Obsession

По-хорошему, ему нужно было выпить бутылку пива на завтрак, здоровье поправить, да чтоб думалось легче. Но алкоголь сменяет кофе, закуску сменит сигарета, а голову займут самые разные мысли. Веранда. Свежий воздух и лёгкий весенний ветер, даже успокаивающий, обдающий приятным холодком. Глоток за глотком, Миронов не перестаёт решать в уме этот ребус. Хотя по сути, турок много кому дорогу перешёл за всю его деятельность, так что нетрудно догадаться, что врагов у него пруд пруди. Да и скорее всего кто-то просто выждал нужный момент, пока тот будет совсем беспомощен и беззащитен. Не все ведь по правилам играют, кому-то проще не искать окольных путей и удушить жертву, пока она без сознания. Мысленную тропинку прерывает проснувшийся Морт, который ещё с детства славился своим пристрастием зевать так громко, что соседи слышали. — Пиво есть? — чего и следовало ожидать. — В холодильнике, — бесцветно отозвался блондин, докуривая сигарету. — Знаешь, о чём подумал? — он выходит на веранду к Глебу, чуть запинаясь о порожек и тихо матерясь, пока старший глаза закатывает и держит себя в руках, дабы не съязвить и не поинтересоваться, давно ли он с перепоя первым делом думать начинал. — Илхами убили, — обескураживает Михайлова блондин, туша окурок. — Блять... — пожалуй, самая здравая реакция на подобное. — Когда? Кто? — но навряд ли он ждёт от Миронова явных ответов, потому как если бы старший знал, то навряд ли бы был ещё дома. — Ночью, задушили в палате. И если бы я знал, кто это сделал... — Глеб закуривает новую сигарету, прерываясь, но Славе ждать надобности нет, он и так прекрасно знает, чем закончится это предложение. — Можешь не продолжать, — перебивая, отхлёбывая спасительный напиток, покуда голова звенеть не прекращает. Непродолжительная тишина нависает над обоими. Михайлов знает... знает, что сейчас в голове у собрата, потому что знает его характер вдоль и поперёк. С виду тихий, но Глеб не прощает подобного. И если бы нерадивый турок остался жив, жизнь бы раем ему точно не показалась. Морт уверен, он бы даже молил Миронова о лёгкой смерти, ибо тот устроил бы ему самое настоящее чистилище. Теперь оставалось лишь догадываться, что будет с человеком, который перешёл дорогу и помешал планам, включающим в себя такую сладкую, желанную месть. — Так о чём ты там думал? — вдруг оживился старший, допивая последнюю каплю. — А... Это насчёт наставления твоего отца, — чешет репу Морт, пытаясь слова подобрать. — Ему ведь наследник нужен, так? — видит, как Глеб напрягается, но кивает, продолжая внимать, — а тебе неохота иметь дело с противоположным полом, — по вздёрнутой брови собрата младший понимает, что выразился неподобающе, поэтому и исправился быстро, начав тараторить, — в общем, у тебя под боком уже есть девушка, и функции организма для этого подходят, так почему бы не использовать для этой цели её? Затишье на минуту, перед тем как Глеб снова чертыхнётся, топая в кухню за очередной порцией кофе. Тело обдаст неприятной дрожью, да и не по себе как-то станет, когда до рассудка дойдёт, что это непростая задача, от которой можно так просто отмахнуться. — Блять! Куда мне детей то!? Я ведь понятия не имею, как с ними обращаться... — делится эмоциями бурно, даже мимо чашки мажет. — И вообще, их там разве не стерилизуют в их питомнике... Пытаясь отдалённо задеть тему, он даже не заметил, как перестарался с издёвкой. С одной стороны, высказывание вполне ему присуще. С другой – голова сейчас варит так, что он прекрасно понимает, насколько грубым было выражение и как бы отреагировала Нэл, будь она тут. И зачем он опять об этом думает? Только выдаёт себя... — Нет, они просто на противозачаточных сидят, — едва улыбаясь повествует младший, явно зная, о чём говорит. — Идея неплохая, – головой кивает, соглашается, обжигая язык крепким напитком, — я поговорю об этом с ней. — Ооо, семейный совет... — Морт