Принцы рассвета и заката

      В воздухе пахло кожей и пряностями.       И влагой. Густым ощущением дождя, который вот-вот обрушится на дворцовые стены. Внутри них, правда, дождь слышен, только когда он шелестит по закрытым окнам. А вот среди ищеек всегда ощутимее.       Катхар хорошо помнил, каково это, лежать в палатке и слушать, как бьются капли о плотную парусину. А внутрь проникает запах костра, отдаленные голоса ищеек.       Прищурившись, Катхар глянул на набухшее тучами небо: нет, прямо сейчас дождя точно не будет. Может, и к лучшему. Он сидел перед золой от вчерашнего огня, доедал кашу. Положил пустую плошку на землю. Интересно, ищейки были бы так же к ним приветливы, не будь они принцами? Не будь этой незримой обязанности подчиняться?       Катхару хотелось верить, что да. Среди ищеек забывались титулы, имели значение только умения и решения в конкретный момент. И всё равно, когда Катхар был вместе с ищейками, он любил прикрывать рожки капюшоном, а хвост прятать под плащом. Чтобы не так бросалось в глаза его королевское происхождение.       Он не врал, когда Арден спросил накануне, хотел бы Катхар здесь остаться. Нет, не хотел. Ему нравились ищейки, но только потому, что они были вечно в движении, как и сам Катхар. Здорово сбежать к ним из дворца или Башни, но постоянно месить грязь и скакать от разлома к разлому, Катхар не желал.       Прятать рожки и хвост. Себя.       Он хотел, чтобы у него был дом, а не только свод из парусины. Хотел двигаться вперед, но принимать участие в чем-то более значительном.       Арден пошевелился, и Катхар понял, что брат уже не спит, хотя его глаза еще были закрыты. Голова Ардена лежала на коленях Катхара, и тот запустил руки в его волосы, поглаживая между рожек.       Катхару было немного стыдно, что вечером он явно выпил больше, чем стоило. Его никто не осуждал, расслабиться тоже хотелось, но теперь не отпускала мысль, а если бы что-то случилось с Арденом, а Катхар был бы не в состоянии даже понять? Алые рыцари до сих пор маячили невдалеке, но Катхар прекрасно понимал, именно его связь с братом будет последним рубежом.       Кажется, Арден еще и спал плохо, а Катхар ничего не почувствовал — хотя тут он справедливо решил, что даже если бы ощутил, вряд ли мог сделать что-то большее. Но когда он утром выбрался из палатки на свежий воздух, сонный и помятый, Арден почти сразу последовал за ним.       Он дрожал от холода, но явно не особо обращал на это внимание, пока Катхар не вытащил из палатки шкуры и не укрыл. Арден уходить от брата не захотел, быстро снова уснул. Катхар тоже не был против.       Ему было важно это молчаливое одобрение, что Арден вовсе не считал, что пить накануне не стоило, или Катхар вел себя как-то неподобающе. Он бы сказал, будь это не так. Без неодобрения, но сказал бы.       — Не спишь? — осторожно спросил Катхар, поглаживая кожу брата под волосами.       — Ммм?       — Оставайся здесь.       Арден открыл глаза и повернулся, чтобы видеть лицо близнеца. Пальцы Катхара невольно скользнули по одному из рожек.       В рассеянном свете пасмурного дня глаза Ардена казались совсем светлыми, не карими, а почти янтарными.       — Я с дядей на тренировку, — пояснил Катхар. — Будет здорово с ним поговорить. Ты здесь отдохни.       — А, хорошо, — Арден вернулся в первоначальное положение и закрыл глаза, натянув шкуры повыше, до самого подбородка. — Я потом в комнату вернусь. Только возьми пару Алых рыцарей…       Катхар только хмыкнул, удивляясь, как Арден умудряется даже больным и сонным помнить обо всем на свете. Катхар так не умел. Хотя сейчас начал понимать, что и не нужно: когда действовал Арден, не думая о последствиях, это разрушало его самого, и Катхар испытывал настоящий ужас не от того, что делал Арден, а как он терялся и… падал.       Зато Катхар действовать умел. Так пусть Арден продумывает последствия, держит клинок и направляет, а Катхар наносит удары.       