Глава 7.
6 мая 2020 г. в 14:48
Джон ткнул во включатель и поднял шприц против света, чтобы убедиться, что в том не осталось пузырьков воздуха. Мелинда заскулила и сморщилась, натягивая покрывало на голову, и из-под него пробубнила:
— Что с лицом?
— Попал в небольшое ДТП.
— Ты всегда надеваешь шлем. Подобная травма в нём невозможна. Что случилось?
В зеркале её ванной, тщательно вымывая перед разведением наркотика руки, он рассмотрел значительную припухлость на виске и небольшую рваную рану со свернувшимися в ней комками крови. То ли так повлияло предельное нервное напряжение, то ли он обладал некоторой долей везения, но симптомов сотрясения мозга он в себе не наблюдал. Голова раскалывалась и пылала воспалённым жаром в ране, но это было настолько незначительно, что Ватсон даже не стал её обрабатывать или заклеивать прежде, чем помочь Холмс.
— Ничего, — ответил он. — Заткнись и дай сюда руку.
Наивно он считал, что одержал над Мелиндой некоторого рода победу, потому что она постепенно оставила привычку расхаживать перед ним голой. Но, увидев запятнанный синяками и следами проколов сгиб локтя, понял, что у отказа от наготы была другая причина.
Джон завязал вокруг тонкой белой руки эластичную тонкую резинку, туго затянул и протер кожу пропитанным спиртовым раствором комком ваты. Присел, уложив для удобства руку Мелинды себе на бедро, и, занеся шприц, на минуту замер.
Инъекций он не делал уже довольно давно. Те преимущественно были заботой медсестер и санитаров, а если и выпадало вколоть какое-то средство, то всё чаще в мышцу. Отыскать же растаявшие под кожей вены — особенно сейчас, после такой встряски — ему было непросто.
— Ты отключил телефон, — донеслось глухое из-под одеяла.
Гулко между ребер сбился ритм его сердца. Он вдохнул и задержал дыхание. В том, что какой-то из восьми снайперов Мориарти продолжал в них целиться, он не сомневался. Как и в том, что вполне мог прослушивать их разговор. А потому Джон не решался выпалить Холмс правду, хотя рассматривал этот вариант. Ведь что, по сути, он мог сделать сам? Даже ведомый Мориарти.
— Ты следишь за моим телефоном? — перекрывая зародившуюся в нём надежду на то, что Мелинда всё узнает без необходимости произносить непростое вслух, напускным недовольством, парировал он. — И за моими банковскими счетами! Ну знаешь, Мэл… Когда мы с этим разберешься, и ты станешь бодриться только никотином и кофеином, нам нужно будет обсудить границы дозволенного.
И вместе с этими словами скользнул иглой под кожу. В шприц просочилась, окрашивая жидкость в бурый, кровь. Джон положил палец на поршень и плавно его опустил. Достав иглу, он поймал проступившую красную каплю ватой и накрыл сверху своей ладонью.
Так, удерживая на своей ноге постепенно расслабляющуюся руку Мелинды, чье дыхание под одеялом стало выравниваться, лишаться судорожных вдохов и замедляться, поглаживая её истерзанную кожу, Ватсон просидел на краю кровати довольно долго.
Она не терпела жалости к себе, а потому он запрещал себе её не только проявлять, но даже испытывать. Она не признавала относительно себя никаких сантиментов, а потому он не пытался измерить или определить своё отношение к ней каким-то чувством. Но правда, обнаружившая свои первые несмелые признаки ещё в ноябре, после этой встречи лицом к лицу с Мориарти стала неизбежной.
Любил ли он Холмс? Чёрт побери, наверное, да. Любил так, как ещё никогда прежде ни одну другую женщину, как ни с кем другим, кроме Холмс, и не было возможным. Вернее, с ней это обращалось совершенно невозможным, невыносимым чувством. Хотя бы потому что Ватсону никогда ничего не достанется в ответ, даже понимания. А впрочем, существовало ли что-то, что он мог от её проницательности скрыть? Когда-то Мелинда указала ему на возникшую в нём симпатию к ней, пока самому Джону тот неясный дискомфорт казался побочным эффектом притирания к необычной соседке. Злая шутка судьбы состояла в том, что Холмс, так легко отгадывая физиологические признаки эмоций, сама испытывала лишь ограниченный их спектр. И Джон очень сомневался, что в тот входила даже привязанность.
Когда Мэл забылась сном, он осторожно поправил на ней одеяло, стягивая его с её лица, приоткрыл окно, впуская в комнату влажную свежесть, выключил свет и вышел.