было хочет совсем в улыбке расплыться. Что, собственно, и делает, тут же получая по затылку от вызверившегося на него Миронова. — Заткнись и уёбывай уже! Загостился! — чуть ли не слюной брызжет, указывая товарищу на дверь. Но тому нисколечко не обидно. Напротив, до дому бы, да в душ. А лучше в наполненную пеной ванну. Да и к особе одной заглянуть хотелось бы, но это уже другая история. — Я пойду, — прихватывая с собой бутылку, Михайлов салютует спине товарища и быстрым шагом удаляется из дома, оставляя его хозяина в одиночестве ещё совсем недолго. Потому что тому с духом собраться надо, взять волю в кулак и ещё раз взвесить все за и против. С одной стороны, он может пойти против отца. Может откупиться ото всех или же просто нажить себе на голову очередной геморрой, прежде чем отмоется. В доме брата его видели, наверняка найдутся нерадивые свидетели... В общем, постараться можно. А с другой, он просто наживёт себе врага в виде отца. Ведь поднять всё с ног на голову, только бы желание старика не исполнять, тоже своего рода предательство. Дума занимает отнюдь немного времени, и перевешивает всё-таки здравый рассудок. Поэтому блондин и плетётся по лестнице, доходя наконец до комнаты Нелли, где девчонка сидит себе на подоконнике, небо разглядывая. — Есть разговор, — решая не отдаваться так называемым предварительным ласкам, он начинает сразу, обращая на себя всё внимание брюнетки. Приближённым людям это показалось бы странным, он всегда был немногословен, и уж тем более никогда не комментировал своих действий. Но сейчас он изложил девчонке всё подчистую, пока та впитывала информацию, как губка, глотая каждое его слово. Правда, одного понять не могла. Чего Миронову нужно? Её согласия? Бред и глупость... Он мог просто без разговоров кончить в неё и дело с концом, да и противозачаточные подальше спрятать. Но он был тут. Просто стоял посреди комнаты и излагал всё, как есть. Начиная с убийства родного брата и заканчивая последствиями этого поступка. — Я сделаю всё, как ты скажешь, — чуть склоняет голову и старается выждать те самые минуты, пока он не скроется за дверями. Ведь только тогда она позволит себе искренне улыбнуться. Вроде бы, только в фильмах такое случается, но никак не в жизни...с девочками её типа. Как и обещала, она отложила противозачаточные в дальний угол. Миронов же, в свою очередь, занялся её здоровьем, доверяя его в руки знакомых надёжных врачей. И только когда все полученные анализы говорили о том, что преград к рождению нового человека нет, ему пришлось испытать давно позабытое чувство юношеского волнения, сопровождающееся очередным употреблением спиртного. И стакана хватало, чтобы взять себя руки в пятый раз за вечер. Вот только секс уже был переиначен. То ли оттого, что отвлечение потоком мыслей подводило, то ли оттого, что этот процесс, приносящий одно лишь удовольствие, теперь принесёт кое-что ещё. Несколько ночей напролёт, по его мнению их было достаточно, чтобы наконец позвонить отцу и сообщить, что он теперь не одинок. И что вскоре, возможно, пожелание старика будет исполнено. Но какой ценой... Порой Глебу было и смешно и грустно одновременно, когда он раз за разом прокручивал в голове заученную речь. Заученную, выдуманную речь о том, как он нашёл в социальной сети девушку, с которой познакомился заграницей во время обучения по обмену. О том, как между ними возникла симпатия, и как они продолжали общаться в тайне от всех. И вряд ли старый поверит в это на сто процентов, но это будет хотя бы лучше и правдивей того, что он познакомился с новой пассией на улице. Благо, что про Нэл он не знает, иначе бы не только полиции сдал, но и наследства бы всего лишил. И бизнеса в придачу, посчитав сына невменяемым. Как и планировал, Глеб созвонился в отцом в ближайшую неделю, и оба остановились на том, что увидятся на банкете у одного из бизнесменов. Традиция