***
Пожалуй стоит побольше рассказать о наших родителях. У драконов нет конкретных родителей, точнее они есть, но никто точно не знает чей он ребёнок, так же и родители не знают, кто из всех вылупившихся дракончиков - родной. Причина этого весьма проста - избежать смертей и сирот. У драконов сильная эмоциональная связь с близкими и если кто-то умирает, то другие драконы, любившие усопшего, могут заболеть и разделить его участь. К тому же наш род считает непростительным оставить юного дракончика без должной любви и заботы. Мы с братом обожали когда приходила очередь следить за нами первой маме. Она уже была довольно стара и большую часть дня спала, так что мы могли почти беспрепятственно озоровать и баловаться. Как только она засыпала в нашем гнезде, подмяв нас под большое коричнево розовое крыло, мы с братом аккуратно выбирались, перелазили через невысокую оградку, которую наши родители сплели из виноградных лоз и ивовых веток, и спускались по широкой каменной тропинке к грушевому саду. Тогда плоды казались огромными и невероятно красивыми - груши были приятного позолоченного цвета, а на солнце было ощущение, что они светятся. Тогда мы ещё не умели летать, да и вообще крылья были очень маленькими и неокрепшими. Так что, что бы достать низко висящие груши, мы залазили друг на друга, подпрыгивали и, схватившись зубами за ветку, сильно дёргались, что бы плоды осыпались на землю. Обычно нам доставалось по два плода и хотя бы по одному мы относили сестричкам, что бы они на нас не нажаловались. Конечно же мама была в курсе наших походов и по доброму, мягким, чуть трещащим голосом ругала нас и пугала тем, что из-за сладкого мы не вырастим. Вторая мама рассказывала нам различные истории и сказки. Мы прижимались к её тёплым бокам, а она смотрела куда-то на зелёную равнину, которая в детстве казалась огромной бескрайней степью. Когда мы вшестером наконец занимали свои места и переставали шуршать, мама нараспев нежным чистым голосом, напоминающим журчание ручья начинала рассказ. Моей любимой историей была про Солнце и Луну и пожалуй я её вам тоже расскажу, как когда-то моя мама.***
Когда наш мир был ещё совсем зелен, драконы ещё не умели получать свою силу. Однажды один из драконов, чьё имя никто не смог запомнить, во время полёта высоко в небе проглотил кусочек облака, в тот же миг он смог лететь на много быстрее, чем кто-либо, а своими крыльями сумел контролировать направление ветра, а так же его силу. Все драконы были удивлены и молча наблюдали, как их сородич постепенно становился белым, затем прозрачным, но всего через несколько мгновений он совсем исчез. Тогда драконы поняли, что могут обрести большую силу чем имели, но нужно было найти способ не только её обрести, но и удержать. Много смельчаков тогда погибло. Кто-то съел железную руду и остался стальной статуей, кто съел глину и от него остался только большой холм, кто-то попил воды из ручья, который брал своё начало из ледяных гор и через какое-то время "пролился" в землю. Когда драконов осталась только половина от всех живущих, их охватил страх и они прекратили свои попытки. Спустя много лет дракон по имени Родин, потерял свою любимую. От горя он хотел отправиться в вечное странствие пустоши, но вместо этого решил попробовать обрести силу, надеясь, что в будущем это как-то поможет другим драконам. Родин отправился в Рыжий лес и съел ветку смолистой сосны. Однако с ним ничего не произошло. Решив, что он съел не тот ингредиент, Родин разочарованно упал на иголки, что покрывали всю землю на территории леса, и тоскливо думал о своей безрадостной жизни. Под закат он вернулся в селение, что бы попрощаться с друзьями и отправиться в путь. Как только его лапа коснулась безжизненной голой скалы, служившей местом собранием всех драконов, под ней появились цветы. Громким раскатистым голосом Родин, созвал сородичей. Прибывшие с любопытством рассматривали самого Родина и пёстрые маленькие полевые цветы, выросшие на гладкой скале. Как оказалось, вместе с той веткой Родин съел кусочек янтаря и из-за этого смог не только обрести и удержать силу, но и не умереть. Тогда все драконы получили разные природные силы, а Родин был именуем как "Первый драконий король". Спустя много веков, после открытия сил, один дракон, с гордым именем - Солнце, стоял на краю сборной скалы и смотрел на светило. В то время солнце было маленьким и не давало достаточно света, по этому часть небоскрёба была тёмно синяя и даже днём на той части были видны звёзды - души наших предков. Многие современники Солнца, называли его тщеславным и слишком горделивым из-за того, что посмел взять имя главной звезды нашего мира. В положенные тридцать лет, когда драконы входят в полную силу, Солнце ничего не съел и остался обычным драконом с болотного цвета чешуёй. Почти все, кроме его возлюбленной Лайтни, называли Солнце чудаком и глупцом. Шло время и однажды Солнце смог поглотить солнечный луч. Никто не знал, как у него это получилось, но многие начали завидовать красоте его чешуи и невероятной силе. Выглядел Солнце под стать имени: чешуя благородного золотого цвета, глаза источали истинно белый свет, а кончики рогов, крыльев и хвоста