Чёрный, рыжий, голубой

Обычно именно Ло Бинхэ проникал в чужие тайные и явные помыслы, но если бы однажды кто-нибудь все-таки пролез в его голову, он был бы разочарован. Ло Бинхэ был не из тех императоров, которым грезятся одни только будущие грандиозные планы или былые великие свершения. У Ло Бинхэ было две главных мысли. Во-первых, под завязку забитый домашними делами график, настолько плотный, что несчастный, попавший в его голову, вероятно, возжелал бы убраться из нее как можно скорее, хотя бы и вытечь через все пять телесных отверстий. Во-вторых, сновидения Ло Бинхэ были похожи... Ну, Шэнь Цинцю сравнил бы их с перелистыванием видяшек на ютубе. Не то чтобы Ло Бинхэ сам сочинял свои сны с нуля, скорее он подтягивал к себе случайные образы и прокручивал их всю ночь в случайном порядке. Во всяком случае, так было раньше. В эти дни Ло Бинхэ спал без снов и каждый раз на утро просыпался особенно бодрым и свежим. Шэнь Цинцю же, напротив, выглядел с каждым днем все более уставшим и замученным жизнью, а к вечеру едва волочил ноги. В один из таких вечеров Шэнь Цинцю задумчиво распускал свои волосы. Он был весь далекий и смутный, а заколки с короной рассматривал с таким видом, будто в них, по крайней мере, содержался секрет бессмертия. Именно тогда Ло Бинхэ, наконец, не выдержал и с деланным равнодушием спросил: - В последнее время муж беспокойно спит. Шэнь Цинцю было нечего ему возразить. Поэтому он промолчал с отстраненным видом, словно слова Ло Бинхэ никоим образом к нему не относились, и сказал с показным безразличием: - А хорошо ли в последнее время спит сам Бинхэ? Не беспокоят ли Бинхэ необычные сны? Он повернул голову, одним глазом наблюдая за Ло Бинхэ. Тот моргнул удивленно и, на секунду, Шэнь Цинцю показалось, что видит в выражении глаз, поджатом уголке губ, опущенных плечах Ло Бинхэ то, что он обычно пытался скрыть, - как десяток мыслей у него в голове разворачивается ветвистой схемой и ложится фундаментом сложнейших расчетов. Но через мгновение пламя светильника чуть изменило угол и в Ло Бинхэ вновь не осталось ничего, кроме тепла с обожанием. - Летом жарко и воздух особенно влажный, оттого и сон не идет, и лезут в голову всякие мысли, - спокойно сказал Ло Бинхэ, - Сегодня перед сном этот ученик воззжет благовония, чтобы привести беспокойный дух в порядок. «Эх, ну вот опять учителя с учениками вылезли в супружеской спальне,» - с сожалением подумал Шэнь Цинцю. Он задумчиво наблюдал за тем как Ло Бинхэ поджигает душистый ладан легким изящным движением ладони. В этот момент он выглядел самым настоящим ученым мужем или странствующим паломником. Можно было подумать, что в семейной жизни Ло Бинхэ больше всего будет похож на мафиози из фильмов, на тех, что по утрам баюкают на руках новорожденного младенца, а вечером отправляются снимать скальп с его родителей. Однако на деле при первой возможности Ло Бинхэ немедленно скинул с себя все обязанности повелителя демонов и с головой нырнул в мирную жизнь, которую иначе чем пенсия и не назовешь. Возможно, оригинальный Шэнь Цинцю был не таким уж плохим учителем. Во всяком случае, его ученик был нацелен исключительно на мировое господство и упорства в достижении своей цели ему было не занимать. Что насчет Бинмэя... Что ж, он тоже оказался верен заветам наставника. Казалось, что он заразился от Шэнь Цинцю спокойствием, праздностью духа и чувством внутренней гармонии, вследствие чего полностью утратил все свои здоровые амбиции. Он стал человеком, заинтересованным скорее в выборе сахара или корицы в булочках на завтрак, чем в покорении западных или южных регионов демонического королевства. Словом, никакими талантами по воспитанию Властелинов Зла Шэнь Цинцю категорически не обладал. Он