Сон о невозможном

- Надо уходить отсюда как можно скорей, - глядя в огонь, сказал человек. - Что-то случилось? - прекрасно понимая, что играть в неосведомлённость с Верноном Роше не выйдет, всё же спросил эльф. - Да. Приходил какой-то торгаш, от которого несло смертью больше, чем от тебя и пытался толкать речи в духе "мимо проходил". - Пытался? - с деланным равнодушием переспросил атаман шайки белок, не спуская внимательного взгляда с человека. Тот выглядел хорошо. Просто до неприличия хорошо для того, кто очухался считанные часы назад и, как предполагалось, был едва способен говорить. Вернон в ответ лишь пожал плечами. - Я видел, что он ни хера не торгаш, но промолчал. Он видел, что я всё понял, и потому больше не усердствовал с игрой. Это был твой знакомый, полагаю? - Мы с ним официально не встречались. - Занятно, что он сказал то же самое. Причём слово в слово. Он ведь не человек, так? - Возможно. - Точно. От человека, эльфа, краснолюда и иже с ними, у меня не возникает чувства, что он меня убьёт раньше, чем я успею моргнуть. Он же из тех, за кого Геральту дают двойную цену, верно? - Он из тех, за кого ведьмак не возьмётся и за тройную. - Разумен и дьявольски силён? Плохо, - тихо, по прежнему глядя в огонь, сказал темерец. И спустя пару секунд, с явным облегчением, добавил, - И хорошо. Эльф не понимающе смотрел на человека. Вернон же видел эту тварь. Видел, как видел он сам в их первую встречу, истинную природу этого создания. Что того, что этого человека не могли обмануть ни сладкие речи, ни обманчивая внешность, ни то, что торгаш не стремился демонстрировать свою явно магическую суть. Однако он... он же не... Иорвет глубоко вдохнул, максимально попытавшись отстраниться от ситуации. Спокойно. Надо действовать не торопясь и не требуя ответов напрямую. Они с этим Верноном были врагами намного дольше, чем союзниками. Причин доверять эльфу, который ни с того ни с сего припёрся спасать-помогать у него ни чуть не больше, чем причин не доверять подозрительному торгашу, который, может, и мутный тип, но Фольтеста не убивал и граждан Темерии по углам не резал. Доверие. Нужно доверие. Этот Вернон ему и слова не скажет, до тех пор пока не получит информацию сам. Каждый его шаг на встречу будет в лучшем случае ответом на два шага со стороны эльфа. - Тот бой во Флотзаме. Оба. Это был он. Его сила, - тихо сказал Иорвет. Это была правда. Вернон должен был заметить странность того боя: чудовищную силу и быстроту атак. То, как не по-эльфски орудовал оружием беличий атаман. Так, как он наносил удары, не бьют даже булавой, не то, что изящным эльфским оружием. Та лавина, что обрушилась на человека, была сродни той, которой малые дети метелят палкой крапиву. Быстрая, яростная, хаотичная сила, что сокрушает не умением, а мощью. - Только помощь в бою? Правда была слишком чудовищна, но лгать было нельзя. Молчать, правда, также не стоило. - Был ещё один пункт. Но он никак не касался тебя и Темерии. Это было... личное. - Дай угадаю. Саския? - насмешливо протянул человек, но вопрос был риторическим, поскольку он тут же добавил. - Сколько ты ему отвалил? - Всё, что у меня было. - То есть победу над специальным отрядом Темерии оценили в скарб одного голожопого купчишки, пойманного тобой чуть ранее? - Я был бы счастлив, возьми он плату деньгами. - Не деньгами? - Ты столько времени провёл с ведьмаком. Неужто он тебе не рассказал, чем предпочитают брать плату подобные создания? - Да ладно? Ты же старше большинства деревьев, на которых я вешал твоих белок. Какие дети?! Сердце и душа? Да я скорее поверю, что флотзамская шлюха впарила ему свою невинность! Многое можно было сказать, а