Взведенный курок

Корво знал, что во сне он видел Эмили. У него была хорошая память на лица, к тому же, ее лицо было на листовках по всему городу: от Мясницкого ряда до Старого порта – ошибиться было невозможно. Каждую ночь он видел ее в Бездне, занятой рисованием и напевающей. Корво не заговаривал с ней. Они сидели молча и рисовали вместе. Как оказалось, художник из него был паршивый. Каждый раз, проснувшись, он гадал, настоящая ли она. Он подозревал, что нет. Скорее всего, она была лишь призраком, отражением реальной действительности, как и всё остальное, что Корво видел в Бездне. Но он знал, что продолжает видеть ее по какой-то конкретной, очень важной причине. Защити ее Корво пальцами обвел метку на руке Дауда. Они сидели, взгромоздившись на широкий подоконник в его комнате: Корво уселся между его ног, в то время как Дауд опирался спиной на откос и прижимался грудью к Корво. Было уже совсем поздно, и полная луна серебрила всю округу призрачным светом. Корво больше не мог молчать: Страйд оправилась от заключения, и на рассвете они должны были отбыть в Ткацкий квартал. – Завтра я не иду с тобой. Он почувствовал, как Дауд выдохнул, пошевелив ему волосы на затылке. – И с чего вдруг? – Я должен вернуться на Площадь Холджера. Корво вдруг перестал чувствовать мерное движение грудной клетки под своей спиной. Объятия Дауда стали крепче. – Это из-за того, о чем ты рассказывал? Из-за того, что ты видишь в Бездне? – Да. – Ты не вернешься в Канцелярию. Корво повернул голову вполоборота. – Дауд… – Я сказал нет. Корво спокойно слез с подоконника и повернулся к нему полностью. Взгляд у Дауда был обманчиво холодный, но Корво слишком хорошо его знал, чтобы купиться. Но он видел в его глазах еще и страх. Корво обнял его лицо ладонями. – Ты выслушаешь меня? Дауд ничего не ответил, но и отказывать ему не стал. – Пока я был в заключении, я слышал, как Смотрители говорили о дневнике Кэмпбелла, черном. – И ты думаешь, что он написал там, где держат Эмили, – закончил за него Дауд. – Ты уже говорил. Корво проигнорировал его тон. – Кэмпбелл причастен к убийству Джессамины, потому наверняка был в курсе, куда забрали Эмили. Он делал записи, используя какой-то код, но расшифровать его будет несложно, когда я принесу дневник сюда. Дауд стиснул зубы: мышцы челюсти напряглись под пальцами Корво. – Почему эта девочка так важна для тебя? – Я не знаю, – и он не лукавил. Дни напролет ему не давала покоя мысль, что Эмили одиноко и страшно, и что он должен сделать хоть что-то, чтобы это изменить. – Хотел бы я понимать почему, тогда мы с тобой смогли бы что-нибудь придумать. Но это важно для меня. Мне нужен этот дневник. – Ты клеймил Кэмпбелла. Все тебя ищут, – напомнил ему Дауд. – Возвращаться глупо. К тому же, Кэмпбеллу больше не позволено находиться на Площади Холджера. Он был изгнан как еретик, никто не знает, где он теперь. Если этот твой дневник остался у него при себе, то отыскать его будет невозможно. – До изгнания его должны были лишить всех личных вещей, – парировал Корво. – Дневник по-прежнему должен быть где-то в Канцелярии… Дауд притянул его к себе и поцеловал, заставив замолчать. Корво не возражал, лишь прижался теснее. Когда он отстранился, Дауд смотрел на него со странной смесью восхищения и раздражения. – Ты