К тому же теперь он понимал, что их магия — обоюдоострое лезвие. Она может уничтожать, разносить в щепки комнаты и чужие тела, но может и поддержать, разделить боль, ощутить то, что не в силах прочие люди.       Она делает принцев-близнецов мощнее.       Просто каждый из них должен заниматься тем, что ему ближе. А второй — оставаться рядом, когда один оступается.       Пока жива леди Бетана Меребар, бабушка близнецов, она считалась главой рода, и ее старший сын мог именоваться только лордом Исханом, не лордом Меребаром.       Насколько знал Катхар, дядю это ничуть не волновало. Он не жаждал становится лордом, но и не уклонялся от ответственности. Тем более, пусть титул был у его матери, делами занимался именно он. В том числе делами четверти армии Экхадура, вместе с другими королевскими генералами. Правда, дядя предпочитал границы, так что теперь лучше других представлял, что происходит с Валадисом на юге.       Пока Катхар жил в Башне, дядя заезжал к нему. Не слишком часто, но он и дома бывал крайне редко. Когда-то у него была жена, и это был брак по любви, а вовсе не по расчету. Она должна была родить дочь, но даже лекари не всесильны: леди умерла вместе с ребенком. С тех пор Исхан так и не женился во второй раз, посвятил всего себя делам и хорошо относился к племянникам.       Катхар был рад предложению размяться.       Фехтовальный зал располагался недалеко от магического тренировочного. Просто пустое помещение, где стол и пара стульев только у стены, а все прочие хрупкие и мешающие вещи унесены. Стены украшали портреты великих королей и полководцев, у одной стены стояла стойка с оружием.       Принцев учили фехтованию с раннего возраста. Арден никогда не получал удовольствия от этих уроков, хотя в итоге обращался с мечом лучше Катхара. Тот же еще ребенком с удовольствием махал сначала деревянной палкой, потом учебным оружием, а позже и настоящим. Катхар находил это прекрасным способом сбросить напряжение. Правда, он предпочитал кулаки, но это всё-таки считалось неблагородным способом вести бой.       Другое дело — клинки. Парадными и обязательными для аристократов считались кинжалы и ножи, но учили обращаться и с мечами: легкие, чуть изогнутые, лучшие ковали как раз в Валадисе.       В Башне у Катхара были не только преподаватели-маги, но и несколько присланных из дворца — главный как раз учитель по фехтованию. Исхан обожал мечи, так что, заезжая, обязательно устраивал с племянником бой-другой.       Вот и теперь оба скинули тяжелые камзолы, остались в рубашках и штанах, покрепче перехватили клинки и начали кружить вокруг друг друга, нанося короткие рубящие удары и легко парируя их.       Хвост Катхара помогал сохранять равновесие. Дядя просто был отличным воином.       Это напоминало танец, изящный, опасный. Исхан двигался легко, как огромный матерый хищник, быстрый и смертоносный. Катхар знал, что тратит куда больше сил, чем следует, делает лишние удары, но он хотел использовать бой по полной.       Чтобы после опуститься прямо на пол около стола, тяжело дыша и утирая пот со лба. До ужаса довольный и невольно улыбающийся. Он положил клинок рядом с собой, а дядя уселся на стул, наливая из графина воды.       — Сноровки ты не потерял, — ухмыльнулся Исхан. — Но над техникой стоит поработать. И быть аккуратнее. Я мог убить тебя раз пять, если бы хотел.       — Ага.       Катхар знал, что улыбался, как идиот, но ничего не мог с собой поделать. Ему слишком нравился процесс, а с дядей они не фехтовали уже очень давно.       Исхан вытянул ноги. Его ничуть не смущало, что принц сидит рядом на полу — он хорошо знал племянника и никогда не удивлялся.       — Как твой брат?       Улыбка Катхара увяла. Он вздохнул:       — Вымотался. Еще болеет из-за яда. Уже готов бросаться к делам.       Исхан хохотнул.       — В последнем вы точно похожи! — Он посерьезнел. — Из Ардена выйдет хороший монарх. И подданные его любят.       