку. Ещё чуть-чуть, и она замёрзнет по-настоящему и уже не проснётся. Вот так тихонько умрёт во сне, обратившись в кусок льда. Ужасная смерть, не правда ли? Вот и Йосаф так считает. Именно поэтому она так отчаянно пытается заставить окоченевшие ноги сдвинуться хоть на сантиметр. Именно поэтому она изо всех сил пытается создать маленький огонёк, чтобы хоть немного согреться. Но все попытки тщетны. Тот, кто стоит у неё за спиной, просто не позволяет ей ничего сделать. Повисло тягостное молчание. Эта мёртвая тишина давила на уши и пугала, но и сказать хоть слово Демонесса тоже не решалась. Кто знает, с каким на этот раз призраком она столкнулась. Может, при жизни он был психом, кромсающим всех подряд. Любое неосторожное слово или движение могут повлечь за собой неблагоприятные последствия. Внезапно могильный холод пропал. К девочке стали возвращаться силы. Ноги обессиленно подкосились, уронив хозяйку на внезапно возникший пол. Йосафайер почувствовала, что она просыпается. Краешком сознания она уловила последнюю фразу духа:— Ещё увидимся, милашка~
***
За окном было пасмурно. Солнце спряталось за тяжёлыми тучами, затянувшими всё небо. Холодный ветер гонял по дороге пыль и брошенный мусор. Погода говорила о том, что у Этив сегодня плохое настроение. Пессимистичный настрой Богини передался и Йосафайер. Девочка сидела у окна, подперев щёку рукой, и пустым взглядом глядела куда-то в даль. Сегодня был выходной, но даже это не радовало её. В такой пасмурный и хмурый день особо не погуляешь. Поэтому Йосаф была вынуждена скучать дома. Мысли Демонессы занимал ночной кошмар. Тот голос из сна не давал ей покоя. Он засел у неё в голове, словно таракан. Он метался по черепной коробке, словно напуганный зверь, не знающий, куда ему спрятаться от неумолимо приближающегося хищника. Хищником в данном случае был страх. Липкий, отвратительный и неизбежный, он своими мохнатыми лапками стискивал хрупкое сердечко девочки, не оставляя ни малейшего шанса на спасение. Зеленоволосая поморщилась от резкого холода. Закуталась в тёплое одеяло. И вдруг застыла в ужасе. Все окна и двери были закрыты, и поэтому в доме не должно быть холодно. Чувство животного ужаса, засевшее где-то в груди, сдвинулось с места и стремительно разлилось по организму, словно яд. Демонесса оцепенела от дикого страха, не в силах даже моргнуть. Во рту мгновенно пересохло. Глаза Йосафайер судорожно заметались по комнате в поисках хоть чего-нибудь. А мертвецкий холод тем временем приближался к ней всё ближе и ближе. — И снова здравствуй, милашка~ — снова раздался этот холодный голос. — К-кто ты? — одними губами прошептала Йосаф. — Я? Я всего лишь несчастный дух, ищущий покоя~ — весело ответил дух, словно вся эта ситуация его забавляла. Девочка сглотнула вязкую слюну. — И-и чего ты хочешь? — заикаясь от страха, спросила она. — Хм-м-м… Дайка подумать… — задумчиво протянул призрак. — Наверное, излить кому-нибудь душу. — Излить душу? — удивилась Демонесса. — Ну да. Выслушаешь меня? Красноглазая тяжело вздохнула. Выбора у неё особо нет, поэтому придётся слушать. Может, хоть после этого всё закончится. — Хорошо… Если я тебя выслушаю, ты уйдёшь? — с надеждой спросила школьница. — Возможно, — загадочно ответил ночной визитёр. Обладательница красных глаз смирилась с неизбежностью разговора и присела на кровать, приготовившись слушать. — Всё началось ещё тогда, когда я был ребёнком, — начал дух. — Я полюбил одного Демона. Правда, он был редкостной сволочью. На мгновение Йосаф ослепила яркая вспышка, из-за чего ей пришлось зажмуриться. Когда она открыла глаза, то увидела недалеко от себя небольшую деревню. По улочкам разгуливали различные