***
«Отзовись» «Я здесь» — на автомате ответила Альва, не смотря на сон. Она лежала в своей кровати, накрывшись собственным плащом. Но антенны бдели, как ни в чём не бывало. Кто-то отодвинул приоткрытое окно и без спроса ворвался в комнату. Токарник тут же вскочил, прижав к себе грубую холщовую подушку. — Что там творится? Ты что, не видела?! — объявившийся взъерошенный Джеспер показал туда, откуда пришёл. Эйло распахнул крылья, с ними и перы расставил в стороны. Что-то его сильно взволновало, насколько сильно могло затронуть крепкие нервы. В глазах хоть и метались не треугольники, но явно были неутешительные фигуры. К этой встревоженности могло бы добавиться учащённое дыхание, если бы пернатый оставил себе привычку регулярно дышать. Та постепенно уходила в прошлое, придавая Джесперу всё меньше человечности. Альва оставила подушку, покачав головой. — Ты разве ёлки рождественской никогда не видел? — подошла она, легонько убирая за голову перы крылатого. — Сними сумки и объясни спокойно. Лекарь расслабил их: — Ёлка?.. Но уже понял, что слишком медлил с разъяснениями. Все творения знакомой лери стояли на последнем месте. А она сама, кажется, начала замечать что-то неладное: что-то пролетело в окне, а ещё приёмник не покидали сотни различных трелей. Они не рассеялись подобно сну. Альва отошла в сторону, чтобы не быть задетой крыльями, которыми Йохансен начал жестикулировать столь же активно, как и руками. Взмахнув ими (причём, в помещении), он всё-таки задел наземную, содрав с неё клочки севоза. — Какая ещё ёлка?! И без неё хорошо привлечёшь внимание людей. Молодец, нечего сказать! Сделали вы подарок — у каждой семьи теперь будут свои крылья над камином висеть! — Да что с тобой такое?! — как и в ту встречу в руинах, иредр схватился за крылья почтальона и потянул его к себе. — Или дело в этих голосах? — Сама посмотри! Твой ненаглядный, думаешь, всю эту оперу исполняет? Альва потащила его к выходу, прочно удерживая за опахала, чтобы не перевернул весь дом своим трепыханием. На этот раз хватка была слабее. Иредр знала, что делает, лишь пропускала мимо чёлки всё, что слышала в свой адрес и что вряд ли хотела слышать. — Мы с Голубком соберём вещи и скоро улетим отсюда, — говорил токарник уверенно, — а ту ёлку я делала. На память, для красоты. Тебя это так пугает? — Если бы ты сказала, что в планах были и рождественские ангелочки, я бы молчал, как дикий. Но сейчас объясни, а… Резник несильно вытолкнул эйло вперёд, на улицу, всё же не со зла, как-то, чтобы успокоился. Сказанное только что насторожило хозяйку этого места, по крайней мере, хозяйку до сегодняшнего дня. — Ты имеешь ввиду, ангельские лери? — Альва вышла следом, замерев на месте от увиденного. — А что, не видно?! — огляделся Джеспер, сразу подскочив на месте. — Вот жёваный крот! Они уже тут обосновались! Их же убьют! Тупые птицы… Он легко припал к земле, нервно сдвинув крылья на голову, утаившись, как в шалашике. Альва заметила это, лишь когда вдоволь изучила обстановку. А первым делом она заметила изменившиеся пейзажи вокруг, в которых, подобно воробьям в кустах, копошились телендорские существа и приводили их в исправный вид. Не только эйло, но и небольшие телендоры, прилетевшие вместе с эйло или даже на них. Кто-то собирал разбитые дороги, кто-то — какое-то гигантское существо, другие выстраивали рельсы, принося по «позвонку», из которых те состояли. А ещё слышались «птичьи» голоса, что совсем недавно все приписывались к одному-единственному эйло. — Джеспер! Джес! Ты чего забился? — иредр присел рядом, взяв на ладонь и подняв одну из антенн. Лекарь обратил на это внимание, сначала крылья убрал, потом руки с лица. От закрытых глаз он даже немного задремал и не заметил, как подстелил под себя хвост. Так сидеть было не очень удобно. Удивительно, но ему было теперь ни капли не наплевать на пернатых. Что-то брало верх над прежним самолюбием. — Да нет, я… — он поспешно поднялся, путаясь в перьях, — …я в порядке. Просто с этим нужно что-то делать, надо их всех прогнать! — Давай, пятигранник, ни слова о волнении, — резник похлопал его по ребру крыла, как по плечу. — Если не успокоишься, буду звать тебя трусливой курицей. Джеспер выставил перед собой одно из широких лезвий — перов для линьки, которым часто пользовался как полноценным карманным зеркалом. Да уж, если Альва могла бы просто щуриться, то, будучи «лупоглазым», эйло своих эмоций не скрыть. — Ладно! — лекарь дёрнул всеми перами, зрачки прибавились до шести граней. — Ладно. Я всё объясню. Только помоги мне. — Объяснишь, хм, — наземная поставила руку на бок. — Так, теперь это твоя вина? — Может и моя, кто знает. Ирланду до дома я донёс, но за мной, вот, Тучка увязалась. Не отставала никак, и я за неё волновался. — Тучка? — не понял токарник. — Кличка эйло. Ирланду так назвал его. — И что, хочешь сказать, эта Тучка сама прилетела в Радонию? — Эм… Да! Я и сам был удивлён! — тараторил пернатый. — Но не мог просто так оставить. Прошу меня извинить, но дикие эйло и вправду очень наивны и тупы. Мне пришлось спасать его шкурку и проводить домой. Вернулся я нормально, без приключений. И