Май 2018. Лос-Анджелес, штат Калифорния (США). Ночь после съёмок клипа на песню «Humility».
— …Мы отрывались по полной программе. Хотите верьте, хотите нет, но тогда мне даже удалось обчистить банк! Целый банк, понимаете?! Это не какое-нибудь там вымогание карманных денег у школьника, это — самая настоящая кража! Десятки, нет, сотни мешков, набитых деньгами! С такими способностями мы могли вытворять всё, что вздумается, никаких рамок, никаких ограничений. О да, детка, мы были вне закона! Очередная неправдоподобная, но жутко интересная история от Эйса. Это далеко не самая безумная его байка, однако все, в том числе и я, слушаем его разинув рты. Самовлюблённый басист настолько увлечён собственным рассказом, что тараторит без остановки, постоянно жестикулирует и активно размахивает руками, привлекая внимание слушателей. На нём как всегда неизменные солнцезащитные очки, не позволяющие нам разглядеть его глаза, но, готов поклясться, что сейчас они просто горят. Мы сидим на полу, образовав тесный круг. Посередине — пустая пивная бутылка. Вокруг нас валяются разорванные упаковки от фаст-фуда, остатки недоеденного картофеля фри, а то и целые, даже неразвёрнутые бургеры, притронуться к которым так никто и не решился. Поначалу идея сгонять до ближайшей забегаловки и скупить почти весь ассортимент вредностей казалась всем отличной; перед этим искушением не устояла даже Нудл, предпочитающая здоровую и полезную пищу. Однако, наша жадность сыграла с нами злую шутку. Мы съели так много, что я не уверен, смогу ли когда-нибудь смотреть на бургеры без рвотного рефлекса. И, судя по лицам ребят, они тоже не горели желанием их доедать. Так что теперь мы понятия не имеем, куда девать остатки до того, как они испортятся. Сейчас мы находимся в номере Эйса, в каком-то шикарном пятизвёздочном отеле с невообразимо пафосным названием, которые и выговорить-то невозможно, не сломав язык. Эта роскошь обошлась нашим продюсерам втридорога; даже не представляю, сколько им пришлось заплатить за всю поездку. Но всё же я считаю, что мы это действительно заслужили. Съёмки нового клипа позади (что мы, собственно, и празднуем сегодня), зато впереди — очередной гастрольный тур со множеством стран и городов, а значит за эти две недели, что мы здесь, нам нужно как следует расслабиться и просто ловить кайф от жизни, ведь совсем скоро мы только и будем мотаться по гримёркам да гастрольным автобусам. Я начинаю шарить по полу, в попытках отыскать хоть одну ещё не пустую бутылку пива. Это оказывается довольно непростой задачей, ведь из-за наваленного мусора не видно и самого пола, что уж говорить о каких-то склянках со спиртным. Ещё немного покопавшись, я оставляю эту напрасную затею и решаю, что с меня, пожалуй, и так хватит. Не знаю, сколько я выпил, но, по-видимому, много, раз этого оказалось достаточно для того, чтобы одурманить моё сознание. Я уже давно перестал соображать, наверное, поэтому и готов поверить в любые бредни басиста. Не прекращая беззаботно улыбаться во все свои тридцать зубов, я радостно оглядываю друзей. Похоже, что мы действительно переборщили с алкоголем: все они так же, как и я одинаково пьяные и одинаково весёлые. Нудл устроилась по правую руку от меня, здоровяк Рассел, откинувшийся на кровать, расположился слева, а напротив, на целой горе из подушек восседает сам владелец номера. Его длинные лакированные волосы собраны в небрежный хвост, что совсем не характерно для него, однако даже с такой причёской и с повязанной на плечах простынёй, которая заменяет ему своеобразную королевскую мантию, он всё равно выглядит просто великолепно. Для завершения «царского» образа ему не хватает, пожалуй, только короны. Злорадно ухмыльнувшись, показывая тем самым своё превосходство над ним, я, состроив самое