Катхар с удивлением понял, что никогда об этом не задумывался. Для него Арден всегда был братом, близнецом, другом, даже наследником престола, но это никогда не перечеркивало остального. Но ведь однажды он и правда станет королем. Не просто тем, кто занимается делами и заседает с советниками, а тем, кто решает, как жить всему Экхадуру. И Катхар будет стоять рядом, влиять, наконец, потому что к нему-то Арден прислушается всегда.       Сам Арден наверняка считает себя не очень умелым принцем, уж точно не готовым править. Но когда дядя Исхан сказал об этом, Катхар вспомнил, что даже сплетни слуг об Ардене всегда были уважительными. Он знал имена всех Алых рыцарей, которых приставил к ним отец, и они кивали ему, даже когда этикет позволял этого не делать.       Аристократы тоже слушали Ардена. По-разному, конечно же, но на приемах его спокойный голос легко привлекал к себе внимание, и Катхар видел, что брат держится уверенно, но с достоинством, заставляя себя слушать и прислушиваться.       Вряд ли Арден осознавал всё это. Но он был наследным принцем задолго до того, как объявил король. И из него правда выйдет внимательный и неглупый монарх — по крайней мере, если он не начнет отставлять в сторону собственные желания, не продолжит считать, что сам он не важен. Или загонять себя делами, считая плохим принцем.       Катхар так задумался, что не сразу понял вопрос Исхана. Тот повторил:       — Что ты об этом думаешь? Как относишься?       Нахмурившись, Катхар поднялся. Он посмотрел на спокойное лицо дяди и понял, о чем тот на самом деле спрашивает.       — Это правильно! — запальчиво заявил Катхар. — Я буду рядом с Дени, но это его место.       Ему показалось, дядя как будто расслабился. Едва заметно. Кивнул:       — Я рад, если между вами не будет вражды, кто сядет на трон.       — Мне не нужен трон, — ровнее ответил Катхар. — Дени лучше понимает, как сделать правильно. Я же могу… делать.       Он скривился, показывая, что даже в красивую речь не может, наедине с дядей и простой мыслью. Исхан, казалось, полностью удовлетворился ответом:       — В вашем роду иногда рождались близнецы, их всегда считали равными. Фактически они и правили вместе, хотя один сидел на троне, а второй стоял рядом. Но случались и… исключения. Одно чуть не привело к гражданской войне, в другой раз братья в итоге убили друг друга, и корону возложили на их хвостатого родственника.       — Я бы никогда не стал вредить Дени!       — Знаю. Хотя многие могут посчитать иначе.       Катхар во все глаза уставился на дядю, осмысливая, что тот имеет в виду. Исхан спокойно поставил пустой бокал на столик.       — Аристократы шепотом, но болтают разное, Катхар. И считают меня достаточно глупым, далеким от двора, что я не пойму, о чем речь. Но кое-кто полагает, что нет никаких заговоров, ты сам хочешь убрать брата и остаться единственным наследником. А первое покушение было не опасным, просто для отвода глаз.       Катхар ошалело уселся на стул, во все глаза уставившись на дядю.       — Я знаю, вы с Арденом были близки и не поверю, что за десять лет всё настолько изменилось. Но подумал, вам стоит знать, о чем говорят.       Мысль представлялась Катхару настолько дикой, что он никак не мог уложить ее в голове. Да как он мог навредить Ардену! Наоборот, Катхар сделает всё, что в его силах, чтобы помочь брату. Он до сих пор невольно холодел внутри, когда ему казалось, он ощущает что-то не то касательно близнеца. И прямо-таки уговаривал себя, что ничего не случится, если он уйдет на тренировку или ненадолго еще куда.       Он! И навредить Ардену! Хотеть его… смерти.       — Я бы им языки поотрезал, — яростно заявил Катхар. — Тогда бы узнали, кому я действительно хочу навредить.       — Не горячись, — улыбнулся Исхан. — Лучше давай-ка еще одну схватку. Или пойдешь налаживать связи с принцессой Босохана?       — С чего я должен? — удивленно моргнул Катхар.       — С того, что нам стоит быть с ними аккуратными и заручиться поддержкой. В Валадисе неспокойно. Если они пойдут на нас с юга, Босохан может стать мощным союзником.        