Where the wild rose grow.

Странные у Сильвии были предпочтения. Она могла часами молча сидеть и смотреть на луну, словно что-то ища в ее неярком свете. Любила в одиночестве гулять по Фортуне, а когда уставала, заходила в пекарню, заказывала кофе со штруделем или круассаном. У нее было мало друзей, но она готова была сделать все для тех, кто рядом. Больше любила одиночество, но не была затворницей. Ей нравилась история и поэзия. В одну из ночей она сидела прямо на подоконнике, одетая в голубую ночную сорочку до колен, волосы ее были распущены. Она смотрела, как молодой месяц освещает растущие в ее саду акации и розы. Было жаркое лето, только ночь не спасала от зноя, только под утро можно было насладиться прохладой. Девушка тихонько пела и листала книгу, внимательно что-то изучая: They call me The Wild Rose But my name was Elisa Day Why they call me it I do not know For my name was Elisa Day From the first day I saw her I knew she was the one She stared in my eyes and smiled For her lips were the colour of the roses That grew down the river, all bloody and wild Вергилий неслышно подошел к окну. Сильвия прильнула к нему, положив голову на грудь, он приобнял ее за плечи: -Что ты читаешь? -Про императоров Римской империи. -Как будто ты о них не знаешь. -Знаю. Просто так. Ты же любишь все досконально изучить, может, я тоже упустила какую-нибудь деталь. -Давай тогда так. Назови кого-нибудь, а я проверю себя, насколько хорошо я знаю информацию о нем.Будет такая игра. Вергилий хмыкнул и слегка улыбнулся. Сильвия любила придумывать что-нибудь необычное, подобной той игре, которую она предложила. -Пусть будет Цезарь. -Хм. Слишком банально. -Калигула. -Ассоциации – инцест с сестрой, имя означает «сапожок». Не подойдет. -Октавиан Август. -Опять не нравится твой выбор. -Что-то я не понимаю, я твоей игры. Ты свои знания проверяешь или мои знания римских императоров. -Ну, назови. -Отстань. Вышел подышать воздухом, потому что жарко, а тут ты не пойми, чем занимаешься. -Полудемонам бывает жарко? -Я лично плавлюсь от жары, и голова трещит от бесконечных трелей одной вредной девчонки. -Привыкай. Я хочу быть с тобой долго,- игриво проговорила она. -Насколько долго? -Столько, сколько смогу. -Нерон. -Что? -Мы, кажется, с тобой в римских императоров играли. -Мы сейчас не про римских императоров. А, о наших с тобой отношениях заговорили. Может, останешься в Фортуне и остепенишься? Заодно, брата потом найдешь. -Мы давно не виделись. Я предпочту лучше поговорить об императорах, чем о брате. -Тебя это гложет? -Что у тебя за привычки? Начинаешь с одной темы, а заканчиваешь другой. -А у тебя привычка уходить от темы,- Сильвия почувствовала досаду, так всегда, когда она пытается заговорить о семье. Сын Спарды молчит или уходит от ответа. Девушка чувствовала, как сильна становиться их привязанность. А, она стремилась хоть немного избавить от тяжести, что лежала на его сердце. Пусть говорят, что он бессердечен. Сердце у него было и душа тоже, как бы ни пытался полукровка это отрицать. Красавица и чудовище – вечный сюжет для многих сказок и историй: счастливых или грустных. -Тратишь свое время,- произнес Вергилий тихо,- поздно пытаться меня изменить. -Та ночь для тебя что-то значит? -Больше, чем даже мне хотелось. Только поддаваться эмоциям, может, это закончиться очень плохо. -Не попробуешь, не узнаешь. Ты слишком многое в своей жизни воспринимаешь негативно. -Если дам себе спуск, это может плохо кончиться. -Сейчас здесь тебе ничего не угрожает. Если что-то произойдет, я смогу себя защитить. Он молча кивнул и сел на пол, положив голову ей на колени: -В это мгновение точно. -А, еще если ты надумаешь остепениться и у нас пойдут дети. Обязательно назову ребенка Нерон. И, расскажу, что так его назвали из-за упрямства папеньки. -Хорошо. Только Нерон - грубо звучит. Неро, так лучше. В это мгновения их идиллия была нарушена. В Фортуне прозвучал взрыв. Напала демонесса. Они пошли сражаться. Она напала на Сильвию и та стала одержимой. Он не смог ее защитить. Он ушел из города, пытаясь ее спасти. Только вернулся слишком поздно. Тот проклятый час перед рассветом остался в памяти размытым пятном, туманными проблесками в памяти, не связанными между собой разрозненными фрагментами воспоминаний. Демонесса оказалась слишком сильна. Свою силу черпала она из человеческих жертв, из их страданий и боли. Может ли быть что-то ужасней, нежели, любимый человек убитый твоей рукой? Эта тварь вселялась в девушек и те собственноручно убивали своих возлюбленных. После этого одержимая чаще всего заканчивала свою жизнь самоубийством, чем оставаться под ее контролем и творить злодеяния. Особенно любила это делать во время свадеб, когда новоиспеченная невеста лишала жизни своего жениха. Вергилий и Сильвия без проблем справились с демонами, что напали на город, но оба не были готовы, что она сама начнет атаковать мирных жителей. Скоро вся улица превратилась в хаос, состоящий из разорванных трупов и паникующей людской лавины. Девушка ринулась спасать паникующих людей, Адер воспользовалась этим. Демонесса атаковала со спины, буквально швырнув девушку в ближайший дом, а затем, рассчитав силы, чтобы удар не получился смертельный, ударила головой о стену здания. Полукровка бросился ей на выручку, но было поздно – рыцарь стала одержимой. Ему помешали чувства. Если бы это был кто-то другой, не колеблясь, сын Спарды проткнул его Ямато. Сейчас же нож ему в сердце вонзила рука той, кто впервые за многие годы был ему неравнодушен. На лице Сильвии возникла демоническая ухмылка. -Жалкое зрелище, сын предателя Спарды оказался слабаком! – в голосе демонессы прозвучало презрение, смешанное с торжеством и явным чувством превосходства над противником.