высокомерное выражение лица, на которое только способен, поправляю на своей голове ту самую картонную корону из Бургеркинга, которую я успел присвоить раньше, чем Эйс. Пусть знают, что лидером на время отсутствия Мёрдока является вовсе не он, а я. Кстати, об этом. Ввиду того, что по до сих пор неизвестным причинам наш самопровозглашённый лидер умудрился загреметь в тюрьму, нам пришлось искать нового бас-гитариста, который бы временно заменил Мёрдока для записи нового альбома. К счастью, как и в случае с Нудл, поиски были совсем не долгими. Эйс — наш давний друг, так что в первую очередь мы решили обратиться к нему и, естественно, получили согласие. Несмотря на то, что он никогда прежде не работал с нами, ему удалось очень быстро вписаться в коллектив. Я бы даже сказал, моментально. А вообще Эйс — неплохой парень. Он на редкость остроумный и оптимистичный, способен поддержать любую, даже самую сумасшедшую затею, с ним невозможно заскучать, а самое главное — в отличие от нашего садиста-сатаниста он действительно меня уважает. Да, я знаю, что в подростковом возрасте у него и его «банды» были проблемы с законом, хотя по сравнению с тем, что вытворял (и продолжает вытворять) Никкалс, его проступки являются не более чем детскими шалостями. Но Эйс не был бы Эйсом, если бы не кричал о своих «преступлениях» на каждом углу и не раздувал их до космических размеров. Чем он, в сущности, и занят сейчас. — А потом? Что было дальше? — в нетерпении расспрашивает Нудл, смешно округлив свои узенькие глаза. — А что дальше? Дальше всё как обычно, — отвечает басист, тут же изменившись в лице. — В самый неподходящий момент появились эти гадкие Суперкрошки и в который раз обломали нам всё веселье, не ну ты прикинь! — хмурится он. Эйс скрещивает руки на груди и, насупившись, строит из себя «обиженку». Глядя на его физиономию, я в который раз задаюсь вопросом: и почему у этого парня до сих пор нет Оскара? — То есть ты хочешь сказать, что какая-то маленькая девчонка надрала вам задницы? — покатывается со смеху японка. Не переставая громко хохотать, она пихает его в бок локтем: — Вот умора! Эпично же вы облажались! — Ну, как девчонка… Их было трое, — Эйс пожимает плечами, усмехнувшись. — И вообще, это уже третий вопрос, а по правилам я должен был ответить лишь на один. Так что, куколка, своё дело я выполнил. Сверкнув затемнёнными стёклами очков, небрежным движением руки он откидывает выбившуюся прядь волос назад, и на его лице появляется обворожительная улыбка, способная свести с ума любую, даже самую неприступную девушку. Неудивительно, что этот обольститель пользуется такой популярностью у дамочек; природная харизма, излишняя самоуверенность, «имидж плохого парня» — и толпы фанаток у твоих ног. В этом они с Мёрдоком даже похожи. — Так, моя очередь! — выкрикивает бас-гитарист и, чуть расчистив пол от мусора, тянется к бутылке, для того, чтобы её раскрутить. «Правда или действие». Довольно интересная игра, по крайней мере до тех пор, пока не нарушает личные границы. Хотя, с другой стороны, нам ещё повезло, что Эйс не предложил сыграть в бутылочку на раздевание, ибо что-то мне подсказывает, что он вполне способен и на такое. Он настолько рисковый человек, что ему нравятся абсолютно все азартные игры, а в особенности карточные. Эйс просто мастер в этом деле, и я искренне сочувствую тем несчастным, которые когда-либо играли с ним на деньги. Не уверен точно, но я думаю, что он всё же мухлюет, ведь как никак, а постоянно выигрывать ну просто невозможно! — Крути, Эйс! — подначивает его Нудл. Всё то время, пока басист толкал речь, девушка слушала его с нескрываемым восхищением и смотрела на него во все глаза, дивясь рассказу. Кто бы мог подумать, что из всех нас самой преданной слушательницей Эйса окажется