***
— Тебя отвергли?! — воскликнула Анджелина Джонсон, распахнув в удивлении карие глаза. Озираясь по сторонам, Магнуссон молниеносно прикрыла ей рот ладонью, а затем грозно, но всё же немного растерянно поглядела на однокурсницу. — Не кричи ты так! — полушёпотом прикрикнула Джессика. Они с Джонсон стояли посреди коридора, по которому проходило несколько учеников. Заметив в углу не то потасовку, не то своеобразные дружеские объятья, некоторые из проходящих мимо студентов оборачивались. Анджелина сначала удивлённо пялилась на подругу, а потом выдохнула и кивком попросила Магнуссон освободить ей рот. Та, поколебавшись, убрала ладонь от лица девочки. — Тебя отвергли? — вновь спросила Джонсон, но уже более спокойно. Хотя по её рукам, сжимавшим складки на серой юбке, можно было понять, что девочку обуревают эмоции различных оттенков. Джессика заметно погрустнела: она опустила взгляд в пол, поджала губы и произнесла чуть ли не плачущим голосом: — Меня не поняли… — В смысле? — переспросила Анджелина. — Ты призналась или как? Из груди собеседницы вырвался глухой стон, который не должен вырываться из тринадцатилетней девочки. Джонсон ещё больше удивилась. — Ну, я сказала Седрику, что он мне нравится, а он говорит: «Ну, ты мне тоже, мы же друзья…» Понимаешь? — перед глазами Магнуссон появилась мутная пелена, а Анджелина раскрыла рот и тут же прикрыла его ладонью. — Вот это да, — только и смогла произнести девочка, сконцентрировав всё своё внимание на подруге, которая всеми силами пыталась не разреветься от обиды, а потому Джонсон не заметила приближавшуюся парную бомбу. — Берегись автомобиля! — неожиданно вскрикнул Фред, появившись за спиной Джессики, резко и весомо положив руки ей на плечи. — Привет, Анджелина, Джессика, — следом появился Джордж, — а что это вы тут такое интересное обсуждаете?.. Но его вопроса уже никто не услышал, ибо неожиданное и, по мнению Магнуссон, обидное появление старшего Уизли сбило таймер на бомбе отвергнутой девочки, и Фред невольно стал свидетелем эмоционального взрыва. — Да что ты творишь, глупый Уизли?! Смерти моей хочешь?! — кричала Джессика со слезинками в уголках светло-серых глаз. — Как же ты меня достал! Магнуссон сорвалась с места и помчалась в сторону гостиной Гриффиндора, оставив всех в шоке наблюдать за удаляющейся фигурой. — Я сделал что-то не так? — почесав затылок, через какое-то время спросил старший Уизли у Джонсон, которая была удивлена не меньше близнецов. — Ты просто не вовремя, — пожала плечами Анджелина, порываясь побежать следом за однокурсницей. — Бедняжку отвергли. Сказав это, девочка пустилась бежать, а близнецы переглянулись, многозначительно промычав. «Дурацкие Уизли! Самые глупые из всех самых глупых!» — вопила у себя в голове Джессика, забегая в комнату, захлопывая дверь и запирая её. Наконец она позволила слезам политься непрерывным потоком и с разбегу плюхнулась на кровать, сжимая подушку в руках. А припоминая инцидент, девчушка начинала неистово брыкаться. Эти Уизли ни в какое сравнение с Седриком Диггори не идут! Седрик такой умный, внимательный и загадочный, просто мечта любой девчонки. Он был так похож на героя какого-нибудь романа, что расскажи о нём какой-нибудь подруге, она непременно подумает, что выдумщица пересмотрела сериалов. А близнецы — полная его противоположность в квадрате. Бестактные, шумные и похожи на клоунов в цирке! Ух, аж бесит. «Хорошо, что я перестала дружить с ними, а то заразилась бы их тупостью!» — зло проговорила про себя Магнуссон и погрузилась в пучину перьевой подушки. Как и подобает отвергнутым особам Джессика вплоть до рождественских каникул ходила, как в воду опущенная. Ничто не могло привлечь её внимание или хоть как-то растормошить. Первые недели страданий были правдивыми — девочке действительно было больно, потому что это было её первое признание и первый отказ. Но потом она уже через силу отказывалась от предложений Алисии и Анджелины сходить в Хогсмид. Однако, поскольку Магнуссон была отвергнута, она старалась всем своим видом показать каждому, в особенности Диггори, который вообще не понял, что отверг кого-то, что страдает безмерно. На рождество Джессика осталась в Хогвартсе. Брат уехал с маггловскими друзьями кататься на лыжах, сестра уже давно жила со своим мужем, отец был в очередной командировке, а мама присматривала