главное рассказать о флотзамских шлюхах, чья мамочка умела торговаться так, как иным торгашам и не снилось: ловко, и с выгодой для себя, ведя дела с горожанами, солдатами, бандитами и белками. Вот только это было уже лишним. Единственным верным ответом в этой ситуации было посмотреть на человека самым честным из возможных выражений лица и, будто задумчиво, спросить, - А у тебя есть ещё хоть одна охренительная идея, почему я по итогу оказался здесь с тобой? Аргумент был не только весомым, но и правдивым. Роше должен был его принять хотя бы потому, что иначе чем чьей-то злой шуткой, приправленной изрядной долей магии, объяснить то, что они оказались здесь вдвоём в статусе не совсем врагов, но не то что бы союзников - было нельзя. Они провели в молчании несколько томительных мгновений, прежде чем темерец повернулся, наконец посмотрев на эльфа. - Я сразу понял, не только, что он не человек, но и то, что ничего он мне не сделает. Если такие приходят убивать, то убивают. Если мучить, то мучают. Этот явно хотел просто попиздеть: даже запугивать не собирался. Хотя мог. Не иначе, как в соседних кустах караулил, потому как пришёл сразу после твоего ухода. Поздравил со спасением королевы, пожелал выздоровления и предложил свою скромную помощь в обмен на обычный рассказ. Он поможет побриться, одеться, заварит травок лечебных, а я, чтобы дело шло веселей, просто расскажу ему одну занятную историю. Интересовали, правда, не нынешние попытки выжить, секретные убежища и тайные планы. Попросил рассказать об этом бое. Его интересовало всё, что случилось во Флотзаме с момента нашей первой встречи и заканчивая отъездом. И знаешь, что особенно занятно? Раз пять, за нашу беседу, он так или иначе, но сказал, что сделок и договоров со мной заключать не будет, даже если я буду валяться у него в ногах, слёзно умоляя об этом. Потому что это, видите ли, будет, во-первых, не спортивно, а во-вторых, не интересно. - Так и сказал? - тихо спросил эльф, давя сокрушительную волну захлёстывающего его облегчения и ненависти к столь явному и извращённому чувству жалости, пополам с насмешкой, проявленных Гюнтером, мать его, О'Димом. - Да. - Что-нибудь просил передать? - Ничего. Улыбнулся гаденько и сказал, что нужные слова он тебе уже сказал и даже услышал твой ответ. - Всё? - Да. Выслушал, поблагодарил за беседу, оставил подарочек за беспокойство, и испарился минут за пять до твоего прихода. - Да, он это может. - Он. Испарился, – с нажимом повторил Роше глядя прямо в глаза. – Не открыл портал, не обратился в туман, не стал птицей или что там ещё. Он – испарился. — Значит, он и так может. Вернон, не шевелясь, смотрел на него с минуту, словно пытаясь понять, шутит эльф или всерьез. После, очевидно, придя к какому-то выводу, устало покачал головой. - Давай-ка я подытожу. Ты заключил сделку с мутным хером, про которого знаешь ровным счётом нихрена - раз. Судя по тому, что ты сидишь тут, цацкаешься со мной и несёшь полный бред про мир, дружбу и спасение Темерии, ты сейчас даже в большей жопе, чем когда вылез из ущелья Гидры - два. Учитывая первое и второе, а также всё, что вы оба сказали, предположу, хоть ты ему и нихрена не должен, но ни хера для тебя не закончилось - три? - Тебе полегчает, если я скажу, что ты прав? - При чём тут королева, Темерия и я?! Ну разумеется. Ну кто бы сомневался! Продавец года, желая показать, какой он сильный и "только сегодня, только сейчас и только персонально для Вернона Роше" пиздец какой миролюбивый, упомянул королеву. "Поздравил со спасением королевы". Ну-ну. - Он ничего ей не сделает, - поспешил заверить эльф. - Такие создания не любят привлекать внимание. Приближаются