наша горделивая гитаристка. Поначалу, когда она только начинала общаться с ним, то вела себя вполне естественно, разговаривала на равных, точно так же, как и с нами. Однако со временем её отношение к новому участнику кардинально поменялось — теперь Нудл уделяет ему гораздо больше внимания, что, понятное дело, льстит заядлому ловеласу. Я ясно осознаю то, что это совсем меня не касается, но… Но мне почему-то ужасно досадно видеть то, как она кружит над ним: ну точно, как по уши влюблённая школьница! Порой это выглядит так, будто она и вовсе флиртует с этим пижоном! Я ничего не имею против Эйса, только вот мне далеко не по нраву то, что с его появления в группе он начал перетягивать всё одеяло на себя. Если честно, то это даже малость раздражает. Перевожу взгляд то на Нудл, то на Эйса, сидящих совсем близко друг к другу. До чего же странно наблюдать то, как она, позиционирующая себя как сильную и независимую девушку, которую не интересуют отношения вовсе, строит глазки своему коллеге, будто это обычное дело! Ладно, ладно, пускай так, но я… Даже если она и вправду влюбилась в него, то я должен только радоваться за них, а я… С чего бы вдруг это так задевает меня? Неужели я ревную её к нему?.. — Эй, Земля вызывает ТуДи! Ало, кто-нибудь дома? Чувак?.. ТуДи! Из потока путаных мыслей меня выдёргивает резкий голос Эйса. Бас-гитарист машет рукой прямо перед моим лицом, заставляя окончательно очнуться и вернуться обратно в реальность. — А? Чего? — недоумеваю я, растерянно хлопая глазами. — Слушать надо было, а не на Нудл пялиться, — насмехается тот. — Я спрашиваю, что выбираешь: правду или действие? — Я вовсе не пялился на… — уже начинаю оправдываться и почти сразу же замолкаю, поймав себя как раз-таки за этим занятием. Да, да, Эйс прав. Я сейчас смотрю на неё. Смотрю и не могу пошевельнуться, будто бы она приворожила меня, околдовала. Я любуюсь ей, её отросшей иссиня-чёрной чёлкой, обрамляющей светлое округлое личико, её тоненькой шеей, аккуратной ключицей, виднеющаяся в вырезе бледно-васильковой майки, изучаю всю её изящную фигурку… — Стюарт? — девушка, которую я так старательно прожигал взглядом, поворачивается ко мне лицом, и я заставляю себя поспешно отвести глаза прежде чем ей удаётся перехватить мой взор. — Правда, — недолго думая выпаливаю я, смущённо потупив голову, чувствуя на себе пытливый взгляд Нудл, которого, как мне показалось, я сумел избежать. От осознания того, что всего какую-то секунду назад я и правда глазел на свою подругу как одержимый, мне захотелось провалиться сквозь землю, словно меня застали за чем-то непристойным. Надеюсь, никто из собравшихся не успел заметить то, как мои бледные щёки залились румянцем. Стоп, румянцем?! Да что со мной творится?! Почему, с чего вдруг она стала казаться мне такой привлекательной?.. Такой… Красивой? «Что ещё за ребячество? Ты уже давно не мальчишка, чтобы поддаваться подобным глупостям! — одёргиваю я сам себя. — Ещё и этих розовых соплей не хватало. А красивая она потому что… Потому что бухой ты в стельку, вот потому и красивая. Пора бы тебе завязывать с пьянками, Стюарт.» — Нет, так не пойдёт, — отрицательно качает головой Эйс. — Почему? Что не так? — с неким безразличием бросаю я, с по-прежнему опущенной головой. Упорно разглядывая пол, я, съёжившийся из-за повисшего напряжения, удостоверился в том, что горлышко бутылки в самом деле указывало на меня. — Ты выбирал правду уже два раза. Хе-хе, видно, бутылочка тебя любит. Короче, ты не можешь выбрать её и в третий, — снова объясняет правила басист. — Сейчас только действие. Так что не отлынивай! — Ладно, ладно, так и быть, действие, — бурчу я, желая, чтоб он поскорее отвязался. — Что я должен сделать-то? В ответ Эйс лишь потёр руки и, хитро улыбнувшись от уха до уха, блеснул