Катхар вздохнул и проворчал:       — Вот поэтому Дени должен быть наследником, а не я. Он в таких вещах разбирается, а у меня сразу голова болит. Давай еще разок на мечах, а?       Дядя Исхан рассмеялся и, легко поднявшись, дружески похлопал племянника по плечу:       — Давай, ради этого и пришли.       Дядя Исхан намекнул еще и на то, что король примет условия Верховного мага. Даст то, что тот просит в обмен на снятие заклинаний, вплетенных в кожу Катхара. Эта новость окончательно вывела из отупелого удивления, Катхар взорвался и яростно бросился атаковать, как будто это дядя был магом. Сглупил и получил удар по боку плашмя, от которого наверняка останется здоровенный синяк.       — Да зачем отцу прогибаться! — в сердцах воскликнул Катхар, ставя меч на место.       Дядя посмотрел на него как-то странно:       — Потому что не хочет, чтобы тебе навредили.       Стоило принять ванную или хотя бы облиться водой, но мысль подстегнула Катхара отыскать Аэля. Тот нашелся в комнате для магических тренировок, выплетающим сложные многоуровневые заклинания. Катхар усилием воли заставил себя застыть в дверях и подождать, зная, что потеря концентрации в такой момент чревата для всех вокруг. Только хвост бешено бил по бокам.       Когда Аэль закончил, он удивленно вскинул брови при виде Катхара. Запоздало тот подумал, что он всё еще в рубашке, пропитавшейся потом, встрепанный и совсем не похожий на благородного дворянина.       — Принц Катхар?       — Сейчас. Идем и сейчас же посмотрим, какие еще заклинания вплели в меня маги. Идем в комнату Дени, он уже должен быть там. Я хочу, чтобы он следил за происходящим.       Неясное беспокойство только подстегивало Катхара, хотя никакой четкой опасности он не ощущал. И заметил, пока они шли, что Аэль отводит глаза и вообще как будто смущается. Да еще это царапнувшее обращение, «принц».       — На празднике огня ты был более смелым, — грубовато заметил Катхар. — И там мы творили вещи пооткровеннее, чем сейчас во дворце.       — Тогда с нами не было твоего брата. И ты… ну, был не настолько принцем.       — Ты же знал, кто я, — удивился Катхар.       — Знал. Хвост ни с чем не спутать. Но ты был обычным, как другие маги. А здесь ты принц.       — Ничего не изменилось. Просто тут мы можем запирать комнаты.       Аэль кивнул и смущенно улыбнулся. Ему и самому явно не нравилось, что он так ощущает. Катхар хотел было задуматься об этом, но беспокойство росло, стягивало всё внутри, и он молча поспешил вперед.       Это всё дурацкие дядины разговоры! Надо просто увидеть Ардена, убедиться, что с ним всё в порядке, заметить удивление на его лице, а потом улыбку. Если бы брату что-то угрожало, Катхар почувствовал.       И всё равно беспокойство грызло изнутри.       Алые рыцари подтвердили, что принц Арден в своей комнате. Она тонула в смутном сероватом свете из-за сгустившихся за окном туч. Мимолетно Катхар подумал, что брату стоит предложить тоже поставить витражное окно. По крайней мере, от него не такой унылый свет. Да и ленточек, как у магов, можно навязать.       Арден спал поверх одеял, его грудь вздымалась редко, как будто с перерывами — Катхар заметил это одновременно с пустым флакончиком из-под успокаивающего зелья, который аккуратно стоял на столике.       — Дени!       Тот открыл глаза, когда Катхар похлопал его по щекам. Но взгляд оставался мутным, зрачки походили на черные точки, казалось, Арден совсем не узнает брата. Хуже всего, что его хвост лежал плетью на кровати, даже не дергался.       У Катхара, наоборот, взвился вверх, хлестая в бессильной панике.       — Это успокоительное зелье, — Катхар повернулся к Аэлю. — Как ему помочь?       — У меня есть кое-что… не давай ему спать, ни в коем случае!       Последние слова Аэля раздались уже от двери, он куда-то стремительно уносился, и Катхару оставалось только довериться.       Арден снова закрыл глаза, его тело обмякло, и Катхар бесцеремонно встряхнул близнеца, заставляя снова посмотреть на себя.       — Проклятье, Дени! Сколько зелья ты выпил?       — Кат?.. Я так хочу спать, Кат.       Арден потянулся к брату, уткнулся в него, и Катхар даже растерялся. Но потом услышал, как медленно, будто нехотя, бьется сердце брата, как его дыхание словно иссякает. Он отстранился и снова похлопал Ардена по щекам.       — Эй-эй, не отключайся! Никакого сна. Сколько ты выпил?       — Кат…       — Сколько. Ты. Выпил?       Не то чтобы Катхар так уж хотел знать, но он пытался привлечь внимание Ардена, чтобы у того появилась хоть какая-то мысль помимо сна. Кажется, получилось, Арден нахмурился и неуверенно сказал:       — Оно не действовало, и я выпил еще. Я так хотел немного спокойствия, Кат.       — Ты переборщил.       — О…       Удивление на лица Ардена было искренним, а у Катхара по спине пробежал холодок от колких точек зрачков, из-за которых глаза казались будто бы больше.       Они снова начали закрываться, Арден вяло мычал что-то в ответ на вопросы Катхара, но тот понимал, что брат медленно отключается. Его хвост неистово бил вокруг и случайно даже снес пресловутый пустой пузырек. Арден, кажется, даже не заметил звона разбитого стекла.       Аэль вернулся в тот момент, когда Катхар совсем переставал понимать, что делать. Он крепко держал Ардена, но тот почти уснул.       — Вот, — Аэль сунул в руки Катхара пузырек. — Это что-то вроде противодействия тому зелью.       Бесцеремонно сунув пузырек брату, Катхар заставил его выпить всё до капли. Арден закашлялся, но проглотил.       — Немного времени, и он отойдет, — сказал Аэль, присаживаясь на кровати, но с краю. — Это сильная штука, магам специально прошлось ее создать, когда случаев отравлений стало слишком много. Среди аристократов особенно. Когда я отправлялся во дворец, наставник дал мне пару склянок. Сказал, что может пригодиться. Слишком часто дворяне расслабляются подобным образом.       Арден дрожал, прижимаясь к Катхару, но его хвост наконец-то перестал лежать неподвижно и начал тихонько двигаться.       — В Башне один маг так умер, — голос Катхара дрогнул. — У него не было этой… штуки?       — Была наверняка. Стояла рядом с успокаивающим зельем. Но в одиночку сложно понять, что ты принял слишком много. Видимо, у того мага никого не оказалось рядом.       Катхар не хотел думать, что было бы, приди они чуть позже. Он бы смог ощутить, что стоит поторопиться? Он бы понял?       Аэль неловко поднялся:       — Я… буду неподалеку, если понадоблюсь, но лучше оставлю вас вдвоем. Учти, теперь он долго не уснет, а скоро его начнет тошнить. Это нормально.       Это был очень долгий час для Катхара. Он боялся, что ушедший Аэль всё-таки что-то перепутал, поэтому цепко следил за Арденом. Но когда того действительно хорошенько вывернуло, он явно пришел в норму.       Катхар унес ведро во вторую маленькую комнату, не зная, стоит ли уже позвать слуг. Он не хотел, чтобы они видели Ардена и разнесли потом по дворцу очередные слухи.       Арден сидел на кровати, хмурый, бледный, так что глаза казались совершенно темными. Волосы вокруг лица намокли после умывания и от пота. Арден обхватил себя руками, хвост медленно двигался на одеялах, а сам Арден не спускал глаз с брата.       Катхар злился.       Теперь его хвост метался от ярости, а сам Катхар не мог усидеть на месте.       — Ты вообще понимаешь, что творишь? — прошипел он, глянув на брата. — Ты выздороветь до конца не успел, а тут же чуть не отравился! Может, стоит сообщить заговорщикам, что им ни к чему утруждаться? Ты и сам прекрасно справляешься! Пусть просто чуть-чуть подождут. Может, в следующий раз я не успею тебе помочь, или не окажется Аэля с зельем. Ты всё еще не видишь проблемы, да?       — Извини.       — И это всё, что можешь сказать? — Катхар взвился, хотя сейчас его бы завел любой ответ. — Дени, ты просто долбаный придурок! Тебе нужна нянька?       — Не нужна, — почему-то эти слова Ардена задели. — И ты можешь не утруждаться. У тебя вообще-то своя комната есть.       