к правителям только когда речь идёт об их собственной жизни. Точно не его случай. Он так... решил подшутить и показать, что сильнее обычного человека. Когда я говорил с ним, не задолго до заключения сделки, он упомянул, что как-то между делами захотел взглянуть на неё, но близко к Анаис его не подпустили. При этом не выглядел сильно расстроенным, когда сказал мне это. Похоже, действительно просто хотел посмотреть. По лицу Вернона Роше редко, что можно было прочитать, но в данном случае было более чем очевидно, о чём он думал. Зачем такому сильному существу приходить хер пойми куда, помогать хер пойми кому и быстренько уходить, ровно за мгновение до того, как вернётся общий знакомый. Особенно подчёркивать не спортивность заключения новой сделки. Иорвет очень остро осознавал, насколько ему повезло, что у торгаша, оказалось, есть "спортивный интерес" и, как ни странно, чувство меры. Мог бы просто вывалить Роше правду и всё бы быстро закончилось. Слишком быстро. Совершенно не интересно для того, кто любит наслаждаться зрелищем медленно сходящей с ума жертвы. Вернон был прав, когда заметил, что О'Дим не стремился его запугать. Упоминание Анаис, как и тот факт, что за ситуацией следят и в курсе всего, предназначалось вовсе не командиру темерских партизан. Он хочет получить от эльфа то, что так или иначе, но давали ему все его несчастные клиенты. Однако вмешиваться не будет. Негласный кодекс или ещё какие принципы, как и упоминал ведьмак. Формально они оба получили то, что хотели: эльф желания, а торгаш то, что попросил. По факту оба оказались неудовлетворенны результатом. Желания не дали Иорвету того, чего он на самом деле хотел, да и торгаш не получил того, ради чего затеял сделку. И, похоже, беличий командир не единственный, кто готов на всё, чтобы второй участник сделки по итогу остался с носом. Эльф придирчиво осмотрел мазь и травы. Ничего подозрительного. Строго по рецепту, как медичка прописала. Ну, разве что медичка могла бы дать, что получше, а не обычный укрепляюще-противовоспалительный набор, но тоже сойдёт. Вопрос только, для чего именно. - Занятное сочетание трав. Ты не находишь? - тихо, очевидно уже всё-таки израсходовав большую часть сил, которыми явно, так или иначе, но ради дружеской беседы напитал его О'Дим, сказал человек. Занятное? Более чем! И вроде всё просто: вот это - для снятия усталости, вот это - против жара, вот это - отлично успокаивает, вот то придаёт сил, да и прочие нужны. Вроде всего много, но сочетаются они хорошо. Можно все вместе употребить, главное соблюсти пропорции и последовательность, а не то... Помочь-то оно поможет в любом случае, вот только: если положить чуть больше одного и чуть меньше второго, чуть раньше запустить в ещё холодную воду третье и буквально в последний момент - четвёртое, использовать не середину стебля, а ближе к корню у пятого и не бросить листы шестого, а растереть их. И вот тогда, пожалуйста - готово. Старое, доброе, ещё эльфскими прабабушками завещанное зелье. Ну, одна из его вариаций. Эффект тот же, но люди, в отличие от эльфов, на изменённое снадобье реагируют иначе. Оно для них слишком резкое, что ли. А потому, конкретно эту версию злые языки давно называют зельем «засидевшейся невесты». Всего пара ложек настойки и раны начинают затягиваться, как на собаке. Всего пара маленьких ложек и принявший начинает проваливаться в сладкое состояние пьяной полудрёмы: именно в этот момент потерявшие надежду отцы подкладывают страшную, как смертный грех, дочь, под несчастного больного. Всё просто. Надо дать выпить настойку, а потом позволить ласковому дурману затуманить разум. Всё будет