только стоило мне вещи забрать из сарая, как тут появились… Эти крылатые муравьи и начали всё восстанавливать! Что делать — я сразу к вам рванулся! — Я в таком же замешательстве, как и ты. Я всегда старалась спасти вас от людей, но сейчас их слишком много, — Альва покачала головой и вскинула рукой в сторону «птиц». — Они забыли, что это за место. А увидев тебя, наверное, подумали, что остров снова безопасен, и решили вернуться. — А может за них решил кто-то другой? — немного с какой-то обидой выговорил Йохансен. — Не знаешь, кому из нас тут нужны пернатые друзья? — Ты о корн?.. — недоговорил иредр. Стены дрогнули, сверху осыпалось несколько пучков искр от с жутким скрежетом трущихся друг об друга элементов. Оба лери тотчас вскинули головы и увидели на рельсе маленькую кабину без окон, но с глазами-полосками, в которых бегали светящиеся волны. Она находилась прямо над Джеспером и Альвой, одной из своих штук, похожих на перы, она ощупала своё место удара, как живое существо. Несмотря на это, телендор не заметил, что его путь уходил в тупик, и ощупал стену дома так же. Кабина с лапками отъехала назад и объявила своими небольшими антеннами: «Зову ближайших в округе строителей. Сделайте дорогу». — Оно говорит… — удивлённый резник показал пальцем на монорельсового «зверя». А Йохансен уже чувствовал, как к зрачкам подступает треугольная рамка. Он перебрал события в карате, сильно жалел о недавнем. Надо было сразу покинуть дикий остров и даже не приземляться на нём. Наверное, здесь замешаны были эти проклятые сигналы, которыми лекарь «накаркал» ситуацию, когда улетал с дикого места. Эйло восприняли это на полном серьёзе! Вот она самая, человеческая погрешность, которой лишены все нормальные лери. Именно человек обманул их, и человеку придётся всё это исправлять. Не прошло и минуты, как на карниз второго этажа приземлился один эйло-строитель. Будучи немного выше и с виду мощнее лекаря, он мог похвастаться своими внушительными длинными перами, имеющими грубые очертания. Он по-птичьи, резко водил головой, изгибая сильную шею из нескольких металлических звеньев, оглядывая всё помещение. Но вскоре крылатый «перешёл» в нормальный режим и вспорхнул на крышу постройки, блеснув металлическим перьями, коих было по три штуки на концах крыльев. — Стоп… Мой дом! Я ещё не собрала вещи! Альва подняла ладонь, вызвав лезвие, и небрежно отчекрыжила балку, держащую козырёк с одной стороны, затем скрылась в дверном проёме. Джеспер автоматически ринулся следом, поднимаясь на второй этаж, пока не встретил обернувшегося к нему иредра. — Хватит бегать за мной! — резник всучил импровизированное оружие крылатому. — Лети на крышу и разгоняй этих птеродактилей, пока я всё не вынесу! — Прости, виноват, — тот неловко ступил назад, опираясь на балку, — забыл про крылья. Почтальон быстро пошёл обратно спиной вперёд. Не очень хотелось царапать перья о стену на столь узкой лестнице. — Ох, какой ты… не важно, — сказала наземная, взбегая по лестнице и волоча за собой плащ. Эйло в несколько взмахов оказался на крыше, где собралось уже пятеро таких крылатых. Они недолгое время осматривали здание, переговариваясь друг с другом, но один из них внезапно для лекаря приступил к делу, присев и впившись в кровлю рабочими «пилами». Йохансен ахнул, взметнув крыльями, строители лишь недоумевающе на него косились своими девятигранниками. «Что?» — чирикали они один за другим. Отвечал Джеспер, вторя сигналу Редкомаха, который тогда дал подсказку Тучке: «Лети туда. Лети в это место». Всеми силами лекарь пытался вообразить тот остров и передать это через сигналы, но выходила какая-то ерунда. До сателлита точно этой небольшой «пташке» было далеко… — Не хотите по-хорошему — как хотите! Джеспер подпрыгнул, хлопнув крыльями перед строителем, ошеломив того. Хватило этого на дольше, чем простой палки, которой почтальон предварительно вмазал по блестящим металлическим галкам на груди эйло. Бить по ним было точно бесполезно. Что это, если не броня? Но нужно было как-то мирно разогнать этих пернатых, и поэтому лекарь старался не размахивать крыльями и жердью, а просто отвлекать от работы. Благо, строители терпеливо отнеслись к выходкам «ненормального» лери. Только Джеспер отходил от кого-нибудь, тот вновь хватался за дело, но кое-как замедлить ремонтные работы получилось. Альва к тому времени могла уже закончить собираться, да и лекарю поднадоела эта возня. — Ой, устал я, — шутливо говорил Йохансен, — пожалуй, тут полежу. Стараясь занять больше места на крыше, эйло расправил крылья с хвостом, когда лёг на неё. Другие стояли вокруг и смотрели, прибрав за голову свои инструменты, готовые к работе. Это было хорошим знаком для Джеспера… Пока его не подобрал кто-то из строителей, аккуратно завернув в крылья и подняв обеими руками. «Что?» — спросил лекаря ничего не понимающий крылатый несколько раз. В то время, как тот огляделся, и заметил, что в поле зрения, как обычно, находилось пятеро лери. Но кто-то ещё подрезал крышу поодаль, а кто-то ещё держал почтальона. — Это «что» надо спрашивать, что с вами такое! — выскочил Джеспер из рук строителя. — Упрямые, как