Демоны, среди которых девочка узнала Йосафлейма. Неподалёку от деревни она заметила белокурого мальчишку, прятавшегося за деревом. Он с явным любопытством наблюдал за её предком. — Я всегда наблюдал за ним, — продолжал рассказ дух. — Но он не замечал меня. В этот момент Демонессе стало жаль его. В конце концов, она сама однажды столкнулась с холодом со стороны любимого Ангела. Ещё печальнее было то, что чувства этого призрака уже никогда не встретят взаимности, а у неё в отношениях всё хорошо. Девочка отчего-то стала испытывать чувство вины по отношению к умершему, хотя она и понимала, что ни в чём перед ним не виновата. Сейчас ей хотелось обнять его, приласкать и утешить, но она чётко осознавала: это невозможно, ведь он мёртв, а она жива. — Так я следил за ним вплоть до начала войны, — не останавливался голос. — Я не спал ночами, думая о нём. И к тому времени, когда началась война, я полностью лишился рассудка. Мне хотелось, чтобы мой идеальный, чёрствый и холодный Флейм смотрел лишь на меня, прикасался лишь ко мне, был только моим… Но он по-прежнему не замечал меня. И я не нашёл ничего лучше, чем убить его, чтобы навсегда сделать своим. По спине Йосафайер пробежал холодок, когда она вновь очутилась на обугленной поляне. На этот раз она была тут не одна. В центре поляны, прямо посреди кровавого месива стояли двое. Йосафлейм и тот самый Ангел, что был сверху него. В алых глазах своего предка девочка различила презрение и холодную ненависть; лица его противника она не видела, поэтому могла лишь догадываться, что оно выражало. Но что-то ей подсказывало, что в глазах его плещется чистое безумие, безграничное и неугасающее. — В день нашей последней битвы я пришёл на поле боя с мыслью: если не сегодня, то уже никогда. Я отчётливо понимал, что не выйду из этой битвы победителем, но всё равно решил сражаться. Мною двигало всепоглощающее чувство любви и желание обладать стоящим передо мной Демоном, — в ледяном голосе незванного гостя засквозили нотки грусти. Перед глазами юной Демонессы развернулась ужасающая картина. Ей пришлось воочию лицезреть события минувших лет. Прямо перед её лицом пролетали окровавленные перья. Шпага пронзала плоть насквозь прямо у неё на глазах. Временами ошмётки мяса прилетали к её ногам, а иногда и вовсе прилипали к обуви. А самым ужасным было то, что она не могла отвести взгляд от кровавой бойни. Не могла закричать. Невидимые оковы окутали её тело, не давая даже вздохнуть. А призрак всё продолжал: — Победителем я действительно не был, хотя и нанёс последний удар, — говорил он, не обращая внимание на состояние собеседницы. Йосаф увидела уже знакомую картину. Её предок был повален на землю, а его соперник нависал над ним. Из груди Демона фонтаном хлестала кровь, но это не помешало ему вонзить шпагу врагу прямо в сердце. Но перед смертью белокурый Ангел всё же соприкоснулся губами со своим возлюбленным. — Я не выиграл в том бою, но зато умер счастливым, — наконец закончил свой рассказ дух. Йосафайер снова очутилась у себя дома. Невидимые цепи отпустили её, и она обессиленно свалилась на кровать. Несмотря на весь пережитый ужас, ей жутко хотелось спать. Рассказ призрака сильно утомил её как морально, так и физически, и поэтому она, не обращая внимания на потустороннюю сущность, завернулась в одеяло и стала засыпать. — Ах, да. Скажи Гроре, чтобы она почаще меня навещала, — попросил напоследок дух. — Скажи, что Щербет скучает по ней. — Угу, — сонно буркнула Демонесса, но в комнате уже никого не было. Она скажет. Обязательно скажет. Только сначала поспит. «Покойся с миром, Щербет», — мысленно сказала зеленоволосая, погружаясь в царство Морфея.