так умен, что тебе это идет во вред, – он провел большим пальцем по щеке Корво. – Ты не вернешься туда. Я не позволю. – Но почему? – Корво не собирался отступать. – У меня даже найдется неличный аргумент. Мне нужно, чтобы все мои люди были сосредоточены на миссии в Бригморе. Нет сейчас времени, чтобы распыляться на что-то еще. – Я именно поэтому и хочу заполучить дневник сейчас. Я буду отвлекаться, если оставлю это на потом. Расшифрую, когда мы покончим с Делайлой, но сперва я должен добыть его. И закрыть для себя это дело, – под раздраженное ворчание Дауда Корво снова приблизился к нему и поцеловал в лоб. Дауд сердито, как будто нехотя, обнял его. – А какой у тебя личный аргумент? Корво поразила перемена, произошедшая с Даудом буквально за долю секунду: вот только что он сердито ворчал, а сейчас уткнулся носом ему в шею, словно нуждающийся в ласке волкодав. – Не хочу, чтобы тебя снова отняли у меня. Корво сглотнул ком в горле и обнял его крепче. – Никто меня не отнимет. Я вернусь, в точности, как в прошлый раз, – он снова обхватил ладонями лицо Дауда. – Я лишь прошу довериться мне. – Тебе я доверяю. А вот Смотрителям – не особо. – Я справлюсь с ними, – заверил его Корво. – Меня никто не заметит. Меня никогда не замечают. Дауд хмыкнул. – Я пойду с тобой. – Нет. Ты должен быть в Ткацком квартале, – у Дауда и без того хватало забот: «Ундина», усадьба Бригморов, Делайла. Возможно, он до сих пор переживал из-за Билли и шестерых погибших Китобоях. Эмили и черный дневник сейчас были бременем Корво, не стоило вешать на Дауда еще и это. – Ты вернешь Лиззи ее корабль, а я – достану дневник. Встретимся на «Ундине» и отправимся в Бригмор. Взгляд у Дауда был тяжелый. – Ты ведь все равно пойдешь на Площадь Холджера, как бы этот разговор ни закончился. Независимо от того, разрешу я тебе или нет, – в голосе Дауда не было вопросительной интонации. Наконец, он устало вздохнул. – Иди. Корво поцеловал его в угол губ. – Спасибо. – М-хм. Еще один поцелуй. – Я буду осторожен. – Хм. Корво улыбнулся. – Я лю… – он тут же прикусил язык, удивленно распахнув глаза. Он практически сказал это вслух. Эти слова не сходили с его языка вот уже как десять лет, а сейчас он едва не произнес их бессознательно. Грудь словно стиснуло стальным обручем, но он стерпел. – Я уйду на рассвете. Так я успею добраться до Ткацкого квартала к закату. Дауд проворчал что-то неразборчивое и затащил Корво обратно на подоконник. – Если завтра я услышу, что тебя снова арестовали, я забуду про Бригмор и вместо этого отправлюсь в Канцелярию Верховного Смотрителя, чтобы убить тебя своими руками. – Этому не бывать. – Что, думаешь не убью? Совершенно зря надеешься. – Я имел в виду, что ты не услышишь о моем аресте. – Хорошо, – пробормотал Дауд, уткнувшись ему в плечо. Корво откинулся назад, устраиваясь у него на груди, и руки Дауда снова сомкнулись вокруг него кольцом. Он наблюдал, как облака то затягивали луну, то снова обнажали, и не заметил, как задремал. Он едва заметил, когда Дауд перенес его на кровать, и сразу же провалился глубже в сон. В Бездне он сидел рядом с Эмили и рассматривал ее последний рисунок. Человек с темными волосами держал в руке какой-то черный предмет. Черный дневник Кэмпбелла. Эмили повернула к нему голову и улыбнулась.