своими острыми зубами, из-за чего стал походить на какого-то злодея, замышляющего явно что-то недоброе. Я нервно сглотнул, заранее опасаясь того, что он задумал. — Хм, дай-ка подумать… — бас-гитарист поскрёб подбородок, делая вид, будто размышляет. Впрочем, по тому, как коварно блеснули линзы его солнечных очков, было понятно, что он уже давным-давно определился с заданием. — А почему бы тебе, ну, скажем, не поцеловать… — Тебя?! — чуть ли не выкрикиваю я. Да, я приготовился к самому худшему, но того, чтобы меня заставляли насильно с кем-то целоваться (к тому же, мать его, с Эйсом!), я точно не ожидал. — Да не меня, тормоз! Ты не дослушал. Нудл поцелуй! Обалдевшая гитаристка, так и опешив от наглости друга, уж было открывает рот, дабы припомнить ему парочку крепких словечек, когда-то давно услышанных от Мёрдока, однако в последний момент передумывает и отвешивает ему нехилый такой подзатыльник. — Сдурел что ли?! — повышает она голос. — Чёрт, зачем по башке-то сразу? Я, между прочим, тут делу помогаю, а она меня колотит. Только лучше хотел… — договорить Эйсу так и не удалось, так как он, заприметив угрожающе занесённую для новой затрещины ладонь девушки, сразу осёкся. — Да ладно вам, это всего лишь игра! До чего же вы скучные, да к тому же ещё и зануды! Не ну в натуре, я же вам не переспать предлагаю. Сказать, что его слова повергли меня в шок — ничего не сказать. У меня просто челюсть отвисла. В буквальном смысле. — Ты рехнулся?! Не буду я её целовать! — Давай-давай. Всё равно на неё весь вечер таращишься. Целоваться вовсе не так мерзко, как, например, лизать пол. А я по милости Расса, — зачинщик «веселья» кивает на ударника, — проделал и такое. Считай, что тебе ещё подфартило. — Но она же… Она девчонка! — верещу я, совершенно не заботясь о том, что все нормальные аргументы у меня давно закончились. Боже, да я готов сквозь землю провалиться, только бы избавиться от этого чувства стыда! И зачем они только просят меня сделать это?.. — Вау, да ты прямо Америку открыл, ТуДи, — подкалывает меня Рассел. — Спасибо, без тебя бы никогда не догадалась, — закатывает глаза Нудл. — Ума не приложу, и как только я жила без этого знания раньше! — Ага, значит ты у нас по парням? — глумится басист, скалясь в ухмылке. Вот тут-то у меня и двинуло крышу. Ладно, я ещё мог стерпеть насмешки своих старых друзей, как-никак, с ними я жил целых двадцать лет. А вот позволить себя унижать какому-то смазливому ушлёпку, который в группе-то без году неделя, я ну просто не могу! При виде его лыбы у меня вдруг зачесались руки, и мне нестерпимо захотелось хорошенько проехаться ему кулаком по роже. Никогда в жизни, даже в те минуты, когда Мёрдок срывался на мне, я не поднимал на кого-либо руку, всегда считал себя выше этого, не допускал насилия. Но, как говорится, всему есть предел. И, кажется, именно сейчас он и был достигнут, вследствие чего моё терпение лопнуло. — А ну повтори! Давно по морде не получал?! — сурово сдвинув брови, неожиданно для самого себя огрызаюсь я, в добавок ко всему пригрозив ему кулаком. — Могу устроить вот прям щас! Его реакция была вполне ожидаема. Ничуть не растерявшись, не менее пьяный Эйс мгновенно нашёлся с ответом. — Давай, силёнок-то хоть хватит?! Ха! Да я тебя по стене размажу, глазом моргнуть не успеешь! — отзывается тот и, с воинственным видом закатав рукава своего свитшота, уже рвётся в бой. — Проверить хочешь?! Ох, не советую тебе злить меня! — Провоцируешь? Бросив на меня испепеляющий взгляд из-под своих чёрных очков, мой противник тут же вскакивает на ноги, показывая мне всю серьёзность своих намерений. Шифер снесло конкретно, когда алкоголь ударил в голову, заставив меня вспыхнуть и так же подняться. Знать не знаю, как я буду драться с ним, но мне, вышедшему из