такая. Как только выгорает крупное дело, пир закатывать. — Возьму тебя другим разом. Его сначала подготовить надо, — бурчит Миронов, поправляя галстук, пока Нэл обстреливает его радостными глазками. Обеспеченный, властный, статный... чего ещё можно желать такой, как она? А у него неспокойно на душе, ведь нужно будет отца обмануть ради выгоды собственной. Да ещё и Нэл сказать каким-то образом, что её отца в живых уже нет. Хотя, навряд ли она печалиться будет, но всё же, новость не из приятных. — Я недолго, — молвит напоследок, чуть задерживаясь. Её мягкая улыбка порождает мысль, что эта сцена действительно напоминает то самое понятие, о котором так рьяно шутил Михайлов. Словно он и правда начинает примерять роль делового супруга, отчитывающегося перед женой. — Просто не люблю подобные мероприятия... — сложив в голове все за и против, он выдаёт, как оправдание, чем вызывает на лице брюнетки ещё большую улыбку. Хлопает дверью, заводя любимый Порше, который отнесёт к месту встречи быстро, с максимальным комфортом. Взглядом с отцом он встретится практически с порога, но дань уважения хозяину дома отдать не забудет. Сначала пара бокалов и непринуждённые беседы о бизнесе, не более. И как только толпа успокоится и разобьётся на группки, Глеб подойдёт к отцу ближе, вызывая того на разговор. — Хотел сказать тебе, что нашёл подходящую кандидатуру, и воля твоя совсем скоро будет исполнена, — он берёт старика под локоть и оба отходят от толпы подальше, прихватывая бокалы. Не сказать, что старого заботила эта тема, или же он был опечален, что в столь скором схождении сын не найдёт любви, но толика тревоги на лице проглядывалась, и не заметить этого было невозможно. — К тебе есть ещё одна просьба, — совсем не реагируя на речь сына, старик озирается по сторонам, будто боится пойманным быть, как школьник с сигаретой. — Жена Илхами смертельно больна, она уже не встанет на ноги. Но мне удалось узнать, что у него есть дочь, которую он, очевидно, где-то прячет. — Говорит шёпотом, вкрадчиво, будто быть услышанным боится. А Глеб только сглатывает, буквально чувствуя, как его окатывают ведром ледяной воды. — Это бизнес, и мы не можем рисковать. Девчонка уже взрослая, кто знает, что может быть у неё на уме. — Чем дальше в лес, тем сильнее проявляются капли пота на лбу, которые блондин безуспешно старается игнорировать. — Нам лучше перестраховаться, считай это моим последним приказом, касающимся бизнеса, — едва не проливая шампанское из бокала, мужчина поспешно тянется в карман, доставая вдвое сложенную фотографию и протягивая её сыну, — фото сделано лет шесть назад, не больше, вряд ли она сильно изменилась, — он не перестаёт тараторить, пока Миронов младший поспешно сглатывает снова, стараясь контролировать дрожь в пальцах, а после и дрожь в голосе, когда разворачивает фото. — Найди её, и избавься. — Сердце начинает работать, как часы. Как огромные напольные старинные часы, никому не уступающие в своей громкости. — А после, как всё будет улажено, я с радостью познакомлюсь с будущей снохой. Хлопая сына по плечу, Миронов старший медленно удаляется, оставляя блондина стоять всё на том же месте. Время для него будто останавливается, внутренние эмоции уже давно не поддаются контролю, а взгляд не сходит с одной единственной точки – глаз той, что смотрит на него с фотографии улыбаясь, как будто было это совсем недавно, как будто судьба не была с ней жестока и не позволила случиться всему тому, что, к сожалению, пришлось пережить в столь юном возрасте. И эти глаза ему до боли знакомы. Оставаясь в этом месте ещё ненадолго, Глеб всё же пригубит шампанское, а вдруг поможет дыхание в норму привести? Пальцы механически перевернут фото, и на белом фоне он увидит красивый женский почерк. А кому он принадлежит – догадаться будет несложно. Даже несмотря на то, что на обороте этой фотографии написано одно только имя. Этери.