***

Корво проснулся рано и принялся собираться. Он был ранней пташкой, пока не начал делить постель с Даудом. Теперь утро стало его врагом. Вставать и выпутываться из чужих объятий каждый раз было равносильно подвигу. Быстрее всего передвигаться по Дануоллу можно было только на лодке, так что Корво отправился на поиски Сэмюэля. Тот нашелся на кухне, и был не один, а в целой компании. Квин оказался прав – лодочник прижился в Радшоре. Он согласился отвезти Корво на Площадь Холджера, даже не став расспрашивать о причине. Перед отбытием Корво успел вернуться в офис еще раз. Дауд не попрощался с ним, они даже не коснулись друг друга. И только на полпути вверх по Ренхевен он вдруг понял почему. Каждое прикосновение и каждое прощание могло стать последним. Корво знал, что это не так, был уверен, что выберется с Площади Холджера невредимым. Но осознание логики Дауда цепкой клешней стискивало ему горло всю дорогу до Винного квартала. Показался задний двор резиденции Верховного Смотрителя; Сэмюэль подвел лодку ближе к берегу, и Корво запрыгнул на причал. – Спасибо, что подвезли. Лодочник, как Корво и ожидал, лишь отмахнулся. – Ничего страшного, мне только в радость. – Вам никто не говорил, что вы слишком покладистый? Сэмюэль коротко рассмеялся. – Вы первый, кто на это жалуется. Корво почувствовал, как щеки заливает румянец. – Я не жалуюсь, я просто… Сэмюэль прервал его жестом, не прекращая улыбаться. – Я знаю, сэр. Я вас просто дразню, – он взглянул наверх, оглаживая взглядом высокую стену, ведущую к заднему двору Канцелярии. – Берегите себя, Корво. После того, как Кэмпбелла клеймили, все Смотрители, должно быть, настороже. – Да уж, – Корво осмотрел лодочника. Ни меча, ни защитной одежды. Пистолет выглядел так, словно застал начало эпохи. – Обещайте, что с вами все будет в порядке, пока ждете здесь. Сэмюэль снова засмеялся. – Не волнуйтесь, сэр. Я бы не дожил до своих лет, не имей я пару козырей в рукаве. Я буду ждать вашего возвращения на этом самом месте. Корво кивнул и запрыгнул на цепь, свисавшую с подъемной конструкции на стене. Задний двор теперь выглядел иначе. Когда он был тут в последний раз, вид у Канцелярии был мрачный, шел дождь. А под утренним солнцем это место казалось практически приятным. Сама же резиденция походила на кошмар каждого еретика. Патрули во внутреннем дворе и на улицах были усиленны, теперь Смотрителей стало вдвое больше. Среди них не было видно городской стражи. Корво этому ничуть не удивился. После случая с Карноу было проведено расследование, и, когда в бокале капитана стражи были обнаружены следы тивийского яда, он отозвал своих людей, приказав держаться подальше от Смотрителей. По крайней мере, до тех пор, пока между их фракциями не установится хоть какое-то подобие мира. Карноу был умен. Корво было стыдно за то, что он бросил его в мусорный бак. Внутрь Корво пролез через одно из верхних окон. Если дневник Кэмпбелла все еще был здесь, то он должен быть среди его конфискованного имущества. Корво начал поиски с личных покоев Верховного Смотрителя. Комнаты были роскошными, и всё в них казалось чрезвычайно хрупким и дорогим. Но дневника там не оказалось. Не нашлось его нигде и на всем верхнем этаже. Пробираясь на первый этаж, Корво прошел над Смотрителем, сидевшим на ступеньках. Он читал письмо: пергамент был потрепанный, словно письмо перечитывали сотню раз. Любопытство заставило Корво помедлить: он разглядел только «прошлая ночь» и «Дарион». Корво вдруг ощутил неуместный укол сочувствия, уж больно печальным был Смотритель, снова и снова скользивший взглядом по знакомым строчкам. Корво отправился дальше. В фойе еще один Смотритель читал проповедь группе горожан, рьяно декламируя Запреты и предупреждая не поддаваться искушениям Чужого. Корво остановился на одной из высоко висевших люстр и заметил оттуда пару Смотрителей, которые поглядывали в сторону