себя, было на это глубоко наплевать. Без понятия, с чего вдруг одна безобидная шутка так взбесила меня, возможно, мне просто захотелось помахать кулаками по пьяни или же доказать всем, что я тоже чего-то стою… Во всяком случае, я, ослепший от гнева, готов был в любой момент накинуться на Эйса, чтобы подправить ему физиономию и выбить из него всю дурь, да и он сам, судя по грозному выражению лица, был не прочь вцепиться мне в глотку. Бог знает, чем бы всё это кончилось, если бы не Нудл, появившаяся как всегда вовремя, которая сумела взять ситуацию под контроль, тем самым, не дав нашей ссоре перерасти в настоящую потасовку. Опередив бас-гитариста, уже сделавшего выпад в мою сторону, она, быстрее, чем кто-либо успел опомниться, влезает между нами и оттаскивает нас друг от друга прямо за уши. — Так, прекратили быстро! Ведёте себя как дети малые, честное слово! Никто никого бить не будет, — мало того, что девушка отчитывает нас как нашкодивших малолеток, так ещё и треплет за уши с такой силой, что от причиняемой боли я невольно заскулил, ощущая, как вновь краснеют щёки. — Не успели одного задиру засадить за решётку, так на мою голову свалилось аж целых два! Увижу подобное в следующий раз — обоих лично отлуплю и даже выяснять не буду, кто первый начал, всё ясно? — Да ясно, ясно, а-а-ай… — стонет Эйс, пытаясь вывернуться из цепких ручонок гитаристки, однако та, по-видимому, даже не думает ослаблять хватку. — Всё, всё, каюсь. Может, отпустишь уже? Укоризненный взгляд раскосых глаз останавливается на мне. — Угу, — выдыхаю я и, стиснув зубы, энергично киваю головой, так как из-за болезненного ощущения ни на что большее меня не хватило. — Вот и славно. Услышав то, чего она добивалась, Нудл всё же разжимает пальцы, высвобождая нас. Я сразу же отшатываюсь, как от удара и, зажмурившись, потираю больное место. «Позорище… — проносится в голове, как только мой пыл слегка приутих. — Хорошо, что она не дала нам сцепиться, иначе мы бы запросто мордобой устроили. Да ещё и на глазах у Рассела…» Видимо, угрызения совести в тот момент мучали только меня. Я даже собрался извиниться перед Эйсом за свою дурацкую выходку, но меня вовремя остановил его оскал, и желание просить прощения мгновенно улетучилось. Презрительно поморщившись и ругнувшись себе под нос, он, накрывший ладонью припухшее ухо, плюхается обратно на свой трон из подушек. — Проехали, забей. Крути сам, — проглотив обиду, сухо произносит он, обращаясь ко мне, и подталкивает бутылку ногой, предлагая продолжить игру. Но в отличии от басиста я не спешил садиться обратно, а просто стоял, не в силах сдвинуться с места, обдумывая произошедшее. Правильнее сказать, пытался обдумать. Внутри меня бушевали смешанные чувства — я испытывал странный жгучий стыд, окрасивший всё моё лицо, и вместе с тем непонятное раздражение, которое, по сути дела, никуда и не делось даже после того, как мы получили крепкую взбучку от Нудл. Вот только понять, перед кем мне было стыдно, а кто раздражал, было уже труднее. Мысли то и дело путались, ускользали от меня, так и не дав рассмотреть себя поближе, и в конечном итоге в моей и без того мутной голове образовалась самая настоящая каша. Кажется, что чем больше я думаю, тем больше тупею. Перед глазами всё расплывается, а мозг и вовсе отказывается функционировать. Вот и тогда, только после этого и начинаешь корить себя за лишнюю банку пива. Как иронично. — Я на сегодня всё… Доигрывайте без меня, хорошо? — с огромным трудом выдавливаю я и, развернувшись, поспешно направляюсь к двери, чтобы как можно скорее добраться до своего номера. Сейчас мне необходимо побыть одному. И лучше бы принять лекарства… — Эй, всё в порядке? — доносится вслед голос. Однако определить, кому он принадлежал, мне так и не удалось. Оставив ребят без каких-либо объяснений, я дёргаю ручку двери и быстро выскакиваю в коридор.***