за больной бабушкой. В общем, ехать домой не хотелось совсем. Даже Джессика Магнуссон младшая, не отличавшаяся особым душевным развитием, в доме чувствовала себя будто под прессом: постоянно витавший там дух смерти напрягал, а мама, регулярно вздыхавшая, на праздничный лад вообще не настраивала. Когда основная часть учеников разъехалась, замок заметно опустел. Но эта таинственная пустота завораживала. Иной раз прогуливаясь по коридорам, Джессика представляла, что она — леди Магнуссон из знатного рода, а этот прекрасный замок — её дом, где рады всем без исключения. Разве что Уоррингтон и Пьюси, надоедливые и противные до дрожи слизеринцы, остались бы без приглашения, потому что уж очень они любили подтрунивать над младшекурсниками и девочками, в особенности с львиного факультета. И вот так прогуливалась девчушка с утра до ночи, ловя каждый момент, запоминая каждую трещинку, пылинку и особенность. Было, правда, одно обстоятельство, омрачающее такое сказочное времяпровождение: близнецы Уизли тоже остались на каникулы в Хогвартсе, и Джессике приходилось видеть их каждый день за завтраком, обедом и ужином. Благо, они её не доставали и крутились вокруг Рона, их младшего брата, и Гарри Поттера, мальчика-который-выжил. Бесспорно, Магнуссон тоже хотелось познакомиться с такой знаменитостью, ведь даже её отец, не особо интересовавшийся выдающимися личностями магического мира, говорил о Поттере и часто упоминал его отца, Джеймса, на которого регулярно жаловались его знакомые профессора. Но девчушка не могла пересилить себя и попросить близнецов познакомить её с Гарри, а сама она подойти стеснялась. Поэтому Джессике приходилось только кидать на них обиженные взгляды и вздыхать, возвращаясь в пустую комнату. Наконец наступило Рождество. Замок преобразился: был слышен гомон людей в картинных рамах, которые вовсю поздравляли друг друга и немногочисленных обитателей школы; призраки факультетов сновали туда-сюда; в главном зале был накрыт праздничный стол со множеством прекрасных блюд; там же стояла гигантская ель, украшенная игрушками такой красоты, что дыхание невольно замирало, и казалось, будто они вот-вот спустятся с изумрудных веточек и начнут плясать, увлекая учеников и учителей за собой. Магнуссон проснулась рано в весьма приподнятом настроении. Девочка, собравшись, вприпрыжку спустилась в гостиную Гриффиндора. И в этот замечательный день даже рыжие макушки близнецов Уизли не могли расстроить её. Какой бы плачевной ни была ситуация в семье, родители всегда дарили всем троим чадам подарки. Так что Джессика надеялась получить сегодня какой-нибудь особенный дар, потому что это было её первое Рождество в Хогвартсе. Но под невысокой ёлочкой в горе разноцветных коробочек и свёртков разного размера она нашла только небольшое письмо, подписанное мелким округлым почерком. Присев на пустой диван, обитый бордовым бархатом, девчушка медленно начала разворачивать послание. С минуту посидев над желтоватой бумагой, Магнуссон смогла переварить информацию, которую доносила до неё мать. Потерянным взглядом она обвела пустую комнату, всю такую праздничную, но одинокую, и поднялась с места, уходя прочь. По пути в спальню девочка натолкнулась на кого-то, но не приняла это во внимание и продолжила плестись в нужном направлении. До самого вечера Джессика просидела в своей комнате и только под вечер спустилась в гостиную. Она долго сидела перед камином, перечитывая раз за разом письмо. По немного кривоватому и из строчки в строчку меняющемуся почерку можно было понять, что мама очень спешила, когда писала. А если учесть то, что подписывал конверт другой человек, можно заключить, что отправлял письмо кто-то из прислуги, а значит, миссис Магнуссон сейчас ещё больше занята. «Бабушке стало хуже», — в этом заключался смысл письма, если отбросить мамины извинения и вопросы об успеваемости. Девочка была расстроена. Она теперь, подобно своей маме, сидела в кресле возле камина, поджав под себя ноги, и периодически вздыхала. Она была так глубоко погружена в свои мысли, что не заметила, как к ней подошли двое. — Джесс, ты нормально себя чувствуешь? — спросил Джордж, слегка нагнувшись, чтобы заглянуть в лицо однокурснице. Он выглядел слегка озабоченным. Магнуссон ничего не ответила. У неё не было ни сил, ни желания съязвить или даже просто ответить. Она лишь