Prince of Egypt

      Адам не спешил разрывать эти объятия, даже слишком крепко обняв Томми, чем это было бы уместно в данных обстоятельствах. Томми сам прекратил эту минутку неожиданно возникшей нежности, решив, спустя ещё какое-то время поподробнее распросить Адама обо всей этой истории. А пока Томми безудержно хотелось с кем-то поделиться тем, в какую волшебную историю он попал так негаданно. Но ему не без оснований было страшно, что даже ближайший его друг, Айзек, решит, что Томми совсем сбрендил на почве науки и склонности этой самой наукой уж слишком увлекаться. Так что все эти размышления Томми отложил на потом. Он ненадолго вышел в коридор и принёс все эти сумки с одеждой, которую купил для Адама, постаравшись не без помощи того самого приложения в планшете объяснить принцу, что ему нужно всё это перемерить и привыкать выглядеть так, как выглядят люди в этом времени и в этой эпохе. Не без труда Томми уговорил Адама снять все его украшения, сложив их в сейф, в котором Лиз обычно хранила свои драгоценности, которые к слову, переехав, как она утверждала, на время, к родителям, прихватила всё же с собой. И это тоже было плюсом к её «карме» в сложившейся ситуации, хотя Томми и понимал, что наступит момент, когда она появится здесь и потребует очередного выяснения отношений. Но, конечно, в душе он надеялся как можно на большее время это отсрочить. А пока он помогал Адаму примерять купленные для него футболки, рубашки, брюки, джинсы и прочая, раз за разом радуясь, что природа наделила его неплохим глазомером, и с размерами он всё-таки угадал. Самое трудное, как Томми и предполагал, оказалось с обувью. Адам отказывался хотя бы шаг сделать в ботинках, хотя размер, как казалось Томми был вроде бы подходящим. Из путанных объяснений принца Томми заключил, что к закрытой обуви тот просто не привык. Впрочем, всё это было лишь делом времени.       Адам уже понимал, что совершил грандиозный скачок через тысячелетия вперёд и попал в совершенно видоизменившийся мир, и даже не в свою страну. На планшете Томми показал ему, как выглядит современный Египет, и что стало с пирамидами и сфинксом, то и дело замечая слёзы в глазах принца при просмотре этих фотографий и видео. Томми с первого момента казалось, что Адам отлично знает и понимает, каким именно образом ему удалось переместиться во времени, и что о таком возможном исходе он был кем-то заранее предупреждён. Как понял Томми из того самого разговора, его матерью. Но углубляться в подробности начинающий учёный пока не торопился, решив для начала дать Адаму время привыкнуть к его новой жизни и новому статусу, научить изъясняться по-английски хоть как-то, благо Адам делал в этом семимильные успехи.       Ночь они снова провели на одной кровати. Адам, по-прежнему, не мог отпустить от себя Томми хоть на шаг, и почему-то особенно остро это ощущалось с наступлением темноты. Впрочем, Томми и сам всё больше ловил себя на том, что за прошедшие почти 24 часа постоянного взаимодействия с Адамом и он не особо хотел отрываться от принца. А ощущать его присутствие рядом на кровати было даже приятно.       Весь следующий день они провели вдвоём, никуда не отлучаясь из дома. Все непонятные для Адама вещи Томми пока объяснял тем, что это «такая магия», понимая, что человек рядом с ним, на самом деле, волшебный. Ведь не волшебство ли всё то, что с ним произошло?! Томми приучал Адама ходить в новой одежде, объяснять всё, что хочется сказать или попросить, по-английски, не без помощи планшета, к которому Адам, казалось уже прикипел, пользоваться техникой в доме хотя бы на элементарном уровне и не бояться телевизора, при включении которого Адам каждый раз отскакивал в сторону, либо вцеплялся в руку Томми, бормоча какие-то неразборчивые древнеегипетские проклятья. Томми казалось, что он подвизался нянчить неразумного маленького ребёнка, но он ловил себя на том, что ему это даже нравится, не говоря уже о том, что рядом с Адамом Томми совсем не вспоминал ни про Лиз, ни про какие-либо иные свои проблемы, даже про свою диссертацию Томми за целый день ни разу не вспомнил. Уже поздним вечером, когда они оба улеглись на своей большой кровати, Томми пришла в голову неожиданная мысль, как можно показать Адаму, что телевизор штука интересная и совсем не страшная. Предупредив Адама, он включил телевизор в спальне, решив показать принцу нетленный кинематографический шедевр, «Мумия» и «Мумия возвращается». В тот момент ему казалось, что это на время вернёт Адама в атмосферу его времени и эпохи, и как-то облегчит его привыкание к этому миру. Кое-как объяснив принцу, что они сейчас будут смотреть историю про его Родину, но не реальную, а выдуманную, Томми запустил фильм, и в первый