***
Блейк решил, что по телефону этот вопрос не решить, поэтому подъехал к университету Кларк в предположительное время окончания её лекций, по словам Атома. Девушка не заставила себя долго ждать. Вышла из университета она совсем другой. Понятное дело, что образ студентки должен отличаться от образа тусовщицы, но во взгляде не было того огня, а лишь загруженность или даже лёгкая тоска. — Привет, Кларк. — Привет, — холодно ответила девушка, проходя мимо и не думая остановиться. И тогда Беллами направился за ней. — Нам стоит поговорить. — Если тебе нужно поговорить — поговори со своим психологом. Я каким образом отношусь к твоим проблемам? — У меня вообще нет проблем. Не знаю, с чего ты так психанула, но этот парень — мой друг. Он в проблемы встрял, вот я и предложил ему у меня останься. Просто неудобняк вышел, что я забыл о том, что я не один дома. В этот раз Кларк остановилась и с раздражением произнесла, смотря прямо в глаза парню: — Ты меня за дуру держишь? Твой просто «друг» бы не стоял и не пялился бы так на нас! Он смотрел на тебя ни как на друга. Ты думаешь, я слепая? Мне казалось, он готов был застрелиться на месте. — Я же говорю, у него проблемы, поэтому он пришибленный слегка. Я по-твоему похож на того, кто спит с мужиками? — Мне кажется, такой как ты, способен на всё. У тебя наверняка нет ни души, ни совести, ни морали. — Ты вот так сходу это поняла или просто хочешь нагрубить? И вообще странная претензия у тебя ко мне, не находишь? Ты всего лишь девчонка из клуба, ради которой я зачем-то припёрся сюда объясняться. И тут ты засыпаешь меня неоправданными оскорблениями. — Потому что я знаю, какими мужчины бывают тварями, — злостно проговорила Кларк, обнажая свою боль перед ним. — Вы крутите людьми, которые вас любят; забиваете на их чувства; с лёгкостью можете растоптать и унизить, и даже не задумаетесь, что происходит в душе этого человека. — Мне жаль за то, что с тобой так поступали, — искренне произнёс Беллами. — Прости, если чем-то обидел тебя. После этих слов Блейк направился к машине, но девушка его остановила: — Стой. Беллами мимолётно улыбнулся, а после развернулся к ней лицом. — У тебя есть что выпить? — Конечно, — ответил Беллами. Беллами курил на веранде и смотрел на полную луну. Лёгкий ветер обдувал голый торс парня. Беллами впервые чувствовал себя настолько морально уставшим. Сил не было даже на то, чтобы хоть как-то существовать, не то чтобы выживать. Но позволить себе расслабиться он просто не мог. Только в эту минуту, пока докуривает сигарету и пока Кларк ещё не ушла. Также Беллами впервые не чувствует удовлетворения от секса. Несмотря на внешнюю красоту своей спутницы и на то, как она горяча в постели. Ибо этот секс произошёл не по его собственному желанию, а Блейка к нему принудили. Беллами не мог расслабиться и получить удовольствие при таких обстоятельствах. В этот раз им играли, управляя словно марионеткой. Если несколько дней назад, Беллами вёл девушку до спальни и хотел её трахнуть, то в этот — это сделал кто-то другой. Тот, кто заставил его это сделать. А это уже совсем не то. Мысли теперь занимала камера в его спальне и то, что всё это придётся выложить в сеть. Каким-то образом нужно заставить себя это сделать. Открыть неприятную часть своей личной жизни перед всеми, и хлебнуть в последствии говна негодования от всех знакомых, тем более от близких людей Луны. Перед свадьбой — в самый раз! И ведь никому не объяснишь для чего это было сделано. Это вполне может испортить их взаимоотношения с Луной, и скорее всего, трещина уже пошла. Но у Блейка в приоритете только жизнь Октавии. Это важнее всех девушек и друзей, это важнее его собственной жизни. Поэтому он идёт на риск, позволяя играть своей жизнью, прекрасно осознавая, что это ведёт к разрушению его личности. Самое сложное в этой истории — держать эмоции в узде, и несмотря на то, что хочется уничтожить весь мир, сохранять спокойствие и здравомыслие. Блейк сам не знает, как с этим пока справляется. Тем более, когда столько всего навалилось. А ведь всё совсем недавно было просто отлично, даже идеально. Планировалась свадьба и Испания, а вышло тюремное заключение невесты и похищение сестры. Беллами понял, что его день рождения — стал последним днём, когда он был счастлив. И он надеялся, что это только временно. Парень зашёл в спальню и увидел, что Кларк уже сладко спала. Смотря на неё, хотелось передумать и не выкладывать видео в сеть, чтобы не затянуть её в этот ужасный круговорот. Ведь она и так уже достаточно натерпелась от кого-то. Но отступать уже было нельзя. Половина дела сделана, а тянуть время и злить психопата не очень бы хотелось. При чём Кларк и так уже добра от людей не ждёт. Она уже разочарована — будет разочарована ещё раз. Возможно, это станет ей очередным уроком. А там, может быть, ей повезёт, и она больше никогда не встретит такого, как Беллами.5.1 Потеря собственной жизни.
