***
С каждым новым убийством по городу шумок пробегает о том, что пора снова в Канаду бежать, а Маркус на очередном собрании допрос Коннору устраивает. Сам андроид уже дома неделями не появляется и на вопросительные взгляды других членов собрания лишь отмахивается. Он с уверенностью может сказать, что ему всё ещё абсолютно всё равно, что он лишь глубже в пучину уходит и всё также думает, что все их попытки выжить обречены на провал. Пиджак всё чаще где-то на стуле валяется, рубашка чуть набок съезжает, галстук полузавязанный на шее петлёй болтается, а мысли о пистолете за поясом, который теперь все видят, и о штурмовой винтовке под кроватью всё чаще голову посещают и с каждой секундой навязчивее становятся. Растрёпанные волосы в глаза лезут, и очередной раз, мимо зеркала проходя, Коннору кажется, что он только что из бассейна вылез и высохнуть не успел, зато волосы запутаться сумели ещё до того, как он в него упал. И да, бассейн кстати был наполнен всеми подсказками, информацией и новыми сведениями о расследовании. А если на простом языке, то водой. И Коннору уже не просто смешно, он в голове своей откровенно усмехается и иронично на все вопросы Маркуса о расследовании и Норт о предательстве отвечает. Раздражение появляется от малейшего неровного звука непохожего на обычный, холодный и безэмоциональный голос робота. И постоянно ощущение создаётся, что всё что чувствует на остальных тяжёлым комом вываливается. Но это лишь ощущения, которые редко правдивыми в этом мире являются. Голос у андроида всё с теми же металлическими холодными нотками, пока внутри нож на том же металле глубокие царапины оставляет. На очередной встрече беженцев из Канады детективу удаётся впервые знакомое лицо разглядеть. Андроид-домохозяйка, которая на Хайвее сбежать с девочкой смогла. Маркус как назло именно её из всей толпы окликивает, именно она почему-то к нему идёт и именно она улыбается обезоруживающе, заставляя диод Коннора на красный цвет смениться. Удивительно, ведь жёлтый бы более подходящим для сбоя являлся, но он уже привычный голубой сменил, так что приходится ниже на ступень спуститься. Коннор в очередной раз глупую идею Маркуса о диодах проклинает. Может это и было удобно в распознавании психически неуравновешенный андроидов или при отличении правды и лжи, но они и показывали слишком много. Сколько раз ребята безумцев ловили не по диодам, а по их поступкам, но правило как осталось могилой для скрытности висеть, так и висит. О нём уже похоже забыть успели даже. Ведь всего полтора месяца прошло. — Коннор, с тобой всё хорошо? — Маркус чуть голову склоняет и довольно серьёзно на детектива смотрит, будто обдумывает, а не отправить бы его на деактивацию. — Я уже не помню, когда в последний раз твой диод горел голубым. — Возможно, он неисправен. — парирует Коннор и спокойно в глаза лидера заглядывает. Если ему сейчас поверят, то его точно на смех прорвёт, ведь внешний вид говорит сейчас даже больше, чем какой-то там диод на виске. Это значительно облегчает задачу Маркуса и остальных. А вот задачу Коннора облегчила бы пуля в том же самом виске. — Ты не думал взять перерыв? — интересуется Маркус, видимо продолжая упорно игнорировать все убийства за последние две недели. Коннор впервые думает об отдыхе, как о чём-то плохом. Во время работы ненужные мысли имеют привычку растворяться в воздухе, во время перерыва такого, к сожалению, не будет. — Нет, мне ещё есть чем заняться. — детектив головой качает и взгляд секундный на андроида-домохозяйку бросает, которая всё также улыбается успокаивающее, заставляя систему включить перезагрузку, а диод вновь замигать жёлтым. — Раз так, то перейдём к делу. Думаю, знакомить тебя с Карой нет смысла. — лидер девиантов усмехается, будто шутке смешной, явно вспоминая слова Норт о том, что Коннора все андроиды знают, потому что он каждого в ловушку не раз загонял. Эти слова она на самом первом собрании выкрикнула, только увидев его. На лице Кары тоже улыбка появляется, но она непонятным сочувствием и пониманием отдаёт. Детектив