Труд делает свободным

Сейчас.

Боль. Не то, чтобы это было для Цириллы в новинку. Она пережила многое, несмотря на весьма короткий срок жизни Цири могла рассказать о многих ужасах войны. Боль физическая, душевная, муки совести – она хорошо знала, что это такое. Почему же сейчас Цири стало так плохо? Все смешалось, краски, бывшие яркими всего мгновение назад, слились в едином грязном потоке, потеряв весь свой блеск, палитра померкла. Цири на мгновение исчезла, суть ее растворилась в бесконечном потоке вселенной, осталась лишь одно – оболочка, мертвая кожа, держащая вместе кости и мышцы… – Лучше не дергайся, Зираэль, я ведь могу задеть какую-нибудь венку, и мы зальем весь этот чудесный коридор твоей кровью. Будет бардак. Бардак. Вернул Ласточку в этот мир лишь его тихий смех. Эредин смеялся, он походил на сумасшедшего, запертого в палате, стены которой обшиты мягким фетром. Цири чувствовала, как ткань, закрывавшая ее тело от чужого взгляда, пропиталась потом, как испарина покрыла бледный лоб. Страх, инъекция неизвестного препарата, боль… Ласточка вновь закричала. Ей казалось, что тонкие стены старого дома дрогнули от звука ее голоса. – Давай, давай! – отвечал эльф, не отводя лезвия ножа от ее кожи. – Кричи, Цири, кричи, пусть все тебя слышат. Цири вспомнила все, четыре долгих года пронеслись в памяти, будто мгновение. Гравий шуршал под ногами, холодный колкий ветер забредал в бараки, чтобы пройтись по кроватям спящий и украсть единственную радость – ночной отдых. Она была неиспорченной, милой и наивной девчонкой, попав к эльфам в плен, за колючий забор Тир-на-Лиа. Та Цири давно умерла, она закопана на главной площади, похоронена под толстым слоем гравия, застилавшего все дорожки. Вместо нее, той милой беспомощной Цириллы, родилась она. Зи-ра-эль. Несмотря на страх, на боль, на шум в ушах, Цири все же различила копошение за дверью. Кто-то бегал по лестнице вверх и вниз, явно ища кого-то или что-то… Призрачный шанс спасения мелькнул рядом, и Ласточка поспешила вцепиться в него обеими руками, сжать со всей силы и притянуть к себе. Следуя совету Эредина, она закричала, закричала громко, во все горло, чтобы каждый желающий мог услышать ее. Не то действие препарата заканчивалось, не то адреналин гонял кровь по венам чуть быстрее, а тело начинало откликаться быстрее. Стук, раздавшийся в следующее мгновение, трудно было с чем-то перепутать. Кто-то барабанил в закрытую дверь и явно не собирался сдаваться. Цирилла встрепенулась, она поднялась так, как это было возможно, и нож, вырезавший совсем недавно стертые цифры на ее коже, замер в ладони эльфа. Комендант не ждал гостей. Да и стук этот… Цирилла, прожившая в тихом городишке куда больше, чем Эредин, знала, что местные не барабанят в двери друг другу. Пережившие войну, прятавшиеся от рыщущих по округе эльфов в подвалах и на чердаках, они издавали как можно меньше шума. – Откройте немедленно! Именем императора, открывайте! – кричал кто-то по ту сторону двери. – Откройте! Эредин тяжело выдохнул, точно надеясь вместе с воздухом выпустить из легких и груз накатившего на него страха. Да, то был именно страх, мимолетный страх, захватывающий хищника при появлении возможности упустить добычу. Цирилла улыбнулась, понимая, что именно происходит. Сообщники Эредина, если и должны были прибыть, то не сейчас, а много, много позже. Эльф хотел провести время с нею наедине. Судя по тону гостя, пришли совсем не друзья. – Помогите! – закричала Ласточка, и тут же получила удар локтем по ребрам, эльф вложил в этот выпад все свои силы. Цири на мгновение забыла, как дышать, и что-то больно кольнуло ее под грудью. – Помо… Гите! – повторила она с усилием. – Сука, – шепнул эльф себе под нос. Забавно. Все же, время сыграло с ним злую шутку, и судьба помотала Эредина по миру, заставив растерять часть былых навыков. Пусть и не так, как она мотала Зираэль, но след ее «любви» виднелся весьма ярко. Раньше комендант умел быстро ориентироваться в происходящем, он знал, что делать ровно через минуту после того, как случалась некая