Принцы рассвета и заката

      — Твой брат всегда такой?       — Нет, — ответил Арден с удовольствием. — Обычно он всё-таки одет.       Принцесса Талисса улыбнулась уголками губ, слишком хорошо воспитанная, чтобы можно было понять, о чем она на самом деле думает. Арден видел ее уже третий день, но так и не смог ее понять — что его определенно восхищало.       Сегодня весь королевский дворец собрался на традиционных развлечениях: сначала драка, потом пир.       Во дворе имелось специальное место, где сколотили деревянные трибуны и украсили их разноцветными флажками и лентами. Пространство в центре засыпали песком, на который мягче падать — и который так красиво и эффектно взметается. Раз в год подобные увеселения происходят на большой Ярмарке за городом, но на этот раз показательные драки устраивались исключительно в честь гостьи и только для аристократов двора.       Они скучающе смотрели на бои, пока на песок не вышел сам принц Катхар.       В этот момент Арден опустил голову и старательно сделал вид, что его очень интересуют несуществующие складки на штанах — он не был уверен, что сдержит улыбку, а дворянам незачем ее видеть.       Вообще-то участие самих аристократов в таких показательных стычках «для своих» не считалось чем-то из ряда вон выходящим. Насколько знал Арден, подобное развлечение изначально и было устроено королями прошлого, чтобы показать, что они равны с простым народом, и даже монарх должен быть в хорошей форме. Уметь защищаться не только за спинами гвардейцев.       И показать себя.       Вот только у прадеда близнецов были проблемы с лишним весом, и он терпеть не мог физические упражнения. Поэтому с тех пор ни в коротких боях для аристократов, ни тем более на общей Ярмарке монархи не участвовали.       До этого дня.       Катхар явно наслаждался вниманием, но и не медлил: они сошлись с Селлом Гондри, кружа вокруг друг друга и не особо торопясь именно драться.       Конечно же, это был Катхар, кто первым стянул с себя рубаху — под дружный вздох придворных дам, для которых зрелище внезапно стало на порядок интереснее. Селл только нахмурился, но повторять не стал, пусть в разгар дня во дворе и вправду было жарковато.       — А вы тоже умеете драться, принц Арден? — поинтересовалась принцесса Талисса.       — Умею за себя постоять.       — Интересно было бы увидеть вас с братом одновременно. Вы ведь так похожи! Это было бы любопытно.       В королевском роду Элькинаров порой рождались близнецы, так что чем-то необычным или из ряда вон выходящим это не было. А вот принцесса никогда ничего подобного не видела, так что искренне удивлялась.       Наклонившись к ней, Арден прошептал:       — А вдвоем — это развлечение не для всех.       Тут же Арден мысленно осекся и проклял всё на свете: он вовсе не подразумевал ничего двусмысленного, но именно так оно и прозвучало. Опасно делать такие высказывания принцессе империи, с которой хочешь заключить союз — хотя она вежливо сделала вид, что ничего не поняла.       Прикусив язык, Арден сосредоточился на схватке, чтобы еще что-нибудь не ляпнуть.       Он был одним из немногих, кто знал заранее, что Катхар поучаствует в драке. И по началу не одобрял, но брат искренне удивился «почему». Арден понял, что у него нет внятного ответа: просто очень давно короли и принцы оставались исключительно наблюдателями.       На песке Катхар явно чувствовал себя на своем месте. Он задорно кружил вокруг Селла, что-то вполголоса говоря ему, на трибунах не было слышно. Наконец, Селл метнулся вперед, они коротко схлестнулись, так что невозможно было понять, что происходит.       Катхар отскочил назад, проехавшись ногами по песку и взметнув облако пыли. Его хвост взлетел, удерживая равновесие. Принц казался почти хрупким, но на самом деле под кожей были видны мышцы.       С трибун — еще и рожки во встрепанных светлых волосах. Арден подозревал, еще один повод особам королевской крови участвовать в подобных развлечениях: пусть все видят хвосты и рожки, что лучше любых венцов говорят о том, какая в них кровь.       Белесые шрамы на руках брата Арден тоже видел хорошо. Но вряд ли кто-то кроме него обратил внимание.       Похоже, Селл его достал: Катхар утёр кровь из разбитой брови, демонстрируя вытатуированные точки на костяшках, но только хищно усмехнулся, не сводя взгляда с противника. Он кинулся резко, стремительно.       А в следующий миг Селл Гондри оказался на песке, прижатый рукой Катхара. Принц честно победил.       