машины. Даже слушать меня не стали! Подбежав к одному из рабочих с хиньими отметками, лекарь оторвал его от дела. Он взялся за его голову, прокричав прямо в глаза, такие же напугано-пятигранные: — Ты меня слышишь?! Конец смены! Уводи свою бригаду отсюда, птаха бестолковая! Эйло вырвался из хватки и постепенно, как бы неуверенно, начал водить руками вместе с перами в определённой последовательности. Это было знакомо Джесперу: знать язык, на котором лери общаются с хинами, должен был каждый гражданин. Исключение, конечно, было, в виде отрезанного от зесамского социума «домашнего любимца» Орида, которому с него только вербального общения и хватало. Он понимал жесты, но не настолько хорошо, чтобы разобрать эту шуструю речь в реальных условиях. — Нет-нет, парень, я не говорю тебе, чтобы вы поменялись местами, или… Что-то… Эта человекообразная машина тоже вряд ли поняла речь, которую не слышала много лет, но даже перед ней было немного стыдно за свои познания. Наверняка то же чувствовали и туристы на земле, прибывшие в страну Джеспера и на ломаном языке иногда спрашивающие врача путь до ближайшей гостиницы или магазина. Следовало говорить простым языком. — Уведи. Своих. Коллег. Отсюда, — говорящий схватился за «боковушки» крылатого и потряс его за них. В ответ было ожидаемое молчание. Собеседник выровнял грани и, подождав чего-то ещё немного, выдал однозначное «Нет» обоими способами. Лекарь чувствовал, что терпение убывало. Он уже потратил время на этот разговор, которым ничего не добился, а другие рабочие уже вовсю снимали кровлю, обнажая второй этаж, где уже было пусто. Однако Альва ещё не подала сигнал, разрешая уходить. — Сам напросился. Сизошкурый выставил перы вперёд и просто впился ими в череп этого лери. Достав до нужных проводков-нервов, он перегрыз их щипцами — глаза строителя щёлкнули и сложились в потухшие звёздочки, а сам он ослаб. Несколько капель переквы протекло по вискам. Без зрения, увы, никакая работа не под силу для пернатых лери. Раздался до боли в обоих смыслах знакомый сигнал. Крылатый осел на пол, сворачивая крылья и рывками поднимая жалобно кричащие антенны. — Ой, бедная птичка. Что с тобой? — чувствуя, что немного отомстил строителям, проговаривал Йохансен. — Ну, с таким недугом тебе точно работать нельзя пока. Отлежись здесь. На скорую залатав ранки, через которые проводилось «отключение», Джеспер погладил по плечу строителя, которому всё же не желал зла, и оттащил подальше от открытой части дома. После такого незначительного вмешательства этот лери будто заснул, он немного двигался, но вяло. После того, как остался в покое, длиннопёрый перевернулся на живот и вновь вздыбил антенны вверх, отчаянно зовя на помощь. Это хорошо действовало на «лекаря» внутри Джеспера, но «человек» старался не обращать на это внимания. — Один деактивирован. Осталось шесть… Кабинка тоже не осталась в стороне и вторила сигналам бедствия, заприметив неладное. «Говорю лекарю: Что? Травма. Странность» — сказал монорельсовый телендор Джесперу. Должно быть, тот был крайне возмущён этому, как и остальные рабочие, бросившие свои дела и подошедшие ближе к виновнику всего этого. Так и спрашивали, почему лекарь так сделал, но не читали мораль, что, мол, как это плохо. Они, судя по своим вопросам, просто хотели узнать о необычном для них поведении. Или убедиться, что этот эйло не просто странный, а сумасшедший, которому следует вправить приёмник. Но ответов на свои вопросы стая не получила. К «отлученному от работы» прибавилось ещё несколько. Оставшиеся двое уже заподозрили: с этим говорящим звуками лери и вправду что-то не так, и увы, как доктор, помочь себе он уже не в силах, он сбрендил окончательно. «Ненормальный» начал слышать знакомые голоса и от кабинки, которая звала лекаря, но уже другого. — Эй, ребята, ну вы смеётесь, что ли? — всплеснул руками Джеспер, «деактивировав» предпоследнего рабочего. — Зачем меня звать — я и так здесь! Впрочем, ненадолго. Всего доброго! Он спустился, когда токарник пропел «сюда», положив последний мешок с вещами в быстро сколоченный ящик с упряжкой-перекладиной: выглядел неплохо, как говорится, сделано «на века», но далеко не сани. Увидев знакомого, Альва тотчас нырнула под широкую оглоблю и взялась за неё. — Давай! Я одна не утяну. — Сколько ж там барахла?! За это крылатый отхватил знатную оплеуху, в которую иредр вложил всего половину своей силы. Даже внутри глаз что-то задрожало, да так, что зрачки на миг съехали вбок, смявшись о края. — Сам ты барахло, — строго огрызнулась наземная. — Тащи! Джеспер присоединился, осторожно подлез в упряжку, боясь расправить перы, и тронулся с места. По тяжести было сравнимо с большим старым телевизором, который зачем-то нужно тянуть с собой. Приходилось изо всех сил нагонять Альву, чтобы воз тянулся ровно. Всё-таки куда хиленькому лекарю тягаться с крепким резником. Как бы свои тощие «птичьи лапки» не погнулись от такой натуги. — Учти, я послабее тебя буду, — свободно, без напряжения говорил эйло, уже привыкнув к этому. — А если честно, то врачи абсолютно не подходят для лошадиной работы. — Откуда ты всё это