неприятность… Сейчас же в глазах эльфа ярким огнем горела растерянность. Он не знал, не знал, что делать. Незнакомец, прикрывающийся именем императора, не стал ждать. Цири слышала, что он пытается выбить дверь и ворваться в квартиру, раз нерадушный хозяин не спешит. «Нильфгаардец», – поняла Цири, сложив два и два. В мире осталась лишь одна империя, и та принадлежала ее племени, племени людей. Стук не прекращался, он становился все громче и требовательнее, а Цири успела пожалеть о том, что дверь в квартиру Йеннифэр оказалась столь крепкой. Эредин занервничал сильнее, он встал, бросил на Цириллу оценивающий взгляд и крепче сжал нож в руке. Рана вновь окрасилась болью, Цири поджала губы, чувствуя, как цифра три нагревается под взглядом эльфа. На мгновение Цири показалось, будто сейчас ее жизнь и закончится. Отчаяние во взгляде коменданта все крепло, и ладонь, сжимающая нож, чуть дрогнула. Ласточка закрыла глаза. Он убьет ее? Всадит нож меж ребер, прижмет к себе, чтобы черный пиджак Эредина пропитался ее алой кровью, и заставит истечь ею до конца. Если она не достанется ему, то умрет здесь же. Но этого не случилось. Эредин сдавленно рыкнул, точно раненный хищник, не эльф, а зверь, с которым его племя равняло человеческий род. Он отпустил Ласточку, бросил ее там же, в коридоре, чтобы уйти в гостиную. Цирилла замолчала, наблюдая за тем, как комендант мечется по квартире. Она знала, что это – нехорошо, что он намерен предпринять опасную попытку спасения, и, зная его, Цирилла опасалась успеха. Стук в дверь продолжался, дерево разлеталось в щепки, и один из кусочков попал Ласточке ровно в щеку, оставив ярко-красный след. Цири вскрикнула, но не сдвинулась с места, понимая, что уже скоро все кончится. Так или иначе, а кончится. Может быть, ей удастся сбежать, может – придется умереть при попытке, покажет только время. А времени осталось так немного… Дверь треснула, и в круглой щели показалось чье-то лицо. Всего секунда, доля мгновения, и Ласточка узнала своего спасителя. Кагыр вновь толкнул дверь ногой, и проход оказался открытым. Их взгляды встретились, на долгий миг повисла гнетущая, тяжелая тишина, заполнявшая все пространство. Она проникало в тело Цириллы с воздухом, вобранным легкими, она текла по ее венам, растворяясь в крови. – В комнате! – крикнула Ласточка, опомнившись. – Он там, там, в комнате! – она показала рукой в сторону гостиной, и тут же услышала, как там что-то заворочалось, пробудилось от недолгой спячки. Кагыр уронил свою плоскую шляпу, волосы его растрепались, и сосед Цири больше не походил на городского денди. Сейчас-то она поняла: он работает на Нильфгаард, ловит беглых эльфов и воздает им по заслугам. Сердце радостно забилось в ее груди. Но Кагыр, видно, не разделял оптимизма Зираэль, не ждал, что победа сама придёт в его руки. Он жестом велел ей прижаться к полу, и был прав в своих опасениях. Эредин показался весьма скоро. В руках он держал пистолет, новенький и блестящий, таких не было в обмундировании у Аen Elle в годы войны. Выходит, комендант следит за научным прогрессом, и с удовольствием пользуется плодами человеческого ума. Удивительная избирательность. Цири сложила ладони в замок, прикрыв ими свой затылок. Она могла видеть только пол, пропахший пылью городских дорог. Эредин не вышел из комнаты полностью, он спрятался за углом стены, выглянул на мгновение, чтобы прицелиться, но и Кагыр не действовал опрометчиво. Прогремел выстрел, и пуля прошла над головой Цириллы, врезалась в дверь ванной, расположенной в самом конце коридора. Ласточка невольно вскрикнула, но звук ее голоса погас, приглушенный следующим залпом. – Плоскоухая мразь, – прорычал комендант, и в воздухе раздался медный запах крови. Кагыр ранил его, попал. Но куда? Цири не поднимала головы, она находилась от эльфа на весьма почтительном расстоянии, и тот не посмеет приблизиться к ней сейчас. Он ведь окажется у Кагыра на ладони. «Нужно уходить», – говорило подсознание, но Ласточка не знала, как спастись из передряги. Она отчаялась, и страх, так долго крепший в груди, толкнул