Меж двух миров.

Когда днем Крим буквально заставил Лету подслушать беседу Ниира и его деда, девушка преисполнилась желанием все тут же рассказать Ханару. Смысл разговора девушка почти не уловила, но вот тон, каким о чародее отзывался дед Ниира, Лете не особо понравился. Кроме того, зачем мимикр показал ей все это, было не до конца ясно. Может, как раз в надежде, что беседа этих двух дойдет до ушей третьего. Лета уже почти завела разговор, но ее прервал полуэльф, решивший именно в этот момент зайти попрощаться. Потом темный маг утащил гулять в парк, где тоже можно было спокойно рассказать все, но под гнетом новых впечатлений, дневной разговор отошел на задний план. А уж после обещания мага вернуть девушку домой, она вообще обо всем позабыла. Правда, если задуматься, Лета перестала понимать, желает ли обратно в свой мир, слишком уж ее взволновала уверенность и забота, прозвучавшая в голосе темного мага. От его тона в теле девушки поселилось ощущение какой-то необычной легкости, а в мыслях осталось лишь выражение глаз Ханара, его голос и прохладные пальцы на ее запястье. Все это всерьез испугало Лету, потому что дурой она не была, и прекрасно осознавала, что именно с таких ощущений начинается влюбленность. Пока что она еще балансировала на краю между полным приятием и возможностью убедить себя в том, что ей все показалось, что она напридумывала себе лишнего. Всю дорогу из парка до усадьбы Лета мысленно ругала себя за излишне бурное воображение и приводила множество аргументов против. Главным среди них был весь предыдущий опыт отношений. В прошлом влюбленность происходила мгновенно и по накалу эмоций напоминала взрыв. Стоило увидать того самого и бац! Как говорила Марго: «Ой, мальчики-девочки, мы ее теряем!». Ханар же при знакомстве никаких сильных эмоций не вызвал, разве что жгучее любопытство. Да и внешне чародей совсем не походил на принца из ее девичьих грез. Вот Денис идеально вписывался: светлые волосы, синие глаза, «голливудская» улыбка. А разница в возрасте в пять лет делала его еще привлекательнее. Невольно вспомнилась самая первая, безответная влюбленность. Она случилась в старших классах. За полтора года до «выпускного», сразу после зимних каникул, к ним пришел новенький. Одного взгляда на него хватило, что бы внутри у девушки взорвалось что-то помощнее атомной бомбы. К сожалению, в то время она еще не обладала достаточной смелостью и самоуверенностью, подойти к объекту своих мечтаний и признаться было где-то за гранью фантастики. Близких подруг, способных ее подбодрить, у Леты не было. А единственный друг Семыч, который, сочиняя берущие за душу стихи о любви, в реальных отношениях не разбирался совершенно, а, значит, и подсказать ничего не мог. Так что все, на что хватало Леты – тихо вздыхать в сторонке и рисовать его портреты. Несколько толстенных альбомов извела на это. Потом было лето хандры, первый курс в институте, встреча с Марго и компанией. Марго смогла растормошить зажатую, бесконечно сомневающуюся в себе девушку. Помогла осознать, что нельзя вечно ждать, надо самой делать все, что бы мечта осуществилась. А друзья, на личном примере, помогли понять, что быть не такой как все не преступление. И их непохожесть дружбе не мешает. Теперь уверенности и смелости Лете было не занимать, так что когда она увидала Дениса и почувствовала тот самый «взрыв», она уже не стала стесняться, а прямо там, на крыльце бара, рассказала, какие у парня красивые глаза и сильные руки. До сих пор пробирало на смех, стоило вспомнить ошарашенное лицо Дениса. Он не мог решить, что его больше удивило: буквально свалившаяся ему в руки слегка не трезвая девушка, цвет волос которой был близок к спелому апельсину, или ее восторженные комплементы в адрес совершенно незнакомого парня. Картинка эта столь реально предстала перед глазами, что Лета ощутила, как ее накрывает тоска. Но именно благодаря ей, Лете удалось все сомненияспрятать в самом дальнем уголке души. Не удивительно, что после такой активной мозговой деятельности и эмоционального