знаешь, умник? М? Альва потянула вправо. Тот мост, что висел мёртвой монолитной перекладиной через колодец, уже был убран. Стоило поторопиться, пока вернувшиеся обитатели этих мест не изменили их до неузнаваемости, не превратили в непроходимые заводы. Уговорить что-то разобрать или переставить будет куда труднее, чем протащить через всё это сани. Туман — всем указ, но и уговорить его, Альва догадывалась, тоже будет задача не из лёгких. — А хозяин мне так сказал. Орид. Представляешь? Сначала он думал, что я механик. Оказалось — просто не дорос. — Как это?.. Токарник остановился. Вещи были на безопасном расстоянии от дома, который принялись разбирать новые прилетевшие рабочие. О раненых они позаботились, отыскав им безопасные места и уложив там, иредр тоже обнаружил одно из таких мест, и решил, что слишком напрягаться пока не стоит. — Н-да, с момента нашей встречи ты изменился. Это я хорошо запомнила, — сказал наземный лери, сев на край самодельной телеги и расстелив по ней плащ. Лекарь тоже прикинул, что передохнуть неплохо бы, хотя бы морально. А физически проверить свои руки и ноги. Пернатый уселся рядом, светя глазами в белую землю. — Ну, если честно, помимо этого ещё кое-чего добавилось. Я теперь хочу всех лечить и это, — он вздохнул, — это не лечится. — Ну что, теперь знаешь какого это? — Альва, тоже глядевшая неизвестно куда, подняла на него глаза. Он тоже обернулся к ней, смотря семигранниками: — Теперь знаю. Инстинкты, чтоб их. — Ага. Вспомни, как ты играл на моих, всё-таки заставив меня делать те игрушки, как конвейер. — Мне ужасно стыдно. Тогда все мои мысли были только об одном — о письмах. Иредр знала, что он не врал — зрачки крылатого сбавились до шестигранников, выражая собою не сколько воспоминания, сколько отношения к ним. Резник за столько лет давно научился читать по глазам не только эмоции. — Ага-ага, — ответила бескрылая, застегнув в спешке надетый жакет. — Угодить твоему Ориду ненаглядному. — И знаешь что? Знаешь?! — эйло приподнял перы, выражая восклицание. — Я всё-таки поплатился за то, что тебя использовал. Я так думаю. Теперь и у меня такие же глупые привычки, — он задрал голову вверх, смотря на пролетающие крылатые силуэты в небе. — Чувствую себя просто каким-то маньяком: хочется кого-то вскрыть, покопаться в органах. Не знаю, чем это гасить теперь. Себя, что ли, самому препарировать… — Но ты вышел из зоны комфорта, — Альва не спеша погладила его по крылу, поддавшемуся руке. — Если б остался с Оридом, то ещё сто лет бы жил, как домашний питомец. — Да уж, точно, — почтальон вновь устремил взгляд на знакомую. — Что ж, теперь мне лучше бы в неё вернуться. Иначе я так совсем тут одичаю с этими… Лекарь осёкся от песни, пронёсшейся совсем рядом, но не от иредра: «Я близко. Сюда. Сюда» — …инстинктами. Лекарь поднялся на ноги, оглядевшись вокруг. Сигнал шёл откуда-то сверху, но быстро приближался. Должно быть, барахлили антенны после того, как лери задел одной из них за доску в «голубятне», как думал Йохансен. — О, Редкомах, наконец-то все в сборе, — облегчённо сказал он, ожидая, когда знакомый корнотеку выйдет из-за ближайшей постройки. — Ты где пропадал, дружище? Альва тронула его за плечо: — Э-это не он, Джеспер. — Что? Почтальон оглянулся на резкие порывы воздуха, которые пронеслись мимо него. Рядом приземлился худой эйло с длинными крыльями и конечностями, мечущимся из стороны в сторону девятигранным взглядом. Опахала тот быстро сложил, переставив их пару раз и превратив в зазубренный на подоле «плащ». Перы встряхнул, чтобы не путались, их было достаточно много. Инструменты незнакомца Джеспер сразу отличил из всех остальных. Нет, он знал их наизусть, это были его собственные принадлежности! Почти идеальные копии друг друга встретились взглядом, отличаясь если только оттенком шкурки и наличием сумок у одной из них. — Интересный тип, ничего не скажешь, — заметила это Альва, сравнивая крылатых. — Да, но зачем он ко мне прилетел? — добавил Йохансен, шагнув в сторону от незнакомца. — Принять в стаю докторов? «Я близко. Хорошо» — повторил немой лекарь, упорно продолжая смотреть на другого. — …Кажется, ему действительно я нужен, — почтальон обернулся к Альве. — Сейчас, я с ним потолкую, и дальше идём. Та кивнула. Вспоминая недавнее, Джеспер понял, по какому вызову взялся этот пернатый врач. Непривычно было наблюдать свою копию со стороны, хоть и двигалась она немного по-другому: дикий лери любил вздыбливать антенны, когда хотел сказать что-то важное, а важного для «больного» сейчас было достаточно. «Сюда. Изучить» — спокойным шагом лекарь прошёл к другому и взял его за руку. — Да здоров я, успокойся, — усмехнулся про себя Джеспер. Но дал себя осмотреть, отлично зная, какое это приносит удовлетворение в душу «чьего-то хорошего друга и помощника». Девятигранники не сходили с глаз дикаря, когда он прикладывал руки к своему «пациенту», пуская пронизывающие тело сигналы. Проделывал он всё быстро и точно: начал с живота, смотря на то, что конечности были целы, водил по шкуре рукой, как аппаратом для УЗИ, поднимаясь выше, пока не закончил у головы. Внезапно зрачки эйло стали