Цири к неразумному поступку. Она двинулась вперед, поползла по шершавому полу навстречу Кагыру, собирая занозы и пыль, не поднимая лица. – Стой, стой, Зираэль, – закричал Эредин, видя, как добыча сбегает. – Не двигайся. Думаешь, я отпущу тебя из-за этого юнца? Маленькая проблема… Временные трудности. – Не отпустишь, нет? Ну так попробуй остановить меня! – ответила Ласточка, продолжая движение. Она шла вперед медленно, опасаясь, что окажется раненной в чужой перестрелке, и все же, дверь приближалась к ней. Кагыр на мгновение выглянул, оценивая обстановку, но тут же скрылся, а его плоская шляпа валялась на полу. Цири улыбнулась самой себе, если ей удастся вытянуть руку, она совсем скоро сможет ухватиться за порожек двери, подтянуть к нему тело и сбежать, сбежать… Прогремел новый выстрел, и Цири не сразу поняла, что произошло. Боль не явилась тут же, она пришла спустя пару мгновений после резкого звука, накрыла ее с головой. Комендант… Комендант выстрелил ей в ногу, пробил колено, и кровь пролилась вновь. Цири закричала, чувствуя, как теряет волю, как силы покидают ее, и ослабленный организм все свои способности бросает на притупление чувств. Он ранил ее, урод всадил в нее пулю. Комендант снова мог выстрелить, чтобы попасть уже во вторую коленку беглянки, но Кагыр оказался быстрее. Когда Эредин неосторожно выглянул из-за угла, тот успел прицелиться в его бедро быстрее эльфа. Он не попал в артерию, но пробил важную мышцу, эльф повалился на пол с громким криком, выстрел, который готовил Эредин, не попал в цель. Цирилла уже не могла следить за происходящим, она краем глаза видела, как Кагыр ринулся вперед, слышала, как он наносит удары руками и ногами. Пистолет эльфа пролетел в спальню, проехался все по тому же многострадальному полу, на руки Эредина надели наручники. – Все закончилось, – сказал ей Кагыр, поднимая с пола легко, точно пушинку. – Все хорошо. Как ты? – Он мне прострелил… Я, – сбивчиво говорила Ласточка, но спаситель прервал ее невнятную болтовню. – Он хотел убить меня? – Нет, я не думаю. Все в порядке, это не смертельное ранение. Я отвезу тебя в больницу через пару часов, посмотрят кость, вынут пулю и наложат гипс. Чашечка цела, а это – главное, – попытался улыбнуться Кагыр. – Пойдем, не стоит сидеть на полу. Цири слабо понимала речь говорившего. Сердце все еще стучало в ее груди громко и быстро, подобно барабану. Кагыр отнес ее в спальню, вновь положил на кровать и принялся осматривать рану более тщательно. Эредин лежал скованным на полу. Комендант издавал звуки, звуки, похожие на рычание, на отчаянный вопль, приглушенный подушкой. Цирилла приводила в порядок дыхание, стараясь не смотреть в его сторону. – Надо же… Я знал, что ты как-то связана с верховным командованием Aen Elle, подозревал, что тебя держали для весьма… Для неприятных практик, – смутившись, говорил Кагыр. – А потом заметил слежку. – Почему ты сразу не сказал мне, где работаешь? – спросила Цири, смотря за тем, как юноша пристально разглядывает ее коленку, прежде, чем коснуться ее кожи влажной тряпкой. – Если бы Aen Elle поняли, что в городе разведка Нильфгаардской Империи, они не смогли бы сделать следующий шаг. Я бы хотел сказать тебе, мисс Фэр, что ты под моей защитой, но это могло поставить всю мою работу под угрозу. – Да… Хорошо, что ты здесь оказался, – почти прошептала Ласточка. – Так это ты шел за мной под дождем? – Ага, – кивнул Кагыр. Эредин тихо, грустно рассмеялся. «Нервное», – подумала Цирилла, но мурашки все равно побежали по ее плечам, чтобы подняться вверх, к шее. Щека все еще болела, но кровь остановилась. Девушка взглянула на Кагыра, и тот не выглядел удивленным из-за всего произошедшего. Он ловил эльфов вот уже пару лет, многое успел увидеть и услышать, и даже такая шишка, как комендант Тир-на-Лиа не вызывала в нем интереса. Цири отвернулась, чувствуя, как рана в колене горит огнем. – Что дальше? – спросила она тихо. – Его расстреляют? – Да, скорее всего, – ответил Кагыр. – Почему ты… Почему ты не уверен? – Потому что трое или четверо из них заслужили