отвела взгляд, пытаясь свести разговор на нет. — Так вот, мы пришли, чтобы порадовать тебя! — за спиной Джессики послышался голос Фреда, а затем на плечи и шею девочки приземлился бордовый шарф с вышитой на нём буквой джей. — Это супер-пупер прочный и тёплый шарфик от нашей мамы! Магнуссон слегка растерялась. Она потрогала подаренную вещь — шарф действительно был хорошо связан и приятен на ощупь. — Но зачем мне шарф? У меня же есть факультетский, — с лёгким недоумением спросила Джессика тихим голосом. — А этот — чтобы Диггори задушить. Будет он ещё тебе рождественское настроение портить, — встал в позу Джордж, но тут же рассмеялся, а вслед за ним — Фред. — И то правда, прекрати так из-за парня убиваться. Встретишь ты ещё своего суженого, — махнул рукой старший из близнецов и, схватив руку Магнуссон, потянул её на себя. — Лучший способ избавиться от грусти — поесть! — Точно, — кивнул головой Джордж, хватая Джессику за другую руку, — там такое жаркое подают — пальчики оближешь! И близнецы, взяв девочку под руки, повели её в главный зал, попутно что-то поочерёдно и увлечённо рассказывая. Почему-то на душе у Джессики стало так тепло и уютно, что она даже мысленно наругала себя за то, что называла их глупыми и бестактными. На самом же деле Магнуссон гордилась дружбой с этими иногда надоедливыми, но такими оптимистичными близнецами Уизли, которые будто чувствовали, кому и когда нужны их шутки и непоседливый нрав.(Не)омрачающие обстоятельства
21 марта 2019 г. в 09:22
Примечания:
Третий курс.
Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс — лучшее место для юных магов. Здесь изучают крайне интересные предметы, посещают всевозможные клубы, летают на мётлах, колдуют и попадают на отработки за плохое поведение. Подумать только, Джессика Магнуссон не посещала их с предыдущего учебного года и старалась быть примерной ученицей, а сейчас она была вынуждена драить какой-то замызганный чулан в чёрт знает каком крыле школы. Кроме отработки, были ещё как минимум два пункта, омрачающих на удивление солнечный ноябрьский день: причина, по которой девчушка тринадцати лет была вынуждена пыхтеть, оттирая с полки очередное пятно неизвестного происхождения, и наличие под боком озорных близнецов Уизли, которые делали всё на отвали и очень громко обсуждали свои какие-то пацанские глупости.
— Может, вы уже хоть что-то полезное сделаете? — Джессика после очередного опрокинутого близнецами ведра с водой всё-таки дала себе право высказаться, она буквально пылала от ярости. — Мне уже надоело подтирать за вами!
— Джесс, расслабься, — махнул рукой Фред, пожав плечами. У этих неугомонных близнецов всегда всё было просто. — Филч придёт проверять нас только через час.
— Успеем всё убрать, — отозвался Джордж, на уровне подсознания продолжая реплику брата. Эта их «ментальная связь» поражала всех, в том числе и Магнуссон.
— Я не хочу торчать тут целый час! — Джессика притопнула ножкой, смешно тряхнув русой макушкой и сжав до побеления кулачки. — Может, у меня есть более важные дела.
— Например, болтать вечерком с Седриком Диггори? — Фред бил по больному. Девочка тут же покраснела и растерялась, прикусив нижнюю губу. Она опустила взгляд в пол, припоминая досадное происшествие. Фред понял, что идёт по верному пути, и лишь раскачивался на пятках, сунув руки в карманы.
— Интересно, в какой момент своей жизни девочки понимают, что им нужно втюриться в Диггори? — задал риторический вопрос Джордж, всем телом облокачиваясь о швабру и перемигиваясь со старшим.
— Интересно, в какой момент своей жизни надоедливые близнецы понимают, что могут пороть откровенную чушь? — Магнуссон быстро оправилась и старалась не подпускать к векам слёзы, которые из-за жуткой обиды так и норовили политься из глаз. Она старалась как можно более вызывающе глядеть на близнецов.
— Зачем же так жестоко? — подходя ближе к однокурснице, протянул Фред.
— Мы к тебе со всей душой, а ты, — Джордж так же начал сокращать расстояние. — Ну, так что у вас там?
— Любовь?
Две пары сверкающих голубых глаз уставились прямо в душу Джессики, та под их заинтересованными и пристальными взглядами даже почувствовала себя коротышкой, хотя была одного роста с близнецами. Девчушка потупила взгляд, стараясь не смотреть на братьев Уизли, а близнецы всё наступали, преграждая все доступные пути для бегства.
