Взведенный курок

Время близилось к закату. Ну и где его носило? Дауд барабанил пальцами по металлическим перилам. Непрерывный дробный стук подбешивал даже его самого, и он был рад, что Томас слишком кроток, чтобы жаловаться. Лодка Сэмюэля должна была показаться с востока, а с палубы «Ундины» открывался хороший обзор в этом направлении. Дауд прищурился, пытаясь разглядеть силуэт на горизонте. Ничего. Лиззи раздраженно прищелкнула зубами. – Перестань стучать. Но Дауд не смог. – Если ты так переживаешь, то не понимаю, почему ты вообще позволил ему уйти, – явно веселясь пробормотала себе под нос капитан. – У меня не было выбора, – огрызнулся в ответ Дауд. Он был не в настроении для нравоучений. – Ты мог просто сказать ему «нет». Пусть вы двое и трахаетесь, но он все равно работает на тебя, ведь так? – Он упрям, – Дауд обратил на женщину недобрый взгляд. – Запрети я ему или нет, он бы все равно ушел. – Как скажешь, – Лиззи не стала спорить с такой логикой, – но я серьезно, перестань барабанить или я заберу твои пальцы. Дауд снова уставился на воду. Ожидаемая лодка в бухте так и не появилась. Он сглотнул несколько раз, чтобы сведенное горло отпустило хотя бы немного. Корво не стал бы задерживаться специально, не стал бы заставлять Дауда ждать без серьезной причины. Такой как, например, повторный арест. Он был готов высказать вслух весь свой поток сознания Галии, которая подошла, чтобы ободряюще потрепать его за плечо. – Я с другого конца палубы слышу как Вы волнуетесь. Аттано парень смекалистый, босс, – сказала она. – Верьте в него. – Забавно слышать это от тебя, Галия, – парировал Дауд. – Ты больше всех переживаешь, когда я отправляю кого-то из твоей команды в город. – Сказал человек, вздрагивающий от любого движения на реке. Дауд выругался про себя, когда голова сама повернулась к обозначенной реке, стоило на периферии зрения чему-то мелькнуть. Всего лишь птица. – Мне нечего больше сказать, – вздохнула Галия и, встав рядом с Джорданом, облокотилась на перила, чтобы понаблюдать закат. Дауду захотелось перекинуть их обоих через край и посмотреть, как они свалятся на нижнюю палубу. Но благоразумность в голосе Томаса заставила его передумать: – Не переживайте, сэр. Технически, до заката еще около часа. Корво скоро вернется. Томас всегда был гласом разума, но Дауд был слишком взвинчен, чтобы сказать «спасибо», или хотя бы буркнуть что-то в ответ. Рациональная его часть понимала, что беспокойство его пустое. Корво умен и способен о себе позаботиться. Но другая часть, та что будет довольна лишь тогда, когда Корво снова окажется в поле его зрения, продолжая упорно отрицать, что в прошлый раз вернулся он чудом. Площадь Холджера – место опасное для кого угодно, особенно для Китобоя. Лиззи поднялась с перил и потянулась, подняв руки над головой. – Дай мне знать, когда твой симпатяга вернется. А пока мне нужно приструнить свою команду, пока мы не отплыли. Приятно будет вернуться на воду, – добавила она вполголоса. Лидер банды пробралась к штурвалу и созвала всех «Мертвых Угрей» вниз, на главную палубу. Все они казались взволнованными после недавней кончины Уэйкфилда. – Так, слушаем меня! Ваш друг, Эдгар Уэйкфилд сдал меня городской страже. А вы последовали за ним, как за главарем. Но знаете что? – спросила Лиззи, широко разведя руки в стороны. – Я прощаю вас. Меня переполняет любовь. Но, – добавила она и оскалила свои острые зубы, – следующие из вас задолжали мне по пальцу. Она перечислила имена и потребовала второй палец у некой Аннабели, вздумавшей с ней огрызаться. – Как думаешь, Страйд разрешит мне протрубить в горн, если я попрошу? – Джордан улыбнулся, заметив скептичное выражение Дауда. – Было бы весело. Никогда раньше не бывал