отмахнулся от этих пустых мыслей и сказал: - Давай спать. И сам первым уснул. *** Тот сон отличался от других. Адский пейзаж поблек подобно тому, как выцветает ханьфу после стирки. Ло Бинхэ поднимался по каменистому холму. Воздух был тяжелый, с запахом серы, от нестерпимого жара одежда промокла и липла к спине и подмышкам, а в сапогах Ло Бинхэ, казалось, побывали каждый камень, каждая песчинка, которые он встречал на своем пути. То, что издалека показалось деревьями при приближении превратилось в скелет гигантского черного носорога. Судя по разбитому черепу в конце своей жизни он встретил кого-то покрупней и поопасней. Под его вторым правым ребром стояло чудное виденье. В этот раз Шэнь Цинцю не появился из неоткуда. За время, прошедшее между тем, как Ло Бинхэ увидел его и тем, как он, наконец, поднялся к нему наверх, можно было сжечь не одну палочку благовоний. В этот раз Шэнь Цинцю не растворился в раскаленном воздухе миражом. Он сказал: - А вот и ты. Я хочу тебе кое-что показать. Потом он рассказывал Ло Бинхэ про то, что почва, в которую попадает мертвая плоть, плодороднее, что здесь лучше всего искать еду и лекарственные травы. Он указывал на стебельки, форму листков, запах корней. Ло Бинхэ крутился рядом и старался лишний раз задеть Шэнь Цинцю плечом. Кожу покалывало от прикосновений. Он желал с Шэнь Цинцю, вероятно, такой близости, которая у обычного человека возможна только с ленточным червем в желудке. Ло Бинхэ хотел вцепиться в него и больше никогда не отпускать. - Давай соберем этих черных ягод, - сказал Шэнь Цинцю. - Они способствуют развитию интеллекта, бодрости духа и... И мужской... Словом, давай нарвем их тебе в дорогу. По тому, как он зарделся, Ло Бинхэ понял, что ягоды в самом деле могут оказаться полезны. - Хорошо, - покорно согласился Ло Бинхэ. Забивая походный мешок сочными ягодами, Ло Бинхэ представил, как было бы здорово весь день вот так вот обрывать с ветвей сочные фрукты, выкапывать корешки, срезать душистые травы, а потом возвращаться домой к учителю, обдавать их кипятком, нарезать мелкими кубиками, готовить супы и салаты. По сравнению со скверной жизнью, в которой Ло Бинхэ думал только о выживании, ловя попутно галлюцинации с учителем, это было бы очень... Утешительно. Шэнь Цинцю в это время говорил еще что-то о полезных свойствах местных кустарников, но Ло Бинхэ не было дела ни до вершков, ни до корешков, вместо этого он смотрел бездумно как сок от ягод стекает по запястью Шэнь Цинцю. Ло Бинхэ обхватил это запястье как величайшую драгоценность и осторожно поднес к лицу чужие пальцы с сжатыми в них слишком сильно плодами. Он наклонился и провел языком по ладони, обхватил губами несколько ягод, провел по ним языком. Ло Бинхэ сглотнул, кислый вкус сгладила разливающаяся в животе сладость. Рука Шэнь Цинцю повисла в воздухе. Ло Бинхэ жадно слизывал сок с его пальцев, пока Шэнь Цинцю не отдернул руку, пряча ее за спиной. «Ах, - подумал Ло Бинхэ с болью в сердце. - Неужели мне даже во сне не позволено к нему прикоснуться.» Он, не глядя, сорвал горсть ягод и пихнул их Шэнь Цинцю в рот. - Почему бы учителю не отведать того угощения, которое он так хвалил, - сказал Ло Бинхэ фальшиво нежно. А потом Ло Бинхэ сорвало и он резко дернулся вперед, кусая эти губы. Он крепко держал Шэнь Цинцю за плечи и кусал, жевал его рот, как те же ягоды, не способный ни насытиться, ни заглушить боль в сердце. Что-то плотоядное поднималось в нем из глубины. Шэнь Цинцю вдруг дернул головой, подставляя под укусы шею, и сказал ему зло: - Эти ягоды нельзя есть. Их надо сушить, перетирать в порошке и добавлять по щепотке в еду. В таком количестве, боюсь что... А, не важно! Шэнь Цинцю сам подался вперед к Ло Бинхэ навстречу