не реагирует. Он вообще ни на что в последнее время старается не реагировать, боясь окончательно систему сбить. Но от улыбки этой чем-то тёплым и приятным веется, что Коннор просто мимо её пропустить не может и секундно на неё взгляд бросает. Он всё ещё чётко помнит страх в её глазах, в котором надежда появилась, только когда он около сетки замер и завис. Его в тот момент осколками стекла поразило от избытка того, что её чувств в взгляде, который от него к девочке метался и менялся моментально. Вот только сейчас Коннор начал понимать, что он слишком много помнит. В эту же секунду в глаза память будто тириумом брызнули, в ушах все его решающие выстрелы прогремели, сверху все трупы свалились, кровь которых на его руках была. Коннор прогинается. Люди всегда стремятся память свою улучшить и до идеала довести, но всё что в его процессоре сохранилось лишь в очередной раз доказывает, что многие вещи лучше просто забыть. Коннор руки за спину заводит и одной предплечье другой перехватывает, до боли руку сжимает, пока не понимает, что боли не чувствует, а вот тириум уже маленькими капельками в белую ткань рубашки впитывается. Чёртов тириум. Его с каждой неделей все больше становится. Сжатые зубы тоже разжать приходится, потому что их воспоминаний его рука Маркуса на плече выдёргивает: — Коннор, я собираюсь отвезти Кару в её новый дом. Ты с нами или в участок? — В участок. — резко даже слишком бросает Коннор и в тот же момент в сторону дороги идёт, по пути себе такси вызывая. В привычно чистой голову, где всё по полочкам обычно было, теперь бардак. И собрать всё обратно уже просто невозможно.***
Коннор выезжал на вызовы по убийству каждый день. Звонили всегда по разному, но все жертвы предположительно были убиты в одно и то же время. Детектив уже даже не особо откликался на слова Маркуса, когда тот успевал первым приехать на место преступления и от негодования переставал себя сдерживать. Две чёртовы недели, четырнадцать убийств и всё та же вода. Парень пропускал все слова мимо ушей, но почему-то всегда отдаленно слышал эхо Кары, которая случайно оказалась неподалёку от места преступления и, увидев Маркуса, пошла за ним, думая, что нужна помощь. Детектив не особо помнил, что она сказала, это вроде были слова поддержки с нотками заботы и волнения, но и они пролетели мимо. Ничего уже не имело значения, кроме очередного убитого андроида перед глазами. Невольно Коннор приходил к мысли, что медленно сходит с ума, хотя такое не было свойственно машинам. Он всё чаще стал подмечать, что убийца так ни разу и не повторился со способами убийства. Иногда ребята находили аккуратно сложенного андроида, которому просто загрузили вирус, иногда вытаскивали тела из-под завалов, а бывало, что в помещении оставался только Коннор, остальных же выворачивало от увиденного. И тут не согласиться с ними было трудно — картины не самые лучшие. По участку пару раз слушок пробегал, что детектив слишком уж хладнокровным был и спокойным в таких ситуациях, будто бы всё ещё являлся машиной. Постоянно разные роботы обрывали эту тему шутками, что такого быть не может, ведь он тогда действительно многим помог во время революции и проявил эмпатию, но все слухи всё равно всплывали снова, и история повторялась. Коннор в очередной раз пустым взглядом в чёртов снимок пялился с подписью преступника. Она со временем стала изменяться. Буква «A» теперь находилась внутри дельты, что сильно привлекало внимание и наталкивало на множество мыслей, но они, к сожалению, быстро отводились в сторону, полностью разбитые всей логикой. Кружка горячего кофе на стол около фотоснимка мягкой рукой ставится, и её обладательница рядом садится. Кара уже была пару раз в участке по своим делам, разбиралась с какими-то документами и ни разу не подходила к Коннору, лишь здоровалась и приветливо улыбалась, будто почувствовав его холодный взгляд на себе. Детектив так и не знал зачем она вернулась в Детройт, чем сейчас занимается и где живёт. Он не спрашивал, да и не до этого было. — Как продвигаются твои