Эта ночь была ужасно длинной. Бессонница напала, подкравшись незаметно, и начала жестоко пытать мыслями о Беллами. Джон уже не знал, что ему ещё делать, чтобы избавиться от них. Он вставал и бродил по дому, и много курил. Так, что он и не заметил, как недавно купленная пачка сигарет кончилась. Это было катастрофой вселенского масштаба. Так как идти до круглосуточного магазина пешком больше часа, а на такси денег у него нет. Но сейчас на всё это было плевать. Джон отправился в магазин незамедлительно. В такой поздний час город выглядел вымершим. Тихо, мрачно и пусто — словно бы Джон и не покидал своей квартиры. Ему было так плохо в последние дни, что было совершенно плевать на новое специфическое задание от Маккрири, и в какие проблемы Джон может из-за этого вляпаться. Он в принципе всё чаще стал задумываться о том, что ему не стоило тогда подкидывать наркотики Луне, нужно было принять наказание и спокойно умереть в той тюрьме, зато не чувствовать этого натиска во внешнем мире. Беллами не объявлялся лишь 11 дней, но учитывая тот факт, что он не с Луной, а один он быть не умеет, то он проводит ночи с другой, окончательно забыв о Джоне. И ему было до ужаса горько от этого и даже страшно, что Блейк так о нём и не вспомнит больше. Джон наконец-то добрался до магазина и купил сигарет. Время было пол четвёртого, поэтому очередей за кассой не было. Парень вышел из магазина и закурил по дороге. Что это за глупость? Зачем вообще он так много курит, когда чувствует себя паршиво, если это не помогает чувствовать себя лучше? Но в то же время, зачем это анализировать? Иллюзорные и вместе с тем тщетные попытки себя утешить стали уже чем-то вроде ритуала для Джона. Только Мёрфи заходит за магазин, как к нему подходит три парня сомнительной наружности. — Прикурить есть? — спрашивает один из них осевшим голосом. Джон молчаливо достал три сигареты. Парни разобрали их по одной. — А что-то помимо этого? — Я не балуюсь, — отвечает Джон. — А может торгуешь? — Нет. — Карманы выверни. Джон усмехнулся и резко огрызнулся: — Нахуй сходи. Парень, стоявший справа от Джона, резко бьёт его ногой по животу, а после наносит удар по скуле, и Джон приземляется лицом на дорогу. Он не успевает даже опомниться, как по нему наносят очередной удар ногой. И в этот момент не было страха или ощущения сильной физической боли. Джон впервые почувствовал идиллию внешних происходящих обстоятельств с его внутренними переживаниями. И он просто ждал, когда его вырубят или убьют, а на сопротивление не то, чтобы не было сил, но и не было никакого желания. Но вдруг он слышит звук выстрела из огнестрельного оружия, и пацаны отбежали от него, оставив в покое. После он увидел незнакомого мужчину с пистолетом, из которого он только что выстрелил в воздух. Он держал в руках удостоверение, и пацаны, приметив его, убежали со скоростью света. — Ты в порядке? Помощь нужна? — спросил мужчина и помог подняться Джону. — Нет. Всё норм вообще. — Ты знаешь этих ребят? — Нет. — Что они от тебя хотели? — Ограбить, наверное. Я не знаю. — Может тебя подвезти в медпункт? — Ты видишь, чтобы я умирал? Не нужно, спасибо. Я домой потопаю. — Тогда давай я подвезу тебя до дома. — Ты коп? — задал вопрос в лоб Джон. — Не совсем. Детектив. — И что ты здесь делал так поздно? — В магазин заехал. Так, что тебе повезло. Садись в машину, — строго произнёс мужчина и пошёл в сторону своего автомобиля. Джон с минуту посмотрел ему в след, а после осознал, что дойти до дома после драки будет не просто, и ему стоит принять помощь. Парень сел в довольно-таки дорогой автомобиль. Для него это не редкость, так как в автомобиле Беллами он был не редким гостем. И сейчас ему это очень напомнило Блейка. Ностальгия протянулось в нём железным прутом, которым его словно насквозь пронзили. Детектив спросил адрес Джона и поехал в его сторону. Джон не спешил доверять этому типу. Слишком неправдоподобная история, что этот сыщик оказался в нужном месте в нужное время, и спас Джона от грабителей. — Ты не испугался. И не попытался избежать драки. Видимо, для тебя это обычное дело. Джон попадал в драки столько раз, и более опасные, так что испугать его этим было сложно. Тем более, что в его жизни есть вещи и пострашнее гопников из подворотни. — А ты ещё и психолог, а не только детектив, — съязвил Джон в ответ. — Открой бардачок, там будет фляжка с виски и платок где-то рядом. Обработай лицо, тебе прилично лоб расшибли. Джон незамедлительно залез в его бардачок, взял фляжку и залпом сделал несколько обжигающих глотков. — Ну или так, — прокомментировал мужчина. — У тебя есть жена, девушка, дети? — внезапно спросил Джон. — Нет. У меня есть работа. — Ты один живёшь? — Да. — И как ты с этим справляешься? — Всё время работаю. — Получается трахать работу? — Скорее наоборот. У неё получается. Джон выпустил искренний смешок, и сыщик даже коротко глянул на него. — И это по любви, да? — Конечно по любви. А куда деваться? — серьёзно отвечал мужчина, что ещё сильнее веселило Джона. — Включи музычку. Что ты там слушаешь? — сказал Мёрфи и включил колонки. Заиграло что-то из рок-н-ролла, и Джон был рад слышать именно это сейчас. Он увеличил громкость, и музыка заполнила всё своей громкостью. Сыщик терпеливо переносил своеволие Джона в своём автомобиле, а тот в своё время был рад, что ему позволяют немного побаловаться. Он в этот момент словно выплескивал из себя скопившиеся негативные эмоции. Его обволакивала временная беззаботность и ребячество. Так редко Джон это чувствует, и сам не понимает, чем этот момент особенный. Его только что избили в подворотне, а теперь спасший его детектив везёт его в ночи вроде как по направлению к его дому. Это что-то новенькое в его жизни, может поэтому это так и оживило Джона. Ему просто хотелось творить какую-нибудь херню и не задумываться ни о чём. Но энергии мало на что хватало, и он просто в голос подпевал песню, дёргаясь под ритм. Водитель, глядя на него, даже улыбнулся. А Джон подумал, нахрен ему это вообще надо: подвозить незнакомого и беспардонного парня, которому похрен на всё и всех. Может быть ему просто скучно? И он бы на самом деле хотел бы связаться с кем-то, кто с прибабахом, только статус не позволяет. Мужчине зазвонил телефон, и он убавил звук колонок, а Джон решил вести себя тише и просто молчаливо уставился в окно. В отражении он увидел измученного человека, с потухшими глазами, с разбитым лбом и потеками крови на лице — этот вид вызывает чувство собственной жалкости. И он как будто бы не так давно глотнул глоток свежего воздуха, но тот быстро рассеялся, и реальность вновь стремительно подступала к Джону. — Да, я всё ещё работаю над этим, — сказал детектив в трубку. — Давай завтра подъедешь в мой офис, и мы всё обсудим. Я буду там с 10. Когда он закончил разговор, Джон спросил: — И кто это только может названивать в такое время? — Моя любимая. — Работа? — Ага. Беспокойный клиент. Джона стало не на шутку беспокоить всё это. Всё это неспроста. Этот сыщик оказался возле магазина в то же время что и он. За Джоном ведётся слежка. Это может быть кто-то, кто подозревает его в связях с наркотиками, ведь не зря тогда провели внезапный обыск его и Луны; или же это мог быть Беллами, который всё-таки подозревает его в подставе своей девушки. И если он узнает, что Джон распространяет, то автоматически обвинит его в подставе. В любом случае, эта слежка добром не кончится. Хотя стал бы ли сыщик так нечисто работать? Зачем ему показываться объекту своей слежки? Джона разрывали сомнения, а в подобной ситуации сомневаться нельзя — нужно знать наверняка.***