Поднявшись к себе, первым делом он достал из дальнего угла бельевого ящика пистолет. Тот не подписанным и не обернутым подарком дожидался Ватсона в его спальне спустя несколько дней после нападения на Мелинду. Джон догадывался, что оружие ему подсунул Майкрофт, и хотя выработал в себе привычку с ним не соглашаться, в тот раз принял подарок без вопросов и сопротивления. И теперь, взвешивая в руке его увесистую надежность, был рад своей предусмотрительности. Он проверил наличие патронов в магазине, передернул затвор — в стволе тоже была готовая пуля, и так, вооруженным, отправился в ванную.
Ощущая себя предельно неуютно под бдительным снайперским присмотром, видящим сквозь стены, он всё же рефлекторно закрыл за собой и запер на щеколду дверь, стянул с себя пропитавшуюся влагой одежду и встал под душ. Поток горячей воды обычно помогал ему расслабиться, а затем контрастная ледяная струя прочищала голову, но в этот раз он настроил кран на среднюю температуру и устало осел на дно ванны.
Этот день был невыносимо долгим. Будь он не настолько вымотан физически, не будь его висок разбит в кровь, не будь уже так поздно и не будь ему так боязно оставлять Холмс одну, он предпочел бы отправиться в Бартс на своё ночное дежурство. Просто чтобы отвлечься.
То, что ему предстояло сделать, казалось невыполнимым. Как обманом — а уж тем более, напрямую — заполучить «Чертоги», которые он себе даже не очень внятно представлял, ему было неизвестно. Пока он ехал обратно на Бейкер-Стрит, в его звенящей болью голове проносились идеи вроде обратиться к Майкрофту или банально украсть ноутбук Мелинды, но все их он так или иначе отбрасывал. Старший из Холмсов был достаточно осведомлён о Джиме Мориарти и возможностях нужной ему программы, чтобы предотвратить их соединение. Младшая из Холмсов едва ли просто хранила «Чертоги» в виде папки на жестком диске своего компьютера.
— Я с тобой свяжусь, — сказал ему Мориарти, со скрипом бетонной крошки под подошвами отворачиваясь. — И дам первые указания.
И Джон совершенно точно ощущал, что этого боялся.
***
В комнате было темно и даже немного душно — вопреки своей неизменной привычке к проветриванию Джон Ватсон плотно зашторил окно, оставив то закрытым, и это первым же отчётливым симптомом зацепило внимание Мелинды, когда она вошла в спальню соседа ближе к утру. До рассвета ещё оставалось какое-то время, небо снаружи едва начинало сереть, Ватсон, наконец, крепко уснул — она долго этого ждала, притаившись на лестнице.
Со временем героиновая привычка из погони за кайфом и очищением эфира её сознания от лишнего шума превратилась в лекарство от физических мук. В игле Холмс уже не искала отвлечения от действительности, там было лишь исцеление от боли. А так, вколотая ей Джоном доза сняла симптомы ломки, но вовсе не затуманила восприятие. Былой кайф, вероятно, теперь был достижим лишь в объемах, предельно близко граничащих с передозировкой. Мэл понимала это, но другого лекарства от невыносимых мигреней ещё не нашла. И когда после нескольких часов относительно спокойного сна она проснулась от знакомого давления в висках, первым делом отправилась к Ватсону в поисках героина.
Но нашла совершенно другое.
Первое — пистолет, заряженный и положенный на самый край стола сразу рядом с кроватью. Холмс подняла его и перекинула из руки в руку. Что означали это оружие и разбитый лоб Джона — рана постепенно подсыхала, берясь коркой под не полностью скрывающим её пластырем? Что случившееся вчера вечером напугало Джона, и рассказывать об этом он ей не захотел.
Второе — и для этого Мелинде пришлось спуститься в гостиную и достать из валявшегося на полу рюкзака свой ноутбук — маршрут мобильного телефона Ватсона, время и место его отключения и возвращения в сеть.
Третье, приведшее Холмс в состояние замешательства, — телефон Далси, который она давно, с поимки брикстонского маньяка, не отслеживала специально, но и маячок в котором не отключала, оказался рядом с телефоном Джона Ватсона.
Две подписанные их номерами точки отобразились в одном месте на плоской карте, и понимание Мелинды, почему так произошло, тоже оставалось весьма плоским. Версию того, что Ватсону вдруг вздумалось поразвлечься, Холмс отмела сразу. Психология Джона, банальная и оттого легко предсказуемая, не позволила бы ему просто отвлечься от помощи ей, Мелинде, на удовлетворение своих желаний. Причин тому было несколько: его привязанность к ней, его врачебный долг, его неприязнь лично к Далси и восприятие проституток как неприемлемый досуг. И главным фактором, оборачивающим такой сценарий невозможным, были разбитая голова и пистолет.