С горем пополам дотащившись до номера, сбросив с себя нелепую бумажную корону, я первым делом бросаюсь к комоду, спотыкаясь на ходу о свои же шмотки. Выдвигаю первый ящик — пусто; второй — всё, что угодно, кроме нужных таблеток; третий — снова не то. Чёрт! Бешено верчу головой по сторонам, судорожно пытаясь вспомнить, куда же я их положил. Что было сил стиснув челюсти от очередного приступа сильнейшей мигрени, я вынужден был ускорить поиски. Хах, легко сказать. А вот попробуй что-нибудь найти в таком беспорядке! Для меня до сих пор остаётся загадкой то, каким образом у меня получается так быстро разводить бардак. Мы ведь въехали сюда только вчера! Надо бы прекращать разбрасывать свои вещи где ни попадя, а то совсем скоро я не то, что таблетки найти не смогу — дверь из-за хлама не видно будет! — Рюкзак! Точно! — пришло внезапное озарение. С огромным трудом мне всё же удалось вспомнить, что рюкзак, самый маленький из всех сумок, которые я привёз с собой, напичканный мелочами вроде зарядки для телефона и запасной пары наушников, я так и не разобрал. Вероятно, таблетки там. Скрючившись от невыносимой боли, я почти на карачках доползаю до раздвижной стеклянной двери, ведущей на террасу. Надеюсь, рюкзак валяется там же, где я его и оставил, иначе я запросто свалюсь в обморок от этой адской пытки. К счастью, я не ошибся, так что долго рыскать мне не пришлось. Открываю первый карман — а вот и заветная банка с таблетками. Наконец-то! Закинув цветную пилюлю в рот и запив её выдохнувшейся колой (по вкусу — гадость редкостная), найденной в том же рюкзаке, я с облегчением вздыхаю. Спасён. Да, пускай боль не прошла мгновенно, однако я уже чувствую, как мне полегчало. А значит это уже плюс. Обессиленно заваливаюсь на застеленную кровать прямо в кедах с мыслью: «Ну, а для чего ещё нужны горничные?» Неохота по полчаса возиться с каждым ботинком, развязывая шнурки. Хочется просто лежать, уткнувшись лицом в мягкую подушку и раскинув руки в стороны, и отгородиться от всего мира. А вот то, чего не хочется вообще — так это шевелить мозгами в столь дурном состоянии. И всё же я не жалею о том, что сбежал в самый разгар посиделок. Моему ослабленному организму нужен отдых, к тому же, думаю, что втроём они проведут время не менее интересно. Или же я радуюсь лишь тому, что нашёлся предлог, под которым смог избежать того мучительного чувства стыда перед друзьями?.. Или тому… Ну вот. Докатился. Уже рассуждаю как параноик. Вроде бы котелок совсем не варит, но в сознание всё равно всякая дрянь закрадывается. Лучше чем-нибудь отвлечься, пока я окончательно не сошёл с ума. «Сейчас бы закурить.» Не поднимая головы с подушки, я протягиваю руку и пытаюсь вслепую нащупать пачку сигарет. Почти сразу нахожу зажигалку, нечаянно смахнув что-то с прикроватной тумбочки. Сигареты тоже здесь. Отлично. Люблю эту отраву потому что всегда под рукой и почти никогда не теряется. Сгребаю всё сразу и переворачиваюсь на спину, чиркнув зажигалкой. Тусклое пламя в миг освещает моё худое лицо, зажигая сигарету. Подношу её к губам и жадно затягиваюсь. Когда-нибудь этот яд, коим я добровольно отравляю свои лёгкие вот уже много лет, непременно меня убьёт, но я не совру, если скажу, что мне на это откровенно наплевать. Я курю с семнадцати лет, и пока что это никак не отразилось на моём здоровье, наоборот, в какой-то степени курение даже помогает мне расслабиться. Прикрываю глаза и выдыхаю пары серого дыма через рот. «А ведь сегодня она и правда выглядела такой очаровательной…» Да, да, это снова о ней. Отвлёкся, называется. Делаю очередную затяжку и мысленно воссоздаю её образ, стараясь не упустить даже самые незначительные детали. Вспоминаю, когда