озадаченными семигранниками. Пациент был полностью здоров. Тогда на что жаловались те строители?! Человеческий лери оглядел «свою копию», та в свою очередь тоже ожидала чего-то и сигналила пустыми вопросами, пока не поняла их бесполезность. «Ложись. Не двигайся. Я помогу» — Стоп. Зачем? — дёрнулся «пациент». — Я же здоров и, если что, могу вылечиться самостоятельно. Ты же видишь! Немой лекарь в это время распустил инструменты, раскинувшиеся над головой, как павлиний хвост. — Как ты можешь меня не знать? Ведь я — это ты! Кажется, для незнакомца это было неубедительно. Эйло решил приступить к лечению немедленно: опустил ничего не подозревающего «пациента» на колени, а затем и сам так сел. Для операции, если лекарь решил её делать, это были самые неподходящие условия даже для лери. Обычно всё это делалось лёжа, как Джеспер тогда возился с одним эйло, вытащив его из ловушки. Да и «хирург» подозрительно быстро всё делал, будто хотел не вылечить, а гуманно лишить жизни своего коллегу — резким движением он вспорол шкуру между рёбер, а другими перами раздвинул её, окрашенную серебром, в стороны. Джеспер тут же понял, в чём дело, и сбил одним из своих лезвий то, которое вот-вот вскрыло бы ему грудную клетку. — Чёрт! — понимая, что всё это было неспроста, Йохансен решил прервать лерскую «эвтаназию», и поднялся на ноги, держа руку на свежей ране. «Не двигайся» — тут же повторил несколько раз дикарь, тоже поднявшись и шагнув к сородичу. «Нет» — !!! С этим словом «пациент» размахнулся и врезал пернатому в глаз кулаком, ровно как тогда, когда в пустоши встретил такого же эйло. На этот раз удар взрослого сформировавшегося лери был сильнее, да такой, что во все стороны брызнули мелкие осколки. Плёнка на глазу просто лопнула, и рука проникла дальше, смяв хрупкий зрачок и оцарапавшись о края роговицы. Те были окрашены в серебристый, когда сизошкурый мгновение спустя вытащил руку. — Я тебе доходчиво объяснил, что ко мне лезть не надо, — Джеспер осмотрел свои изрезанные пальцы, которыми нанёс удар, а другую руку ещё прижимал к груди. — Теперь будешь ко мне лезть? Будешь?! Дикарь, казалось, больше встревожился от этого «жеста», а не травмы. Глаз был разбит всмятку, а эйло всплеснул крыльями, держась за раненый орган, ровно как тот же лекарь. На землю падали капли какой-то прозрачной жидкости, стремительно теряющей зеленоватое свечение. Раненый не злился, больше не приставал. Будь Джеспер настоящим человеком, разъярённый этим поступком телендорский доктор его бы давно истерзал в клочья. Но сейчас он ничего не понимал. Как лери мог причинить вред лери? Такого же просто не могло быть. Немой плакал, как маленький ребёнок. Прорезала эфир его нескладная песня. Он трепался крыльями на месте, будто не решаясь улетать, но в то же время желая этого. А Йохансен был настолько увлечён своей отместкой, что не заметил, как подошла Альва. — Ты чего с ним натворил?! — возмутилась она. Оба переглянулись. Токарник хлопнул лери по крылу, и Джеспер немного простонал, больше от неожиданности, чем от боли. — Он хотел убить меня! Ты не видела?! — он вернул руку к ране на рёбрах, прикрывая её. Под ладонь залез пер, который неторопливо латал повреждение, покрывая его кродоновым слоем. — Я видела… — Альва продолжила, проведя взгляд по земле, затем подняв на знакомого лекаря глаза. — Видела, что ты не умеешь себя в руках держать, вот что прежде всего! Дикарь, смотря на обоих уцелевшим пятигранником, отошёл подальше, держась рукой за свою рану. — Ну, и твой характер не подарок, знаешь ли, — сказал почтальон, потирая крыло. — Это была самообо… — Это лери! Ты не мог с ним просто договориться?! — перешёл иредр на крик, размахивая руками. В ответ крылатый демонстративно усмехнулся, убрав руку с белого листовидного пятна на груди: — Тупорылое животное которое ни черта не понимает, Альва. Вот, кто это. У нас есть сознание, а у них… «Сюда. Не двигайся» — эйло с разбитым глазом внезапно озлобился, присев и расставив перы в стороны. Он готов был броситься… — …одна Виндовера! — с напуганным взглядом показал Джеспер на источник сигнала и сразу взметнул облако снега. Когда оно рассеялось, оба «птаха» пропали из поля видимости. Токарник посмотрел наверх, где торопливо махали крыльями два одинаковых силуэта. Последний явно пытался догнать того, кто был впереди, и не просто догнать, а изрезать его в клочья. Как будто тот был вовсе не лери, а кто-то, кто посмел этого лери обидеть. Первый улетал куда-то, где его бы не нашёл дикий сородич, запутавшись среди летящих навстречу множества других пернатых. Непривычно Джесперу было видеть, что в последнее время здесь стало так шумно и загруженно. Но среди множества трелей Йохансен не растерялся и стал отправлять запрос со сбором информации в округе. Наконец в приёмник вернулся нужный сигнал, который могли издать только антенны размером с троллейбусные рожки. Это мог быть и другой большой эйло, но в характерной трели отзывалось то, как сателлит называл себя на своём языке. Вскоре лекарь заприметил внизу того самого «голубя», неторопливо идущего в сторону дома по проложенным эйло новеньким лерским