Теперь его мысли разрывала только эта слежка. Один ад его жизни сменяет другой — и так по кругу. Джон стал жестко параноить: постоянно всматривался в окно и чаще осматривался по сторонам, когда куда-то шёл. Он понимал, что совсем скоро он будет уничтожен, что конец близок. Он знал, что чтобы он не предпринял, он останется в проигрыше. Ему никогда уже не очиститься, никогда не стать невиновным. И что мечты о нормальной человеческой жизни останутся навсегда мечтами. Даже если этот ад когда-нибудь закончится, его отголоски всё равно будут преследовать Джона по пятам, пока тот не свихнётся. Маккрири снова назначил встречу. На этот раз Джон должен был сделать то, что его и так очень напрягало. Проникнуть в дом Роана и подставить его. Но теперь, предполагая слежку за собой, он понимал, что это сразу раскроет его, и эта миссия станет для него последней. — Ты чего побитый такой? — спросил Маккрири. — Гопота напала. — Мда. Ну тебе это даже к лицу. Придаёт бунтарства и дерзости. Думаю, Роану понравится. Джона это контекст жутко раздражал. Мало того, что ему приходится в этом участвовать, так ещё и Маккрири подливал масло в огонь своими насмешливыми репликами. Мёрфи чувствовал себя продажным телом, в то время как Маккрири был типа сутенёром. Ужасное сравнение, больно бьющее по самоуважению. — Я не могу это сделать. За мной следят, — тихо сказал Джон. — Кто? — Я не знаю. Но некий детектив меня подвозил домой буквально пару дней назад. — Ты стебёшься что ли? — недоверчиво опроверг Маккрири. — Когда это сыщики своих «жертв» на тачке катали? — Может расчёт был на то, что я также подумаю. Он спалился, кто он такой, когда спас меня от шпаны. Подвёз до дома из соображений помощи. Но мне кажется, что он мог следить за мной. — Все эти твои «кажется» больше похоже на слив, — раздражённо произнёс Маккрири. — Ну, а ты готов что ли рискнуть? Не зря меня тогда так внезапно копы накрыли. Посуди сам. — Так. Я всё проверю. И если я посчитаю, что всё чисто, ты плотно закрываешь свой ротик и делаешь так, как я скажу, это ясно? — Яснее некуда, — язвительно произнёс Мёрфи. — Подлечи мордашку пока, но булки надолго не расслабляй.***
Парень сидел в полумраке в своей комнате и смотрел в стену. Он мог так просидеть около часа, почти что без движения. Когда мысли или болезненные эмоции переполняли его, снаружи он выглядел как живой мертвец. Джон понял, что-то, что раньше ему казалось болью и трагедией, сейчас воспринимается как лучшее время в его жизни. Ему даже хочется вернуться назад, испытывать боль от того, что Беллами с Луной, а не с ним. Когда Луна исчезла стало только хуже, в тысячи раз хуже. Когда-то Джон считал, что она мешает ему быть счастливым. Но оказалась, она была той, кто сохраняла ту малость, что он имеет. С ней у него было больше шансов остаться на своём месте, а сейчас он потерян, забыт и нахрен не нужен. На телефон Джона пришло уведомление о рассылке. Джон перешёл по ссылке и включил видео, выложенное Блейком. Он на несколько долгих секунд выпал из жизни, застыв на месте и едва дыша. Он не верил тому, что видел, не мог верить. Потому что он знает Беллами и тот бы не стал выкладывать такое видео. Но кто бы его не выложил, на видео точно был Блейк и та блондинка. Джон, опомнившись, выключил видео. Досматривать его до конца он уж точно не собирался. После чего, все мысли, которые мучали его мозг прежде, разбежались в разные стороны. Плевать уже на то, что было раньше; плевать на то, что происходит сейчас и что произойдет потом; похрен на слежку, на Маккрири и на дальнейшую судьбу Джона. Он остался сидеть прибитым на этом кресле и не мог подняться с него. Даже если бы он решил выпрыгнуть из окна, как ему того очень сейчас хотелось, он бы не нашёл сил к нему подойти. Придётся осознать, что это конец. Джон окончательно лишился всего, как потерял Беллами. И теперь ему нужно вбить себе в голову, что Блейку он больше не нужен. Но осознать это — всё равно что окончательно добить себя. Последующие дни Джон смутно напоминал человека даже себе самому. На работе ему даже предложили взять отпуск, глядя на его состояние, но парень никогда не брал отпуск. Ему не нужно столько свободного времени, он столько просто не выдержит. Работа отвлекает не на все сто процентов, но всё-таки отвлекает. Конец рабочего дня был близок, и Джон ему был не рад. Он не знал куда себя деть, куда пойти и что сделать, чтобы избавиться от болезненного зуда внутри, перестать вспоминать Беллами и хотеть оказаться рядом с ним. Мёрфи мечтал вернуться в тот «ужасный» вечер, когда они переспали в угнанной тачке, когда Атом кричал на них в трубку мобильного, и когда под взрыв фейверков Блейк поцеловал его губы. Тогда Джону казалось, что он стал значить для парня чуточку больше. Джон не мог прекратить это вспоминать и сжимать руки до боли в суставах. После работы Мёрфи купил бутылку водки и пришёл к Монти. Конура Монти (сложно было это назвать домом) была загружена всяким беспросветным хламом. У него было много вещей, особенно всяких инструментов, лежащих на виду. Из-за всего этого было мало места и света, но здесь всегда почему-то уютно. В этой атмосфере есть свой кайф. Когда-то здесь Джон общался с Беллами, ещё довольно плохо его зная, и кажется именно здесь его интерес к парню возгорелся с новой силой. Атом и Миллер тогда уснули на раскладном диване, Монти, как всегда, завис в компьютере, а Джон и Беллами впервые оказались в относительном уединении. Джон сейчас и не вспомнит о чём они тогда говорили. Как же ему сейчас до ужаса жаль, что он не помнит того разговора. Ведь тогда они не кем друг другу не приходились и не знали, что им предстоит пережить — тогда было совсем по-другому. Джон бы тогда точно и не подумал, что этот парень принесёт ему столько боли, и что он будет так необходим ему. Для него это был просто притягательный парень, которого было интересно