всплеска, мысли о каких-либо тайных заговорах и подслушанных разговорах совершенно выветрились у нее из головы. Остаток ночи прошел более спокойно. Понимая, что скорей всего она здесь больше не появится, Лета решила соорудить себе на скорую руку сумочку. Найдя в одной из кладовых швейный набор и откромсав без зазрения совести кусок от шторы, она скроила и сшила некое подобие мешочка с затягивающейся горловиной и на ремешке. Внутрь отправились все принадлежности для рисования и рукоделья, в том числе позаимствованные швейный набор, доделанные и не доделанные «всплески вдохновения», папка с листами, карандаши, а так же пара заинтересовавших ее книг, которые она надеялась позже прочитать. Ранним утром, когда восток только начал окрашиваться розовым, в библиотеку заглянул Ханар, уплетавший бутерброд. - Через пятнадцать минут выходим, - неразборчиво пробормотал он и скрылся за дверью. Лета еще раз огляделась, убедиться, что ничего не забыла, а потом подхватила свою сумку и выбралась в холл, решив там подождать мага. Шаги Ханара и его негромкое бормотание раздавались на втором этаже то ближе, то дальше. Изредка хлопала дверь или окно. Похоже, маг проверял, не забыл ли чего. Вскоре он появился на лестнице с котомкой, куда была упакована сменная одежда, и сумкой, где хранил книги и магические вещи. Заметив Лету, готовую к выходу, Ханар довольно хмыкнул, еще раз обвел взглядом холл и вышел на крыльцо. Лета, выскользнувшая следом, ощутила, как в ней зарождается слабое беспокойство, как всегда перед дальней дорогой. Ханар, тоже слегка взволнованный, но совсем по другой причине, запер дверь, ворота и, больше не оглядываясь, устремился вниз по улице. Отбросив мысли, терзавшие ее прошлым вечером, Лета возбужденно щебетала о предстоящем полете на магическом извозчике, но Ханар слегка охладил ее пыл, предупредив, что прежде ему нужно зайти в несколько мест и решить пару насущных вопросов. А потом задал такой темп движения, что девушка едва за ним поспевала. Сначала они зашли в лавку травника, где маг, по мнению Леты, скупил едва ли не половину ассортимента: какие-то цветные порошки, сухие растения, бутылочки из непрозрачного стекла, с запаянными в смолу крышками. Все это без разбору летело в сумку чародея, которая становилась все объемнее. Потом они заскочили к юристу, где Ханар, наконец-то, официально оформил Михрея старостой деревней Малая кость. После этого заглянули в таверну, запастись едой в дорогу. В лечебницу к господину Параю они не поехали. Ханар еще ночью ему «зеркалил», что бы показать – с ним все в порядке и волноваться за него не стоит. А еще желая уточнить, есть ли в мире Са болезни, не магического свойства, от которых юные девушки спять и не могут проснуться вот уже полгода. Лекарь сказал, что не припоминает таких случаев, но пообещал поискать в справочниках. Наконец, когда время близилось к полудню, а девушка вся извелась от нетерпения, они свернули на короткую улицу, прошли под широкой аркой сквозь распахнутые настежь ворота, и Лета замерла в восхищении, позабыв на время как дышать. Посреди достаточно широкого двора замерло необычное существо. Больше всего оно напоминало грифона, каким его принято изображать в книгах и фильмах оставленного мира: звериное тело на мощных лапах, голова птицы и широкие радужные крылья, на которых перья то вспыхивали разноцветными огнями гирлянды на новогодней елке, то потухали. - Какой красивый, - восхищенно проговорила Лета, обходя по кругу необычного зверя. К Ханару, который о чем-то глубоко задумавшись, стоял посреди двора, быстрым, но при этом на удивление степенным шагом, подошел не молодой уже человек и, вежливо поклонившись, проговорил: - Добрый вечер, господин Наритан, - чародей в ответ кивнул, - Вы раньше, чем обещали. Но мы практически готовы. Сейчас прикрепим короб, и можете отправляться. Двое молодых парней в рубахах без рукавов вытащили сколоченный из досок ящик и прикрепили его к спине грифона, сразу за седлом. Ханар потребовал лестницу, прислонил ее к боку магического зверя и, поднявшись