момент, Адам казалось увлёкся просмотром. Но когда события коснулись непосредственно самого Имхотепа, обстоятельств его жизни и казни, а с экрана то и дело раздавалась родная для принца речь, Адам, внезапно, сел на постели, на которой до этого полулежал, начав тыкать пальцем в экран, бормоча снова что-то неразборчивое на своём языке, а в следующий момент внезапно заплакав и закрыв лицо руками. Не поняв, что происходит и испугавшись такой реакции Адама, Томми поставил фильм на паузу и придвинулся к принцу, обняв его за плечи, — Что с тобой? Адам? Что случилось? Что-то не так? Скажи… поговори со мной… пожалуйста, — в ответ Адам лишь качал головой, стараясь унять всё накатывающие слёзы, и Томми в сердцах уже проклинал себя за идею показать ему этот фильм. Ведь очевидно, что это вызвало у Адама острый приступ тоски и новую волну страха от осознания того, что сейчас он находится, в буквальном смысле, в другой реальности, и неизвестно, что с ним будет дальше, — Прости меня… прости, пожалуйста… это всё напомнило тебе о доме… это слишком… прости… — Томми всё шептал и шептал, наглаживая Адама по волосам, пока тот ни успокоился и не перестал подрагивать. — Это так… эта казнь… мой отец казнить так… это страшно… — Адам начал что-то говорить, и Томми весь обратился в слух, поощряя Адама к дальнейшему разговору. Принц развернулся и поднял глаза со следами недавних слёз, посмотрев на Томми. — Расскажи мне, Адам… пожалуйста, расскажи, что с тобой произошло? — для большего воодушевления Томми взял Адама за руку, жестом предложив ему переместиться обратно на подушки и лечь, выключив телевизор, чтобы больше не смущать принца. Адам занял своё место, устроившись на подушке и повернувшись к Томми, который тоже лёг, выжидательно глядя на принца. — Отец… мой отец скрывать меня… нельзя говорить я есть… — Адам старался применять все свои уже полученные познания в английском языке, и получалось это у него уже довольно неплохо. Слушая его речь, Томми решил, что память у принца, должно быть, на самом деле, феноменальная, — Но он всё равно узнать обо мне… он искать… искал меня… чтобы убить… — иногда Адам даже поправлял себя, стараясь говорить правильно. — Кто искал тебя, Адам? Фараон Сети I? — терпение Томми не отличалось высоким уровнем, но наводящими вопросами он надеялся облегчить Адаму поставленную задачу. — Да… он брат мой отец… одинаково… — Адам показал на своё лицо, — Они одинаково… два как один… — поначалу Томми напрягся, что бы мог Адам иметь ввиду, но потом его осенила догадка. — Близнецы? Однояйцевые? О чёрт… как же это сказать… — Томми лихорадочно тёр лоб, — Анкха… ангх… ангху тесур… близнецы… ангху тесур? Одинаковые, да? Твой отец и фараон Сети I? — Да, да… отец нельзя жениться никогда… нельзя иметь ребёнок… дети… должен быть всегда один… жить во дворец можно… но всегда один… — Адам с минуту помолчал, — Но отец встретить мою мать… они полюбить друг друга… и бежать вместе… Ра помочь… и тогда отец назвать себя Рэймисс… забыть, что есть брат… никогда не вспоминать. Он найти… нашёл новые земли и стать там фараон… потому что он сын бога Ра… и дядя Сети тоже сын Ра… но Ра отвернуться от него… потому что он злой… он выбрал поклоняться Сет… бог смерти… и всегда убивать… Он искать мой отец… узнать про меня и мать… — Адам опять замолчал, но Томми решил терпеливо ждать, пока принц продолжит, и не забрасывать больше его вопросами, — Он нашёл отец… и приказать казнить его так… там… — Адам поднял руку, махнув в сторону висевшего на стене телевизора, — Он забрать царство отца… хотеть убить меня ат наа маат… и моя мать… я похож как отец… на отца… я наследник… Сети не хотеть отдавать мне трон… никогда… убивать народ… казнить… всегда… Мама спасла меня… заклятие… она наложила заклятие… мама называть меня Адам, чтобы спасти… Сети думать я умереть… а мама… она говорить, я проснусь там, где её не будет… но и он никогда меня не найдёт. Она говорить, я проснусь, когда найдётся тот, кто сможет прочесть её заклятие… и тот, кто прочесть… отправить меня домой… и тогда я смогу спасти родителей… — Отправить тебя домой?! Но как? — Томми казалось, что ничем его уже не удивить, но сейчас он понимал, что ошибался. — Мама говорить, я вернусь и остановить дядю… и тогда он не убьёт родителей. Я не знаю, как вернуться… но я надо вернуться… я должен вернуться… Ты освободить меня, Томми Джо… только ты мочь вернуть меня домой. Ты волшебник в свой мир… Пожалуйста, помоги мне вернуться, Томми Джо? — в глазах Аменемхета-Адама вновь появились слёзы, и на этот раз Томми сам смахнул с его щёк убежавшие слезинки, тихо произнеся: — Не плачь… мы что-нибудь придумаем… — Томми говорил это, совершенно, не представляя, что тут можно придумать и как это реализовать.