Рассмеявшись, Катхар вскочил на ноги и протянул руку, помогая Селлу подняться. Снова рассеянно вытер кровь и раскланялся публике. После чего подхватил рубашку, чтобы уйти. Зрители зашевелились: зрелище закончилось.       Прищурившись, Арден быстро посмотрел в сторону родителей: они сидели рядом, под цветастым навесом. Лицо матери казалось бесстрастным, отец хмурился. То ли не одобрял Катхара, то ли вообще думал о другом.       — На пиру тоже ожидать сюрпризов? — спросила принцесса.       Арден поднялся, галантно предлагая ей руку:       — Что вы, ваше высочество, мы очень предсказуемы.       Принцессу Арден никогда раньше не видел, но теперь она стала достаточно взрослой, чтобы наносить визиты вежливости в государства, от которых чего-то хотел ее отец. Так что Арден не сомневался, за хорошенькой внешностью наверняка скрывался цепкий ум. И все детали она замечает.       Талисса Хагалад, единственная наследница империи Босохан. Говорят, именно оттуда когда-то пришли племена хараторов. Ее отец правил железной рукой, империя процветала, поставляя всему миру драгоценные камни и украшения, демонстрируя лучших воинов. Часть из них приехала в свите принцессы, и Ардену становилось не по себе, когда он видел молчаливые тени с одинаковым выражением лица.       Чуть младше близнецов, невысокого роста, Талисса была хороша собой: ладная фигура, подчеркнутая плотной тканью ее платьев и такими непривычными украшениями. Ремешки, стальные косточки и позвонки, птичьи перья и когти из металла. Талисса носила всё это с достоинством, иногда бросая по сторонам как будто насмешливые взгляды из-под пушистых ресниц. Лицо сердечком, большие глаза зеленоватого оттенка и пухлые губы.       И длинные рыжие волосы.       Если Талисса искренне удивлялась близнецам и не могла скрыть этого удивления, то они точно так же поражались ее волосам такого необычного красноватого отлива.       В Экхадуре рыжих почти не было. Обычные жители в основном темненькие, как их предки тысячи лет назад. Аристократия — светловолосые завоеватели, которые тоже сменили уже множество поколений и давно стали своими.       Арден изучал историю и хорошо помнил эти уроки: когда-то светловолосые люди пришли из-за моря на своих кораблях и с оружием. Они покорили необразованных местных и заложили первые камни Экхадура. Они принесли своих богов с хвостами и рогами, по образу и подобию которых когда-то был создан королевский род.       Спустя время, конечно, странные браки и измены, подобные монархам стали появляться во всем королевстве, у некоторых аристократов. Но ничтожно мало.       Ардену правда было интересно, почему всего один род обладал такими яркими признаками, откуда взялись они сами? И что это за таинственная земля за морями? Но летописей толком не осталось за давностью лет — может, как и земли за морем. Арден неизменно упирался в легенды и храмовые предания, не очень-то им веря.       Он только знал, что когда-то его предки принесли своих богов и свою веру. Пророчества, которые даются и исполняются до сих пор. И крайне редко ошибаются.       — Почему ты не сказал? — спрашивал Катхар. — О второй половине. Что один из нас должен умереть.       — Не знаю, — честно признался Арден. — Как будто… если я произнесу это вслух, оно станет правдой.       Он смутился, а вот Катхар оставался спокойным. Он посмотрел на брата и спросил:       — Хорошо, представь, что это правда. Ты скоро умрешь. И что с того? Что ты будешь делать сейчас?       Арден был вынужден признать, что примерно то же самое.       — А теперь закрой глаза, — скомандовал Катхар. — Представь, что умру я. Прочувствуй это, а не сбегай от мыслей. И как, твой мир рухнул?       Вместо ответа, Арден зло процедил:       — Раз такой умный, возьми и представь всё то же самое. Ну как, мило?       Катхар ничего не ответил, изменившись в лице, и больше они не возвращались к разговору. Хотя Арден чувствовал, что брат ничуть не верит в пророчества и их предопределенность. И невольно часть этой уверенности передавалась близнецу.       Насчет принцессы Катхар тоже был категоричен, и здесь Арден с ним согласился: он сам, как более сведущий в придворных делах, обхаживает Талиссу, пока Катхар выясняет, с кем она приехала, много ли среди них магов и насколько умелых.       Это всё нужно для одного: похитить магию империи Босохан.       На самом деле, Арден не очень понимал план, но доверял брату. И ему просто нравилось, как деятельно тот взялся за исполнение.       