по ней, с самым невозмутимым видом водрузил в огромную деревянную коробку свою единственную котомку с вещами. Лета, которая успела забраться в короб, от души расхохоталась, видя, как у хозяина извозчиков на пару с другими работниками лица вытянулись от удивления. Магу тоже с трудом удалось сохранить серьезное выражение, когда он, вернув лестницу, расплачивался с владельцем. И вот, наконец, чародей запрыгнул в седло, грифон расправил свои шикарные крылья, взмахнул ими и сразу оказался выше крыш города. Сердце Леты, не ожидавшее столь стремительного старта, ухнуло куда-то вниз, словно не желая расставаться с оставленной землей. И прежде чем оно вернулось и успокоилось, магический зверь успел подняться на такую высоту, где город обернулся колесом, нанизанным на спицу аристократического района, а потом все быстрее заскользил назад. - Удивительно, - пробормотала Лета, разглядывая, чуть свесившись через край, змеящийся под ними Большак с точками крохотных людей. - Что именно? – спросил, не оборачиваясь, Ханар. - Такая скорость, а ветра нет. - Магический купол, - махнул в ответ маг рукой куда-то в сторону. И лишь после его слов Лета заметила, что вокруг них застыл тонкостенный пузырь, чуть искрясь радужным светом. Пока она разглядывала чудеса магической техники, долина кончилась, и под брюхом извозчика потянулись каменные изломы гор, с трещинами ущелий и зелеными пятнами плато. Тот каньон, по которому они двигались от Перекрестья, как и само поселение, осталось где-то позади. Постепенно толи магический зверь стал снижаться, толи горы тянуться вверх, но от поджатых лап до их каменных остриев оставалось совсем мало места. Когда путешественники пересекли невидимую линию «Наведенной зимы», и у Ханара изо рта при каждом выдохе стало вылетать белесое облачко, в дали, на фоне синего неба, явственно проступили очертания двух близко стоящих вершин. «Щепку» замка, «застрявшего» между Змеиными зубами, еще видно не было, но темный маг значительно повеселел. Он завернулся в заранее приготовленный меховой плащ и смотрел, не отрывая взгляда, от медленно разрастающегося и приобретающего знакомые очертания, темного пятна своего родного замка. *** Весь вечер, всю ночь и даже следующий день Ханар в приподнятом настроении носился по замку, приводя комнаты, необходимые для прибывающей гостьи, в порядок. Если самому магу хватало кабинета и лаборатории, то для невесты он расконсервировал два этажа крыла, которое соединяло Северную и Южную башни. Он также привел в порядок столовую, кухню, библиотеку и картинную галерею с портретами предков, но все равно ему казалось, что мало сделано, вдруг его невесте обязательно что-то потребуется, а он это не предусмотрел. Лете, глядя на его метания, становилось очень смешно. Чародей напоминал ей закоренелого холостяка, который к приезду пассии вымыл полы, в надежде придать своей «берлоге» хоть видимость жилого помещения, и теперь с тряпкой в руках размышлял, стоит ли протереть еще и пыль на верхних полках, или притвориться, что это дизайнерское решение интерьера. Но время встречи стремительно приближалось, и девушке стало не до смеха. Ханар совершенно перестал замечать ее, словно вернулось то время, когда они с магом только познакомились. Он не реагировал на шутки Леты, на вопросы отвечал невпопад, а чаще просто не слышал или делал вид, что не слышит. Даже старику Зи доставалось больше внимания. Своего слугу Ханар то и дело звал за какой-нибудь надобностью типа: «подай, принеси, подвинь вон туда». Правда, тот редко отзывался сразу, а когда все таки появлялся, маг уже забывал, за чем его звал. Потом вспоминал, звал снова, но старик Зи к тому времени успевал крепко уснуть в самом дальнем и темном углу. Постепенно девушку начало раздражать все: идиотская, совершенно не свойственная темному магу, улыбка, которая теперь практически не покидала губ Ханара, его постоянные причитания, а все ли будет хорошо, не желание замечать рядом с собой Лету. А главное, навязчивый приторно сладкий аромат роз, который облаком окутывал мага и