и оказался у него на коленях. Его слова бились у Ло Бинхэ в висках, он и сам почувствовал, что сладость разгорается в животе огнем, что по венам течет подогретая кровь, что мозги путает желание. Сначала что-то злое и жестокое сжимало его душу. Потом оно запнулось, хватка ослабла и темное чувство ушло куда-то на дно, в небытие. Ло Бинхэ посмотрел на Шэнь Цинцю. Его зрачки расширились, дыхание сбилось, покраснели щеки. А ведь он съел вдвое больше ягод! Все смешалось внутри Ло Бинхэ. Не было больше никого, кроме Шэнь Цинцю, ничего, кроме теплой кожи под шуршащей тканью, влажных вздохов, терпкого запаха сандала и утренней свежести, перебивавших зловония ада. - Я люблю тебя, - шепнул позже Ло Бинхэ в ключицу напротив, как будто рассказывал страшную тайну. Шэнь Цинцю замер. Это признание было не первым, но как будто бы первым. Такой Ло Бинхэ, раненый белый лотос, брошенный в грязь этого мира, способен был растопить не один десяток сердец, Шэнь Цинцю не исключение. Он сказал со скрытой под ворчанием нежностью: - Я тоже. «До завершения бонусного квеста FIX IT осталось 10 очков крутости! Поднажмите, хозяин!!!» - прогремело в его голове. Шэнь Цинцю скривился как от зубной боли и тут же вздрогнул, посмотрел на Ло Бинхэ, опасаясь, что тот подумает лишнее. Но Ло Бинхэ смотрел на него с той же сложной нежностью. Союзники, наставники, волшебные помощники и магические артефакты буквально падали Ло Бинхэ на голову из ниоткуда, сопровождая его на каждом шагу. Сложись обстоятельства иначе, он бы посчитал себя исключительно везучим человеком, ведь, казалось, что сначала он боролся за свою жизнь, а потом жизнь, будто опомнившись, сама стала бороться за него. Но Шэнь Цинцю... Своим существованием он словно стирал эту борьбу из судьбы Ло Бинхэ. Незавоеванные царства меркли перед его улыбкой. - Я знаю кто ты, - неожиданно заявил Ло Бинхэ, глядя прямо ему в глаза. Шэнь Цинцю приподнял брови. Ему было искренне любопытно услышать ответ. До сих пор Ло Бинхэ уже называл его сном, мечтой, коварным демоном, оборотнем, колдуном-перевертышем и даже призраком. Кого же он в нем заподозрит в этот раз? - Ты моя цель, - сказал Ло Бинхэ твердо. От неожиданности Шэнь Цинцю открыл рот. Он хотел было изречь что-нибудь умное или, по крайней мере, дать какой-нибудь ценный совет на прощание, но вместо этого просто так и застыл на месте с открытым ртом. Ло Бинхэ хищно улыбнулся. Шэнь Цинцю довольно прищурился, склонил голову на бок, как если бы обдумывал серьезный вопрос, и именно этот момент выбрала Система чтобы разразиться приторным грохотом: «Миссия успешно завершена! Поздравляю!!! Начисленные баллы +1000! Квест FIX IT успешно пройден, в качестве бонуса хозяин получит набор одежды «как из бездны» и палочки с благовониями для скучающих по запаху серы!» - Ты в порядке? - взволнованно спросил Ло Бинхэ. Но вместо его обеспокоенного лица Шэнь Цинцю уже видел только россыпь звездочек и смайликов, летящих по экрану вместе с дополнительными баллами. Все сияло, и кричало, и пело. Шэнь Цинцю повело. «Ура! Ура! Ура! Поздравляю с завершением миссии!» - кричала Система. Шэнь Цинцю глубоко вдохнул и резко сел. Он сидел в своей комнате, за окном шелестел бамбук, утреннее солнце еще не выбралось из-под туманных гор, но его мягкий свет уже рассеивался по комнате, рисуя мягкие тени под книгами, кистями для письма и подушками. Шэнь Цинцю предстоял еще один чудесный день. Теплая атмосфера плыла по воздуху и окружала его с боков, словно мягкое одеяло. Впервые за несколько недель он чувствовал себя выспавшимся. Но в узкое окно пахнуло дымком (наверное, слуги жгли мусор) и Шень Цинцю невольно вспомнил ночь в пустыне, горячий костер и непроглядную тьму чужих глаз. - Хорошо спалось?