По словам Катхара, в Босохане недавно произошел крупный разлом: магия в одном месте выплеснулась. Вместо тонкого полотна, свернувшийся клубок. И босоханские маги каким-то образом смогли овладеть этой силой: ее поглотила принцесса.       Только мало кто об этом знал. Совет магов… и Катхар, успевший подслушать в Башне.       — Значит, теперь она — сильный маг? — уточнил Арден. — Похожа на нас?       — Нет. Мы родились с этой силой, ее нельзя отобрать. А она… словно сосуд. Не знаю, может ли пользоваться. Но принцесса хранит эту силу. И мы можем ее забрать.       Зачем она сдалась Катхару, Арден не очень представлял. Может, близнец и сам толком не знал: он видел увлекательную задачу и хотел провернуть дело.       — Тогда мы будем диктовать условия Босохану, а не они нам.       Арден счел, что это действительно может сработать. Империя в последнее время начала нагло лезть в дела, далеко выходящие за собственные границы. Отец уже намекнул, что Ардену неплохо бы жениться на принцессе Талиссе, и фактически, этот визит и нужен был для заключения договора. Арден хорошо понимал, что лучше это делать на собственных условиях.       Поэтому, пока он развлекал принцессу, Катхар вызнавал, кто в ее свите — смогут ли они что-то противопоставить.       Зал украсили ветвями с мелкими белыми цветами, яркими лентами и золотистыми флажками. Назначили начало на время заката: через огромные окна и балконные двери свет как раз попадал в зал, погружая его в оттенки желтого и оранжевого.       Королевская чета оделась в красные одежды и маски, заняла место во главе стола. Корона переливалась камнями, большая часть которых когда-то прибыла именно из Босохана. Голову Ардена украшал более скромный венец, он выбрал традиционный светлый камзол. Верхнюю часть лица закрывала золотистая маска в виде переплетенных осенних листьев.       Катхар встретил его в дверях. Фигуру второго принца обнимали закатные лучи, а темная маска в виде корней и перьев скрывала не только часть лица, но и свежие ссадины. Только улыбка оставалась видна, счастливая и шальная.       — Красиво! — восхитился он.       Арден привык к великолепию дворца, к тому, как четко просчитывают начало, чтобы показать зал с лучших сторон.       Катхар с неподдельным восторгом смотрел вокруг. Для пиршества он тоже оделся в официальный темный камзол, даже хвост его был натерт золотом, как положено. Только волосы он тут же разлохматил рукой, каким-то образом минуя венец.       Вместе с принцессой Талиссой они заняли место рядом с отцом, и Арден вежливо и деловито поддерживал разговор ни о чем.       Пару раз он перехватил взгляд Иладейл: Верховная жрица сидела вместе с братом, Аэлем, в пышном золотистом платье и с тонкой тканью на глазах. Не скрывала, но напоминала о церемониальных масках.       Про Аэля ходило много сплетен, и в данном случае они наверняка были правдой: младший сын, признанный отцом, но скорее всего, вовсе не от леди Ман. Судя по его темным волосам, настоящей матерью Аэля была какая-то простолюдинка. Он, правда, не особо заморачивался, редко бывал дома, обучался магии и вроде был весьма в ней талантлив.       Его взгляд всё чаще был прикован к Катхару, но тот, похоже, не замечал. Сама Иладейл едва заметно кивнула Ардену: с утра она прислала записку, что хотела бы встретиться и приглашает его в храм.       Арден отвечать не торопился, а когда прочитал записку, рядом оказался Катхар: как раз сидел на полу, разложив перед собой коллекцию ножей брата, и выбирал, что бы забрать себе.       — Она тебя для дела хочет, или… — спросил Катхар, делая многозначительную паузу и не поднимая головы.       — Что за намеки?       — Да видел, как она смотрит. Когда точно уверена, где я, а где ты.       — Мы просто хорошо с ней знакомы.       — Близко, — хихикнул Катхар.       Он угадал абсолютно верно, хотя роман был коротким и еще до того, как Иладейл стала Верховной жрицей. Арден даже не знал, он бы предпочел обсуждать с ней дела, или всё-таки рассчитывал на немного иную встречу.       На пиршественном вечере они не успели обменяться хоть парой слов, зато Иладейл пришлось выслушивать одного из придворных магов — хотя чаще разговор с ним перехватывал Аэль.       Жрецы неплохо устроились под боком королевского дворца, а вот Совет магов когда-то проиграл борьбу за власть, отстаивая свою независимость. В итоге они всё равно формально подчинялись короне, хотя в их дела и не вмешивались. Но Башня стояла так удаленно, что и на политику влиять почти не могла.       Арден вспомнил заклятие, вплетенное в кожу брата, как тот не мог находиться в Храме. Что ж, маги явно хотят получить больше власти.       