долго висел в воздухе, после его ухода. Лета ушла в более глухую часть замка, которую свехактивный чародей пока обходил стороной, выбрала наименее захламленную комнату и устроилась на подоконнике, с намереньем просидеть здесь до скончания века. Ну или по крайней мере, до того момента, как от Ханара не уедет невеста, и он опять не станет самим собой. Пыталась рисовать, желая успокоиться, но поняла, что из-под карандаша выползают лишь кривые линии, разной степени изломанности и глубины нажима. Делать ничего не хотелось. От мыслей, которые то и дело начинали кружиться в голове, девушке становилось тошно. Лета обхватила руками согнутые в коленях ноги, положила на них подбородок и уставилась на развернувшуюся панораму. Вообще-то в замке Ханара было не особо много окон, в основном они шли по верху внешней стены, где сейчас «бесновал» темный маг, и в башнях. И то, что Лета нашла окно в крыле, идущем от Северной башни к Западной, было практически чудом. Морозный воздух, струившийся в щель между рассохшимися створками, почему-то пах свежим арбузом. Горные вершины дремали, укрытые многометровым панцирем из снега и льда, который искрился и вспыхивал крошечными радугами в закатных лучах. Эта каменно-льдистая мощь и синяя перевернутая чаша неба рождали в душе девушки столь необходимый ей сейчас покой, а в мыслях приятную пустоту. Лета казалось, что она может просидеть здесь вечность, бесконечно наблюдая, как темнеет небо, как на нем вспыхивают искры звезд, а потом они гаснут, поглощенные лучами восходящего солнца, и так раз за разом. А еще подумалось, что постепенно она сможет обратиться в камень, такой же, как стены старого замка. Внезапно ее покой был нарушен ярким зеленым блеском. На перекрестие окна уселась бабочка, с чуть светящимися крылышками. Лета удивленно захлопала глазами и невольно потянулась к ней, желая удостовериться в ее реальности, но чудо природы в руки не далось, впорхнуло и перелетело повыше. Что-то смутно знакомое было в этой бабочке, как-то связанно с Ханаром, но прежде, чем удалось ухватить мысль, за дверью раздались шаги, и в комнату вошел темный маг. Бабочка порхнула к чародею на плечо и рассыпалась зеленными искрами. Вот тут Лета и сообразила, что точно так же маг ее уже искал, только в особняке в Ригоре. - Вечер добрый, - поздоровался чародей, останавливаясь посреди комнаты. В глазах его светилась такая искренняя радость, что у Леты невольно проскочила мысль: «Соскучился!?» - Лета, ты ведь девушка? – в голосе Ханара столь отчетливо прозвучала неуверенность, что та расхохоталась, пряча за чуть нервным, неестественным смехом, охватившее ее волнение. - Нет, я зеленый слоник! - выдавила она с трудом и расхохоталась еще громче, видя, как от удивления вытягивается лица темного мага. - Лета, я же серьезно! – раздраженно оборвал ее веселье чародей, - Хотел с тобой посоветоваться, а ты!... - Ладно, - девушка взяла себя в руки, - В чем дело? - Ну, ты же девушка, - начал опять Ханар, подозрительно косясь на спутницу, с ужасом ожидая от нее нового взрыва смеха, - И мой друг, – Лета погрустнела, - Значит, можешь посмотреть и честно сказать, понравиться ли моей невесте комната, которую я для нее приготовил. «Не соскучился, - от неутешительного вывода, настроение окончательно испортилось, - Ему просто был нужен консультант, а у старика Зи на это уже мозгов не хватает. Я всего лишь удачно подвернулась. В противном случае, про меня бы вообще не вспомнили…» - Лета? – темный маг все еще ждал ответа. - Пошли, посмотрю, - вздохнула девушка и спрыгнула с подоконника. Минут через пятнадцать, они добрались до нужной двери. Маг впустил девушку внутрь, а сам остался в коридоре. Лета переступила порог, и ее практически сбил с ног аромат роз и едва не раздавил ярко розовый свет, обрушившийся на нее со всех сторон. Розовым было все: стены, потолок, пол, ковер, занавески, постельное белье, мебель, ваза на окне, витая рама зеркала. Если бы они еще не были разных текстур и оттенков, то вряд ли бы получилось заметить стол на фоне обоев или отличить одну подушку от другой на огромной кровати.