на пиратском корабле. – Да ты еще совсем ребенок, Джордан Флит, – вздохнула Галия. Тот поцеловал ее в макушку. – А ты скучная старая перечница. – Перестаньте, вы оба, – Дауд чувствовал, как подкатывала головная боль: не то от несуразного поведения Джордана и Галии, не то от долгого ожидания прибытия Корво. – Лучше помогите Угрям подготовить корабль. Уэйкфилд оставил его в неважном состоянии. Галия и остальные присоединились к «Угрям» на главной палубе как раз в самое подходящее время. Дауд порадовался, что в свое время решил не портить отношениями с командой Лиззи хотя бы потому, что они самая смекалистая банда в Дануолле. Он осмотрел «Ундину»: старое пароходное судно, изначально деревянное, а теперь пестрившее стальными заплатками и временно прилаженными металлическими листами, от чего смотрелось странновато. Корабль стоял на якоре в самом конце набережной, напротив старого склада. Каждый раз, всходя на борт, Дауд ловил себя на мысли, что не хочет оставлять город. Будет несложно однажды присоединиться к Лиззи в ее путешествии и покинуть Дануолл. Уплыть и открыть где-нибудь лавку. Может, даже на Серконосе. После того, как они покончат с Делайлой, Дауд, пожалуй, обсудит такую перспективу со своими людьми. На верхней палубе остался только Томас, исполнительно вытянувшийся рядом с ним. – Вы снова барабаните пальцами. Дауд сжал руки в кулаки, чтобы перестать, и что-то проворчал. Он и сам не знал, что собирался сказать. – Вам бы отвлечься, сэр, – Томас и бровью не повел, когда Дауд хмуро уставился на него. – Я слышал руну где-то неподалеку от склада, там, в конце гавани. Дауд колебался. Ему не хотелось уходить с верхней палубы. Реку с востока он больше ни откуда не разглядит, но смена деятельности действительно могла отвлечь от безжалостных умозрительных картин, где Корво закован в кандалы за решеткой камеры в застенках Канцелярии, или еще хуже. В конце концов, он сдался и коротко кивнул. – Ладно, уговорил. Томас тоже кивнул, принимая такой ответ, его губы тронула улыбка. – Я отыщу Вас, сэр. Как только увижу Корво и лодочника. – Спасибо, – Дауд смягчился, да и слова его были искренними. Он недостаточно часто благодарил мальчишку за то, что ему приходилось терпеть его скверный нрав. Он прошелся в заданном направлении и начал охоту на руну. Он слышал ее монотонный гул, но не видел очевидного прохода в здание: главный вход выглядел так, будто двери не открывали годами. Поразмыслив, Дауд снял макинтош и начал присматриваться, нет ли подхода со стороны реки. Ему приходилось добираться до клятых рун и более сложными и длинными путями, но Томас оказался прав. Дауд был благодарен ему за эту идею, даже несмотря на то, что замерз и вымок до нитки к тому времени, как пролез на склад через затопленный подвал. Внутри было темно, и Дауд выплюнул проклятье, неудачно вписавшись голенью в расшатанную трубу, торчавшую из пола. Он неодобрительно взглянул на единственный источник света, на алтарь, в центре которого лежала руна. Искушала, манила, провоцировала схватить ее. Последний его разговор с Чужим состоялся в Деловом квартале, и тогда черноглазый ублюдок насмехался над ним из-за того, как он обошелся с Ротвильдом и Тимшем. «Ты размяк, мой старый друг», сказал он, и Дауд стремительно умчался прочь, потому что знал, что это действительно так. Это заслуга императрицы: из-за нее он стал куда мягче. Сентиментальным. Дауд приблизился к алтарю, расправил плечи и коснулся руны затянутой в печатку рукой. Она исчезла, окутавшись тенями, и в самом их эпицентре появился Чужой. Прочее пространство померкло, оставляя ясно видимым только божество. – А ты не прекращаешь удивлять меня, Дауд, – сказал Чужой вместо приветствия. – Не столь давно я