узнать поближе. И он узнал. А после потерял контроль над своей жизнью. А теперь потерял саму жизнь. Роковой поворот судьбы приходит незаметно. Беззаботно общаясь с незнакомцем, ты никогда не узнаешь заранее, какие изменения он принесёт в твою жизнь, что он способен перевернуть её вверх дном и, может даже, уничтожить. В этот момент, ты и не знаешь, что сейчас произошло то, что сделает тебя несчастным через год. Происходит роковая встреча, а ты этого даже не замечаешь и с лёгкостью относишься к моменту. И предчувствие не сработает; ни одного предупреждения свыше; только интерес и внутренняя тяга приманит к этому человеку. И когда-нибудь, задумавшись, ты вспомнишь об этой встрече и с грустью посмеёшься над собой, каким ты был слепым. Монти сидел за компьютером. Он всегда так общался, когда находился дома. Он мог полноценно участвовать в разговоре и делать свои дела. Джон побрёл на его кухню, нашёл два стакана и разлил в них водку. Он пытался игнорировать ностальгию по тому дню, когда они с Беллами также искали стаканы во всём этом хламе, чтобы выпить. Затея прийти к Монти теперь казалась не такой уж и хорошей, но воспоминания его будут преследовать везде — от этого не избавиться. Джон поставил один стакан водки на стол Монти. — Там в холодильнике должна быть закуска. Ребята что-то приносили на днях. — Мне не нужна, — произнёс Мёрфи. — Ты решил убиться в хлам? Есть причины? — Причины всегда найдутся. — Верно, — согласился Монти. — Если есть общество, то есть и проблемы. Джон усмехнулся такому высказыванию: — Ты поэтому больше времени проводишь с техникой, чем с людьми? — Именно так. Если с техникой возникают неполадки, я знаю, как всё уладить. А вот с людьми всегда непонятно что делать. А ещё я не жду от своего компьютера, что он будет любить меня и не обманываю себя этим. — Это очень разумно. Их разговор прерывает звонок на телефон Монти, на который тот незамедлительно отвечает: — Я тебя слушаю, Беллами. Дай угадаю, тебя взломали и тебе нужна помощь? У Джона, как только он услышал это имя, перекрыло дыхание, и что-то острое наполнило его до краёв. Он выпил залпом стакан водки, но и это было непросто — его руки предательски задрожали. Он прекрасно понимал, что не сможет избавиться от присутствия Блейка насовсем: тот будет вот так появляться, ведь у них столько общих знакомых и друзей. А Джон не может контролировать свою боль, которую снаружи уже видно. Это что-то настолько сильное, что даже он не в силах это прятать. Но он не может закрыть себя дома и не выходить, так он точно наложит на себя руки. Мёрфи не слышит голоса Беллами на той стороне звонка, но ему достаточно только знать, что он там есть, чтобы вывести себя на эмоции. Поэтому он отставил пустой стакан и продолжил пить из горла бутылки. — Ну если ты хочешь тотальную проверку, вези всё сюда — все гаджеты. Со мной сейчас только Мёрфи. После Монти положил трубку. — Он приедет сейчас? — спросил Джон. — Да. В скорости. — Я пойду домой. — Избегаешь его? — усмехнулся Монти. — Нет. Я просто устал. — По тебе видно, — отвечал Монти, продолжая пялиться в монитор. И как он только всё видит? Больше, чем те, кто смотрят прямо в глаза. — Монти, что он сказал, когда узнал, что я здесь? — Сказал, что очень рад тебя будет здесь встретить. Джона ударило удивление, или даже некоторый шок. Неужели Беллами может так о нём сказать? — Так должен был бы сказать. Но этот сухарь сказал: «Сейчас в машину всё закидаю и приеду». А ты что хотел услышать? — А… — Джон не смог выдавить из себя и слово. Было непросто что-то произнести, как будто всё тело частично онемело. — Ничего. Джон вышел из дома Монти и поскорее рванул от него, чтобы не пересечься с Беллами. Было страшно видеть его безразличие воочию. Было страшно до ужаса встретить его взгляд, лишённый прежнего интереса, но наполненный равнодушием. Будет больно видеть, как Джон ему больше не нужен.5.2 Вынужденный выбор.
Комната Монти несёт в себе столько воспоминаний. Сейчас это парень ощущает, как никогда. Кажется, здесь ничего не поменялось за много лет, поэтому это место словно бы переносит в прошлое. Туда, где нет таких натисков; где всё было проще; где они собирались толпой, пили алкоголь и придумывали себе занятия. А теперь приходится смиряться с тем, что его загоняют в угол и пытаются забить там до смерти. — Мне нужно знать, следит ли кто-нибудь за мной. Может есть где-то встроенный жучок, или были какие-нибудь взломы, и заходил ли вообще кто-нибудь в мой аккаунт с левых устройств. Если это так, то желательно узнать источник. — Ты от кого так шифруешься? — поинтересовался Монти. — Долгая история. Скоро будет готово? — Делов на пару-тройку часов. — А куда Мёрфи делся? — Свалил, как только услышал твоё имя. — Даже так? А это его бутылка водки? — Да. Допивай, если хочешь. Беллами сделал несколько глотков из горла бутылки и сел рядом с Монти. Он понимал, почему Джон ушёл. После видео, которое ему пришлось просмотреть, он конечно же был не готов видеться. А сам Беллами подумал о том, что его расстроило отсутствие Джона, и что он хотел бы его увидеть. Но пока он слишком занят поиском решения своей насущной проблемы, и не может от этого отвлечься и на минуту. Да и Джону нужно дать выдохнуть, оставить его в покое на время. Никуда он не денется, так что с ним можно решить вопрос позже. Беллами допивает остатки водки с приятным осознанием, что из этой бутылки пил Джон, как тот любил это делать, и его губы касались стеклянного горлышка. Блейку всегда нравилось наблюдать, как Джон пьёт крепкие напитки прямо с горла — это выглядело сексуально. Хотя даже если Джон ничего не делает, он всё равно выглядит сексуально. Неужели Беллами соскучился? Пусть сейчас в его жизни происходит полный трешак, но он выделил пару минут вспомнить о Мёрфи, и почувствовал легкое облегчение, мысленно вернувшись в то время, когда он мог касаться к парню в постели и не думать больше ни о чём другом. Ведь Джон так успешно помогал ему забыться. Жаль, что сейчас забываться нельзя. Они не виделись около двух недель. Срок небольшой, но словно бы прошло месяца три, ведь за это время много чего произошло. Беллами понятия не имел, что происходит у Джона. Всё, что он знал из последних новостей о Мёрфи, так это то, что на него напали в переулке. Какого-то хрена тому приспичило сходить в магазин в три часа ночи! Но то, что Джон встрял во что-то подобное, совсем не удивляет. С его-то характером. Задача с порнушкой в сети выполнена. Часть друзей простебали Беллами за то, что его взломали и выложили это видео. Вместе с тем, они посочувствовали ему, ведь Луне это не понравится. Беллами поддержал эту версию со взломом, ведь так выглядит правдоподобно. Но видео удалять было нельзя, и он отмазывался