впервые осознал то, как же сильно она повзрослела. Это было во время съёмок клипа «Strobelite». Мы впервые снимали в клубе, и, если быть точным, изначально конечная запись должна была выглядеть совсем иначе, однако Нудл решила, что скучную обстановку следует оживить. Она вытащила меня на танцпол, и мы отплясывали всю ночь напролёт, отжигали и кружились под свои же песни. Вы не поверите, но я уже сто лет не чувствовал себя таким живым, таким свободным, как в тот момент! У меня словно открылось второе дыхание! Огни, сотни сияющих огней прожекторов, обступившая нас толпа ничем непримечательных людей и она, самая яркая, сама ослепительная, затмившая всех, крепко сжимающая мою руку. Её энергичные движения, задорный смех, лучезарная улыбка… Это было незабываемо. Скорее всего, именно тогда я и… Поднимаю веки и, отрешённо смотря прямо перед собой, со вздохом тушу окурок о боковую стенку тумбочки. Глупо это. Даже не глупо, а неправильно. Нудл всегда была для меня как маленькая сестричка, я забочусь о ней и по сей день, даже когда она говорит, что давным-давно выросла и не нуждается в моей опеке. И я, несомненно, люблю её так же, как любит каждый из нашего коллектива. Но это… Немного другое. Сегодня я впервые подумал о ней в плане романтических отношений. Хотя какая разница, ведь у меня всё равно нет никаких шансов (ну, вообще-то минут десять назад мне представилась возможность поцеловать её, а я как обычно всё испортил). Она не сможет полюбить меня даже если захочет. Не сможет, как и я не смогу её осчастливить. Во-первых, этому может помешать существенная разница в возрасте. А во-вторых… Не думаю, что такой молодой девушке вроде неё нужен заядлый курильщик с кучей травм вроде меня. Она достойна большего. Да даже чёртов Эйс подойдёт ей больше! С ним и поговорить есть о чём (у него когда-нибудь вообще закрывается рот?), и тусоваться в его компании куда интереснее. Не даром гитаристка постоянно вьётся около него. Значит, он ей всё-таки нравится. Да и он сам хорош. Неужели не видит, что она клеится к нему? Зачем строить из себя клоуна? Разве это правильно? Кажется, теперь я понял, почему он меня так взбесил. И дело вовсе не в идиотских шуточках. Остервенело тру опухшие глаза, пытаясь отгородиться от догадок и навязчивых мыслей. Дурная башка! Надо спать, надо спать, иначе я никогда не протрезвею и в конечном итоге двинусь рассудком. Скидываю пачку с сигаретами прямо на пол и получше кутаюсь в одеяло, упрямо игнорируя тот факт, что собрался на боковую, не снимая одежды. Надо спать… Несмотря на все мои старания, сомкнуть глаз так и не получилось. Я проворочался весь остаток ночи, проклиная свою бессонницу. На левый бок, на правый, и так, и сяк… Бесполезно. Даже смертельная усталость и та отступила. Чего я только не делал, пытаясь заснуть: переворачивал подушку с одной стороны на другую, сбрасывал с себя одеяло и накрывался им повторно — всё без толку. Закрывал глаза и в который раз видел её… Эти раздумья, они не дают мне покоя, мучают, преследуют меня. Все мои мысли о ней. Она не выходит у меня из головы. Я… Я не знаю, что со мной происходит. Хотя нет. Знаю. Просто боюсь признавать. «Какой же ты балбес, Стюарт. И как только тебя угораздило влюбиться в эту девчонку с лапшичным именем?..» Влюбиться? Ведь именно так себя чувствуют влюблённые люди? Нет, нет, нет, я не могу… Как же так? Я не должен этого делать: если я полюблю её, то мне будет только хуже. Нам будет хуже. Это не принесёт нам обоим ничего, кроме слёз и разочарования. У нас не может быть общего будущего, это сложно, недостижимо. Нельзя, никак нельзя поддаваться. Я очень сильно пожалею, если пойду на поводу у своих чувств. Но… Видимо, моё израненное сердце решило по-другому. Жизнь меня ничему не учит. Опять на те же грабли. Снова.