наблюдал, как ты убиваешь императрицу и крадешь ее дитя ради наживы. Для такого человека, каким я привык тебя видеть, ты стал невероятно мягким. – Опустим формальности, – неприветливо отозвался Дауд. – Я просто пришел за руной. – Нет-нет. Мы оба знаем, что это не правда. – Чужой сложил руки на груди и склонил голову. Дауд ощутил непривычно большее раздражение от его жестов, нежели обычно. – Корво так и не вернулся к тебе. Ты пришел сюда, чтобы отвлечься. – Умный какой, – Дауд порадовался, что его слова прозвучали резко, а не напряженно, как он чувствовал себя, осознав, что ход его мыслей проследили так легко. – Но я бы впечатлился твоей прозорливости чуть больше, если бы ты не залазил ко мне в голову. – Корво сказал мне примерно то же самое. Не больше часа назад, у одного из моих алтарей. От такой новости Дауд затаил дыхание. Затем облизал губы. Он понимал, что Чужой провоцирует его на любопытство, но оказался слишком слаб, чтобы не спросить: – Он в порядке? – В порядке, – Чужой посмотрел куда-то в сторону, словно увидел что-то в дали. – Или был в порядке. Когда я разговаривал с ним в последний раз. Хочешь узнать, о чем мы говорили? Это куда интереснее. – Не надо играть со мной. – А раньше тебе нравились наши игры. Корво пока не жалуется. Дауд вспомнил, что почувствовал, когда Корво продемонстрировал ему метку Чужого на своей руке. Гнев. Растерянность. Всепоглощающее желание защитить его ото всех и всего, особенно от существа, что сейчас стояло прямо перед ним. – Не говори о нем так, словно он твоя игрушка, – прорычал он. – Я не позволю. – Не позволишь? – угол рта Чужого дернулся вверх. – Дауд, Дауд, Дауд. Я скучал по нашим беседам. Мы не разговаривали с тобой вот так с тех пор, как Корво забрали люди Хьюма, – он вздохнул практически печально. – Я видел, как время, проведенное без него с мыслями о том, что его отняли у тебя навсегда, повлияло на тебя. А он был готов умереть ради тебя той ночью, когда я даровал ему свою метку. Он рассказал тебе об этом? – Разумеется, нет, – Дауд старался говорить так, чтобы голос звучал ровно. Чужой издал звук, который можно было трактовать, как смешок, но Дауд не был уверен. – Я спас ему жизнь. Разве я не заслужил твоей благодарности? – Я ничего тебе не должен. Его бы и вовсе не забрали, если бы ты не отметил Делайлу, – процедил Дауд сквозь сжатые зубы. – Ничего бы из этого не случилось, если бы не ты. – Наконец-то собрал воедино все кусочки мозаики? Все не так просто. Делайла чрезвычайно умна, а под ее руководством ковен процветает. Грядут перемены, и у Делайлы есть план. А у тебя, Дауд? Мне любопытно посмотреть, что же ты предпримешь. – Твоя уклончивость неизменно меня раздражает, – проворчал Дауд. – Посмотреть, что я предприму относительно чего? – Ты всегда был эгоистом. Это-то в тебе и заинтересовало меня в первую очередь. Тебя вела жадность, жажда богатства и славы. Ты никогда не думал о других, если вопрос стоял о твоем выживании. Ты остался все таким же своенравным. Некоторые вещи не меняются с течением времени. – Чужой наклонился чуть ближе, вперив бездонный взгляд в Дауда. – Но что-то не так постоянно. Я вижу путь, который ты прошел, чтобы сделать Корво своим. Вот чего ты хотел, Дауд? Корво был готов умереть за тебя. И его решимость осталась при нем. После всех перемен, произошедших между вами, мне интересно… Готов ли ты на то же ради него? Дауд ничего не ответил, но Чужой лишь улыбнулся его молчанию. – Ты готов. Как увлекательно. Склад обрел былую четкость, и Дауд остался один. Когда он вернулся к причалу, солнце село, и квартал погрузился во мрак. *** Вняв предупреждению Чужого, Корво расстался с Бабулей Ветошью на хорошей ноте. Проникнуть в лабораторию Гальвани было нетрудно, и