собравшихся людей и, убедившись, что на них никто не смотрит, незаметно шмыгнули в соседнюю дверь. Подозрительно. Корво последовал за ними. Их голоса раздавались на лестнице эхом. – Это глупость чистой воды, Мартин, – прошипел один из них. – Мне нужен этот дневник, – огрызнулся второй, Мартин. – Он должен быть здесь. Говорил я тебе, самые дорогие вещи Кэмпбелл хранил в своей секретной комнате. – А я говорю, брат, что Кэмпбелл дневник всегда держал при себе, – когда они подошли к бюсту Холджера, стоявшему у стены, Смотритель оглянулся через плечо, проверяя периметр, и Корво нырнул за ящик. – Нам не стоит туда спускаться. Из-за тебя меня казнят. – Как только дневник окажется у меня, никто и пальцем не посмеет нас тронуть, – ответил Мартин. – Верь, брат Джаспер. Он точно там, – он нажал на правый глаз бюста, и стена за скульптурой сдвинулась в сторону, открывая скрытую комнату. – Идем. Мартин прошел внутрь, Джаспер неуверенно пошел следом. Корво крался позади них, стараясь держаться ниже и не высовываться из теней. Секретная комната Кэмпбелла мало чем отличалась от его личных покоев: так пристало жить лорду, а не человеку веры. Корво лишний раз порадовался, что клеймил ублюдка. В четыре руки Смотрители перерывали вещи в комнате какое-то время, а Мартин становился все более раздраженным. – Он обязан был быть здесь, – зло пробормотал он себе под нос. – Где еще он мог оказаться? – Я же говорил, – сердито сказал Джаспер, – как только на Смотрителя накладывается клеймо, всё его имущество раздается беднякам, как пожертвование. Дневник Кэмпбелла всегда носил с собой, так что он, вероятно, также был отдан бедным. Вместе с мундиром, в котором он, скорее всего, и лежал. Ты знаешь наши порядки лучше, чем кто-либо, так что я не понимаю, почему мы рискуем здесь нашими жизнями ради клятой книжонки. Мартин глухо ругнулся. – Ты был там, когда раздавали его имущество. Видел, кто забрал его одежду? – Я не знаю, – проныл Джаспер, нервно поглядывая на вход в комнату. – Какая-то слепая старая женщина ушла с его мундиром. Что-то бормотала про своих пташек. Да разве это важно? Дневника здесь нет, пожалуйста, можем мы уже уйти отсюда? Вытянув шею, чтобы лучше слышать, Корво случайно столкнул пустую винную бутылку с одного из ящиков. Бутылка разбилась. Оба Смотрителя вздрогнули. – Ты слышал? – прошипел Джаспер. – Давай убираться отсюда. Мартин пошел следом за ним, и они оба поспешно покинули секретную комнату. Корво исхитрился остаться вне поля их зрения, когда они проходили мимо него. Когда их звук их торопливых шагов затих, он встал в полный рост. Корво не стал тратить время на обыск комнаты – это за него уже сделал Мартин. Дневника здесь, очевидно, не было. Он сердито осматривался по сторонам, сожалея, что этот разговор не пришлось подслушать где-нибудь в другом месте, не в тридцати футах под землей. Он потратил немало времени, чтобы добраться до первого этажа и выбраться наружу. Если Канцелярия пожертвовала пожитки Кэмпбелла общественности, то Корво знал, откуда следует начать поиски. – Убийца, – поприветствовал его Грифф, позволяя Корво войти в свою лавку. Он выглянул наружу и быстро закрыл за ним дверь, – не видел тебя в этих краях с тех пор, как ты разыскивал эту женщину. Как бишь ее звали? Данила? Дианна? – Делайла. – Ах, да. И как прошли поиски? Корво подумал, отобразило ли его лицо всю гамму испытываемых им эмоций. Грифф посуетился возле полок, переставляя свои товары, и только потом уделил Корво свое внимание. – Что я могу сделать для тебя на этот раз? – Я слышал, что недавно раздавали барахло Кэмпбелла. После того, как его клеймили. – Да, было дело. Я сам ходил посмотреть на это. – Я надеялся, что ты был там, – Корво взял с одного из столов оглушающую мину, борясь с желанием сунуть ее в карман. Он положил мину на место. У него не было с собой ни гроша. – Ты видел там старуху? Она, наверняка, твердила