При дворе обычно находилось не меньше пятерых, но они менялись так часто, присылаемые Советом, что Арден не утруждал себя запоминанием имен.       К третьей смене блюд в сгущающихся сумерках зажгли магические светильники, а чуть позже королевская чета удалилась, так что остальные почувствовали себя куда свободнее. Откуда-то появились танцовщицы в полупрозрачных платьях, а вина стало гораздо больше.       Арден видел, что до этого брат всё больше молчал, хотя не так, как бывало наедине. Тогда Катхар явно не пытался держать лицо. Иногда он как будто терялся, походил на дикого зверька, тёр шрамы на руках.       Пару дней назад он тихо сказал:       — Во мне так много эмоций, что я тону в них с головой.       Арден видел это, но ничего не мог сделать. Просто не знал, что именно. Поэтому, когда официальная часть пира была закончена, и начались более разудалые танцы при магическом свете, Арден первым снял маску и расстегнул пару верхних крючков камзола.       На лице Катхара тут же появилась улыбка, он тоже стянул маску и, подмигнув брату, пригласил принцессу Талиссу на танец.       Веселье набирало обороты, оставив в зале преимущественно молодежь, Аэль танцевал с сестрой, Арден лениво развалился на стуле, прислонившись спиной к столу. Кто-то сунул в руки кубок, но пить ему больше не хотелось.       — Принц Арден, а я-то думала, у вас не умеют веселиться!       Раскрасневшаяся Талисса уселась рядом с ним, тоже спиной к столу. Несколько прядей ее рыжих волос выбились из идеально заплетенных кос, и Арден засмотрелся на них, сейчас казавшихся темно-красными в неровном свете.       Катхар тоже оказался рядом, его мундир был расстегнут уже до половины, но в общем веселье это мало кого заботило. Подхватив стоявший на столе бокал брата, Катхар лихо его осушил.       — Скоро начнешь есть мою еду, — проворчал Арден, хотя ему нравилось, когда брат явно чувствовал себя прекрасно.       Арден тоже расслабился, с удивлением понимая, что вообще-то до этого и правда оставался напряженным. Тем временем Катхар встал с другой стороны от принцессы, облокотившись на стол.       Талисса явно терялась между ними двумя, и Арден был готов поспорить, что брат прекрасно об этом знал: маленькими они любили смущать слуг и аристократов, вставая по обе стороны от них. Если на них была не разная одежда, отличить их не представлялось возможным.       Как-то могла только старая нянька.       Она давно умерла, старуха из хараторов, будто обточенная сухими ветрами. Отец тогда посчитал, что сыновьям будут полезны не только королевские учителя, но и знакомство с культурой племен.       Нянька Джиновир умерла уже после того, как Катхара отослали к магам. И жалела о том, что не смогла попрощаться со вторым принцем — Арден знал об этом, но не стал говорить брату. Тот любил старую няню, с открытым ртом слушал ее истории о далеких землях и о том, как пустоши расцветают ковром из цветов. О старом герое Виракке Нире, эти истории принцы любили больше всего. Легендарный герой прошлого, который смог обуздать Коня Пустоты и покататься на звездах.       Арден предложил брату отнести цветы на ее могилу, но, к его удивлению, тот наотрез отказался.       — Я любил ее, — сказал он. — Но она умерла, а нам нет смысла цепляться за мертвецов. Достаточно помнить.       Настаивать Арден не стал. А сейчас, в полумраке, под задорные звуки музыки и женский смех, невольно вспоминал те сказки и легенды, которые рассказывала старая нянька принцам в полумраке комнаты. Он и сейчас ощущал себя чуточку героем такой сказки.       — Вы даже не представляете, как мы умеем развлекаться, — улыбался Катхар принцессе. — Если мой занудный брат закончил с официальной частью, то можем показать чуть менее официальную. Может, выбраться завтра в город?       — Не боитесь? — фыркнула Талисса, и по ее тону было понятно, что она-то ничуть не опасается.       — А чего бояться принцам-магам?       Катхар залихватски прищелкнул пальцами, и магический ветерок тут же приподнял тяжелые косы принцессы. Она сама вскинула брови, но ничуть не удивилась. Пальцы Ардена кольнула магия брата — но только его, принцесса явно ничем не отвечала.       Очень жаль. Или к лучшему, если она и правда только сосуд.       — Арден… что-то не так.       Он вскинул голову: когда брат называл его полным именем, явно что-то было не так. Катхар осел на стул, и даже в мутном магическом свете было видно, как посерело его лицо. Он дернул рубашку у ворота и метнул быстрый взгляд на кубок на столе.       