Здесь было что-то ещё, и Холмс уцепилась в эту неожиданную находку. От порога её годами проверенного поставщика, где сигнал телефона Ватсона вдруг прекратился, едва успев пересечься с Далси, она проследила за ней. Зигзаг движения телефона был будто сложенным напополам: перемещение от первой точки к другой, нахождение там почти все два часа отсутствия Джона на связи и возвращение в первую точку. Где телефон Ватсона возвращался к жизни, описывал едва различимую петлю в дом дилера, а оттуда решительным вектором направлялся к Бейкер-Стрит. Кто бы ни ударил Джона и чем бы его ни напугал, встреча с ним произошла в этой второй точке.
Холмс подхватилась с кресла, решительно настроенная туда наведаться. Она шагнула в спальню, потянулась к повисшему на двери пальто, но остановилась с занесенной к нему рукой.
Что ей было известно о Далси? Преимущественно то, что совершила с ней значительную ошибку — воспринимала её предвзято. Изначально она была для неё лишь подходящим свидетелем и потенциально отслеживаемой следующей жертвой искомого убийцы. Позже стала просто привычным способом утоления физиологических потребностей. Но присматривалась ли Мелинда к ней по-настоящему внимательно, не концентрируясь на требуемых качествах? В конечном итоге, когда-то Далси отказалась идти на контакт с Холмс, переодетой в другого человека, не села в машину к подосланному офицеру полиции. Но стоило Мелинде обнаружить ей себя настоящую, согласилась без раздумий.
Опустив руку, Холмс повернулась и прошла к комоду. Из нижнего ящика наугад достала парик, из верхнего — старый тканевый органайзер с надорванной молнией, вмещающий косметику и контейнеры с линзами.
Через час на кухню, уже постепенно заполняющуюся утренним светом, вышла женщина в точно подогнанном по фигуре костюме-тройке, с каштановыми шелковистыми волосами, собранными в низкий хвост, с зелеными глазами и легким искусственным загаром, равномерно покрывающим все видимые участки кожи. Она поставила на кухонный стол строгий кожаный портфель, сделала скрипнувший тонким каблуком по полу шаг к холодильнику, открыла его и задумалась.
Мелинда как раз потянулась к единственному привлекшему её внимание — стеклянному контейнеру, накрытому смятым отрезком пленки, из-под которой разноцветной смесью проступал набор каких-то тушенных овощей, — когда вошёл, сонно разминая спину, Ватсон.
Завидев её, он остановился. Нахмурился в недоумении и даже пошевелил губами, чтобы задать вопрос, но промолчал. Мучительно медлительно, так, что Холмс захотелось метнуть просто во второй, ещё целый висок, тяжелую посудину с едой, он осмотрел её, холодильник и всю кухню. С трудом происходящие мыслительные потуги отчетливо транслировались на его смятом после недолгого сна лице. И Мэл почти отчаялась, но Джон всё же смог сделать логический вывод.
— Тебе бы отлежаться, — сказал он.
— Я в порядке.
Несогласие с этим её ответом отпечаталось в выражении, но вслух Ватсон бросил лишь короткое:
— Ладно, — вздохнул, открытой ладонью провел по затылку и добавил: — Хочешь кофе?
Кивнув и вооружившись вилкой, Мелинда вернулась в гостиную. Втиснув ноутбук на край стола, она вернулась к телефону Далси. Предположению, совершенно закономерному, требовалось найти подтверждение, и Холмс легко его нашла, отмотав передвижение мобильного назад. Незадолго после того, как экспресс в 11:31 увёз их с Джоном в сторону Честерфилда, маячок Далси моргнул внутри 221Б. Закусив между зубов холодный металл вилки, Мелинда подняла взгляд от экрана и оглянулась.
Вся квартира — и преимущественно служащие входом в неё гостиная и кухня — была оборудована камерами и датчиками, улавливающими движение и давление на пол. Присылаемые ими сигналы Холмс накануне упрямо игнорировала, слишком занятая тем, чтобы заставить Майкрофта от неё отцепиться. Её притуплённое внимание воспринимало каждое уловленное техникой колебание вполне ожидаемым присутствием людей брата или миссис Хадсон. Но это оказалась Далси.
Вилка, когда Мэл стиснула челюсти, пошатнулась. Языком она подтолкнула острия зубцов. Отодвинула овощи и из-под ноутбука достала письмо от Мориарти. Вот что он имел в виду под пережатием горла. Вот какую игру он затеял.