добровольно. Ну... почти. Кто-то, правда, говорит, что пара бутылок темерской ржаной работает так же, да и стоит в разы дешевле. Вот только приём знаменитого темерского "средства от всех болезней" не гарантирует выполнения столь щекотливой задачи. Тут же полный набор. И здоровью помогает, и организм начинает усиленно показывать, что хочет жить и размножаться. Сердобольные хозяева не виноваты, что чутка не уследили. Посмеяться, сука, захотел? Ведьмаку он, интересно, тоже предлагал подобное? Давай, отвлекись от всех проблем, устрой быстрый перепихон на свежем воздухе. Отличный план! Вот только малость не по адресу. Это Мэригольд с разбегу сиганула Геральту в койку, пользуясь тем, что у того память отшибло. Иорвет бы так никогда не поступил. Да и глупое это занятие, делать именно то, чего от тебя добивается хитровыебанный мудак, который по определению не желает тебе ничего хорошего и хочет чтобы в финале ты рыдал, как и прочие его жертвы. Неприятным червячком, правда, грызла мысль, что его решительное "никогда", окажись он в ситуации рыжеволосой чародейки, могло и не быть таким решительным. Мэригольд, при всей ебливости Белого волка, ждала шанса несколько лет. Точно знала, чего хочет. Сказать это про себя Иорвет не мог. Слишком мало времени прошло. Он с тем, что творилось Там, в полной темноте, только-только начал смиряться. Только начал признавать, что было, что нравилось, что он действительно этого хотел. Только-только осознал, что это было не просто потому что "ну хер знает, что у Роше в голове творится. Он предложил, мне было скучно, вот и понеслось". Даже в мыслях гнал от себя воспоминания о чужих прикосновениях и ласках. Они накатывали, прорывались, но их раз за разом решительно отбрасывали едва приходило осознание, что именно видится в манящих виденьях. Он едва успел принять тот факт, что хочет внимания и товарищеских отношений от этого человека. От человека! От охотника на белок! Какое там зелье, он даже поцеловать не смог. Гюнтер О'Дим, может, и был могущественным созданием, но знал и понимал он куда меньше, чем считал. На протянутое и уже готовое варево Вернон Роше смотрел с изрядной долей скептицизма. - Я не буду наносить тебе удар милосердия, так что просто выпей. - Брезгуешь? - Хочу, чтоб ты ещё помучился. - Здесь что, ни одного муравейника поблизости нет, или это новенькая пытка? - Старенькая. Называется «заговорить до смерти». - Лучше муравейник. - Я пришёл к выводу, что муравейник слишком гуманен. Ещё никто больше пары часов не продержался. Роше неуверенно протянул руку и взял предложенное пойло. Рассказывать, что это именно за дрянь, для чего и как действует, ему не нужно. Как и объяснять, почему лучше пить её маленькими порциями, как можно дольше и при этом стараясь не заснуть. Ну, это если он не хочет получить приключений на задницу в прямом смысле этого слова. - Сколько это будет длиться? - Минимум сутки, - и, увидев помрачневший взгляд человека, поспешил добавить, - по муравейнику рекорд принадлежит нильфгаардскому офицеру. - А по твоему трындежу? - Если выдержишь двое суток, то это будешь ты. - Я тебя ненавижу. Эльф пожал плечами и, отвернувшись, подкинул пару веток в костёр, - да. Я знаю. Говорить им было не о чем. Всё, о чём не скажи, сводилось к их противостоянию, войне с Нильфгаардом, а там и до смерти Фольтеста недалеко. По правде и говорить-то им было не нужно. Главное бодрствовать, чтобы один успевал давать новую порцию варева, а второй был в сознании, чтобы отслеживать, как работает лечебное пойло. Не ведьмачье зелье конечно, которое действует по принципу "или повезёт, или хоть отмучаешься быстро", но побочки для человека, даже в эльфской