что-то о птицах. Грифф поджал губы. – Хм-м, да. Сложно было ее не заметить, Бабулю Ветошь. Вообще, люди стараются избегать ее по возможности, кроме, разве что, детворы с Эндории. Безумная орава, надо сказать. – Это она забрала мундир Кэмпбелла? – Думаю, да, – ответил Грифф. – Зачем тебе он сдался? Это немного странно, что еретик ищет старый мундир Смотрителя. Корво оставил его вопрос без ответа и направился на выход. – Где она живет? – Так, погоди-ка минуту, – Грифф сложил руки на груди. – Не жди, что я скажу тебе еще хоть что-нибудь за просто так. Я, в конце концов, деловой человек. Корво перебросил ему несколько гранат с удушливой пылью. – Адрес. Грифф проверил снаряды и, удовлетворившись, кивнул. – Смогу продать их по хорошей цене. Бабушка Ветошь живет напротив винокурни. Просто пройти под арку в конце улицы. И Корво оставил торговца. Миновав винокурню, он заметил на балконе одного из домов старую женщину, выбрасывавшую гнутую и битую кухонную утварь прямо на улицу. – О, нет. Как некрасиво, – ворчала она, – просто мусор. Мусор, мусор, мусор… Один только мусор. Корво задумчиво подвигал челюстью, пока изучал ее. Она носила изношенную и рваную одежду, но он сразу заподозрил, что когда-то она была аристократкой. Ее глаза выбелила слепота. Когда она вернулась внутрь, Корво перенесся на балкон следом за ней. Старуха исчезла. Используя темное зрение, он разглядел ее силуэт этажом ниже. Он нахмурился. Никто не способен передвигаться так быстро, не обладая теми же способностями, что и он. Корво положил руку на клинок и спустился вниз по лестнице. Дом был в таком ужасном состоянии, словно находился в Радшоре: во всех углах грудился хлам, стены поросли мхом. Кроваво-красный мундир Кэмпбелла, висевший на спинке стула, буквально бросился ему в глаза среди всей этой серости. Бабушка Ветошь стояла возле раковины. – Я же говорила, ножи кладут слева. Их всегда кладут слева, – бормотала она. – Ты никогда не слушаешь. Она стояла к нему спиной. Пока Корво оставался тихим, он мог забрать мундир и уйти незамеченным. Он подошел ближе. Старуха тут же подняла голову. – Милый? Корво замер. Он двигался беззвучно. Бабушка Ветошь обернулась, протянула к нему руку в перчатке. – Это ты, мой дорогой супруг? Корво отшатнулся, а ее пальцы едва не коснулись его лица. Она опустила руку и вздохнула, качая головой: – Мои глаза уже не те, что раньше. Ты не он. Нет, совсем не он. Находясь так близко, Корво смог разглядеть ее как следует. Она горбилась, держала руки согнутыми, беспрестанно двигая кистями. Точно крыса, вставшая на задние лапы. Макияж у нее был ужасный: криво нанесенная помада и размазанные тени – он лишь сильнее старил ее, придавая еще более потасканный вид. – Ты видел его? – восторженно спросила Бабушка Ветошь. – Того, красивого, с прекрасными темными глазами. Он сказал, что ты придешь. Придешь за мундиром. Он попросил меня забрать его и сберечь для тебя, – она взяла Корво за руку и утянула к двери возле раковины. – А теперь поспеши. Ты уже здесь. Ты пришел, наконец-то, после всего этого ожидания. Я ждала тебя, милый. Не его, конечно. Не своего дражайшего супруга, нет, нет, нет. Не заставляй его ждать. Она мягко, но настойчиво вытолкала Корво за дверь, и та со скрипом закрылась за ним. Инстинкты настаивали, чтобы он вломился обратно, схватил мундир и бежал прочь. Но любопытство заставило спуститься по ступенькам в сад. Путь освещал мрачный пурпурный свет масляных ламп. За поворотом стоял алтарь, увитый колючей проволокой и дорогой тканью. Чужой висел в воздухе прямо перед ним, как центр всей этой композиции. Он склонил голову. – Здравствуй, Корво. Корво кивнул в знак приветствия, и Чужой поманил его подойти ближе. Корво подчинился, но остановился в нескольких шагах от него. – Как тебе моя метка? Корво взглянул вниз, на свою руку. – Она отличается. – От способностей, что тебе