дела? — вопрос был задан только для того, чтобы как-то разговорить парня и не продлять мучительное для него молчание. Коннор бы не сказал, что ему было комфортно, когда Кара говорила, но во время молчание рядом с ней вокруг него будто круг из льда замыкался и он непроизвольно мёрзнуть начинал, снова воспоминания волнами накатывали и уносили глубже в себя, в кровь и смерть погружали. Не сказать и, что когда его разговорить пытались он себя целым чувствовал. Непроизвольно на куски распадался, не зная, что ей ответить, тем самым не выдать себя. Но даже здесь холод голоса не подводил. — Тебе не обязательно во всё это вникать, если хочешь жить спокойно. — взгляд от лежащей на столе руки оторваться не может, а заглянуть в глаза будто стена мешает. Или страх. Коннор хочет, чтобы она ему улыбалась с другого конца комнаты, рукой иногда махала, но не говорила и не молчала с ним. Ему нравится наблюдать. — Маркус мне уже всё рассказал. — мягко говорит она и аккуратно свободной рукой его по спине гладит. По шее парня мурашки пробегают и ему отпрыгнуть, как от огня, хочется, но он сдерживает этот порыв, лишь закрыв глаза. — В таком случае тебе лучше ехать домой, пока ещё светло. — он голову опускает и пальцы в волосы запускает, глаза закрываются снова, парень выдыхает тихо. Сейчас от этого бесполезного действия намного легче становится, и он впервые понимает андроидов, которые постоянно полной грудью дышать пытаются. — Ничего со мной не случится, да и кому я нужна. — мягко усмехается Кара и руку с его спины убирает, в конце невесомо кончиками пальцев по лопатке проводя. В памяти Коннора снова эта картина на Хайвее всплывает, он ведь потом её и девочку с каким-то огромным андроидом видел. Они как семья смотрелись. — Той девочке, с которой я тебя видел на автостраде, потом ведь к вам ещё какой-то андроид присоединился. — слова тяжело даются. Он себя одиноким рядом с ней чувствует. — Ты им нужна, кто же о них заботиться будет, они одни не справятся. — Алиса с Лютером остались в Канаде пока здесь всё окончательно не уляжется. — напоминание о семье, которая в другой стране осталась, у неё только светлые чувства вызывало. Детектив по голосу слышал, что она с тоской и нежностью о них вспоминает, и думал, что забота в её программу входит. Не больше. — Тогда зачем ты приехала? — это уже более агрессивно и настойчиво звучало. Парень глаза осмеливается поднять и в её серо-небесные заглянуть. Только после он уже понимает, что это его ошибкой было. Он просчитался. Молчание кажется вечность длится, хотя прошло не больше нескольких секунд. А в глазах напротив Коннор душу видит, забывает даже, что перед ним андроид стоит. Насос быстрее работать начинает, и что-то в груди похожее на сердце бьёт, резкие мурашки вызывая с каждым новым ударом. Он своё состояние не выдаёт никак, только диод на виске снова алым мигать начинает, явно со внешним спокойствием не совпадая. А Кара всё такой же умиротворённой кажется. Её диод по прежнему голубым горит, полуулыбка на лице не меняется ни капли, и рука всё ещё на столе лежит спокойно, даже не дёргается. Коннор не привык к такому. Обычно он всегда заставлял андроидов нервничать, сам же невозмутимым оставался, а теперь по другую сторону стекла оказался, и допрашивали уже его. — Я помочь хочу. Всё-таки это мой дом. — она ему как брату младшему или ребёнку уже и так всклокоченные волосы ерошит, улыбается сильнее. Он видит, как её глаза сужаются немного, около них морщинки появляются едва заметные. Коннору самому улыбаться хочется безумно, но он сдерживается. Он не умеет делать это искренне и открыто, всё на что он способен это усмешка. — А ты соберись, теперь наша безопасность в твоих руках. Она уходит, а он остаётся сидеть и смотреть ей вслед.***