Казалось, даже огонь в камине выбрасывал пламя соответствующего цвета. Воздух, от заполнившего его цветочного запаха, был настолько густым, что с трудом просачивался в легкие. При желании и должной сноровки его, наверное, можно было резать на куски и раскладывать на тарелки. - Ну как? – донесся из коридора голос мага. - Тебе честно ответить? – вздохнула Лета. Лучше бы она этого не делала. Мелкие, дозированные вдохи хоть как-то задерживали раздражающий воздух. А вот большая порция этой отравы, сказалась на слизистой совсем не хорошо. В носу нестерпимо защекотало, и Лета оглушительно чихнула. Не в силах больше выносить эту пытку безвкусицей, она выскочила в коридор, захлопнула дверь. - Все настолько плохо? – впервые абсолютно точно угадал темный маг мысли девушки. - Скажи мне, зачем там так воняет розами? – процедила Лета, сквозь стиснутые зубы. - Воняет? – маг не понимающе уставился на девушку, - По-моему, очень приятный аромат… Подходит к имени… - В смысле? – поинтересовалась Лета и еще раз громко чихнула. - Ну, имя Тессаны, в переводе с языка мира, откуда пришел род ее предков, означает Нежнее Розы, - попытался объяснить Ханар, и тут же стушевался, скатившись на бессвязный лепет, - И я подумал… Что ей будет приятно… Она будет счастлива… - Ну да, - кивнула Лета, - задохнувшись там, она точно умрет счастливой, - и добавила, чуть более мягко, глядя в мгновенно помрачневшее лицо Ханара, - Меня один друг, по не понятным для меня причинам, называет Вилкой, но это вовсе не значит, что я питаю нежные чувства к этим столовым приборам. И точно не воспылаю пламенной страстью, если окажусь засыпана ими с ног до головы. Ты и всю обстановку сделал такого цвета, что бы было похоже на розы? - Ну, она девушка… Девушки любят… - Милые вещи розового цвета? В рюшах и оборочках? – Лете захотелось постучаться об стену головой, а лучше приложить об нее Ханара, что бы вытрясти из него эту сопливо розовую чушь. Но видя, что чародей все больше тонет в безысходности, сжалилась над незадачливым дизайнером и со вздохом сказала: - Пошли, знаток тайн женской души, покажу такое место, где даже твоя бурная деятельность не сможет ничего испортить. - А эта комната как же? – маг удрученно кивнул на дверь. - Ну, так как она часть замка и спалить ее не удастся…, - хотела пошутить Лета, но видя состояние мага, закончила вполне серьезно, - просто больше никогда не открывай эту дверь! Пошли. Миновав несколько полутемных коридоров, залов, с зашторенными окнами и запертых дверей, маг следом за Летой поднялся по узкой витой лестнице и оказался среди такого великолепия, что у него захватило дух. - Я и забыл, что у меня в замке есть оранжерея, - выдохнул он. - Ты вообще хоть что-то, кроме Северной башни, здесь видел? – насмешливо поинтересовалась Лета, глядя на просветлевшее лицо мага. Она и сама, в первый раз оказавшись здесь, испытала такой душевный подъем, что с трудом заставила себя уйти. - Мне ее дед показывал, когда я как-то приезжал на каникулы из Академии, - проговорил он, медленно шагая по тропинке между цветущими кустами, - Он сказал, что прадед сделал этот сад для будущей жены. Все друзья прадеда вложили свою лепту в этот шедевр скорей инженерной, нежели магической мысли. Гномы подвели тепло глубин, организовали подачу воды и сделали сверхпрочное стекло для колпака, эльфы вывели не прихотливые, но очень красивые цветы, напитали почву живительной силой, а прадед замкнул всю магию этого места в единый контур с практически неисчерпаемым источником энергии. Причем, как он это сделал, опять не смог объяснить. Вот только прадед так никогда и не женился. Деревья и кусты вокруг так удачно заполняли свободное пространство, что можно было забыться о рукотворности сада и ощутить себя в настоящем лесу. Сквозь переплетение ветвей, ярко светили звезды, а холоду окрестных гор не давало проникнуть внутрь прочное стекло, изогнутое огромным пузырем. И где-то, невидимые в листве, чирикали птицы. На несколько минут, пока они не спеша шли