тем, что смысла удалять видео нет, когда все и так его уже посмотрели. Друзья забили на столь простую реакцию Блейка — он парень своеобразный. Немалое количество знакомых и малознакомых людей внесли Беллами в черный список, но это его вообще не волновало. А волна негатива поднялась оттуда, откуда и предполагалось — от всех, кто имел хорошие отношения с Луной. Беллами не читал отзывы на этот счёт — всё и так было понятно после беглого просмотра. Проигнорировать не удалось только Кларк. Беллами не отвечал на её звонки, но на его телефон приходили сообщения, содержащие ненависть, много матов и оскорблений, с угрозами, что она обратится в суд. Блейк равнодушно отписался: «Удачи в суде». Правосудие его сейчас пугало меньше всего. Ему было искренне жаль, что Кларк попала под раздачу, но с этим уже ничего не поделаешь. Беллами ждал, когда псих выйдет на связь, чтобы узнать, как там Октавия, и в надежде на то, что удастся зацепиться хоть за что-нибудь, что поможет в её поисках. Его мысли были заняты этим круглосуточно, и казалось, что он скоро начнёт сходить с ума. И прямо сейчас, когда Блейк сел рядом с Монти и выпил водку Джона, вспомнив о нём, он словно выдохнул и перевёл дух. Мгновения облегчения — самое ценное, что сейчас может быть, и даже необходимое для уставшего мозга. — До Луны слухи не дошли про видео? — спросил Монти. — Я сказал ей, что это старое видео, и кто-то просто решил подставить меня. Блейк решил не говорить всей правды. Очень сложно всем объяснять, что происходит, да и не нужно об этом всем знать. — А Мёрфи в это не поверил? — непосредственно спросил Монти. Беллами несколько удивился и даже отвлёкся от своих мыслей: — Сейчас не понял. — Он такой убитый был. Обычно, он успешнее скрывает свою тоску. Сейчас он, видимо, сдался. — Он тебе рассказал про нас? — Нет. Я просто глаза имею и мозг. — И давно ты в курсе? — Давно. Вы ещё когда здесь просто общались, примерно год назад, делали вы это как-то, не как просто друзья. — Не знаю о чём ты. Мы тогда были только друзьями. — Это ты так думал. — Ну раз ты такой умный и глазастый, то точно найдёшь мне того, кто меня взломал. — Можешь быть спокоен. Если что-то будет, то найду. — Монти. Думаешь, Джон меня простит? — Думаю, он готов это сделать прямо сейчас.***
Это один из самых ужасных моментов в его жизни. Блейка колотит только от мысли, что придётся это сделать, и от страха неизвестности. Ведь он не знает, что потребует псих дальше. На улице стемнело, а Беллами стоял возле дома Кларк, поджидая её. Он много курил от нервозности. Перенял это от Джона что ли? Сам-то он не был заядлым курильщиком и редко касался сигарет. Но он хранил в бардачке когда-то забытую Джоном пачку сигарет в его машине, и вот сейчас она ему пригодилась. Потому что просто стоять в ожидании и прогонять в голове по кругу эту ужасную мысль; смиряясь с тем, что Беллами должен будет с минуты на минуту перейти от мысли к действию, было невыносимо. Псих приказал — Беллами делает. И нет других вариантов. И неважно как Блейк был не согласен, как не мог он это принять и заставить себя это сделать — он должен был. Беллами увидел Кларк с далека и потушил сигарету. Пришлось отставить страх и внутренний протест. Пришлось набраться уверенности и решимости. И когда она приблизилась, как бы он всем сердцем этого не хотел делать, он вкалывает ей в артерию быстродействующее снотворное, от которого девушка, не успев толком ничего осознать, падает ему в руки. После этого Беллами незамедлительно относит её в свою машину и уезжает. Парень снова нервно курил на веранде, беспрестанно смотря на ворота, в ожидании друга. Он не мог заставить себя зайти в собственный дом и не мог переносить это в одиночку. Поэтому, когда он увидел подъезжающего к его дому Атома, то сделал усилия над собой чтобы не рухнуть с ног от едва ощутимого облегчения и обессиленности. — Что за срочность в два ночи? Что случилось? — обеспокоенно спросил Атом, подойдя к другу и увидев его нездоровую нервозность в глазах. — Зайди в дом, — у Блейка даже голос дрожал. Таким его никогда не видел даже Атом. Атом с осторожностью зашёл в дом, а прямо за ним и Беллами. Внутри дома перед парнями открылась картина, где лежала спящая привязанная к кровати Кларк. Атом ошеломлённо смотрел на неё несколько секунд, а после осторожно повернул голову к Блейку. — Серьёзно? Ты видишь то же, что и я, или у меня глюк какой? — К сожалению, это не глюк, — тревожно отвечал Беллами. — Что он сказал сделать? — Только похитить её. Я не знаю зачем и что дальше. Но отпустить я её не могу. — Пизде-е-ец, — протянул Атом, приходя в себя. — Я боюсь то, что он скажет убить её, — шепотом произнёс Беллами, не из-за страха быть кем-то услышанным, а просто психологически не мог произнести это вслух. Атом испуганно глянул на него, а после попытался избавить себя от этих мыслей. — Так. Монти что-нибудь нашёл? — Нихуя он не нашёл! Этот психопат — не дурак, провернул всё чистенько. — Но как-то же он следит за тобой. И всё о тебе знает. — Я не знаю, Атом! Я человека похитил! — взбешённо выкрикнул Блейк. — Спокойно. Ты же нанял людей искать тех, кто рыл под тебя? — Да. Но одного из сыщиков недавно убили. Я думаю, остальным недолго осталось. — Он настолько крут? Чёрт возьми! — Он или просто издевается надо мной, или же он настроен более решительно, и мне придётся убить её, — высказал Блейк и обессиленно рухнул в кресло. Горечь от этих слов чувствовалось в его рту. Беллами смотрел на неё и понимал, что не сможет этого сделать. Но не смочь нельзя. Он не может пожертвовать Октавией. — Сейчас под эмоциями мы ничего не решим, браток, слышишь? — начал Атом, присев на корточки перед креслом и положил руку на плечо другу. — Как бы невозможно это не звучало, но тебе нужно сейчас передохнуть и успокоиться. Насильно успокой себя. Ты же сам знаешь, как никто, чтобы что-либо решать, нужен хладнокровный рассудок. Эмоции мешают думать и сосредотачиваться. Будь сильным, как и всегда, будь беспристрастным. Стань сволочью, и будь готов противостоять! Когда это Блейк проигрывал?***