Всё на свои места встать должно было. Коннор на очередном месте преступления завис, всматриваясь в всё ту же надпись. Он теперь более отчётливо её видел, будто преступник с каждым разом всё сильнее и сильнее её в бетон впечатывал. У детектива в глазах двоится, он теперь не rA9 видеть начал, а RK9. В голову что-то стучало, а кулаки сами собой сжимались. Уже давно поднадоевшие вопросы Маркуса из себя неимоверно выводили, мешая сосредоточится, и начать мыслить правильно. Фраза сказанная одним из андроидов на первом преступлении в процессор въелась, будто в себе что-то важное несла и отвязываться не хотела. Как только Коннор не пытался её вывести. Но всегда все его попытки заканчивались у разбитого зеркала с его отражением, только вместо насыщенный карих глаз он начал светло-голубые видеть. В голове снова всё вместе смешивалось, и слова окружающих только ухудшали ситуацию, делали из почти распутанной нити новый запутанный клубок. Никто это уже расследованием не считал, неделя прошла и семь смертей прибавилось. Теперь это было загадкой, разгадав которую можно было либо погибнуть, либо найти преступника. Коннор не знал точно. Коннор впервые чувствует холод, когда видит, как Кара на улице по связи с Алисой и Лютером говорит. Девочка за спину домохозяйке-андроиду смотрит и вздрагивает, когда детектива замечает, аккуратно ручками руку Лютера обхватывая. Это трудно не заметить было, Кара к нему оборачивается резко, будто боится что-то страшное увидеть, но парня замечая расслабляется и даже улыбается немного. А Коннор посреди тропинки останавливается и себе под ноги смотрит. На нём сё та же белая рубашка, всё тот же галстук чёрный, петлёй висящий на шее, а вокруг зима. И снег всё также падает. В голове надпись RK9 в RK900 складывается, и парень уже даже не знает что и думать. Испуганный взгляд Алисы в очередной раз ему напомнил о том, что он чёртовым охотником на девиантов является. Может, всё это делал он? Может, его система снова дала сбои, во время которых он из-под контроля выходил и убивал, непонятные послания около тел оставляя? Или КиберЛайф успел выпустить прототип RK900, усовершенствованной модели Коннора. Тогда что может сделать он против своей лучшей модели? — Коннор? — голос Кары из далека звучит, будто парень под водой находится. Он голову поднимает только спустя три секунды и сразу на руку Кары натыкается. которая уже видимо успела связь прервать и к нему подойти, как раз рукой потянулась, чтобы встряхнуть легонько. — С тобой всё хорошо? Коннор холод чувствует. Сквозь ткань тонкой рубашки минусовая температура легко просачивается, и даже не смотря на то, что андроиды не могут замёрзнуть, рецепторы начинают покалывать, тело мурашками покрывается, и парню кажется, что он сейчас задрожит и застучит зубами от холода. Только рука Кары на плече чем-то вроде огня является. И в голове уже не только догадки бить начинают, все мысли всё больше и больше осознание забивает, что он уже не робот. Человека человеком делают чувства, умение сострадать, признавать свои ошибки и совершать их. И Коннор совершил ошибку согласившись снова на работу детектива и влюбившись в Кару. Для него она — спасательная соломинка, а он ей не нужен. — Нет. — ответ кратким и честным получается, Коннор даже в глаза девушке не смотрит, для него это слишком сейчас. Он быстро руку её со своего плеча сбрасывает и, шаг ускоряя, к ближайшему заброшенному зданию идёт. Если RK900 следит за ним, то он находится поблизости, там, где никто не будет искать. Всё всегда связанным с заброшенными больницами выходит, в этом случае вся система сбой дает. Школа совершенно новой кажется, наружный ремонт был только недавно закончен людьми, потом революция, и внутри всё тот же бардак. Детектив не спеша по ступеням поднимается и во все насквозь открытые двери в классы заглядывает. Штукатурка обвалилась уже как полгода точно, парты все ручкой разрисованные, некоторые перевёрнутые, пылью покрыты и белой сыпью той же штукатурки. Эхо шагов по бетонному полу по всему зданию разносится, и если бы здесь кто-то был, то он бы давно уже себя выдал или убежал, а может он просто выжидает момент? Коннор не понимают свою улучшенную модель. Зачем RK900 прячется, если Коннор пришёл сюда безоружным. Он беззащитен перед ним, будь у него в руках автомат или пистолет, который всё также пояс