Арден понял в тот же момент: кубок, который предназначался ему, и который случайно осушил Катхар.       Яд.       — Лекаря сюда! Срочно! — рявкнул Арден, поворачиваясь к кому-то из слуг. Тот испуганно кивнул.       Он обернулся к близнецу, успев заметить, как тот сползает на пол. Принцесса Талисса явно не очень понимала, что происходит. Невежливо оттолкнув ее, Арден опустился на колени, подхватывая брата.       — Кат! Слышишь меня? Не отключайся!       Тот хрипел, вцепившись в камзол Ардена. Музыка вроде бы затихла, рядом появился один из перепуганных лекарей:       — Ваше высочество, это похоже на яд…       — Так дай ему противоядие!       — Ваше высочество, у нас его нет…       Катхар продолжал хрипеть, с трудом делая новые вдохи. Венец с его головы давно упал, а хвост метался по полу, как будто пытался что-то нашарить. Арден коснулся его собственным, еще намазанным золотой краской, и хвост брата тут же успокоился.       Но не он сам. Арден невольно вспомнил, как близнец обещал оберегать его — похоже, он делает это даже неосознанно.       Хуже того, Арден со внезапной ясностью понял: если ничего не сделать, Катхар сейчас умрет. Здесь и сейчас, у него на руках, хрипя и задыхаясь.       Спустя оборот останется только один из них.       — Нет уж, — зло прошептал Арден.       Он поднял одну руку и положил на глаза брату, там, где до этого была маска.       — Я заберу твою боль.       Он не мог сказать, было ли это магией, или так подключалась их связь друг с другом. Арден просто пожелал этого так сильно, как только мог: он хотел забрать часть боли близнеца, разделить ее, чтобы тот смог выжить.       Дыхание перехватило, в глазах потемнело, а внутренности будто прошила боль — отголосок боли.       Арден запомнил остальное кусками. Вот его самого бьет дрожь и тошнит прямо на пол — выходит яд, который попал в тело магически, забранный у брата. Его кто-то поддерживает, и Арден с удивлением отмечает, что это Аэль.       Вот мелькает собранное лицо принцессы Талиссы. Катхар, около которого суетится лекарь. Брат без сознания, на лице испарина, но он определенно жив.       Вот Ардена куда-то ведут… окончательно очнулся он уже в своей кровати. Лекарь тут же засуетился, что принцу надо отдохнуть, но Арден и слушать ничего не хотел. Он отправился в комнату брата, а потом приказал перенести его к себе: комната Катхара показалась слишком холодной, нетопленной для дрожащего от холода близнеца.       Правда, оказалось, что жар у самого Катхара.       Он метался на кровати, иногда приходил в себя и затравленно оглядывался:       — Дени, прогони их! Прогони их всех!       Он явно видел что-то вокруг и не успокоился, даже когда Арден отослал всех лекарей: они всё равно разводили руками и говорили, что принцу станет лучше, надо подождать.       Ночью Катхару стало только хуже.       Он тяжело дышал, иногда приходил в себя и цеплялся за близнеца, исступленно шептал:       — Не уходи! Только не снова!       Эти слова выгрызали что-то внутри Ардена, но он только мягко говорил, что никуда не исчезнет. Гладил брата по мокрым волосам между рожек.       Когда в комнату постучали, усталый Арден сполз с кровати и подошел к дверям. Ни лекари, ни слуги не решились бы беспокоить принца, пока он не позвал, так что он решил, это отец — или, может, мать.       На пороге стоял Аэль.       — Как… вы оба? — неуверенно спросил он.       — Не очень.       Аэль помялся еще мгновение, потом достал из кармана склянку, слабо отсвечивающую серебристым.       — Это усмиряет жар и помогает уснуть.       Арден принял склянку, но тут же коротко послал слугу за придворными магами и лекарями: давать что-то брату без проверки точно не собирался.       Аэль кивнул, как будто не ожидал иного:       — Я знаю такой яд, его часто используют маги. Только… не будь уверен, что это были маги. Может, и они. А может, кто-то очень хочет их подставить. Или просто убрать принца.       — А ты с чего помогаешь? — хмуро спросил Арден.       — Он не узнал меня. Но я был на празднике огня у ищеек, они тогда стояли у Башни. Катхар был очень мил.       Арден с трудом мог представить, чтобы кто-то называл его брата «милым» — и немного кольнуло, что не только он знал другого Катхара, который не казался хладнокровным и наглым.       Маги и лекари одобрили зелье, и оно правда сработало, погрузив Катхара в беспокойный сон. Арден долго слушал его дыхание, тихонько поглаживая хвостом, а потом и сам наконец-то уснул, вконец измученный.