тропам. — Туман! — окликнул Джеспер. Большекрылый осторожно поднял голову, девятигранниками наблюдая как за снижающимся эйло, так и за его копией. — Это ты привёл сюда всех? Хе-хе, — подражая человеческой усмешке, произнёс гигант. — Спасибо! Я рад, как никогда ранее! Действительно рад, без «было бы»! Я даже встретил своих давних друзей, они до сих пор живы. И знаешь, я тут подумал, что… — Туманчик, спрячь меня! — заорал почтальон, перебив друга. Через несколько секунд он нырнул под плотные перья, как напуганный цыплёнок под курицу, и затих. Даже если укрытие из этого «дельтаплана» никакое, в качестве брони такие крылья точно могли послужить. — Ай, ладно, позже расскажу, — неуверенно произнёс Троллейбусорог, потеряв лекаря из виду. Но отлично ощущал крылом незваного гостя своего пернатого «шалаша». Сателлит отдёрнул руку, почувствовав прикосновение. — У тебя шрам? Расскажи, дружок, я должен это знать! — дотянувшись рукой до лекаря, он потрепал его по чёлке. Но тот лишь ненадолго показался на виду, опираясь на прочные перемычки от маховых перьев: — Обернись в крылья, как ты обычно делаешь! Только скорей! Спрячь меня. — Э-э, зачем? — действуя на нервы, неторопливо и спокойно говорил «самолёт». — Потом объясню, ну быстре-е-е! — только и крикнул мелкокрылый. — В прятки играет, что ли? — рассуждая вслух, Туман ссутулился и приподнял крылья, расставив их в стороны. Места под опахалами стало в разы больше, и лекарь замолк, придвинувшись в уголок ближе к хвосту, где его было не видно совсем. Спустя короткое время послышались быстрые шаги, близившиеся к крылатым. Наступило жутковатое чувство, как радар, выдающее преследователю, где его цель находилась, как бы хорошо ни спряталась. Джеспер, наивный, держался за голову, пытаясь успокоить свой приёмник, с которого мог стягивать информацию любой, кто прощебечет заветное «кто ты». Просто взять и выломать себе антенны многого стоило — их было просто непомерно жаль. И если бы в этом теле был только человек, он бы спокойно выдрал их с корнями. Лекарь же держал «неразумного детёныша» в узде, не позволяя издеваться над своим прекрасным телом. И это прекрасное тело сейчас вжималось в перья, стараясь глубже зарыться в кродоновые пластины, да и заслониться собственными крыльями. — Нет, здесь точно не всё так просто, — сделал вывод корнотеку, параллельно перекинувшись с другим раненым собратом парой сложных трелей, которых Йохансен не мог разобрать. Дикарь обошёл сателлита, не придавая смысла его звукам. Но после недолгой беседы на сигналах лекарь поздоровался с большим эйло, как с хином или человеком — отвёл антенну в сторону, затем приподняв обе. А руку придерживал на разбитом глазу, хотя такими тонкими пальцами вряд ли бы он прикрыл его полностью. — Так вы знающий? — сменил тон Троллейбусорог. — Где ж вы были, что вас так потрепало? Не к людям хоть попали? Оставив поиски, эйло прислушался к словам. Он вышел вперёд, в поле зрения собеседника, и зажестикулировал свободной рукой, помогая ей инструментами. Иногда мешал дикую речь с хиньими жестами, которым когда-то давно был обучен. А спутник уже слишком привык к общению звуком, и его речь была понятна всем сразу. — Ясно, — отвечал большекрылый. — Да, он такой озорник. Порой и я удивляюсь его странностям. Он просто не местный — детство в шкуре ещё играет. Так что ты, это, не обижайся слишком. «Я в гневе» — высказался дикарь, его слова Джеспер видел краем глаза. — «Он не в порядке и даже не может сказать это. Это вопрос — боится ли он меня. Вопрос — он знает, что я хочу сделать». — Не знаю, что ответить, — сказал на это Туман. — Он прилетел и спрятался сразу, от тебя. Вы, должно быть, в погоне и наломали дров. Я прав? — Скажи, что меня здесь нет. Тебе он поверит! — глухо послышалось из-под перьев. — Я с ним поговорю, и уверяю — этого больше не повторится, — обратился сателлит к немому лекарю, возможно, выслушав говорящего, а, возможно, и не заметив. «Он сильно ранил стаю длиннопёров. Он сильно ранил меня, когда я решил осмотреть его душу. Это не случайно — телендор опустил руку и показал на место, где ещё недавно был целый и невредимый глаз. Сейчас же — хорошо была видна блестящая внутренняя оболочка гранёного цилиндра, по сторонам которой были размётаны осколки, застрявшие в густой светящейся субстанции, покрывающей стенки. Кривые металлические палочки — части зрачка, жалко дёргались в такт движениям здорового глаза. Всё это дикарь прикрыл ладонью, запустив под неё «бинтующий» пер. Гигант в это время чуть опустил голову, отведя взгляд с дикого. Он подтянул к себе крыло, намекая, что настал черёд третьего лери. — Джеспи, эй. А ты зачем это всё сделал? Мы не должны себя так вести. Йохансену всё неуверенней было находиться под крылом. Даже снаружи, с этим проклятым доктором, который хотел вырвать (?) карат у своего «ненормального» собрата, стало безопаснее находиться, чем здесь. Как провинившийся ребёнок, эйло медленно вылез из-под перьев, стараясь держаться подальше от тела Редкомаха, а то ведь может и без всяких объяснений взять и переломить хрупкого лекаря об колено, как палку. — Это он первый! — немного собравшись