оттягивает. Улучшенная модель уже запрограммирована быть лучше, и он чисто теоретически ей противостоять не может, ему просто не хватит сил. Саморазвитие — это ещё один аспект жизни людей, который детектив всё ещё не смог понять. Самосовершенствоваться? Он хоть и стал девиантом, но всё никак не мог сломать программу полностью и жить, как человек. Программе — это он сам, его сознание, мышление, личность. Без программы не будет и его. — Коннор! — крик с первого этажа все размышления прерывает и в ступор вгоняет. Парень понимает, что двигается на голос неосознанно только через несколько секунд. Но он знает, почему он спешит. В бывшем кабинете математики слышится хруст отломанных от парт и стульев деревяшек, и только благодаря этому Коннор успевает руки подставить и удар RK900 заблокировать. Этим андроид не ограничивается и, повалив бывшую модель на пол, быстрыми и резкими движениями удары по лицу охотничьим ножом нанести пытается. Девиант только успевает голову из-под ударов убирать и слышать, как совсем рядом с ухом нож, как в масло, в бетон входит. Неосознанно парень к шагам прислушивается и тут же платиться за ошибку. RK900 медлит несколько миллисекунд и бьёт сильнее обычного, нож совсем рядом проходит, немного задевая ухо. Детективу остаётся чувствовать, как на удивление тёплый тириум постепенно ухо заливает. Коннор от чётких шагов в себя приходит и резко очередной удар блокирует, перехватывая нож и отбрасывая его в сторону. Сейчас он им не к чему. Наглая ухмылка чёртового преступника из себя выводит, девиант еле самообладание сохраняет и спокойствие внешнее показывает, ему нельзя показывать слабость и выдавать себя. Сильнее тот, кто испытывает меньше эмоций и имеет задачу, и в этом плане явное превосходство имеет RK900. — Я ведь даже не представился, как грубо с моей стороны! — усмехаясь, восклицает преступник. — Меня зовут Ричард. — Думаю, наше знакомство стоит отложить до более подходящего времени, Ричард. — холодно, спокойно, как робот чеканит RK800. — Где твои манеры, Коннор? — ещё более нагло губы Ричарда расплываются, он совсем детектива дразнит и даже руки в стороны разводит, чтобы своё превосходство показать. — Таких как мы создавали воспитанными, умными и полезными. Ты же просто всё перевернул, мне за тебя стыдно. Как долго ты пытался раскрыть мою личность? Две недели, или даже больше? Коннор предпочитает молчать. Он внезапно о пистолете вспоминает и достаёт его резко, но удар ногой по рукам приходится и оружие куда-то к ножу летит. Единственное спасение лишь отвлекло и ухудшило и так плохое положение девианта. Он не успевал за ударами своей улучшенной модели. Тириум был тёплым, из-за него детектив уже не чувствовал своего уха и носа, лишь тёплые объекты и лёгкие покалывания в местах сильных повреждений. Самым сильным ударом становится падение на стол. Деревяшка под весом робота ломается просто, и парень в дыру под ним падает, на два этажа ниже проваливается и уголком глаза в коридоре Кару замечает. Ричард уверенно слишком и не спеша к нему спускается, своих голубых глаз от карих не отводит. В голове невольно проносятся слова Кары о том, что ей глаза голубые нравятся, что ей светлые цвета более симпатичны, что она аккуратность любит. Коннор это из её разговора с Норт узнал и всё никак забыть не мог. Он уже без страха и ненависти на свою улучшенную копию смотрел и понимал, что хотел бы сейчас им оказаться. Голубые глаза, аккуратно уложенные волосы и светлый пиджак, он был идеальным, даже улыбка его была до безумия заразительной и искренней, доброй и весёлой казалась. Сам парень едва мог похвастаться своим более менее живым взглядом. — Я думал ты будешь умнее и не станешь лезть в драку и сопротивляться. — в голосе Ричарда искреннее сожаление слышится, и Коннор искренне сожалеть начинает, что сам неизбежное оттягивает. — К чему все эти жертвы, ты всё равно один, а нас тысячи. — это даже не вопросом выходит, просто слова на выдохе неосознанно вылетают. В голове только мольба, чтобы RK900 Кару не заметил. — Это всё только ради