он без особых проблем забросил отраву в перегонный куб для эликсира, который был в распоряжении банды с Боттл-Стрит – в точности как и просила его старая леди. С победоносным видом придерживая мундир Кэмпбелла локтем, Корво листал дневник в черной обложке. Как он и ожидал, бывший Верховный Смотритель шифровал все свои записи. Честер или Федор, вероятно, могли найти ключ к шифру. Корво решил отложить это занятие до возвращения из усадьбы Бригморов. К закату он добрался до заднего двора Канцелярии. – День выдался насыщенный? – Сэмюэль встретил его вопросом. – Неужели я так плохо выгляжу? Лодочник лишь мягко улыбнулся. – Может, немного усталым. Вы пробыли в городе целый день, если помните. Надо же, целый цень прошел с тех пор, как он попросил Дауда довериться ему и позволить вернуться на площадь Холджера. Казалось, что на самом деле, прошло куда больше времени, не меньше недели. Сэмюэль направил лодку в сторону Радшора, чтобы оставить там добытую черную книгу. Корво понимал, что это путешествие отнимет еще пару часов, и ему не терпелось увидеться с Даудом, сказать ему, что с ним все в порядке. За долгое время Корво привык, что находился рядом с Даудом несколько на других условиях: присматривал за ним на Фуги, защищал, с отчаянным тщанием следил, чтобы тот благополучно добрался до дома. Он вдруг поймал себя на том, что беспокойно ерзал всю дорогу назад, и порадовался, что его мельтешение, по видимому, никак не волновало Сэмюэля. Он так и не смог совладать с собой до тех самых пор, пока они не достигли старых доков Затопленного квартала. Корво направился прямиком в Палату, на полпути осознав, что по-прежнему тащит с собой мундир Кэмпбелла. Он бросил его возле конуры: оно станет прекрасной подстилкой для одного из волкодавов. Новобранцев Дауд оставил в Радшоре, не позволив им отправиться в Бригмор – миссия ожидалась чересчур опасной для «щенков». Несколько старших мастеров тоже остались в квартале, чтобы приглядывать за ними. Среди них был и Рульфио. Он же как раз покидал архив, когда туда направился Корво. Китобой нахмурился, завидев его. – Я думал, что ты в Ткацком квартале. – Как раз туда направляюсь. – Не так быстро, – Рульфио придержал его, поймав за руку, когда Корво попытался пройти мимо. – Где ты был? – Гулял. Рульфио, разумеется, не купился и потянул Корво на себя, когда тот снова попытался обойти его. – Где? – Снаружи. – А ты, я смотрю, самый умный, – Рульфио с хмурым видом осмотрел взъерошенного Корво. – Хотя, если подумать, я сомневаюсь, что хочу это знать. – Раз уж ты здесь, – Корво вытащил из кармана макинтоша черную книжицу. – Окажи мне услугу. – Как всегда прямолинеен и сразу к делу, – Рульфио принял дневник из его рук и рассмотрел поближе. – Книга? – И кто тут теперь самый умный? – ответил Корво. – Убери ее, пожалуйста, в надежное место до моего возвращения. Руфио выгнул бровь. – Могу я спросить, почему? – Я объясню после Бригмора. Пожалуйста, сбереги ее. Рульфио вздохнул, но больше не стал расспрашивать его. – Хорошо, – он убрал дневник в собственный карман. – Со мной она в безопасности, что бы это ни было. – Спасибо. – Мм-хм. – Я твой должник. – Мм-хм, – Рульфио притянул его к себе и крепко обнял. – Можешь вернуть мне услугу тем, что не убьешься там. Будь осторожнее в Бригморе. Корво ответил на объятие, и закрыл глаза, уткнувшись Рульфио в плечо. – Договорились. Рульфио отпустил его и подтолкнул в спину, направляя в ту сторону, откуда он пришел. – А теперь вали. Не то опоздаешь. – Удивлен, что ты еще способен следить за временем в твоем-то возрасте, старик. – Придурок. Корво улыбнулся и вернулся в доки, откуда они вместе с Сэмюэлем направились в Ткацкий квартал. По вечерам в хорошую погоду Ренхевен была