вариации лечебной микстурки, могут быть неприятными, если вовремя не заметить симптомы. Сейчас это лёгкий туман в голове, что слегка путает мысли, да притупляет чувства, но если не уследишь, то кто его знает, что и как пойдёт. Ну, так он сказал Вернону Роше. Попутно убедив самого себя, что нужно именно говорить. Здесь. Сейчас. Пока рядом нет ничьих ушей и любопытных глаз. Потом ему просто не дадут такой возможности. Если это "потом" вообще возможно, учитывая все обстоятельства. Опыт предыдущих недель был более чем показателен. Другим показательным моментом оказалось то, что огромный запас историй, если выкинуть из него темерцев, белок и события, которые Здесь ещё не произошли, оказался не таким уж и большим. Но он пытался, да. Роше устало закатывал глаза, но сил особо огрызаться у него не было, да и желание быстрее встать на ноги и вернуться к королеве заставляли его хлебать зелье и слушать нескончаемую лавину слов. Иорвет, глядя на это, даже не удержался от ехидно-заботливого комментария о том, что человек поди мечтает снова провалиться в забытье. На что в ответ получил вроде совершенно не относящуюся к ситуации, древнюю до неприличия байку, в которой парализованный больной на четвёртый день с новой, крайне болтливой сиделкой, встал и убил её. Эльф сильно сомневался, что в ближайшие недели человек сможет убить даже пьяного однорукого каэдвенца, но вслух это не сказал. Перевёл тему на Новиград, Радовида и чародеев. Этакий любовный треугольник, который нильфские шпионы усиленно пытались превратить в квадрат, а при удачном стечении обстоятельств после устранения всего лишнего в виде короля и его горячо любимых чародеек, и вовсе свести к крепким зависимым отношениям с Нильфгаардской империей в главной роли. Иорвет хотел осторожненько свести всё к теме светлого будущего, которое можно сделать не таким тёмным, если объединить усилия. Но как любил говорить Талер, словом за слово, хуем по столу и они опять вернулись к тому с чего начали. Эльф всегда был уверен, что ему похер на темерского короля. Сдох и сдох, всё равно этих королей да принцев, как собак не резанных, однако сейчас Фольтест, а точнее воспоминания о нём, начинали раздражать даже без привязки к его истории о великой любви. Он всплывал везде, где только можно и нельзя, причём совершенно внезапно, когда, казалось, ничего не предвещало. Минуту назад ты говоришь про Радовида и его стремительно пакующую сундуки кукушку, что улетает с каждым днём всё дальше. Роше сходу отвечает, что у того паранойя не просто так развелась и... и снова здравствуйте. - Его убил Лето. - Один хер без тебя не обошлось. - Мне вот интересно, а мы с тобой можем просто поговорить о жизни без его упоминания? - Конечно можем! У меня была замечательная жизнь. Люди, которые бились со мной плечом к плечу. Король, ради которого я хотел жить и страна, ради которой я готов был умереть. А потом появился ты и уничтожил всё, до чего сумел дотянуться. Эльф обреченно вздохнул, - Кстати о людях, что бились плечом к плечу. Я удивлён, что выбор был сделан в пользу Пепеброк. Мне казалось, что Бьянка куда больше привлекала твоё внимание. - Это не твоё дело. - Тебе ведь нравятся блондинки, но конкретно с этой ты не спал, хотя она так старалась. Когда я видел её в прошлом году, рубаха была застёгнута хотя бы наполовину, а теперь уже всё настежь: того и гляди сиськи наружу выскочат. А ты даже не смотришь. - Она мне как дочь! - Да? И именно поэтому она при каждом удобном случае кричит тебе, что ты ей не отец? - Она мне как дочь и цвет её волос вообще не показатель. Только для таких, как ты, может играть роль "форма ушей". - Как интересно. Что, трахнул пару