тебя, брат. — улыбка преступника недоумевающей становится, он будто действительно не видит здесь чего-то сложного. Он будто ничего и не совершал. — Я не собираюсь с тобой философствовать, просто отключу тебя и моё задание будет выполнено. Коннор уже смирился. Он до последнего верил в то, что дело это раскроет это дело и выйдет из него победителем, но над ним, видимо, пошутили. Дело-то он раскрыл, но победителем отсюда вряд ли выйдет. Ему не больше минуты осталось, а он всё равно в голубые глаза своего убийцы заглядывает и невольно снова Кару вспоминает. Так не должно было случиться. Он не должен был быть этим бесчувственным детективом, который ловил девиантов, а она не должна была тогда прятаться у Ральфа. Тогда бы всё было хорошо, они бы не знали друг друга, Коннор бы погиб во время революции, а она бы добралась до Канады и жила бы спокойно. Алисе бы больше не снились кошмары, в которых она видит холодные карие глаза робота. А в голубых глазах Ричарда всё та же невинность, доброта, мягкость, поддержка. Коннор всё сильнее ненавидеть себя начинает, за свою черноту в глазах, растрёпанность волос, тёмные цвета. А какие чувства он должен был испытывать, видя перед собой улучшенную версию себя? Рядом с ним он проиграл. Неожиданно RK900 с себя пиджак стаскивает, рубашку расправляет и по волосам рукой проводит, глаза серьёзные делает и резко назад оборачивается. Сзади слышатся чёткие шаги, из дверного проёма Кара выходит и застывает на месте от увиденного. Коннору бы придти в себя и знак девушке подать, что это он настоящий, но он даже пошевелиться не может. Только в голове снова и снова дурацкие голубые глаза прокручивает, у него нет шансов. — Коннор? — испуганно полушепчет Кара, и тириум в жилах RK800 застывает. Он начинает отключаться и только из последних сил держится. — Кара! — Ричард обеспокоенное лицо делает, подходит ближе и осматривает девушку аккуратно, будто действительно беспокоится. — Ты не ранена? Это тварь напала на меня, как только я поднялся на второй этаж. Я слышал, что ты зашла за мной и очень боялся, что он найдёт тебя первой. Кара всех своим поступком удивляет. Она пистолет из-за спины достаёт и заставляет Ричарда к Коннору отойти и руки поднять. Пистолет то с одного, то с другого переводится. — Кто из вас Коннор? — голос очень напряжённо звучит, и Коннору сразу извиниться хочется, что волноваться заставляет. — Эй, Кара, неужели ты меня не узнала? — Ричард будто удивлён. Своими голубыми глазами моргает недоумённо и специально пытается взгляд Кары поймать, он видит, что она в растерянности. — Когда мы впервые встретились, как это было? — от такой ситуации в голове самые банальные вопросы выскальзывают и на язык ложатся. А Кара всё ещё искренне сожалеет, что она так и не отчаялась Коннору в глаза заглянуть, да и он на неё не смотреть пытался. Вот к чему это привело. Она не знает цвет, только самое лёгкое сейчас тяжёлым кажется. Можно ли влюбиться в человека и не знать цвет его глаз? — Ты с Алисой пряталась у сумасшедшего андроида. Его звали Ральф. — Ричард в несколько касаний успел всю память Коннор скопировать, неизменными только его глаза остаются. И снова всю к глазам сводится, снова голубой в себя внимание поглощает, а карий внизу пытается хотя бы на секунду человек стать, всё что чувствует глазами передать. — Я догнал вас около автострады и отпустил. Потому что ты вызвала мой сбой, Кара. Это было запретно. Коннор не знал, что к нему кто-то может относиться так относиться. Он всегда считал свой голос ледяным, глаза холодным и бесчувственным. RK800 всегда считал, что после его прошлых дел девианты ему больше доверять не будут. Но рука Кары всё же дрогнула. Ричарду нельзя было этого говорить. Он всё больше и больше себя выдавал, давил на слабое место Коннора и всё сильнее вводил в заблуждение Кару. — Почему ты молчишь? — тихо удивляется Ричард, продолжая строить из себя честного детектива. Но детектив не был настолько чувственным. — Улыбнись. — рука с пистолетом более устойчивой становится. Дуло пистолета если и