спокойна. Закатное небо отражалось в реке: красный, желтый и оранжевый расцвечивали воду, превращая поверхность в бушующее пламя. Корво рассеянно опустил пальцы в воду, пока лодка плыла вперед. Он ощущал странную безмятежность, словно затишье перед бурей. Он закрыл глаза. Спустя некоторое время, он почувствовал, что Сэмюэль смотрит на него. – Что? – Кажется, я впервые вижу Вас таким умиротворенным, – заметил лодочник. Корво приоткрыл один глаз. – Ваша жизнь как будто несется семимильными шагами: нужно быть везде, всегда чем-то заняты. Думаю, это не плохо. Я имею в виду, видеть Вас таким, как сейчас. – Мне нравится быть на воде. Сэмюэль согласно промычал. – Я всегда чувствую себя, как дома, когда на реке. Время практически останавливается, когда забираешься достаточно далеко от города. – М-м, – Корво никогда не думал о том, чтобы покинуть Радшор по этой причине, даже когда прорвало дамбу и квартал затопило. – Наверное, здорово иметь собственную лодку. – Мы с этой старушкой вместе уже долгие годы, – ответил Сэмюэль, похлопывая лодку по борту. – Однажды я нашел ее, вынесенной на берега Пандуссии. Я починил ее, и с тех пор мы были неразлучны. – Вы были в Пандуссии? Сэмюэль кивнул, и Корво постарался не выглядеть таким потрясенным, каким чувствовал себя. Вот уж действительно, не лодочник, а человек-загадка. Только один человек из двадцати возвращался с континента живым. Они замолчали, и между ними установилась дружелюбная тишина, нарушаемая только плеском волн и пением птиц. Корво разглядывал здания на берегу, пока они проплывали мимо. Хотелось бы ему, чтобы лодка шла быстрее. Солнце уже село, и вдоль реки начали загораться огни бакенов. – Я так задержался, – пробубнил он себе под нос. – Я бы так не волновался, сэр, – благожелательно сказал Сэмюэль. – Я уверен, он поймет. – Вы его слишком плохо знаете. – Что ж, полагаю, что он не самый терпеливый человек. Судя по тому, что я уже видел. Лодочник не видел и половины. Корво порой удивлялся, как новобранцы умудряются выходить живыми после его тренировок. – Он меня прибьет. Сэмюэль тихо засмеялся. – Ох, в этом я сомневаюсь, сэр. Я видел, как он на вас смотрит. Он будет рад, что Вы благополучно вернулись, я уверен. Его слова были искренними, и Корво почувствовал, как к щекам прилила кровь. Он опустил голову, надеясь спрятать свое смущение за воротником куртки. – Как скажете. Но от понимающей улыбки Сэмюэля его щеки заполыхали еще сильнее. – Вы влюбились впервые, да? Корво не ответил. – Помню каково это было. Порой все просто чудесно, порой – немного страшно. Но в любом случае, первую свою любовь Вы никогда не забудете, – сказал лодочник, поворачивая «Амарант» по изгибу реки, и проводя ее между Мясницким рядом и мостом Колдвин. – И кто знает. Если Вам повезет, первая любовь может стать для Вас единственной. Корво без всяких сомнений знал, что Дауд и есть единственный. Он потряс головой, поняв, как это звучит. Бездна, он стал таким же сентиментальным, как Джордан и Галия. Сэмюэль вошев в очередной поворот и впереди показался Ткацкий квартал. Когда они подошли к бухте, Корво выпрыгнул на причал и привязал лодку к приколу. Затем протянул руку Сэмюэлю, помогая ему тоже выбраться на берег. Взглянув на мачту «Ундины», лодочник присвистнул. – Давненько я не видел пароходов таких старых моделей. Этот даже выше, чем те, которые я помню. Корво согласно угукнул и обвел взглядом набережную: мрачная и загаженная, она ярко контрастировала с богатыми домами, чьи окна выходили в сторону реки. В последний раз он был в этом районе по делу Крунигана, когда они еще ничего не знали о Делайле, а Джессамина Колдвин еще сидела на троне. Такие мысли сбивали с толку, но присутствие «Мертвых угрей» немного