На часах 3:45. Слишком поздно для визита, но смотря к кому. Беллами настырно звонил в дверь до тех пор, пока её не открыли. Джон даже сонным не выглядел, он только смотрел на незваного гостя полным недоумения взглядом. У Блейка не было ни времени, ни сил на разговоры, он просто вошёл в дверь, сразу же прижал парня к стене и заткнул его рот поцелуем, пока тот не начал что-то говорить. Кажется, Джон что-то там подёргался и запротестовал, но это у них быстро пресекается. Блейк крепко сжал его руки и отвёл к стене, а самого парня грубо прижал всем телом. Он целовал его так, что не разомкнуть губ не получилось бы при любом желании, а желание Джона было не столь великим, поэтому он вскорости сдался. И в этот момент любые границы дозволенности рассеялись, словно дым. Внутри у Беллами бушевал огненный ураган, который разносил всё в пух и прах, который болезненно сжигал дотла, оставляя за собой выжженную солому вместо души. Как долго он не мог позволить себе остановиться и просто расслабиться. А эмоции после похищения девушки перенасытили все негативные чувства: страх, чувства бессилия и никчёмности, панические атаки — всё это словно окрепло и взбунтовалось в нём. Беллами знал, что это делает его слабым. Без своей уверенности он не сможет ничего. Но что он должен сделать, чтобы вернуть её, он не знает. Даже сейчас он как будто не до конца осознаёт своих действий, всё словно в тумане. Он грубо имеет Джона, перетаскивая его с места на место по всей квартире, разрушая всё на своём пути. И он даже сам не ощущает кайфа от этого, только злость. Он не понимает, что и как он делает, всё будто бы не с ним. И это злит его ещё сильнее. Ведь он так хотел насладиться Джоном, получить расслабление и удовольствие от прикосновений к нему, от созерцания его тела и его добровольной покорности. Но Джон, по-видимому, тоже не чувствовал никакого удовольствия, он просто терпел, держась в болезненной хватке за то, что ему подвернётся под руку. Блейк довёл начатое до конца, и после того, как кончил, оставил изнеможённого парня лежать на столе, который, кажется, не способен был даже подняться на ноги. Всё это было похоже на изнасилование, и всё что почувствовал Беллами, так это мерзость к самому себе. Он ушёл из дома Джона, так и не сказав ему за это время ни слова.***
Днём всё воспринималось немного проще. Секс с Джоном всё-таки помог выплеснуть эмоции, и Беллами опустошил свой гнев, выплеснув его на Джона. Поступил он с ним паршиво, и Блейку было не пофиг на это: его это беспокоило. Мало того, что он открыто переспал с Кларк на весь интернет, так ещё и почти что взял его силой в его же доме; после чего ушёл, не обмолвившись и словом. Беллами думал, что всё пройдёт не так, когда направлялся к парню. Но вот что с ним сотворила эта ситуация. На что способны люди, когда их загоняют в угол безысходности? Они становятся способны на то, на что раньше, им казалось, они на за что бы не пошли. Несмотря на их взаимоотношения с Джоном, на подавление и подчинение, которое они практиковали, Беллами всегда имел уважение к парню и не заходил за рамки дозволенного. Но то, что он сделал вчера, было непозволительным даже для него самого. Его беспокоило, что этого Джон ему точно не простит. Хотя это и не самое важное в нынешней ситуации, и не станет самой страшной потерей, но Джон — один из немногих, кого Беллами пока ещё не потерял. По крайней мере, так было до вчерашнего вечера. Парень набрался мужества и зашёл в комнату, где находилась Кларк. Он наткнулся на её испуганный и взбешённый взгляд. Увидев его, она сразу же злостно выкрикнула: — Ты охренел совсем?! Что это всё значит? — Стой! Послушай, я знаю, что это прозвучит дико, но ты должна поверить мне и послушаться. У тебя просто нет выхода. Как и у меня. Мне нужно было тебя украсть. Но ты можешь не беспокоиться, я ничего плохого не сделаю тебе. Тебе нужно просто выждать время здесь. — Что ты несёшь вообще?! Ты в своём уме, Беллами? Отпусти меня! После истошного крика девушки, в комнату зашёл Атом, который остался ночевать у него по просьбе Беллами, как раз для такого случая. Лицо Кларк исказилось в удивлении при виде парня, а после она жалобно произнесла: — Атом? Атом, отпусти меня! Я же знаю тебя, ты не способен на то, чтобы меня здесь держать. Пожалуйста! — Успокойся, Кларк, — произнёс парень и коснулся её руки. — Просто пойми, что так нужно и что тебе не угрожает опасность. Ты знаешь меня. А Беллами мой лучший друг. — Как это понимать, Атом? Что значит «пойми и успокойся»?! — Я не могу тебе сейчас всего рассказать. Но когда всё закончится, ты всё узнаешь. — Когда всё закончится? — Скоро. Всего несколько дней. — И я должна эти несколько дней сидеть в заложниках привязанной к кровати? — Прости за неудобства. — Я… я ни хрена не понимаю. Это самое долбанутое, что случалось со мной! — С нами тоже, поверь, — ответил Атом и взглянул на Беллами, который молчаливо стоял у стены с потерянным взглядом. — Если я соглашусь переждать это время в доме Беллами, вы развяжите меня? — Прости, но мы не можем. Это должно выглядеть как похищение, и мы не можем допустить, чтобы ты сбежала. Не беспокойся, я буду рядом, чтобы тебе было спокойнее. — Меня будут искать. Я должна позволить беспокоиться моим близким? Ты вообще себя слышишь? — Давай так? — продолжал договариваться с девушкой Атом. — Я просто объясню для чего это нужно. Мы пытаемся спасти очень важного человека — сестру Беллами. Она находится под реальной угрозой. Я понимаю, что тебе непонятно при чём здесь ты. Но этого я не могу пока что тебе объяснить. Просто поверь мне на слово, что так нужно. На то, чтобы успокоить Кларк, потребовалось ещё прилично времени. Беллами был чрезвычайно благодарен Атому, что тот помогает ему с этим справиться. Если бы не он, Блейк бы никогда не договорился с Кларк и пришлось бы действовать более грубыми методами, а он ужасно не хотел с ней так поступать. Они с Атомом решили ничего не рассказывать Кларк, чтобы не пугать её. Ведь сам Беллами не может гарантировать, что всё будет хорошо, но нужно уверить её в этом, чтобы она была спокойна. Блейк чувствовал себя маньяком-убийцей, которому нужно одурачить жертву, уверить её, что ей ничего не грозить, а после предать её доверие. Оставалось уповать на то, что врать Кларк не пришлось и она действительно будет в порядке. Атом зашёл на кухню, вернувшись из комнаты пленницы, и сказал: — Она успокоилась. Но нам всё равно следует быть осторожными. — Если мне скажут убить её, ты же не дашь мне этого сделать, — горько произнёс Беллами. — Давай не будем заранее решать проблемы, которых может и не быть. — Мне нужно знать, Атом, — Блейк посмотрел на него уже с холодной уверенностью. От прошлой нервозности, с которой он говорил об этом в прошлый раз, не осталось и следа. — Я не смогу препятствовать тебе в спасении твоей сестры, — твердо ответил парень. Блейка очень удивил такой ответ. — Кларк ведь твоя подруга. — Для меня важнее ты и твоя сестра. И я здесь для того, чтобы помочь тебе, а не помешать. — Если бы тебя не было, я бы давно свихнулся. — Я знаю, друг, я знаю, — с грустью ответил Атом.***