утоптанной тропкой, Лете показалось, что они опят пробираются в сторону Малой кости, еще не зная ни о призраках, ни о проклятье. И она позволила себе на несколько мгновений забыться, отдаться волшебству, которое, к сожалению, продлилось не долго. Вскоре впереди появился просвет, и они выбрались на опушку, в центре которой расположился небольшой домик, стилизованный под замок с высокими стрельчатыми окнами. Каждый угол венчали изящные башенки с остроконечными конусами крыш. Даже ров и подъемный мост имелись в наличии, столь же изящные, как и все строение. Стоило магу со спутницей приблизиться, как внутри замка и вокруг него вспыхнуло множество огней, придавая и без того очаровательному месту по истине сказочный вид. Лета повернулась к Ханару, желая поделиться с ним своими ощущениями, но сказать ничего не успела. - Да, думаю, Тессане здесь понравиться. Спасибо, Лета! Всего одной фразой маг умудрился разбить эйфорию, которая всего пару мгновений назад владела девушкой, разломать волшебство, которое только что витало в воздухе. И прежде чем совсем другое чувство, добротно замешенное на досаде, овладело Летой, она буркнула: - Да, всегда, пожалуйста, - и, развернувшись, умчалась вглубь парка, подальше от Ханара, поближе к выходу. Выскользнув из оранжереи, девушка, не разбирая дороги, кинулась по темным коридорам. Быстрее, еще быстрее, почти бегом, чтобы ненужные мысли не догнали. Что бы не чувствовать себя такой дурой, ведь она так хотела порадовать мага, что совсем забыла, для кого он все затеял. И теперь внутри клокотали обида, злость и … ревность. Лета резко остановилась, словно понимание этого выросло перед ней каменной стеной, куда она влетела с разбегу и потеряла на несколько секунд ориентацию. «Да-да, именно ревность! – Лете с трудом удалось не прокричать это в слух, - Признайся, хотя бы себе, тебе обидно, что он столько всего делает для другой. Не для тебя! Что он так взбудоражен скорой встречей с ней. Не с тобой! Признай, наконец, что ты!…» - Стоп! – крик все-таки сорвался с ее губ, прежде чем она закончила совершенное ненужное никому признание, - Даже не думай об этом! Не смей! Перебрав по новой доводы, которыми две ночи назад она возводила в своей душе плотину вокруг нежелания принимать очевидное, Лета добавила еще парочку для надежности, и более-менее успокоилась. Огляделась, что бы понять, куда ее занесли гнев и раздражение, и удивленно захлопала глазами, она точно здесь ни разу не была. «Если судить по изгибу стен, - подумала Лета, - я каким-то непостижимым образом оказалась на нижнем ярусе башни. Вот только не в Северной, там первый этаж занимает кухня. И не в Южной, ее Ханар превратил в этакий чулан, куда сваливают всякий ненужный хлам. В очень- очень большой чулан. Х-м-м?... И тогда остается только одно – это Западная башня! Место, куда мне Ханар строго-настрого запретил ходить. Сказал, что мое появление здесь опасней, чем в его лаборатории, в самый разгар очередного эксперимента. Черт!» - И кто это, без моего ведома, бродит по моим владениям?! – раздался из-за спины незнакомый мужской голос. Лета мгновенно обернулась. Ее нервы и без того были натянуты до предела, и некто парящий в полуметре над полом, сквозь которого к тому же просвечивали стены, душевного равновесия девушке не добавили. Не удивительно, что та повела себя совсем не адекватно. С диким визгом: «Приведение!», Лета отпрыгнула на несколько шагов. - От приведения слышу, - как-то даже обиженно парировал мужчина, - только я, в отличие от некоторых, являюсь очень даже важной персоной! Я, между прочим… Но кто он, Лета уже не слушала, ее охватила паника, и странный незнакомец на этот раз был совершенно не причем. Просто воздух вокруг девушки задрожал, загудел, словно натянутая тетива, и кроме этого дребезжания, другие звуки пропали. Это был верный знак, что девушку вот-вот выкинет из мира. - Нет-нет! Я не хочу, - бормотала Лета, с ужасом глядя, как окружающие предметы теряют четкость очертаний, а свет, и без того скудный, стремительно меркнет. Последнее, что