успокоило Корво. Хоть что-то в этом городе не изменилось ни на йоту. Корво и Сэмюэль забрались на корабль, стараясь не вставать на пути у снующих туда-сюда Китобоев и Угрей. Корво увидел среди них Квинна, и Китобой, заметив его, направился в их сторону. – Как раз вовремя, Аттано, – вместо приветствия сказал Квинн. – «Буду до заката», Бездна тебя забери. Мы переживали. – Я так понимаю, с Уэйкфилдом проблем не возникло? – Не-а. Страйд выбросила его труп в реку и приказала команде пропустить нас на борт. Корво понятливо хмыкнул. – Где Дауд? – Ты и не знаешь, где Дауд? – Квинн отпрянул в притворном изумлении. – Я просто в шоке. Я уж было начал думать, что вы там уже слились в единую личность, судя по тому сколько времени вы теперь проводите вместе. – Где он, Квинн? – На нижней палубе, – смягчился Квинн. – Бродил где-то какое-то время, а как вернулся – начал вырубаться прямо прямо там, где стоял. Страйд едва не пинками загнала его в каюту, чтобы отдыхал. Он весь день был как на иголках, раздражался, чуть что, – Куин вопросительно выгнул бровь. – Это ведь никак не связано с тем, что ты отсутствовал весь день? Корво молча зыркнул на него. Куинн улыбнулся шире, а затем потянул Сэмюэля за рукав. – А Вы разбираетесь в корабельных двигателях? – Немного, – ответил лодочник. Корво подозревал, что тот скромничал в оценках собственных познаний. – Здорово, – Куинн вздохнул с облегчением. – Страйд сказала, что «шляпники» испортили катушку двигателя. Пойдемте, посмотрите, что Вы сможете сделать. Корво откололся от этой парочки, направляясь к лестнице, ведущей на нижнюю палубу. – Мне нужно сообщить Дауду, что я вернулся. Он спиной чувствовал гребаную ухмылку Квинна. – Передай ему привет. – Отвали. Дауд нашелся в одной из кают, и вид имел такой, словно уснул на ходу: разметался по кровати, не сняв сапоги, скомканный макинтош валялся на полу. Он даже не вздрогнул, когда Корво вошел в каюту и прикрыл за собой дверь. Корво стащил с себя обувь, скинул куртку и только сейчас осознал, как сильно устал. Он знал, что дальше будет только хуже: сначала путешествие в район Матчерхевен, затем – усадьба Бригморов. Но сейчас его это не заботило. Он добыл дневник Кэмпбелла и успешно вернулся на «Ундину». Сейчас ему можно отдохнуть. Корво накрыл Дауда покрывалом, затем тоже залез под него и пододвинулся поближе. Его движения все-таки разбудили Дауда. – Корво? – прозвучал куда-то ему в макушку приглушенный вопрос. Корво улыбнулся. – Нет, это кто-то другой. Он скоро вернется, поэтому нам нужно поторопиться. Дауд выдохнул смешок. – Я бы на это не рассчитывал. Он, скорее всего, прямо сейчас в камере у Смотрителей. – Как мало в тебе веры, – пробормотал Корво. – Меня даже не заметили, – если не считать Бабулю Ветошь, старую слепую женщину. Он решил оставить этот факт при себе. – Ты достал этот твой хренов дневник? – Да. – Славно, – Дауд притянул его к себе и обнял крепко, до синяков. Корво ткнулся головой ему под подбородок. Он чувствовал, как Дауд зарылся носом в его волосы, словно лишний раз убеждая себя в его присутствии. Корво прижался совсем близко, переплел свои ноги с чужими. – Теперь я сосредоточусь на Бригморе. Я не планировал отвлекаться, – в ответ ему прозвучало согласное мычание, но тут Дауд принялся ворошить его волосы. – Ты опоздал. Ты обещал вернуться к закату. – В следующий раз я найду лодку побыстрее. Рядом с его ухом зарокотал смех. – В следующий раз. Можно подумать, я отпущу тебя в следующий раз. Твое место здесь, рядом со мной. Корво не мог поспорить с этим заявлением. Он позволил своим мышцам расслабиться, пусть даже матрас был неудобным, и подавил зевок, ткнувшись Дауду в грудь. Скорее всего, встать им завтра придется еще до рассвета, чтобы