Where the wild rose grow.

Вергилий метался по кровати, как будто это была раскалённая сковорода. Ему снилось, что он шел по безмолвному лесу: ни ветра, ни копошения зверей или других лесных обитателей. Внезапно запели птицы, красиво и переливчато. Одна из них напала на него, выклевывая глаза, с которых потекли кровавые слезы. Угасающим зрением, удалось увидеть, как красивый пейзаж превратился в ад. В центре него возвышалось демоническое древо. Спарда стоял рядом смотрел на него с осуждением, а в левой руке держал бьющееся сердце полудемона.  Полукровка резко проснулся.Сердце билось слишком быстро. Это сон, всего лишь сон. Самое ужасное в кошмаре, что не можешь проснуться. Когда ему все-таки удалось это сделать, рука машинально потянулась к темной повязке на глазах . Он не видел уже несколько дней. . Тело лихорадило, а кости ломило. Такое состояние было непривычным, к тому же опять что-то происходило с его силами. Кажется, отец не только ослепил его, но сделал что-то еще. Сколько усилий было потрачено на то, чтобы измениться, стать другим, кем-то лучшим, а теперь все вновь пошло прахом. Все впустую. Как глупо было надеяться. Сын Спарды вздрогнул, когда почувствовал приближение демонической ауры Клода. Кузнец без опасений вошел в спальню. -Ты кричал. Кошмары снились? — поинтересовался демон. -За что ты так со мной? Я же ничего тебе не сделал, — полукровка невидящим взглядом смотрел на собеседника. Звук пододвигаемого к кровати кресла, неприятно ударил по барабанным перепонкам. -Отвечу честно, мессир все равно на несколько дней отлучился, так что он ничего не узнает от происходящим здесь. Зависть. -Зависть? -Ты заставил меня завидовать тебе. Я возненавидел это и чувство, я возненавидел тебя. Сравнить того, кем ты был во время первой встречи и насколько ты изменился сейчас, чтобы я не сделал мне этого никогда не достичь. -Кем же я стал? -Словно сияющий полумесяц, я так возненавидел твой человеческий взгляд, в котором появилась надежда и любовь. Я демон и этого у меня никогда не будет. Мне повезло, что мессир не увидел этого в твоих глазах. Если бы он знал тебя ближе, то сразу заметил разительные перемены. -Ты хотя бы знаешь, сколько усилий и страданий стоило мне добиться этого? — в голосе Вергилия сквозила боль. Полукровка был уверен, что готов ко всему, но даже представить не мог, что ему придется пережить последствия чужой зависти, он вообще не думал, что может вызвать в ком-то это чувство. Ему даже в голову не пришла мысль, что его оклевещут и подставят. -Это и вправду восхищает, но сколько усилий я не прикладывал бы, все равно не смог этого достичь. Дело не только в зависти, но и в твоем отце. Я всегда восхищался им. Когда-то он меня защитил перед Мундусом, убедив, что могу быть полезен ему и я отделался только хромой ногой, еще в бытность, когда твой отец ему служил. -Я здесь при чем? — полудемон почувствовал, что сознание, мучимое, усиливающийся лихорадкой медленно ускользает. -Ревность. Я не мог позволить вам сблизиться, ведь в таком случае я бы отошёл для мессира на второй план. -Чтобы ты не сделал, тебе все равно не достичь желаемого. -Верно, но и тебе больше никогда не дано сиять. Я через других распускал сплетни, порочащие тебя. -Мой отец в них все равно не поверил. -Мало кто верит в сплетни. Их цель в другом — злословие и заставить говорить о том, на кого он нацелены в плохом ключе. Мне пришлось постараться, чтобы все они достигли ушей твоего отца. Перед ним же, наоборот, приходилось произносить слова в твою защиту. Тогда я и подставил тебя, будучи уверенным, что он поверит в твои злостные намерения. -Ты манипулировал моим отцом. Он этого тебе не простит. -Мессир об этом никогда не узнает. Что касается тебя, знаешь, что будет дальше? -Что же? -Я сделаю твою душу настолько грязной, ломая и заставляя ненавидеть не только меня, но и твоего отца. -Этого не будет. -Ты забыл, что здесь один и совершенно беспомощен из-за удара демонической силы мессира. Он хотел тебя проучить, показав, что такое быть слабым. Жар и повышенная чувствительность, поверь, это всего лишь начало. -Чтобы ты не задумал, не надо. -О, не волнуйся, наш принц, мы очень хорошо позаботимся о тебе, пока мессира не будет. Клод поднялся и пошел к выходу: -Только подожди. Человечность и вправду сделала тебя уязвимой, как ты и предвидел. Я помогу избавиться от этого изъяна. Ах, да! Едва не забыл. Ты сможешь простить отца после того, что он тебе сделал и еще сделает? Громко хлопнула закрываясь входная дверь. Вергилию стало совсем плохо, жар усиливался. К тому же все чувства из-за потери зрения и все той же лихорадки были усилены. Собственная уязвимость и то, как с ним обошлись лишь усиливали страдания и внутренние терзания, но в спасительное забытье полудемон так и не смог провалиться. Идти было сложно. Если к передвижению вслепую Вергилий смог быстро привыкнуть, но не к ослабевшим и болевшим мышцам. Тело по прежнему лихорадило. Все это вместе слишком сильно замедляло передвижение. Так он и шел за отцом. -Твоя слабость — это временно, — Спарда нарушил многочасовое молчание. -Ты же не дашь мне восстановиться. Заберешь мою демоническую силу? -Нет. -Тогда что намерен со мной делать? Куда и зачем