смелостью, Джеспер показал на «обидчика». — Неважно! В любой ситуации любой лери может договориться с лери. Но тебя это, конечно, не касается, да?! Троллейбусорог перевёл зрачки в сторону дикаря. Тот спокойно стоял в стороне, и его обе руки были опущены — на разбитом глазу красовалась белоснежная искрящаяся на свету плёнка. — Придержи его, — показал спутник на сизошкурого человека, — а то улетит обратно в свою страну оленью. — Ты что? Гуля, мы ж друзья! — среагировал тот. — Ай! Рванувшись, Джеспер осознал, что поздно действовал. Он прошёл назад, туда, куда кто-то тянул его за антенны. Да уж, идеальней вещи, чтобы держать крылатое существо на безопасном расстоянии, не придумаешь. И перами не дотянуться до державшего — рожки-то длиннее. А собственные проклятые инстинкты не позволяли притронуться к речевым органам, чтобы просто оставить их на месте и улететь самому. — Кажется, ты был против насилия над лери! — успокоившись, почтальон сложил крылья. — Но, судя по всему, говорю я теперь с человеком, — слышал он голос позади, — и обращаться к тебе, стало быть, нужно подобающе. Лери, чувствуя опасность, старается уйти, лекарь стремится устранить её. А я хочу разобраться с этим. Что тебе сделали те строители? — Было за что! Они вообще-то на дом Альвы позарились и решили его разобрать. Да я сначала просил их уйти, по-доброму, но те вообще не слушались. Тогда мне пришлось отлучить их от работы, просто выключив им глаза. Альва, между прочим, могла пострадать, если бы не я! — Джеспер сложил руки на груди, когда корнотеку показался ему на глаза. — А ты мог обойтись без напрасных жертв и просто обратиться к тому, кто привёл их к дому? Альва тоже, если честно, могла это сделать. — Откуда нам было знать, что так надо?! — возмутился лекарь. — О-о, уже чувствую людские эмоции. Ну, если у тебя вместо приёмника по-прежнему мозги в голове, — спутник крепко ударил эйло в висок, в сравнении с Альвой это было гораздо мощнее, и несколько минут всё плыло перед глазами, — то я тебя отлично понимаю. Ты просто и дня прожить не можешь без того, чтобы кого-нибудь не использовать или не покалечить. Йохансен от всего этого чувствовал нарастающий жгучий гнев, который был слабостью всех телендорских врачей. Как же он хотел взять ту жердь, предложенную ему Альвой, и так врезать по башке этой «лупоглазой улитке», чтобы все стёкла вылетели. Но вместо этого тихо и спокойно проговорил, приложив руку к голове: — Лери боль же особо и не чувствуют. И восстанавливаются быстро. Ничего не будет с теми строителями. Может, не станем тогда разводить драму на пустом месте? — Боли они не чувствуют, ага… Не в боли суть, а в том, как ты обращаешься со своими друзьями. Все лери — друзья, хочешь ли ты этого или нет. Следующая фраза от Тумана прозвучала уже для дикого лери: — Можешь отпустить его. Пусть идёт к людям, среди них ему будет лучше. Не так ли, Джеспи? Неприятный разряд пробежал по телу пернатого, когда его за антенны дёрнули назад, так, чтобы тот упал на спину. Бедные крылья трепыхнулись, оказавшись в нелюбимом положении. Джеспер поспешил подняться, чтобы не быть уязвимым перед своей неконтролируемой «копией», но та, к счастью, всего лишь стояла рядом без желания прирезать этого «человека», просто притворяющегося тем, кем он выглядел. Корнотеку продолжил неспешно и спокойно, словно ничего и не было: — Не волнуйся, я позабочусь о всех нас, без твоего участия справлюсь не хуже. Но за крыло… — Он поднял маховые перья, одно за другим, шрам на которых уже почти бесследно исчез, — За крыло спасибо, ты это заслужил. — Кхм, не за что, — тихонько, стесняясь себя, произнёс эйло. — Сам подумай. Если ты человек, зачем тебе какая-то глупая машина, которая может лишь подражать настоящим эмоциям. Ты и так меня плохо понимаешь, и наверное, дружить нам всё же не судьба, и я нашёл кое-кого получше. Увы, но мы сильно привязаны к своим мирам. Гигант развернулся в другую сторону, и за внушительными крыльями и хвостом стало видно лишь его голову с серебристой «намагниченной» «причёской», да антенны, концами утопающие в перьевой белизне. Он остановился, не оглядываясь: — Не надо передо мной оправдываться. Иди отсюда, давай. Пешком, если так удобнее. А лететь Джеспер и не мог. Какая-то вялость тяжким грузом осела на крыльях, их хозяин лениво поплёлся к обочине тропы, желая поскорее скрыться от тех двоих. Лекарь слышал обрывки разговора, и по словам Троллейбусорога додумывал, что ответил ему дикарь. И в тех словах уже не было ни единого упоминания почтальона, вспоминавшего сейчас те недели, что пробыл в этом месте, оторванном от всего мира. Сателлит больше беспокоился об Альве, с которой был знаком гораздо лучше. Пускай она совсем не крылатая. У неё была добрая душа. «А я всего лишь самодовольный ублюдок… с одной стороны, я заслужил это» — думал Йохансен по дороге.17. Кровь
20 октября 2021 г. в 03:00
«Дорогой Туманчик. Если ты получишь это письмо, то как-нибудь ответь, пожалуйста. Где ты? Что случилось? Ты давно не появлялся в городе. Ты же всегда к нам прилетал, Туман! Телегу теперь никто не таскает, она в амбаре стоит запертая, одни машины остались.