эльфских шлюх? - хватаясь за первую подвернувшуюся возможность увести тему в сравнительно безопасное русло, спросил эльф. Где-где, а в теме "эльфские шлюхи" темерский король всплыть не мог, хотя бы из уважения к королеве и её матери. - Если мои ребята и делали подобное, то заручившись согласием, а вот твои белки похвастаться подобным не могут. - Почему ты думаешь, что брали только силой? - Ой, ну расскажи мне, раз уж тебе так хочется поболтать, о том, как ты спал с человеческой девкой по обоюдному согласию, а не потому, что ты держал клинок у её горла, а твои ребята в заложниках её родню. - А если расскажу?! - Хорош заливать. Я прекрасно знаю, что Сас… - И это была не Саския. - Ты? Самый большой человеконенавистник севера спал с человеческой девкой по обоюдному согласию? – в голосе Роше сквозил такой скептицизм пополам с насмешкой, что становилось очевидным, что если бы эльф упомянул Францеску Финдабаир, он бы и то поверил больше. - Почти. - Почти – это значит, что... - Это была далеко не дева. - Ну давай, расскажи мне, как же тебя угораздило, - впервые за всё время их нового знакомства с явным интересом и видом, что не будет прерывать рассказ, даже если в его середине нежданно-негаданно будет помянут король или специальные отряды, попросил человек. Ну и как тут отступить? Как? Как вообще Это можно рассказать? Вернон учует ложь сразу, а для правды, несмотря на все обстоятельства, он по прежнему слишком трезв и адекватен. Хотя тут такая правда, что мигом протрезвеешь, а потом побежишь искать, где бы снова напиться. С другой стороны, а что Иорвет теряет? Гордость? Это после семи лет официальной службы людской королеве и того, что было между ним и тем Верноном Роше? Он не то, что спал с человеком и худо-бедно, но служил людям, он ещё и пошёл на сделку, от которой изначально несло магией, хоть торгаш и утверждал обратное. Что он теряет в этом плане, если даже Здесь он прикрывал людей и спасал того, чьего спасения от него не ждали. Он может болтать что угодно, хотя бы потому, что никто из тех, кто его знает никогда бы не поверил в реальность подобного рассказа. Он сам, глядя на командира темерских партизан, порой не может поверить, что всё было именно так. Но нужно было говорить, пока его готовы слушать и пока можно будет безнаказанно всё свести если не к "да, я просто хотел развлечь историей", то хотя бы к "ничего не знаю, эта дрянь туманит разум, тебе послышалось/привиделось/тебе никто не поверит". Геральту же рассказал про "дружбу по переписке". Меняем королевский двор на деревеньку "хер найдёшь без карты". Темерские отряды на белок, советника королевы на даму средних лет, нильфы пусть остаются нильфами, а Талер... ну выпивоха, что в ярких красках может расписать твою родню и её сомнительные половые связи, нужен в любой истории. И вроде как звучит почти прилично. Ну, попахивает пиздежом история и несостыковок море, но так он защищает причастных, скрывает местоположение. Главное, смысл тот же, а детали дело такое. - И ты думаешь, что я поверю? - убедившись, что история подошла к концу и продолжения нет, осведомился Роше. - Симпатичная сказочка, только как и во всех ваших легендах в ней от правды только скелет, а всё остальное красивые слова: преувеличения когда нужно, преуменьшения, когда вам необходимо. - А ты думаешь, я вру? - Я думаю, что ты сильно приукрашиваешь. Девка была, возможно даже человек, но что-то сильно сомневаюсь в твоей версии концовки. Ты же белка, Иорвет. Не просто белка, а один из самых повёрнутых на убийстве людей эльф. Признаю, история имеет смысл и объясняет некоторые моменты твоего внезапного человеколюбия куда лучше, чем слышанное