почувствовала Лета, прежде чем отключиться, все убыстряющиеся падение, и все поглощающий страх. *** Первое, что почувствовала Лета, придя в себя: она лежала на чем-то мягком, укрытая чем-то теплым. Открывать глаза не хотелось. Ощущения при перемещении между мирами ни с чем спутать нельзя, а это значит, что мир Са вытолкнул ее, как и другие прежде. Без предупреждения, не дав попрощаться с Ханаром. Открыть глаза, это значит увидать и принять новый мир, а она к такому еще не была готова. - Милая, долго будете тут умирающую изображать? – раздалось откуда-то с боку. Лету точно пружиной подбросило, глаза распахнулись сами собой, и она с опаской посмотрела на мужчину, удобно расположившегося в кресле. Именно его голос она слышала последним. Именно этот незнакомец парил призраком. «А это значит, - радостно подумала Лета, чувствуя, как с души свалился огромный камень, и стало легче дышать, - никуда я не перемещалась! Я до сих пор в мире Са!» Возможность, что мужчина каким-то образом переместился вместе с ней, девушка отмела, как мало вероятную. - Да-а-а-а! – закричала Лета, вскакивая с кушетки, на которой лежала, укутанная пледом, и выбрасывая вверх руки, - Я все еще здесь! Она уже готова была станцевать танец радости племени Тумба-Юмба, но тут ее взгляд упал на совершенно ошарашенного мужчину, который теперь, напряжено выпрямившись в кресле, разглядывал ее со смесью жалости и страха. Не иначе решив, что девушка перед ним сошла с ума. Выглядел он сейчас, кстати, вполне нормальным: не парил и не просвечивал. На вид чуть старше Ханар, между двадцатью пятью и тридцатью годами. Светлые прямые волосы, забранные в низкий хвост, открывали круглое лицо. Нахмуренные брови, по цвету чуть темнее волос, голубые глаза в обрамлении рыжеватых ресниц, и россыпь чуть заметных веснушек на носу. Лете он казался смутно знакомым, причем видела она его намного раньше, еще до странной встречи в основании башни. - М-да! Неужели все настолько поменялось, в такой короткий срок? - задумчиво протянул мужчина и, видимо, придя к какому-то выводу, вновь расслабленно откинулся в кресле, - Какие-то двести лет... А вот в Лете вновь проснулась подозрительность. - Кто Вы? – чуть прищурившись, поинтересовалась она и, оглядевшись, с удивлением добавила, - И где я? Комната чем-то напоминала кабинет Ханара, тот же камин и окно, мягкое кресло, в котором так любил работать чародей, полукруглые стены, обшитые светлым деревом. Но вместо массивного письменного стола, маленький чайный столик на гнутых резных ножках, вместо кровати – кушетка, рядом шкаф, забитый книгами, по всем стенам картины. А над камином портрет очень красивой молодой женщины. - В замке, - ответил незнакомец, и Лета вздрогнула, потому что голос донесся из-за спины. Пока девушка разглядывала место, где очутилась, мужчина внимательнейшим образом рассматривал ее. Даже встал и пару раз обошел вокруг замершей девушки, что-то еле слышно бормоча. Лета смогла разобрать лишь: «любопытнейшее наслоение энергий». - В замке, милочка, - добавил он громче, - В Западной его башне, если быть точнее, которую, если честно, я лично запечатал от любого проникновения. Мощнейшая магия. Не рушимая. По крайней мере, до Вашего появления, Милочка, я был в этом уверен на сто процентов. - Хватит звать меня Милочка! - разражено проговорила Лета, - У меня имя есть! - Которое Вы не удосужились мне сообщить, - мягко напомнил мужчина. - Как и Вы мне свое! - парировала в ответ Лета. - Ох, да! – мужчина звонко хлопнул себя по лбу, - Вы правы, мое упущение, - потом выпрямился, приложил правую руку к сердцу и, склонившись в неглубоком поклоне, мягко произнес, - Хозяин замка «Зубы змеи», Магистр светлых, темных и серых науки – Ваин Наритан. А Вы? И так выжидающе уставился на Лету, что та выпалила не задумываясь: - Невольная гостья Виолета Сомова. Но вот только заливать не надо! Этот замок принадлежит Ханару. А Вы, - и, чувствуя, как страх сковывает душу, еле слышно добавила, - А вы мервы уже двести лет… </right></right></right></right></right></right>