May we meet again?

— Наконец-то и детский сад построили. — Большой загон, эмм... манеж ты называешь детским садом? — усмехнулась Эмори, поглаживая свой большой для её срока живот. — Не важно. Моим детям будет, куда ходить. И я еще успею, у меня в запасе пять месяцев! — отбросив ненужную ткань, парень поцеловал голый живот жены. — Больше! Они же вылезут и сразу не побегут, — засмеялась девушка. — Хорошо бы, — задумался парень, целуя Эмори в губы. — Ты точно решила стать всеобщим воспитателем маленьких детей? — Да. Я буду рядом со своими детьми и не буду подвергать себя опасности в городе. С появлением их наша жизнь должна измениться. Мы должны быть более осторожными. — Всегда! Прошел, наверное, месяц, как Октавия и Рэйвен больше не общались и даже не пересекались. Старшая шатенка давала время, а младшая ходила и мучилась. Она не знала, как решиться изменить себя, как переступить ту грань (хотя она ее переступила той ночью), переступить через себя, но ей не хватало Птички, невыносимо не хватало. Изредка она ловила себя на мысли, что хотела ее прям как в ту ночь. Да, до Окти все-таки дошло, что Рейес нравится ей не как подруга, а как реальная девушка. Блейк как-то решила спросить совета у Кларк, но той не было на территории. Таким образом, шатенка никак не могла найти в себе силы и объясниться с девушкой. Бладрейна трусила. Смешно, но так оно и было. Она не хотела потерять Рэйвен, как Линкольна. Скорее всего, Блейк так все бы и оставила, если бы не начала подмечать, что за подругой ухаживает один из бывших преступников. Он был ее учеником в плане пилотирования. — Мисс Рейес, а как вы смотрите на то, чтобы прогуляться завтра утром по лесу? Птички, рассвет, тишина и покой, — перечислял тот, улыбаясь, стоя со спины шатенки, тянулся к шее учителя для поцелуя. Конечно, он это начал говорить, когда все покинули учебный отсек. Октавия все это видела и слышала, ведь она частенько подглядывала за тем, как Рейес вела уроки, но в этот раз не выдержала, не стала дожидаться, пока тот прижмется губами к ЕЕ (к шее Рейес, Блейк – собственница) шее. Птичка надеялась на это, поэтому и не накинулась на парня с кулаками. А Октавии, похоже, нужен был толчок. — Она моя! Отойди от нее! — тот отлетел от девушки как ошпаренный. С них давно сняли браслеты, и они не хотели проблем. — Простите... Я не знал... Я не хотел... — парень выбежал из отсека. — Оо, великая Бладрейна пришла... Чего ты так пугаешь людей? — с сарказмом говорила старшая шатенка, издеваясь. — Они не виноваты, что что-то чувствуют ко мне... — Что? Чувствуют? Да я их всех на мясо порублю! А ты, блять, Рейес из ума выжила! — бесилась Блейк, жестикулируя руками. — Я из ума? Неее, не могу я же вечно быть одной, — усмехнулась Птичка, все больше провоцируя ту. Ей нравилось, как девушка ее ревновала. — Ты – моя! — выкрикнула, повторяя, Октавия, с силой припечатывая Рейес к стене и ныряя без предупреждения к ней в штаны, под нижнее белье. — Только моя! Кажется, Рэйвен заигралась. Она не ожидала такого от Блейк. — Ааах... — выдохнула негромко она, продолжая с придыханием. — О, остановись, пожалуйста... Сюда может кто-то прийти... — Хорошо! Тогда они все поймут, чья Рэйвен Рейес! — Октавия поглаживала уже влажную промежность. — Блять! Октавия, я твоя! Давай найдем другое место... — молила девушка, конечно, не желая, чтобы та останавливалась. — Нет! Чтобы в следующий раз такого не повторилось. А если сейчас мы уйдем, ты не поймешь! — отвечала О повышенным тоном, она все еще злилась. Если бы тот парень только дотронулся, она бы выдернула ему яйца с корнем. Рейес схватила шатенку за «грудки» (одежду), притянув к себе, и проговорила прямо в лицо: — Ненавижу тебя! — Неправда, ты меня любишь! — усмехнулась Октавия, и ее сразу прижали ближе для поцелуя. Языки сплелись в страстном танце, но Блейк позже оторвалась, прошептав: — Рэй, что мне делать дальше? — пилот засмеялась. Ну кто так делает? Берется за дело, не зная, как и что... — Войди в меня... Двумя, нет, тремя пальчиками... — помогла она, раздвигая ножки, насколько позволили это сделать штаны. — Ааааах... — вырвался у Рэйвен стон. Закинув ногу на правый бок подруги, Птичка сама начала насаживаться, понимая, что у девушки нет места для толчков. — Да-а-а, вот так, моя девочка...