мною ранее "с ветки неудачно свалился" и "Саския покусала". Но вот в конце истории количество приукрашиваний достигло просто неприличной отметки. Готов спорить с трагичным расставанием и волей судьбы ты придумал только что. Хера с два ты сидел бы иначе сейчас со мной или как пару месяцев назад прятался бы в лесу, подкарауливая военные обозы. Ты сам сбежал, а теперь по каким-то причинам не можешь вернуться назад. То ли эта дхойне взялась за ум и нашла себе нормального мужика, то ли попросту сдохла. Ты же не просто белка, а командир одного из самых успешных отрядов, что только орудуют на Севере. Борец за свободу. Как тебя некоторые именуют, последний истинный Aen Seidhe. А она - дурацкий человек. Животное, научившееся говорить. - Человек говорил тихим, спокойным, лишённым любых эмоций голосом. Сказывался недосып, действие зелья, измотавшая организм рана, а главное, тот факт, что темерский король временно вернулся туда, куда ему и положено - в небытие. Завтра Роше вообще не факт, что вспомнит эту беседу. Хотя, когда дело касалось Вернона, наверняка сказать было нельзя. Он слишком быстро всему учился, подстраивался к любой ситуации и был способен подкинуть сюрпризов. - Готов спорить, ты даже ни разу ей не сказал всё то, что вывалил тут. Тебя бы твоя гордыня придушила, а после долго любилась с твоим трупом, но не позволила бы признать, что ты просто питаешь симпатию к человеку. О любви я уже не говорю. А зная твой прекрасный характер, предположу, что вёл себя с ней скорее всего даже хуже, чем с последним флотзамским пьяницей. Вот скажи мне, ты ей хоть раз, хотя бы задрипанный цветочек сорванный у дороги, подарил? Эльф молчал. Сказать было нечего, а ответить, что всё было не так, он не мог. Всё было именно так, как и говорил темерец. Не было слов, не было выражений привязанности, не было нежности и задрипанного цветочка или какого-нибудь аналогичного ему аналога тоже не было. Было лишь… Человек понял его молчание. - Ну хорошо: на дорогие подарки у тебя денег нет, комплименты говорить ты не умеешь, слова благодарности тебе незнакомы, а цветы слишком явный атрибут выражения симпатии. Но коли ты по прежнему так сильно хочешь потрындеть на эту тему, то можно вопрос? Сколько выдерживала твоя эльфская гордость? До утра-то её хоть хватало? Через сколько после того как вы трахались тебя настигала мысль о том, что «мать вашу, я сплю с мерзким дхойне!» и ты в панике сбегал, пока никто не узнал? До утра хватало? Не хватало? А до зари? Что, раньше, с первыми петухами в районе четырёх утра? Подожди-подожди, ты к ней вваливался, тут же валились на кровать, трахались как грязные животные и ты одевал штаны и сваливал? Сколько там: десять, пятнадцать, ладно, польщу тебе, двадцать минут. Всё? А ты денег ей после этого не кидал на тумбочку? Шлюхам, знаешь ли, принято платить. - Нет, всё было не так! - Не так? А как? А, подожди, - Роше зажмурился усиленно пытаясь собраться с мыслями. Чувствовалось, что он достиг предела своих возможностей и скоро просто отрубится. - Я помню! Она, пусть и не на прямую, но платила тебе и давала пожрать. Да, ты прав, это не шлюха. Тех, кто так себя ведёт, люди называют иначе. Знаешь как? Их называют эльфскими подстилками. - Нет! Это другое, это… - По большой и чистой любви, да? Я сейчас малость не в том состоянии, могу и ошибиться, но вот хоть убейте меня прямо здесь, не могу вспомнить ни одной из ваших дурацких легенд со столь же интересным сюжетом. Может, просто потому, что таких нет? Надеюсь, ты хоть за такое унижение качественно её ёб, а не быстро раз-раз в одной позе, под одеялом, и не дай боги она могла разглядеть хоть твою рожу. Не дождавшись