<center>***
</center> Крепко держась друг за друга, дети шли за матерью, они смотрели на неё, как на ангела, о которых она рассказывала перед сном. Им казалась, что она и есть тот ангел, особенно сейчас, когда они шли за родителями, а ветер игрался с её волосами и подолом платья, временами норовя сорвать соломенную шляпу. А рядом — отец, как строгий судья, он шёл со своей женой и временами оборачивался, чтобы убедиться, что дети не отстают. А близнецы, аккуратно держа друг друга за ладошки, шли за взрослыми. Сестрица временами поправляла медицинскую маску на лице брата, которая постоянно хотела сползти с его лица. Мама сказала им надеть их, потому что они заболели. Мама — заботливый ангел. А отец — строгий хранитель ангела.***
Церковь высилась на холме, как древний страж, оберегающий городок. Таинственный и строгий страж, храм, очищающий грехи этого маленького мира. Маленького нового мира, в который они попали. Новый мир их встретил вполне радужно, на вокзале люди были улыбчивы, милый извозчик довёз их до холма, на котором стоит церковь. А он, между прочим, решил расположиться на другом конце города. Но как их маленькую семью примет этот древний страж? Будет ли он так же добр, как люди в городе? И… Зачем они приехали сюда? Ни матушка, ни отец ни говорили им, зачем, куда, они просто решили уехать далеко от дома, погулять в другой город.***
— Святой Отец, наши дети ведут себя очень странно… Мы не знаем, что с этим делать. — Слёзы никогда не украшали матушку, но она начала часто плакать. Дети не понимали, почему. У них ведь всё хорошо… — Что же странного в их поведении вы заметили? — В основном всё из-за мальчика… Наверное… — замявшись на секунду, ответил мужчина. — Он постоянно что-то шепчет сестре на ухо… — Они ни с кем не разговаривают, кроме друг друга, часто ходят в лес, и после таких походов я нахожу мёртвых животных, а недавно я нашла целую бутыль крови… А мальчик говорит временами странные вещи. Он… Его взгляд пугает людей, если кто-то хочет пообщаться с сестрицей, то он её уводит силой. — Продолжила женщина, а голос её все это время дрожал. — Может быть, им не хватает внимания? — Святой Отец выглядел молодо, носил странную причёску для священнослужителей, ведь ни один из проповедников не отращивал длинных волос, но при всём этом пара чувствовала рядом с Отцом неведомую силу, исходящую от него, которая заставляла уважать его. — Мы уделяли им достаточно внимания! — На секунду вспылила женщина, но, когда её муж мягко положил свою ладонь на её, она успокоилась. Леди слабо улыбнулась и продолжила рассказывать: — И когда разговаривали с ними, и… Лен, наш мальчик, он сказал, что их новый друг не хочет, чтобы они общались с «плохими людьми»… Мальчик говорит, что он их учит… Что все мы — грешные души, и рассказывает библейские истории такими, какими они должны быть… Иногда они поют странными голосами… Они также часто ходят в лес, не спят ночами, а вместо этого наша дочь, Рин, смотрит на небо пустыми глазами, пока мальчик что-то ей шепчет… Так часто бывает… Он много ей что-то шепчет, у них свои игры, которые мы не понимаем и не понимают другие дети… И… Они… Нам… — Тело леди задрожало, и, опустив голову, она начала тихо рыдать. Мужчина с сожалением в глазах обнял свою жену, прижимая к себе, и сказал то, к чему вела мать детей. — Нам кажется, что наши дети одержимы демоном. Мы хотим попросить помощи у церкви… У вас… И попросить изгнать демона из наших малышей…***
— Детишки, давайте знакомиться, меня зовут Коваретане Зен, я священник. — он выглядит добродушным и милым, но то, что он священник, отталкивает. Они злые, говорили голоса. Церковь лжёт, говорят они. Поэтому они им не доверяли и не будут доверять ему. Все лгут, говорили голоса… — Вы не хотите со мной общаться? Дети одновременно кивнули. — Но почему же? — С мягкой улыбкой спросил священник, с такой же к ним обращались родители, но это ложь. Улыбки — ложь, улыбки лишь маски. — Я ваш друг и не причиню вреда. — Снова ложь. Им никто не друг, так говорили голоса… А голоса им всегда помогали, голоса были единственными, кто им не врал. — Я понимаю, что вы не доверяете незнакомцам, но теперь вы будете жить тут… И мне придётся приглядывать за вами, я буду вам заменой родителей. Тут ничего не сделать. — Наклонив голову, Святой Отец улыбается, но вокруг него ощущается мрачная аура, ослушаться нельзя. Иначе — смерть. Вот что она говорит. Из-под прядей волос виднеется серёжка, что слегка покачивается от движений головы. На лицах близнецов моментально появились выражения ужаса и отчаяния, а крохотные рты раскрылись в немом крике, что заставило священника улыбнуться. Сжав ладошки, дети уже начали взглядом искать выход. Это просто ложь, не может быть правдой то, что родители их бросили, ведь они любят их. — Не беспокойтесь, церковь не причинит вам вреда. — Ложь… — тихий голос одного из близнецов, слишком тихий голос, что не поймёшь, кто из них говорил, впервые с момента их приезда они заговорили, да и их эмоции в целом поменялись с безразличных. До этого дети весь день ходили словно куклы, управляемые кукловодом. — К… Кагамине Рин… А это — мой братик, Лен… — Пока мальчик оглядывал собеседника недоверчивым взглядом ледяных глаз, девочка наконец решила представить их, но взгляд её тоже не показывал никакой доброжелательности. — О, красивые имена. — Такой добродушный, что кажется фальшивым, так и есть. Его глаза алые, как кровь, и это настораживает. Рин тоже понимает, что не стоит ему доверять, и замолкает, опустив недовольный взгляд. Детей обуревает злость, но через секунду они с восторгом смотрят на короткую цепь и чёрный крест, который переливается от лучей, что пробиваются через витраж. — Вы верите в Бога? — Почему человек, что ведёт себя очень дружелюбно, источает такую опасную ауру? Дети крепче держат ладони друг друга и задумываются над ответом. Священник сидит напротив них и не торопит с ответом. Удивительно. Обычно «добрые дяденьки» часто пытаются их подтолкнуть и заставить быстрее ответить на их вопросы. Ненавязчиво так, чтобы дети ничего не заподозрили, но они не такие глупые. Обдумав все за и против, близнецы кивают. — Бог не поможет нам в этом мире… — Тихий полуночный голос. Иначе его не описать. — О, вы вполне правы, молодой человек. — Улыбка священника становится совсем другой. Хищной. Злой. Лицемерной. Демонической… — Дети, вы ведь знаете о том, что наш мир всё сильнее и сильнее погрязает в грехах? Лишь кивок в ответ. — Вы, думаю, уже слышали о злых людях, убивающих других людей? Кивок. — И о семи смертных грехах? И снова кивок. — Вы видели плохих людей? Дети задумываются. Но через минуту кивают. Синхронно, будто мысленно разговаривают друг с другом. — Мы видели, как большой и жирный дядька увозил из приюта мальчишку, он был несчастлив… И… Наш друг… Рассказал, почему. — Голос девочки похож на такое же полуночное таинство, что поёт ветер вокруг деревьев. — Друг? — Друг… — И что же ваш друг говорит о таких дядюшках? — Что они недостойны ходить по этой земле, как и всё человечество.