расплывались в золотистом сиянии. Однако Солнце не знал полной своей силы. И во время свадебного полёта с Лайтни, показывая всем свою мощь, новоиспечённый жених спалил свою невесту. Она мгновенно превратилась в прах, который стремительно унёс вдаль ветер. Солнце ослеплённый яростью и болью ринулся вверх к солнечному диску. Говорят в тот день светило стало ярче и больше. Кто-то считает что душа и сила солнечного дракона объединилась со своим источником, а кто-то думает, что это тот самый Солнце и его жизнь посвящена попыткам объединится с Лайтни, которая стала Луной. Иначе как объяснить, что в день трагедии появился странный серебряный диск и он пытается добраться до солнца? Из-за этой легенды дни солнечного затмения являются праздниками, а если в год, когда оно есть, рождаются драконы, то они считаются ещё и детьми светил. Ведь солнечное затмение означает, что Солнце и Лайтни снова вместе, хоть и не на долго.***
Наверное мне нравится эта история по тому, что мы с братом и сёстрами родились в год затмения. Однако, кажется я увлёкся, пожалуй продолжу рассказ про нашу семью. Третья мама была очень молодой и энергичной. Она почти всё время с нами играла, а когда мама уставала, то связывала нас виноградными лозами при помощи своей силы природного дракона. Она называла это "игрой в пойманных" и наша задача была - выбраться из крепких сплетений виноградника, конечно же у нас не получалась, а мама во время нашей "игры" спокойно грела свои изумрудные огромные крылья под лучами солнца, ну или переворачивалась на спину и подставляла солнечному теплу свой живот цвета осиновой коры. Возможно мои слова слишком размыты и сбивчивы, возможно из-за того, что не могу подобрать нужных выражений, что бы описать что я чувствовал тогда и сейчас к моим матерям. Хотя, наверное могу... Я люблю их! Естественно у меня, брата и сестёр есть отцы. На самом деле я мало, что помню о них из детства. Самцы не уделяют много времени молодняку, ведь их задача - это защита и кормёжка не только своего выводка, а вообще всего племени. Про одного отца я уже почти ничего не помню. Он умер, когда я ещё не умел летать. В памяти отпечаталась только его посеревшая, местами треснувшая, чешуя и огромные жёлтые клыки. Второй отец... Ох, я помню как маленьким ужасно его боялся. Страх внушали его всегда спокойные, холодные глаза, серые как лёд. Да и вообще весь его образ можно сравнить с обледеневшей скалой. Однако он был самым заботливым отцом. Именно он научил нас летать и, хоть коротко и почти без эмоционально, хвалил нас за успехи. Спустя многие годы я невольно улыбаюсь вспоминая первый полёт. Всем выводком мы разместились на тренировочной площадке, недалеко от гнезда и грушевого сада. Мы стояли почти у самого края и разминали крылья. Сзади сидел отец и лаконично рассказывал о том в каком положение держать крылья при парении и как нужно их выгнуть, что бы поймать потоки воздуха. Я почти его не слушал, а напряжённо смотрел вниз. Под нами тонким, прозрачным слоем тянулись облака, а через них виднелась вечно зелёная равнина. Меня затянула высота и я чувствовал как мои лапы начали неметь. Вдруг я почувствовал толчок и кубарем упал вниз. Поток воздуха был слишком сильным и я никак не мог сгруппироваться и расправить крылья, хотя скорее я просто очень испугался. Не знаю когда именно, наверное примерно на половине пути, меня поймал отец и, крепко прижимая передними лапами к груди, вернул на тренировочную площадку к сёстрам и брату, который катался по земле от смеха. Тогда папа впервые меня обнял. Он не отпускал меня пока я не перестал дрожать, а мои брат и сёстры парили рядом и иногда отпускали шуточки в мой адрес. В тот же день я попросил отца позаниматься со мной отдельно. Почему-то только у меня был непереносимый страх перед высотой, точнее страх упасть вниз. Нам пришлось через многое пройти, прежде чем я смог полететь, а не как обычно падать. В скором времени я перегнал свой выводок по мастерству полёта, а после я стал лучшим летуном в племени и до сих пор меня ещё никто не обогнал. Когда мы встречаемся с отцом, я вижу, что его холодные глаза становятся немного теплее и хоть он ни разу не говорил, я знаю, что он гордится всеми нами и мной в частности. Про последнего я могу сказать, что он достойный защитник нашей семьи и всего племени, но когда мы были ещё совсем маленькими и зелёными, он не уделял нам внимания совсем. Впервые мы провели время вместе, только во время первой охоты. И то он был разочарован нашими успехами. Он хороший дракон, он может всё, но он не может ничему научить или похвалить. Он просто не понимает почему кто-то не может что-то сделать так же как и он. Я не знаю как они с мамой могли полюбить друг друга... Она весёлая и милая со всеми, а он невыносимо серьёзный и довольно высокомерный. Надеюсь, что я ещё не успел надоесть вам своими рассказами о семье, но поверьте, для меня это важно и мне кажется легче начать с этого. Как вы уже поняли у меня есть брат и четыре сестры, о них я расскажу по ходу повествования истории, которую я хочу поведать.***
Я уже рассказал самые яркие моменты моего детства, по этому считаю, что нужно перейти к времени моей ещё зелёной юности.