Катхар выплюнул еще что-то не менее едкое и обозвал брата так, как слышал когда-то от ищеек — вряд ли аристократам пристали крепкие слова. Он стремительно рванул к себе и бросил, прежде чем хлопнуть дверью:       — Вот и разбирайся со своим дерьмом сам!       Собственная комната показалась Катхару чужой. В последнее время он воспринимал ее больше как гардеробную, заходил, чтобы переодеться, подготовиться к каким-то приемам. Витражное окно и правда казалось куда веселее обычного, а праздничные ленточки будто добавляли красок.       Катхар едва всё это заметил и начал нервно вышагивать по комнате взад-вперед.       Конечно, он злился! Потому что безумно испугался. И теперь его по-настоящему ужасало, что Арден полагал, будто всё нормально. Даже не близко ведь! Некстати вспомнилось пророчество: если бы Катхар верил в него, то посчитал, что это он тут «лишний» брат, но с такими стремлениями Ардена он будто уничтожал сам себя.       Словно наказывал.       Прорычав что-то нечленораздельное, Катхар с грохотом распахнул дверь, разделявшую комнаты близнецов, и вернулся к брату.       Арден сидел на полу, прислонившись спиной к кровати и обхватив колени. Он не поднял взгляд на Катхар, но сам придвинулся, когда тот уселся рядом, буркнув:       — Идиот.       — Да, — тихо согласился Арден. — Извини.       — Ты же понимаешь, что должен ценить себя, а не наказывать, потому что считаешь, что поступал неправильно?       Арден промолчал, и Катхар снова пробормотал что-то ругательное. Но хвостом решительно обнял брата. Они сидели рядом, плечом к плечу, Арден вздохнул:       — Я хочу стать лучше, Кат. Ты мне поможешь?       — Конечно.       — Выкинь эту проклятую настойку. Не знаю, пусть маги не дают ее мне, даже если буду просить.       — Мой запрет для них ничто, — поморщился Катхар. — Твое слово — такой же приказ принца, как мой. Но я могу попросить отца. Королевский приказ не нарушат.       — Спасибо. Не хочу, чтобы это стало проблемой. Ты прав. И я сам не хочу быть проблемой.       Он молчал, но Катхар слишком хорошо чувствовал брата. Тот хотел сказать или спросить что-то еще, но не решался.       — Давай уже, — буркнул Катхар.       — Если бы… если бы я казался опасным, ты бы испугался? Боялся меня?       Катхар вспомнил, как Арден убил того мага. Как хрупкое человеческое тело будто взорвалось изнутри, разлетелось на кровавые ошметки. Это выглядело ужасающе, это было неправильно, и Катхар мог это принять, но никогда — одобрить. И всё-таки ни разу он не ощущал и тени страха. Поэтому честно ответил:       — Нет.       Арден рядом как будто расслабился, шумно вздохнул и робко нащупал хвостом хвост брата.       — Ты уверен?       — Абсолютно, — на губах Ардена мелькала шальная улыбка. — Ты же сам говорил, что надо забрать магию принцессы Талиссы. Так сделаем это. Ты же знаешь, как?       — Представляю. В худшем случае просто ничего не выйдет.       На самом деле, Катхар не то чтобы был настолько уверен в результате. По правде говоря, он полагал, что у них ничего не выйдет. Даже с их наследственной силой.       Но Арден действительно так и не смог уснуть. Он казался совсем измученным, Катхар тоже не знал, что предложить, и тогда-то Арден и заявил, что самое время забрать силу разлома, что таилась в Талиссе.       — Ты сдурел? — ахнул Катхар. — Ты на ногах не держишься, но собрался заниматься магией?       — Не в одиночку же. Но ты прав, мне пригодится сила того разлома, я уже устал болеть. И… ну, давай сделаем хоть что-то!       Арден так увлекся этой мыслью, что невольно увлек и Катхара. Так всегда бывало в детстве: Катхар придумывал «гениальные идеи», тянул за собой брата, но до конца они доводили их исключительно благодаря Ардену. Иногда, конечно, зря, и близнецам за это влетало. Но порой всё оборачивалось удивительными приключениями.       Глаза Ардена лихорадочно блестели, пока он наблюдал за приготовлениями брата, и Катхар даже украдкой коснулся его хвостом, чтобы проверить, нет ли настоящей лихорадки. Ничего подобного.       — Надо было забрать силу нашего разлома, — проворчал Катхар, усаживаясь на пол напротив брата. — Жаль, не сообразили.       — Было не до того.       — Ага. Ну, попробуем теперь.       — Мы же не навредим принцессе? — Арден вскинул глаза.       — Раз она до сих пор не пользовалась магией, значит, скорее всего, не может. Она и не узнает, что мы ее забрали!       В комнате пахло зажженными благовониями и потухшими свечами. Близнецы уселись друг напротив друга, скрестив ноги, так что их колени соприкасались. Их хвосты переплелись, а рожки были намазаны специальным маслом, которое помогало сосредотачивать магию. По обеим сторонам Катхар разложил для того же кристаллы.       — Ты уверен? — спросил Катхар в последний раз.       — Ты сам предлагал украсть магию империи. Так давай попробуем, — Арден улыбнулся. — Мы же будем вдвоем. Я не позволю тебе исчезнуть.       Катхар тоже улыбнулся и закрыл глаза. Он чувствовал, как Арден хочет стереть их ссору, собственные действия с настойкой, сделать что-то вместе и просто получить силу, которой ему так не хватает.       Катхар тоже хотел — всего этого и немного спокойствия для брата.       — Мы оба касались ее, Дени, так что будет проще. Настройся на эти воспоминания, настройся на Талиссу.       Катхар и сам поступил подобным образом. Легко вызвал образ принцессы, а потом позволил собственной силе зазмеиться вдоль вен, ощутил силу брата.       О подобных возможностях рассказывали маги в Башне. Они изучали их, но сил у них не хватало. Поэтому слухи о том, что принцесса Босохана смогла обуздать разлом с помощью местных магов, были так популярны.       Как можно совершить что-то подобное на деле рассказывали уже ищейки. Один из них, изрядно подвыпив, поведал, что при должных ритуалах можно вытащить силу из мощных артефактов. И использовать для себя.       Близнецам не были нужны сложные формулы, их собственная сила с лихвой их заменяла. По крайней мере, так думал Катхар, когда размышлял о том, что они сделают. Теперь всё не казалось таким уж простым.       Но в воздухе поплыл легкий цветочный аромат магии, а нащупать принцессу оказалось до невероятного легко. И ее магию. Тугую, будто бы свернутую и притаившуюся. Катхар медлил мгновение, а потом вспомнил, как измученный Арден даже уснуть не может — и щедро зачерпнул. Брату пригодится.       Арден тоже ощущался рядом. Легким ароматом прелых листьев, чувством близости и единения.       Что-то пошло не так. Магия Босохана будто бы вывернулась и со всей силы ударила по ним самим. Настолько резко, что на миг у Катхара перехватило дыхание. Он перестал чувствовать собственное тело в комнате, исчезли пол и пространство, он просто проваливался в темноту.       Кожа начала зудеть, и Катхар почувствовал, как зашевелилось заклинание, которое вплел Верховный маг. Но, к удивлению Катхара, оно… защищало. Это было защитное заклинание! Да, от опасности не уберегло бы, но позволяло медленнее истекать кровью — или вот так дольше оставаться в сознании, отражать часть чужой магии.       Достаточно, чтобы Катхар вновь почувствовал пол под собой. Чтобы хрипя открыл глаза и закашлялся, когда сладкий запах магии забился в горло. Катхар потряс головой, отгоняя наваждение, и тут же вскинулся:       — Дени?       Арден лежал перед ним. Катхар четко ощущал брата, слушал его размеренное дыхание, но всё было… чуть иначе. Катхар не мог понять, забрали они магию Босохана или нет, зато точно знал, что просто так Арден в себя не придет.       — Дени…       В отчаянии Катхар теребил брата, продолжал звать его пересохшими губами, хотя с ужасом осознавал, что тот продолжает лежать неподвижно. Он был уставшим, его не защищала вплетенная в кожу магия, и — Катхар не сомневался, что всё правильно ощутил — когда магия ударила, Арден попробовал прикрыть Катхара.       Поэтому теперь дышал, его сердце ровно билось, но в себя не приходил.       Катхар продолжал бессмысленно теребить брата, смаргивая слезы и не понимая, что продолжает бездумно повторять его имя.       Я не позволю тебе исчезнуть.       А он — позволил.