ты меня ведешь? -Туда, где ты будешь искупать свои грехи. Сам все узнаешь. И, опять молчание. Полудемон проклинал собственную глупость и решение довериться отцу. Разве им не были продемонстрированы собственные намерения, когда он склонился перед ним,  отдавая меч? Всего за несколько дней из него сделали ни на что не способную руину. Клод, который унижал и уничтожал морально до прихода «обожаемого мессира», заперев на несколько дней в грязном, мокром и сыром сарае. Вергилий теперь был уверенным, что человечность и желание довериться сделали его беспомощным и уязвимым, подставив под удар, который он не смог отразить. Он, в принципе, не был готов к этому удару. -Поговори со мной! — прошептал полукровка. Оправдаться надежды не было перед родителем, возможно, тогда удастся узнать правду. -Что ты хочешь узнать? -Почему ты нас бросил? Почему не спас маму? -С моей стороны эгоистично было наслаждаться жизнью и забросить свои обязанности. Пока Мундус жив не стоило сближаться с другими. Все-таки, я нарушил это правило, поэтому все плохо кончилось. -Может, это плохо кончилось, потому что ты нас бросил? -Я не мог поступить иначе. Все, что я сделал было для общего блага. Я пытался спасти Еву, но опоздал. -А, мы с Данте? Мы были живы. Почему ты не помог нам? -Данте был в относительной безопасности, а у тебя на хвосте постоянно сидели демоны, посланные Мундусом. Я не мог рисковать и раскрывать себя, как бы мне этого не хотелось. -Что это означает? -Я не мог быть настолько эгоистичным, чтобы спасая тебя одного, подвергнуть опасности тысячи людей. Ты моя кровь, мой сын, но и у тех кого бы я бросил тоже были дети, ты предпочел, чтобы они умерли без моего вмешательства? -То есть ты не спас маму, обрек меня и Данте на такую проклятую судьбу, защищая тысячи людей, которых даже в глаза ни разу не увидишь. Это общее благо? -Ты меня осуждаешь? -И, теперь ты готов меня принести в жертву, потому что я возможная угроза для твоих обожаемых людей? -Я знаю на, что ты способен. Недавняя история с Клодом это показала. Я также знаю, что ты можешь принести сотню людей в жертву, защищая свою женщину и сына. Допустить же этого я не могу. Вергилию стало смешно. Чертов Легендарный Темный Рыцарь, благородный от мозга до костей. Он, действительно, демон?! Пожертвовать собственным счастьем ради абстрактного человечества — это каким же идеалистом надо быть?! -Что если я думаю по-другому? Мне все равно сколько и кто погибнет, но почему я должен выбирать их жизни, а не жизнь сына и моей женщины? -С тех пор как я избрал свой путь, я отринул эгоизм. Как мой сын, ты тоже должен был следовать по этому пути. -Я хотел другого. Почему я должен спасать человечество, отринув собственные желания? -Не понимаешь! Ты слишком эгоистичен и должен быть наказан за это! Может долгие года, которые ты проведешь будучи самым слабым и беспомощным, научат тебя смирению и раскаянию. -То есть, ты хочешь, чтобы мне промыли мозги? — полудемон почувствовал усталость. Лучше бы он не начинал этот разговор. Не слушал бы, какой он плохой и голос отца переполненный вселенской скорбью и сожалением. -Я хочу, чтобы ты научился быть человеком. Если придется, я запру тебя в аду на тысячу лет и даже больше. Может, утратив свободу на целые столетия, ты сможешь измениться. -Значит, я тебе нужен таким, каким желаешь меня видеть ты. Другие версии меня для тебя неприемлемы. -Я этого не говорил, но поводов гордиться тобой тоже не было.Твоя судьба должна быть другой. Ты же был таким хорошим ребенком. В тебе не осталось и капли от той доброты, которая была в тебе. -Как-то не до доброты мне было, пока я от Мундуса бегал. -Ты был слишком слаб, раз так изменился под влиянием обстоятельств. -Я выживал. -В любых обстоятельствах надо оставаться человеком. -Но демоническая часть у меня тоже есть и она не раз выручала. -Я верну твою судьбу в правильное русло, показав какой она должна быть. Ты сделаешь то, что требуется, желаешь ли ты этого или нет.Ты должен был слушать человека внутри себя, а не демона. -Еще слово и я тебя возненавижу, — процедил Вергилий. Ох, уж эти высокопарные речи, хоть проповеди в Фортуне читай. Прихожане были бы в восторге от своего идола. Высокие идеалы, которые разрушили его жизнь. Почему он «должен»? Ему же с таким трудом удалось найти баланс между человеком и демоном, столько усилий было потрачено, но в глазах Спарды этого было недостаточно. Что же отец очень постарался и сломал то, что не смог уничтожить Мундус за годы преследования и Орден Меча во время пленения в Фортуне. На это ушел всего лишь месяц Стоило ли возрождать в своей душе надежду, чтобы она была растоптана. -Мы пришли, — произнес Темный Рыцарь. -Делай, что хочешь со мной, взамен прошу, пожалуйста, позаботься о Неро. Он намного лучше меня. -Обещаю. Вергилий не сказав больше ни единого слова, склонился перед Спардой, решив сдаться без боя. Слишком устал. От него все равно мало, что теперь осталось. По крайней мере, больше не будет никакой борьбы, а к боли и заточению давно уже привычен. Может, будучи не настолько истерзанным и оказал бы сопротивление. Пусть его родитель и поставил на нем крест, все-таки он любит его. Полудемон подошел к отцу в ожидании своей судьбы.