Пусть твой дружок тихо принесёт ответ. Если он так боится, то пусть оставит его на окраине города в одном из пустых ящиков. Это те, которые стоят друг на друге никому не нужные, там, где ремонтная мастерская. Ты ходил туда, должен знать.
Я обещаю, взрослым ничего не скажу. Сейчас они часто стали выходить на улицу, выслеживают вас, "вредителей".
Но, мне кажется, взрослые это сами придумали. Они всегда много врут детям».
Когтистая лапка сложила письмо обратно в конверт.
— Эх… Если бы только детям. Они врут сами себе.
Гривастый фермер спрыгнул со стола, почувствовав дуновение воздуха из дверного проёма. Он спохватился вовремя и вылез в приоткрытое для проветривания окно, в то время как в помещение зашли почтовики — забрать свежие письма. Было немного грустно, тем не менее, Ирланду был спокоен за своих крылатых друзей, хорошо зная их осторожность.
Теперь он направился домой, закончив небольшую разведку. В городе фермеру особо ничего не было нужно, кроме как повидаться с родными и знакомыми. Странно, что улицы сегодня были какими-то пустынными, даже не ездили электромобили. Только ходили иххи и люди с арбалетами, махали рукой, встретив маленького хина. Жестами давали глухому знать, что сейчас довольно тревожная обстановка и что лучше ему сидеть у себя дома, с чем фермер всегда в холодное время года отлично справлялся.
Рину рысцой пошёл, огибая холмы, хоть через них вела хорошая тропинка. Оказавшись возле искусственного дерева недалеко от сквера, он присел отдохнуть возле него, намёл снега хвостом, чтобы не садиться на холодную брусчатку.
Да к тому же подходила знакомая тошнота. Гривастый сглотнул. Не бросать же погадку прямо на улице. Можно и стерпеть до дома, но лучше, конечно, не разговаривать.
Ветер трепал греющую накидку, заставляя ещё больше в неё закутаться. Ирланду посмотрел на сияющие облака, сквозь которые просвечивало два белых пятна — Ка и Дели. На их фоне кружились тёмные крылатые силуэты, подобные стае больших птиц. Ирланду видел нечто подобное на картинках в книгах.
Скорее всего, показалось. Эйло никогда не возвращались в Радонию все разом с тех пор, как люди навели тут свой порядок.
Лапы почувствовали цоканье когтей по металлической дороге. Видимо, следом шёл какой-то хищный горожанин, окликнувший Ирланду соколиным клёкотом. Вскоре поняв, что делал это зря, ихх мордой показал на стаю крылатых существ вдалеке, которых он тоже видел.
— Вернулись? Точно вернулись?! Это что, они?! — удивился фермер.
Знакомый проявлял какое-то беспокойство, пастью прикусив шею «младшего брата» и потянув вперёд, мол, поторопись. Он увёл его с холма и свернул на узкую улочку. Степной хин заскочил не в подъезд, которые чаще были в людских домах, а сразу на лестницу, к себе домой. Лазал он неохотно, переставляя неподходящие для этого длинные ноги и хватаясь их пальцами за нижние балки. Ирланду следовал более живо, хоть и брюшко задевало лестницу. Она была совсем иного строения, чем низкорослые густые деревья, к лазанью по которым были приспособлены рину.
Наверху ихх помог собрату долезть, просто схватив его зубами за шею и вытащив всего с лестницы. От спешки большой хин не рассчитал силу, а мелкий завизжал. Ихх сразу выпустил Ирланду, но тот был не в обиде. Все ошибаются.
— Мы прячемся от эйло? — спросил он, на что охотник спустил ворот и быстро поднял-опустил гриву.
Прежде, конечно, закрыл поплотнее дверь с небольшим окошком, чтобы тепло не уходило из дома. Фермер сразу же пошёл на поиски ведра для погадок, что ему прежде всего требовалось. Сбросив серый склизкий комок, он вытер пасть полотенцем и закрыл ёмкость для отходов. Затем повернулся к хозяину дома, попросив рассказать ему на бумаге, что произошло.
Квартирка представляла из себя однородную хинью комнатку, правда, не такую миниатюрную, как на ферме. Здесь было больше систем обогрева, чем в людских жилищах, зато хин мог тут позволить себе снять надоедающий за день облегающий костюм.
Маленькие окошки были почти всегда зашторены от солнечных лучей, так как яркий свет хищникам не особо нравился и назывался «не охотничьим освещением». Ирланду считал такое жильё вполне достойным для себя, но дачный домик, в котором он жил с детства, был привычнее и прогревался быстрее. Рину, уставший за день, стянул с себя тёмную ткань костюма после того, как узнал, почему в городе ввели комендантский час.
Он достал из кармана запасную салфетку для висков. Сейчас те были чуть влажными, но всё равно стоило поменять оборот. Ирланду просунул в него морду, чтобы тот обхватывал голову вокруг, и забрался на свободную жердь. Она, видно, была сделана для будущих взрослых степных хинов, цыплята которых, маленькие и хрупкие, пока ещё ютились в террариуме.
Рину смотрел на то, как играли друг с другом несколько хинят.
Крылатые действительно вернулись!
И мысли о них не давали заснуть. Стали бы эйло как-то изучать город или просто улетели бы? Может, они по ошибке здесь оказались? И где сейчас был Ветер?