Дни шли, а от психа больше никаких указаний. Кларк просто находилась у него в плену уже пятый день. Близкие и друзья разыскивали её, вместе с ними и полиция. Блейка накаляла до безумия вся эта ситуация, и особенно молчание психа. Он, конечно же, рад, что тот не заставляет ничего делать с пленницей, но ведь зачем-то это было нужно, а значит у него могут замышляться планы и более жестокие, чем её убийство. Беллами места себе не находил в мучительном ожидании. Кажется, это самая болезненная каторга, которая была в его жизни. Или же он умер, и ад существует, или же он не знает, что с этим миром не так. Ему было каждый раз страшно смотреть на Кларк. В голове он постоянно представлял, что убивает её, и это доводило его уже до психоза. Вполне вероятно, что именно этого псих и добивается. Он постепенно сводит с ума Беллами, играясь его психикой, как кот шерстяным клубочком. Именно поэтому, Атом часто находился рядом — для успокоения Беллами и Кларк. Благодаря ему, Беллами хоть как-то держится на плаву. Его поддержка и помощь неоценимы. И он единственный, кто рядом сейчас. Беллами уже и забыл, когда видел Луну. С такими проблемами он не успевает прийти к ней, да и не хотелось бы ей показываться таким, какой он сейчас есть. Она тоже не звонит ему. Они далеки друг от друга, как никогда раньше. Потому что каждый из них сражается за жизнь в одиночку, каждый из них поглощён своей жизнью и своими проблемами, изредка вспоминая друг о друге. Но сейчас Беллами по ней даже не скучал. В такой момент ему нужен только верный друг, и тот у него есть. А более близкие отношения только бы всё усугубили. Беллами даже секса не хотел. Тем более, после прошлого неудачного раза с Джоном, Беллами уже сам себе поставил клеймо «опасен для общества» из-за неадекватного проявления гнева. Поэтому он старается ни с кем, кроме Атома, не общаться. Беллами, измучив свой разум загадками, так и не понял, как ему быть дальше, и что нужно сделать, чтобы вычислить психа и принести как можно меньше вреда окружающим. Всё это начало вгонять его в уныние. Он не должен себе позволять этого. Так он слабеет, а значит шансы выиграть слабеют вместе с ним. Ожидание чего-то ужасного хуже, чем само «ужасное». Блейк уже готов был сражаться с новым натиском, пусть и жестоким, но только не ждать. Это самая настоящая пытка: она изводит, она поглощает все нервы и силы. Всё происходит именно так, как задумал псих. Но пока Беллами не знает, как ему противостоять, и он чувствует, как сдаёт позиции в этой игре. Главное — чтобы об этом никто не узнал, и уж тем более Атом. Его и так затянуло в эту сложную ситуацию вместе с Беллами. И он всеми силами искренне пытается помочь. Нельзя говорить ему, что его помощь напрасна. Несмотря на поздний вечер Беллами налил себе крепкий кофе. Всё равно спать спокойно он давно уже не может — мысли отвлекают. Блейк безумно устал от мыслей, которые и на минуту не покидают его голову. Как бы хотелось сейчас ни о чём не думать хотя бы некоторое время. Беллами не пил алкоголь. Ведь он всё только усугубляет, и при этом делает его тупее и наивнее. Беллами и сам не замечает, чем он занимается целыми днями, кроме как истязаниями самого себя. Спасибо Атому, который пытается вытащить друга из этой подавленности и буквально заставляет иногда поиграть с ним в приставку, например. Виртуальная игра хотя бы немного, но отвлекает. Сейчас Атом уже давно находился с Кларк. Беллами практически не заходил в ту комнату. Но устав от одиночества, решил сделать исключение. Он вошёл в комнату с чашкой кофе в руках. Кларк смотрела фильм, а Атом сдался первым и уже спал на её плече. Как только Беллами вошёл в комнату девушка перевела своё внимание с фильма на него. Беллами присел на кресло рядом с кроватью, к которой была прикована Кларк. — Выглядишь паршиво. — Знаю, — устало проговорил Блейк. — Уверенна, я выгляжу не лучше. Но я не могу об этом знать, как ты. Я не вижу себя в зеркале столько времени. — Ты выглядишь прекрасно, как и всегда. Для твоего успокоения могу принести тебе зеркало. — Какая щедрость. Для моего успокоения ты мог бы отпустить меня. — К сожалению, не могу. — Или удалить видео. Какого хрена оно вообще оказалось в интернете? — Взломали. Кто-то хочет меня уничтожить. — Как же я его понимаю. Беллами с сожалением посмотрел на девушку. У него не было ни сил, ни желания противостоять её нападкам. Тем более, что её негатив объясним. Блейк понимал, кем он являлся в её глазах. И только сейчас он задумался, может он и есть тот, кем является в глазах других? Не стоит пытаться искать или понять себя. Нужно просто спросить, что о тебе думают другие. Каждый будет иметь своё мнение на этот счёт, эти мнения будут противоречить друг другу, но каждое из них будет правдивым. Даже то, которое ты всеми силами отвергаешь и не принимаешь. — Когда мы были детьми, в один из летних вечеров я катал сестру на качели, и мы с ней поспорили. Она так взбесила меня своей упрямостью, ведь она была младше и глупее меня, но спорила непреклонно. Я начал так сильно раскатывать качели, насколько это было возможно, чтобы она напугалась. Она громко кричала и просила меня остановиться, но я не остановил качели. И вот она не удержалась и вылетела на землю. В общем, она сильно расшибла лоб. Так, что до сих пор у неё остался едва заметный шрам. Мне стало так стыдно за то, что я так поступил со своей маленькой сестрой. Она расплакалась, а я взял её на руки и побежал скорее домой обработать рану. Я обещал ей, что больше никогда не причиню ей вреда и всегда буду хорошим братом, который будет любить её, несмотря на разногласия. Она сразу же успокоилась. И когда мама спросила её, что случилось, Октавия ответила, что споткнулась и упала, хотя никогда раньше не обманывала маму. Сейчас мою сестру могут убить из-за ненависти ко мне. Я не знаю, чем я так насолил этому человеку. За какие мои проступки может пострадать маленькая невинная девочка? Но самый главный мой проступок в том, что я не сдержал обещание, данное сестре. Я ужасный брат. Я допустил, чтобы это произошло с ней. Я ужасный сын. Ведь я предал доверие уже умершей матери, которая со спокойной душой оставила на меня Октавию. Я ужасный человек. Который не умеет ценить. Который построил непреодолимые стены между собой и людьми, нуждающихся во мне. Который считает, что люди недостойны любви и доверия, поэтому к ним не стоит относиться серьёзно. Кларк внимательно слушала его, не отрывая взгляда, наполненного сожалением. Она даже не сразу смогла говорить. Но немного обдумав, всё-таки ответила, совершенно поменявшись в своём отношении к парню: — Мне жаль, что такое происходит с твоей сестрой. Я её не знаю, но мне кажется, она не считает тебя плохим братом. Думаю, она верит, что ты найдёшь её и спасёшь. Только эта мысль её и греет сейчас. Беллами посмотрел на неё переполненным благодарностью и лёгким удивлением взглядом. Он сейчас был таким, каким мало кто его вообще видел. Он выглядел таким человечным: растроганным, уставшим и разбитым. — Прости меня