помочь остальным на корабле. Ему страшно не хотелось двигаться после всего, что ему пришлось сделать сегодня. – Корво. Он уже начал дремать, поэтому он сморгнул несколько раз, собираясь с мыслями. – Да? Дауд был напряжен. Обеспокоен. Корво попытался приподняться, чтобы взглянуть на выражение его лица, но Дауд не позволил. – В Канцелярии. Они спрашивали тебя обо мне? – Я ничего им не сказал. – Бездна, я не за это волнуюсь, – огрызнулся Дауд. Корво вздрогнул от такого его тона. Через несколько секунд он почувствовал, как тот вздохнул, и снова снова зарылся в его волосы, мягко пропуская их между пальцами. – Прости. Вообще, это задумывалось как извинение. Ты едва не умер из-за меня. Дауду хватало поводов для сожалений: императрица, Эмили, Билли, утраченные жизни их товарищей. Корво абсолютно точно не хотел, чтобы его допрос добавился к этому перечню, особенно учитывая то обстоятельство, что Дауд к этому и вовсе никак не причастен. – У тебя нет права голоса, когда я делаю тот или иной выбор, так что не нужно терять из-за этого сон, – сказал Корво. – А к чему ты об этом вспомнил? Дауд покачал головой, и Корво тот час понял, что он не расскажет о причине. – Я только… Я тоже готов отдать за тебя жизнь. Я хочу, чтобы ты знал об этом. Это было так не похоже на Дауда, но у Корво все равно предательски затряслась челюсть. Он спрятал лицо, уткнувшись ему в плечо, но Дауд все равно чувствовал, как он дрожит. – Я люблю тебя, – слова давно рвались на волю, а сейчас Корво не нашел в себе сил, чтобы сдержать их. Дауд обнял его крепче и поцеловал в макушку. – Я тоже тебя люблю. Корво сдавленно фыркнул, душа рвущийся наружу нервный смех, и закрыл глаза, когда их начало щипать от слез. Он вцепился пальцами в рубашку Дауда, словно старался заякориться хоть на чем-то реальном. Ему еще не приходилось чувствовать себя настолько беспомощным. Его избивали, пытали, да и Чужой знает что делали с его жизнью, и только эти три слова смогли довести его до состояния всхлипывающего позорища. Он и не надеялся их услышать. Возможно, все-таки стоило, тогда бы он сумел совладать с собой. Он чувствовал себя донельзя нелепо, о чем и сообщил, едва снова обрел способность говорить: – Прости. Я смешон, – его голос звучат хрипло и надтреснуто. Выдох от тихого смешка коснулся лба Корво. – Еще бы, – в его словах была только нежность, сопровожденная поцелуем во все тот же лоб. У Корво снова всхлипнул, чего, вероятно, будет стыдиться еще много лет после. Но сейчас это было не важно. Вскоре он успокоился, а Дауд перестал дразнить его. Он почувствовал, как где-то внизу, под каютой, ожил корабельный двигатель, а с верхней палубы просочился голос Страйд, приказавшей своей команде отчаливать. Когда «Ундина» вышла из бухты, Корво наконец-то заснул. *** Эмили ждала его в Бездне. Она сидела скрестив ноги и, как всегда, что-то рисовала. Корво сел рядом с ней. Нахмурив брови, она передала ему рисунок, и Корво стал рассматривать его. Девочка, одетая в белое, сидела на троне. Позади нее стояла темная фигура, покрытая розами и шипами, а ее когтистые руки лежали на плечах девочки. Делайла. Корво тоже нахмурился. Эмили и ведьма были связаны. И как она только узнала о Делайле? – Она мне снится. Мне не нравятся ее глаза. Сегодня Эмили впервые заговорила с ним. Корво взглянул на нее. Она выглядела напуганной. Помедлив пару мгновений, Корво разорвал рисунок надвое: Эмили на одной половине, Делайла – на другой. Он разжал пальцы, позволив обрывкам бумаги улететь с их островка навстречу жесткому яркому свету в центре Бездны. – Я защищу тебя. Эмили положила голову ему на плечо, а Корво опустил подбородок ей на макушку. Так они и просидели, пока не проснулись в разных концах города.