— Мы друзья, — буркнула Магнуссон, спиной натыкаясь на недавно вымытые полки. — И вообще, это не ваше дело! — она старалась пойти в контрнаступление, но, как правило, когда потенциальная «жертва» начинала активно сопротивляться, братья раззадоривались ещё сильнее.
— Что же вы тогда такое обсуждали? — не переставая улыбаться и сверкать глазами, допытывался Фред. Ни он, ни его младший не думали отступать.
— Да ещё и после отбоя, — продолжил Джордж, хитро щуря глазки и ухмыляясь.
Припоминая прошлый вечер и поражаясь любопытству и бестактности близнецов, Джессика была уже не в состоянии сдерживать гнев:
— Ничего! Ни-че-го! — она прокричала это громко и каждому мальчику прямо в лицо, по буквам чётко произнесла слово, которое резало нежное девичье сердечко.
— Чего так кричать-то? — Джордж показательно прочистил ухо пальцем.
— Нервная ты какая-то, — констатировал Фред, скрещивая руки на груди и отступая. — А вот когда мы втроём дружили, ты такой не была.
— Эх, были времена!.. — мечтательно протянул младший Уизли.
И правда, времена были отменные. Джессика до сих пор с ностальгией припоминает, как они, Фред, Джордж и она, в свой первый год в Хогвартсе сломя голову убегали от Филча, совершив перед этим какую-нибудь шалость. Улыбки до ушей, глаза шальные, на голове — чёрти что. А после — отработки, на которых они впервые и познакомились. Близнецы всегда попадали на них за проделки или неподобающие поведение на уроке, а Магнуссон — за драки. Да, именно так юная волшебница заявила о себе. Если кто-то говорил про неё что-то плохое и оскорбительное, то она не выхватывала палочку, а пускала в ход кулаки. А она по другому и не умела, ибо в доме пользоваться магией было нельзя, да юная Магнуссон и не могла. Отвечать на подколы со стороны старших брата и сестры как-то приходилось, а поскольку родители дома практически никогда не бывали, и прислуга особо в детские разборки не влезала, то приходилось через драки отстаивать свою детскую независимость.
Конечно же и родители, и прислуга, и учителя в унисон говорили, что юной леди не подобает махать кулаками и влезать в бессмысленные потасовки, но это только ещё больше расстраивало Джессику, и она часто чувствовала себя неуютно среди девочек своего возраста, которые хвастались своими атласными ленточками и куклами. А рядом с близнецами девчушка ощущала себя самой собой.
Идиллия, казалось бы, но летом, перед вторым курсом, миссис Магнуссон была вынуждена уволиться с работы, чтобы присматривать за свекровью, которая оказалась прикована к постели; мистера Магнуссона же понизили в должности из-за частых отгулов — в семье начались нелучшие времена. Только тем летом юная Джессика поняла, что не в состоянии ничего сделать: не в состоянии помочь, что-то изменить или предотвратить. И именно тогда она осознала, что единственным верным решением будет просто не беспокоить родителей, не расстраивать их и своими оценками стараться хоть как-то порадовать. Поэтому, возвратясь в Хогвартс, она с головой окунулась в учёбу и всё реже стала навещать близнецов Уизли на отработках.
А в начале третьего года в школе её захлестнули новые для души и сердца ощущения — чувство влюблённости и беспочвенная ревность. И она совсем забыла про вездесущих Уизли и учёбу, кстати, тоже.
— Джесс, куда ведро и швабру девать? — из воспоминаний девчушку вывел голос одного из близнецов. Магнуссон окинула оценивающим взглядом чулан — весь вымытый аж до противного блеска. «Всё-таки могут, когда захотят», — подумала Джессика и усмехнулась.
— К Филчу надо будет отнести, Фред, — проговорила она, вполне довольная результатом уборки.
— Я, вообще-то, Джордж, — хватая пустое ведро, обиженно кинул парнишка и зашагал в направлении кабинета завхоза.
Магнуссон была обескуражена. Обычно, она на подсознательном уровне знала, кто из близнецов с ней говорит, хотя на внешность они казались ей абсолютно одинаковыми. А тут она сплоховала…
— Эй, прекрати воровать моё имя! — окликнул впереди шедшего второй из братьев, который взял швабры и шёл рядом с Джессикой. Та удивлённо вскинула густые брови и глянула в сторону настоящего Джорджа, а шагающий впереди Фред прыснул от смеха.