за всё, Кларк. Я выгляжу безразличным, но меня съедает по частям чувство вины перед тобой. И я не хочу тебя здесь держать. — Ничего. Ради Октавии, я готова потерпеть, — с мягкой улыбкой ответила девушка. Беллами был поражён такому пониманию с её стороны. Она больше не выглядела такой разозлённой. Из-за чего? Из-за рассказа из детства? Из-за откровенности? И этого хватило после всего того дерьма, что он ей сделал? Видимо, Кларк была удивительной. От этого становилось лишь тяжелее держать её здесь с пониманием того, что возможно придётся её убить. Только сейчас Беллами об этом не хотел думать. Эта мысль настолько извела его, что он уже был похож на ходячего трупа. — Я всегда хотела себе брата. И знаешь, я бы была не против иметь такого брата, как ты. — Моя сестра только так не считает, — с ощутимой нотой сожаления произнёс парень. — Значит, она изменит своё решение. — Три года она меня видеть не хотела. А теперь я могу полностью лишиться её. Она — всё, что у меня осталось. — Семья — это люди, которые любят тебя, несмотря ни на что, — уверенно заявила Кларк. — Даже если кажется, что они тебя ненавидят в какой-то момент, на самом деле это не так. — Да. Но момент — это не три года, — безнадёжно ответил парень. — Я не знаю, что случилось у вас. У всех ситуации разные, но я впервые вижу такое серьёзное отношение у брата к своей сестре. Потому я уверенна, что у неё такое же. Возможно, она запуталась и заплутала в своей боли, и злость на тебя топит её в этой боли ещё сильнее. Но ты не дай ей утонуть в ней. Не оставляй её. Потому что только ты, я уверенна, сможешь её спасти. Кто, если не родной человек? — Ты словно бы говоришь о себе. — Иногда мне кажется, если бы у меня был кто-то настолько близкий, я бы смогла всё. — У тебя нет? — Больше нет. — Страшно оставаться одному в ужаснейший период своей жизни. Но у меня есть он, — подметил Беллами и указал взглядом на спящего Атома. — И у меня есть он, — с улыбкой сказала Кларк. — С этим нам повезло, не так ли? — Я бы не отказалась от бокала красного вина, — с прежним кокетством произнесла Кларк. — Раз уж проводить очередную ночь в заточении, так в приятной компании классных парней, хоть и половина из них уже спит. Беллами даже впервые за последние дни улыбнулся, немного отвлёкшись от тяжёлых мыслей, и ответил: — Сейчас организую.***
Ночью уставший Беллами зашёл в спальню и стоило ему только захлопнуть дверь, как на ноутбук поступает видеозвонок. Блейк отвечает на него и видит Октавию. Он не ожидал, что псих решит связаться с ним так открыто через скайп, и это очень настораживало. Может произойти что-то серьёзное. Псих связался с ним через скайп потому, что готов слышать противоречия и готов их сразу же подавить. — Привет, Беллами. Уже заскучал по мне? — послышался мерзкий обработанный голос из видео. — До безумия, — саркастично ответил Блейк. — Я позволил тебе отдохнуть, парень. К чему злоба? Тебе предстоит ещё длинный и интересный путь со мной пройти, так что не беспокойся так, я не скоро от тебя отвяжусь. — Я хочу услышать Октавию. — Ух ты! Как требовательно. А может мне сразу отпустить её? Только скажи мне это ещё более грозно. — Я должен убедиться, что с ней всё в порядке. — Так я покажу, — ответил голос и приблизил её лицо. Она выглядела испуганной, но стойкой. Её рот был заклеен. Девушка увидела Беллами и хотела дёрнуться к нему на встречу, что не дали осуществить тугие веревки. — О, как ты? Он не ранил тебя? — обеспокоенно спросил Беллами. Она только успела отрицательно помахать головой. Как видео отдалилось, и голос продолжил: — Пока ты не делаешь глупостей, она будет в порядке. Я люблю играть честно, иначе же не интересно. Вообще она мне нравится: милая такая и в тоже время дерзкая. Но ты же понимаешь о чём я говорю, да? У тебя же тоже есть пленница. Беллами сжал руки в кулаки от желания разбить психу лицо и убить его голыми руками. Жаль, что это пока невозможно. — Но знаешь? — продолжал голос. — Она мне не интересна. Можешь отпустить её. В моих руках есть игрушки и поинтереснее. Нам пора переходить к серьёзным играм, а то что-то засиделись мы с тобой в раскачке. Даже как-то скучновато стало, согласен со мной? Кажется, ты заскучал. Да и я, признаюсь, тоже. — Что тебе нужно? — Беллами не мог выдержать этого разговора. Его волновало только то, что этот псих подразумевает под «серьёзными играми», если это было для него всего лишь раскачка. — У меня есть человек, который нашёл себе две цели, но устранит он только одну. Ту, чьё имя ты назовёшь. Хочешь поиграть в Бога, Беллами? Думаю, тебе понравится. Это как раз твоё. Игра в Бога — твоя любимая игра, я уверен в это. Так давай играть по-крупному. Есть две цели, и одно твоё решение. — Какие цели? Блейк едва держал себя под контролем от того напряжения, что испытывал. Он понимал, что целями окажутся люди, которых он знает. И ему предстоит выбирать, кто из них умрёт. — Цель номер один… — торжественно объявил голос. — Атом. Лишь услышав это имя, Беллами словно бы получил пулю в голову. В горле застрял крик «Нет». Только не Атом, только не человек, который стал ему роднее поистине родной сестры. Но Беллами силой заставляет себя вернуться в осознание происходящего и прекращает дышать в бесконечно долгом ожидании второго имени. — Цель номер два… — псих специально медленно тянул слова и делал большие паузы. — Мёрфи. Октавия задергалась в яростном протесте и громко мычала сквозь заклеенный рот. Сам Беллами некоторое время ничего не слышал в округе, пытаясь осознать ситуацию. — Ты называешь имя, и мой киллер убивает его в ближайшее время. Я решаю: когда, где и при каких обстоятельствах. Ты не смеешь помешать, иначе я убью их всех вместе с твоей сестрёнкой. Так что подумай хорошенько и назови мне имя. Я даю тебе немного времени: хватит и пары минут. Я хочу услышать ответ сейчас. Беллами почувствовал себя настолько беспомощным, как ещё никогда не чувствовал. Он не мог назвать имя ни одного из них; не мог никого из них лишиться. Это самый сложный выбор, который приходится делать. Он понимал, что точно не может убить Атома, но он так же не может назвать имя Джона. Его разрывало на части от внутреннего протеста, а боль пережёвывала его вместе с костями. — Время вышло. Давай заканчивай думать, — подгонял голос психа. У Беллами словно бы онемел язык. Потому что он прекрасно понимал, чьё имя сейчас назовёт, но не мог произнести его вслух. Его руки трусило в нервозе, и он сжимал их из-за всех сил. Ни одно слово в жизни не давалось ему так тяжело. Одно слово, и он лишит человека жизни — небезразличного ему человека. — Не зли меня, Беллами. Я, когда зол, очень нетерпелив. — Второй, — еле выговорил Блейк. — Нет, ты имя мне скажи. Кого ты собираешься убить? — Джон.