выпустит пулю, то точно в грудь Ричарда. И Ричард даже не волнуется об этом. Он улыбается ей, так как умеет: мягко, невинно, как добрый полицейский. Он снова вызывает доверие. — Теперь ты. — Кара уже более спокойно пистолет на Коннора переводит и немного брови приподнимает, она уже будто решила, будто вспомнила что-то. Коннор улыбается, точнее пытается. Губы упорно отказывается свои уголки вверх поднимать и приоткрываться чуть-чуть. Во рту тириум уже белоснежные зубы успел в облитый синей краской дождевик превратить. И снова самая обычная попытка улыбнуться оказывается провалом. Снова оскал, ухмылка, но не улыбка, не то что Кара видела у Ричарда. Зато честно. — Кара, всё хорошо? — снова этот вопрос, и снова от Ричарда. А Коннор глаз от девушка оторвать не может, непроизвольно дышать начинает и искренне надеется, что ему легче станет. — Ты же меня узнаёшь? Это я — Коннор! — в глазах Ричарда надежда появляется, он неловкий шаг вперёд делает, руки протягивает, будто молится, чтобы его узнали, будто до недосягаемого докоснуться пытается. — Ты не Коннор! — пистолет резко на Ричарда вперёд переводится, сам андроид вперёд бросается, а у Коннора перед глазами вся жизнь пролетает. Он никогда так быстро самого себя не преодолевал. Он за миллисекунду с пола поднимается и за рубашку Ричарда хватает, когда тот кулаком прямо перед лицом Кары мажет. А девушка успевает нажать на спусковой курок. Ричард на пол падает, за плечо хватаясь. RK800 успевает только до ножа дотянуться и воткнуть его в грудь своей улучшенной модели. В груди насос подобно сердцу стучит, он дыхание Кары сзади чувствует и до последнего не поворачивается, боится в глаза ей посмотреть, да и сам отдышаться хочет. В голове стучать от боли начинает, ноги подгибаются, и парень рядом с бывшим Ричардом падает, глаза закатываться начинают. И только в тишине, будто из-под воды, удар об пол упавшего пистолета по ушам бьёт.***
Коннор у себя в доме глаза открывает и сразу о штурмовой винтовке под кроватью вспоминает. Рука Кары аккуратно чем-то мокрым по рассечённой брови проводит, и глаза уже сами на неё смотрят. Взгляды пересекаются, и молчание наполняет и так слишком пустую и холодную комнату. Коннор лишь усмехается, он бы улыбнулся, но не может, не умеет. А Кара и так всё понимает, по голове его гладит, смеётся тихо. — Как ты поняла, что это я? — вопрос самый банальный в этот момент, и андроид буквально чувствует, что вся идиллия разрушается и развеивается по ветру. — У тебя в глазах только спокойствие было. — эти слова по больному режут, опять заставляя зубы сжимать. — Хотела бы, чтобы мной оказался он. — утверждение должно было вопросом получиться, но не сложилось. По телу волна ненависти к самому себе пробегает, кулаки сжимаются до побеления костяшек. RK800 голову к спинке дивана поворачивает, старается успокоиться, даже глаза закрывает, чтобы надоедливых цветов не видеть. Но комната всё равно разнообразием цвета не выделяется, здесь только серый, белый и чёрный. Слишком спокойно, холодно, безразлично. — Что? С чего ты взял? — девушка слишком резко его к себе разворачивает и сесть заставляет, в глаза смотрит и только что-то жгучее в ней видит. И это ни ненависть назвать нельзя, ни яростью, ни гневом. Ревность. Диод Коннора на виске красным горит, ещё немного и он полностью самообладание потеряет. Всё должно было не так начаться. И закончиться тоже. — Коннор! — Кара ладонь на его скулу кладёт и снова лицо к себе поворачивает. Карие глаза небесно голубые изучают, руки непроизвольно за талию резко к себе притягивают. И девушке остаётся только парню на колени упасть. А он руками уже её изучает, без всяких колебаний целует. Поцелуй смазанным выходит, грубым, влажным. Руки, в тёмные волосы парня запущенные, сжимаются иногда, голову назад оттягивая, пока её хозяин готовится за наглость уже своими руками платить. — Ты не уйдёшь, пока я не научусь хотя бы немного улыбаться. — шёпот по комнате разносится, пока парень к шее передвигается. В ответ только полустон слышится. Этого вполне достаточно.