помилование, пожизненный срок вместо казни. Наплели что-то о том, что просто исполняли приказ, что боялись за свои жизни и жизни своих родных, которых первым же делом вывезли из страны после капитуляции. Один сошел за безумного и скрылся от карающей руки закона, – рассказывал юноша, явно не радуясь тому, о чем вещает. Цири задумчиво взглянула в сторону Эредина. Сказался безумцем и избежал наказания… Эредин вполне себе может поступить также. Он походил на умалишенного куда больше, чем многие жители этого серого городка. Сердце Ласточки забилось чуть чаще, дыхание ее ускорилось, и Кагыр поспешил продолжить свою речь, точно пытаясь утешить ее. – Это, конечно, маловероятно, – сбивчиво заговорил он. – Но возможно. Прости, если расстроил тебя этой новостью, но я не мог утаить. Мне нужно будет отойти, позвонить в отдел и сообщить адрес… – У Йен был телефон на кухне, – перебила Ласточка, невольно вспомнив ее бледные ноги, лужу крови, растекающуюся по кафельному полу. – Был. Ублюдок перерезал провод, – с улыбкой ответил Кагыр. – Мне нужно будет отойти до телефонной будки, Цири, всего на пару минут. Знаю, тебе страшно, но я дам тебе пистолет. Ласточка взглянула в глаза Кагыру. Пистолет. Он даст ей пистолет, чтобы было не так страшно находить здесь наедине с эльфом. Дождик усилился, он вновь забарабанил по стеклу, и птицы, облюбовавшее дерево под окном, улетели. Пусть Эредин связан, а она – свободна, Цири не будет чувствовать себя спокойнее, пока он здесь. Она кивнула, желая поскорее услышать, о чем же еще скажет Кагыр. Чем быстрее они покончат с этим, тем лучше, тем быстрее его уведут и расстреляют. «Если, если его расстреляют», – шептал разум. – Если он попытается напасть на тебя, Цири, ты можешь застрелить его, – медленно произнес Кагыр, он должен был убедиться в том, что Цирилла поняла услышанное. – Хорошо, – бесцветно ответила Ласточка. Кагыр продолжал сидеть перед ней на коленях, его пиджак порвался, разошелся по шву, пиджак Эредина же остался целым и невредимым после всего произошедшего. Цири в очередной раз почувствовала укол несправедливости. Человек, работавший на силы добра, не мог позволить себе дорогие качественные вещи, служитель Aen Elle же одет с иголочки. Спаситель Ласточки поднялся с места, мягко тронул перевязанную наспех коленку и убедился в том, что бинты не пропитались кровью окончательно. Он рывком развернул Эредина лицом вверх, еще раз объяснив Цирилле, что та вольна защищаться любыми способами. Если нужно будет бежать – пусть бежит, если придется выстрелить – пусть стреляет. Цири медленно кивала в ответ на каждую фразу Кагыра. Он вышел, и время потекло мимо Ласточки медленно и тягуче, словно мед. Взгляды Цириллы и Эредина встретились, и эльф улыбнулся ей. Кагыр разбил ему губу. Видно, ударил по лицу, пока скручивал. Цирилла заставила себя смотреть ему в лицо, не отворачиваться, не отводить взгляд. О, он не дал бы ей уйти, он готов был прострелить Ласточке колени, даже оставить ее хромоножкой до конца жизни, только не отпускать из своих цепких лап. Сломанный зуб болел, рана на щеке пульсировала, и страх медленно отступал, на смену ему приходила бессильная злоба. Кагыр громко хлопнул дверью спальни, и Цирилла слышала, как он торопливо сбегает по ступеням вниз. Слышал и Эредин. О, без сомнения, он все слышал. Эльф ухмылялся, из губы его сочилась алая кровь, она искажала черты некогда красивого лица коменданта. Цири нахмурилась, смотря за тем, как Эредин радуется. – Чего улыбаешься? – спросила она тихо, спросила случайно, Цири не хотела заговаривать с ним. – Рад тому, что мы больше никогда с тобой не встретимся? Что тебя расстреляют или повесят, как нашкодившую псину? – Нет. Нет, милая. Ты же знаешь, Зираэль, почему я так счастлив, – ответил эльф, выдержал паузу. Он смотрел ей в глаза, смотрел за тем, как зрачки Ласточки бегают из стороны в сторону. Цири не сразу осознала, в чем причина радости эльфа. Что, если он уже избегал наказания так? Этот шрам на его шее был свидетелем битвы, весьма и весьма опасной битвы, кончившейся победой чистого