давали Узы Дауда? Да. Ты не похож на других, Корво, на тех, кто слепо следует приказам. Ты стоишь и слушаешь, когда другие могли уже кричать от ярости. Ты наблюдаешь, вместо того, чтобы напасть. Ты оставил Верховного Смотрителя в живых. Я старше камней, на которых построен этот город. Но даже я не смог предсказать такого поворота событий, – Чужой поддел пальцами его подбородок и повернул его голову в сторону. Черные глаза внимательно разглядывали ожог на челюсти. – Ты слишком интересен, чтобы владеть теми же способностями, что и те, кто следует за Даудом. Корво ничего не ответил на это. От холодных пальцев Чужого по его коже ползли мурашки. – Напряжение между тобой и Даудом разрешилось после твоего возвращения из «мертвых»? Твои надежды оправдались? Корво дернулся прочь из его хватки. Он сердито глянул на Чужого, но его молчание только сильнее позабавило божество. – Не пугайся. Я знаю твои мысли. И как отчаянно ты хочешь вернуться в его объятья. – Не лезь ко мне в голову, – но в ответ он получил лишь улыбку. – Я вижу это и в мыслях Дауда. Вижу, даже пока мы с тобой разговариваем, – он слегка наклонился вперед. – Ты бы хотел узнать, о чем он думает прямо сейчас? За позволенную себе заминку Корво себя ненавидел. Разумеется, он хотел. Но не имел на это никакого права. – Нет, – он сделал еще один осторожный шаг назад, чтобы подчеркнуть свою позицию. – Есть какая-то конкретная причина, почему я здесь или тебе просто доставляет удовольствие морочить мне голову? Дауд предупреждал, что тебе такое нравится. Чужого ничуть не тронула его холодность. Он облокотился на алтарь позади себя и посмотрел в небо, видневшееся между домами, окружавшими маленький сад. – Ты здесь, чтобы услышать мое предупреждение. Будь осторожен, Корво. Люди зовут ее Бабулей Ветошью, – сказал он, жестом указывая на восходящие ступени и дом. – Когда-то ее руки добивался император, но она сделала иной выбор. Корво задумался о том, как передвигалась Бабушка Ветошь: быстро, за долю секунды преодолела расстояние между балконом и кухней. – Она такая же, как я. – Верно, – Чужой, не то не заметивший отстраненности Корво, не то безразличный к ней, взял его за левую руку и вынудил подойти ближе. – Не стоит ее недооценивать, – предупредил он, разглядывая его пальцы и переплетая со своими. – Я бы сделал так, как она попросит, дорогой Корво. Тебе предстоит нелегкий путь, ведь твой противник – Делайла. Не нужно делать своим врагом и Веру. И прежде, чем Корво успел задать вопрос, алтарь опустел. Слабый приступ паранойи заскребся изнутри. Сад теперь выглядел совсем запустелым, но он по-прежнему ощущал чужое присутствие. Словно за ним до сих пор наблюдали, и продолжат, даже когда он уйдет. Когда Корво вернулся на кухню, Бабушка Ветошь уже ждала его и держала в руках мундир Кэмпбелла, поглаживая пальцами ткань. – Это подарочек на твой день рождения. Я взяла его, потому что Чужой попросил меня, и теперь я отдаю его тебе. Корво опасливо подошел поближе, но старая женщина отвела руку с мундиром в сторону. – Нет, нет, нет! Сперва сделай кое-что для бабули. Окажи маленькую услугу, и тогда я отдам тебе твой подарок. Корво не мог позволить себе отвлечься. Нужно было достать черный дневник из мундира Кэмпбелла, добраться до Радшора, чтобы оставить его там в безопасности, а затем вернуться на «Ундину», до заката, как он и обещал. Но Корво принял во внимание предостережение Чужого. Он уже успел закуситься с Делайлой, и едва не погиб из-за этого. Он не хотел узнавать, что с ним способен сотворить еще один из отмеченных Чужим. – Какую услугу? – Ты видел моих милых пташек? Те злые люди на винокурне обходятся с ними не очень вежливо. Совсем, совсем не вежливо! – ее улыбка стала шире, и она взяла руку Корво в свои ладони. – Неприятно будет, если с ними что-то случится, верно? Что-то подсказывало Корво, что в Ткацкий квартал он сильно опоздает.