- Я ожидала большего, Вергилий. Так глупо помереть, из-за привязанности к человеческой сучке. Яблоко от яблони. Повелитель Мундус будет доволен. Время для полукровки перестало бежать. Только едкие слова Адер, врезались в подсознание. Его кровь струилась по пронзившему его сердце кинжалу, по рукам Сильвии. В глазах девушки читался ужас и отчаяние. Его же разум перестал воспринимать реальность, он не видел мир, что окружал его. Была только испуганная девчушка, а город вокруг и бегущие в панике люди перестали существовать. Остались только мысли, злость на самого себя и собственную слабость., а еще запах крови. Лгунья. Говорила, что может постоять за себя, обещала, что будет с ним. Человеческие клятвы ничего не стоят, ведь люди не могут себя защитить из-за собственной слабости. Одно вытекает из другого. Люди лгут, потому что слабые и не могут себя защитить. О чем он только думал, сближаясь с кем-то? Надеялся жить нормальной жизнью. Почувствовал, что Сильвия сможет дать ему семью. Семья – это сейчас казалось таким смешным. Отец, который исчез, мать, спасающая Данте. И, он которого оставшись один, ожидающий, что отец вернется и спасет его. Не спас никто. Нормальная жизнь для сына легендарного темного рыцаря, которого ненавидят демоны, разве это возможно? Несправедливо, а еще невыносимо глупо так умереть от руки человека. Он не хочет так умирать! Вергилий перестал чувствовать боль. Тело горело огнем, только он не обжигал, наоборот, он жег кожу холодом. Человеческий крик вырвавшийся из горла превратился в рев. Сила. Настоящая, яростная, неудержимая – в Фортуне это желание было подзабыто, но сейчас все это вернулось и осталось только отдаться этому порыву. Лишь краткое мгновение превращения в демона. Ему надо больше, не хотелось возвращаться в слабое человеческое тело. Девушка закричала, ее голос превратился в испуганный вой демонессы. Вергилий в этот момент вернулся в человеческий облик и потерял сознание. Неизвестно, чем бы это закончилось, если не подоспевшие рыцари Фортуны. Сын Спарды быстро пришел в себя. На уговоры рыцарей остаться в Фортуне, он не отреагировал и просто ушел. Он сделал свое дело, Адер была поймана и его ничего не держало. Сильвию одержимую ею, заперли в специальной тюремной камере, которая способна была удержать демона. Он найдет способ ее спасти, только лишь для того, что отплатить за все, что она сделала. Не хотелось оставаться в долгу. После этого не с ней, ни с этим городом его уже не будет связывать. В полутемной камере Сильвия лежала неподвижно, словно изваяние. Ее любимая голубая ночная сорочка была в крови, на ложе также виднелись кровавые капельки. Смуглая кожа стала бледной и больше походила на мрамор, губы потрескались, горящие глаза, словно с каждой минутой угасали, становясь пустыми и безжизненными. Она ждала и Вергилий пришел. Лязг от ключей в замке и он ворвался в ее камеру, заключая в его объятия. - Я знала, что ты придешь! – едва слышно прошептала девушка. - Не говори ничего. Я заберу тебя отсюда. Вместо ответа она обняла его: -Убей меня. Больше не могу, эта демонесса сильнее. С глаз текут слезы, а губы против воли искривляются в ухмылке и шепчут: - Мундус даст награду, когда я преподнесу тебя ему в качестве подарка. Это правда, что Ямато может…? Вергилий едва успел среагировать, когда катана оказалась в ее руках и лезвие готово было пронзить ему грудь. Он схватил ее за запястье. Сын Спарды попытался забрать Ямато у нее, завязалась недолгая борьба, острие изогнулось и вонзилось девушке в живот. От ее тела отделилась демонесса и прежде чем та успела прийти в себя, катана насквозь пронзила ей горло. Тело Адер почти сразу превратилось в пепел. - Наконец, ты убил меня,- прошептала Сильвия. Он, молча, смотрит на нее, шок настолько сильный, что полудемон даже не в силах вымолвить и слова. - Это не твоя вина. Жители города ничего не знали,- прерывистое дыхание девушки сбивалось, со рта стекала струйка крови, последней фразы сын Спарды почти не расслышал.- Не… - Не убивать жителей города. Ты это хочешь сказать? - Ос-с-танови. Орден. Забрали не… - Что забрали? - Санктус не… - Я их не убью, клянусь! - Не... - Что? Я не понимаю. - Ро,- прошептала она, ее глаза остекленели, а рука безвольно упала с кровати. Вергилий держал ее тело на руках, немигающим взглядом, смотря в остекленевшие глаза Сильвии. Он так и не понял, что она хотела сказать. Слабый. Если он не был так слаб, его мать не убили демоны. Если бы он не был так слаб, Сильвия жила. Если бы… Это все из-за его человеческой половины. Сердце разрывалось, он зарычал, как раненый зверь. Если бы… Лучше бы не было этой человеческой, слабой половины. В этот момент в камеру ворвался Кредо: - Что ты наделал? Вергилий посмотрел на него. И, юноше стало страшно. Взгляд, в котором не было совсем ничего: ни эмоций, ни чувств, пугающий, пустой. Полудемон молча поднялся и пошел прочь. Ночью он покинул Фортуну.