зла… Что, если Эредину уже приходилось бежать от охотников однажды? Цирилла прикусила губу. Кагыр вручил пистолет, вложил ей в руку, положил на курок ее палец. Сейчас кожу жгло огнем, словно металл оказался раскаленным солнцем. – Ты и правда думаешь, что мы с тобой уже не встретимся? – эльф облизнул губы, он проглотил капельку крови, стекавшую вниз к подбородку. – Ты правда думаешь, что меня сейчас приговорят к казни? – Я… – заговорила было Цири, но замолчала, замолчала, сомневаясь в собственных словах. – Увидишь меня снова, Зираэль. Я выпутаюсь из этой передряги любой ценой, вот увидишь… А потом я приду за тобой снова, снова выслежу тебя, Зираэль, и на этот раз уже не дам тебе уйти, – говорил эльф, сдерживая смех. – Я тут подумал, знаешь… Зачем тебе вообще нужны ноги? Ни для зачатия, ни для деторождения они не пригодятся, а вот для побега… Цирилла подняла руку с вложенным в нее пистолетом, и эльф замолчал. Эредин не отвернулся, его зеленые глаза не изменили своего выражения, и тонкие губы эльфа продолжали растягиваться в улыбке. Рука Ласточки не дрожала, но в груди клокотал ураган. Гнев, отчаяние, боль – все смешалось, и безумный танец чувств заставил Цириллу сдавленно рыкнуть. – Что такое, Зираэль? Не можешь? – усмехнулся эльф. – тебе страшно? Тебе… жалко меня? – Нет. Нет, не жалко. Таких как ты… Таких, как ты, не должно существовать, Эредин. Фанатик. Сумасшедший. – Но ведь ты тоже сошла с ума, Зираэль. Вместе со мной, – засмеялся эльф. – Ты видела меня в каждой тени, чувствовала мое присутствие, ощущала кожей. Думаешь, если застрелишь меня сейчас, забудешь обо всем? – говорил он тихо. – Я буду приходить к тебе в каждом сне, каждом кошмаре, я буду ждать тебя там, на небесах. «Я убил ее», – вспомнила Цирилла слова Эредина. Он убил Йеннифэр, заколол ножом, судя по количеству покинувшей ее тело крови. Цири чувствовала, как слезы набегают на глаза. Ее тело оставалось стойким, мышцы отзывались на каждый запрос… Только сердце отчаянно быстро колотилось под ребрами. Он убил Йен, он убил Искру, он приговорит сотни, тысячи человек к смерти… Почему же он сам еще жив? – Не узнаю, пока не попробую. Палец тронулся, прогремел выстрел, и Цири не отвела взгляд. Она видела, как пуля уничтожила глазницу эльфа, как она превратила часть его черепа в кровавое месиво. Эредин не испугался… Он ждал этого. Ласточка испуганно поджала губы, смотря за тем, как мягко расслабляются мышцы трупа, лежавшего перед ней. Все кончено. Кончено, и никогда больше она не увидит его, не услышит, не получит очередное послание. Где же успокоение? «Может, потом», – успокаивала себя Зираэль. – Он напал на меня, – произнесла Цирилла, когда Кагыр вернулся к ней через десять или пятнадцать минут. Вопросов не последовало. Цири всегда думала, что Кагыр понял ее с одного только взгляда. Может быть, он потому и ушел так надолго, просто дал ей время на принятие верного решения. От демонов нужно избавляться. В конце концов, сам он не мог спустить курок, и не только потому, что не имел на то права в моральном смысле, но и потому, что обязан по долгу службы ловить ублюдков живыми и доставлять на суд. Цири же вольна делать все, что ей вздумается, лишь бы не лишиться жизни в неравной схватке. – Сигарету? – спросил он, сев рядом с Ласточкой, и Цири послушно вынула сигарету из его пальцев. – Скоро приедет бригада, нас заберут. И его тоже, – сосед кивнул в сторону эльфа. – Ты сможешь уехать туда, куда пожелаешь. – Наконец-то, – ответила Ласточка, затягиваясь. – Хорошо. Она еще не знала, куда желала уйти, ведь идти ей не с кем. Эредин отобрал у нее все, Aen Elle проиграли, но мир содрогнулся под тяжестью их сапог. Кагыр взял Ласточку за руку, и пальцы Цири дрожали под весом его ладони. Нет, этот страх, это мерзкое чувство страха никуда не денется еще очень и очень долго, и комендант не соврал: он будет сниться Цирилле в кошмарах, в самых страшных снах – снах о прошлом. Только вот в одном он все же ошибся. Эредин не будет ждать Ласточку на небесах. Цири точно знала, что эльф отправился прямиком в преисподнюю.