ответа, человек с трудом разлепил уже закрывшиеся глаза и уставился на эльфа. Насмешливая улыбка, что появилась, когда он говорил ранее, медленно начала сползать с лица Роше, по мере того, как он вглядывался в лицо эльфа. - То есть... всё бывало, только когда ты этого хотел и так, как ты этого хотел? Быстро, грубо, в темноте, без слов и если я правильно понял, то при свете дня о происходящем нельзя было даже намекнуть. Ты же понимаешь, что даже подстилку ценят выше? Её принято хотя бы… свет хотя бы бывает и говорить можно. То, что ты описал, называется иначе. Я не знаю, есть ли в старшей речи нужное слово, оно даже у людей редко проскальзывает… - Ты не понимаешь, это было… - Мясо для ебли, вот что это было, - равнодушно бросил человек, снова закрыв глаза. - Просто кусок мяса. Тёплый, живой и покорный. - Нет! - Да. Ты сам прекрасно знаешь, что да. Шлюх не целуют, но им платят деньги за иллюзию любви. Подстилок тупо трахают, но наслаждаются процессом обе стороны и есть и свет, и право говорить. То, что ты тут пытаешься выдать за любовь - просто мясо. Что-то живое и тёплое, во что можно было сунуть свой хер и, получив разрядку, свалить. Кусок плоти, который был настолько тебе омерзителен, что ты опасался не только увидеть его, но даже услышать голос. - Мне не было противно! - Да? Ну, болтовню в постели мало кто любит, но почему в темноте? Ни разу не видел эльфа, который бы стеснялся своего тела и не стремился противопоставить себя человеку, который мало того, что вонюч и волосат, так ещё и стареет. Причина была ведь в ней. В том, что она человек. Ты бы вошёл к ней при свете и… - темерец отчаянно пытался открыть глаза, чтобы посмотреть на эльфа, но у него не получалось и Иорвет был за это искренне благодарен и зелью, и ране, и сраным, явно ненавидящим его богам, которые хоть здесь проявили милость и сделали так, что именно этот человек не мог сейчас видеть его лицо. – Ты не целовал её, даже в темноте, так? - Роше тихонько хихикнул, кажется действительно находил это забавным. Ну или так считал под действием лекарственной дряни. - За все годы... за все по твоим словам семь сраных лет, ты ни разу не поцеловал её? Ты, наверное, не в курсе привычек грязных и тупорылых дхойне, да у нас не принято целовать шлюх, но последний пройдоха, если он ходит к одной и той же больше пары месяцев, дарит ей какую-нибудь мелочёвку на память. Дешёвых целуют, конечно, не в губы, поскольку непонятно кому и сколько раз они там сосали, но в щёку и лоб можно. Точно задрипанного цветочка не было? Мне просто любопытно слышать от представителя расы «настоящая любовь только у нас» вот это. У тебя серьёзно, за целых мать его семь лет, не мелькнуло мысли, что помимо ругани и испачканных простыней было бы неплохо оставить после себя хоть что-то? Знаешь, даже при всей твоей ненависти и отвращении к людям это мерзко. Иорвет молчал. Добавить было нечего. Говорить не хотелось. Вообще. Хотелось, чтобы всё это наконец просто закончилось. Дурацкая была идея от и до. У ведьмака хотя бы хватило чувства такта не... ах, да. Он ему таких подробностей не рассказывал. Он вообще никому об этом не рассказывал, а потому никто таких подробностей и не знал. Не знал Здесь. Вспомнилась мерзкая ухмылочка Воорхиса и раздражённый голос Талера. Эти двое знали. Позволили себе пару, тогда ещё не понятных ему, шуточек на эту тему. Сколько этих шуточек звучало, когда его не было рядом? Часть его малодушно не хотела об этом не то что слышать, а даже думать. Другая требовала услышать их все до единой. Найти торгаша и вытрясти из него. Тут даже новая сделка не понадобится, он наверняка с удовольствием предоставит искомое. - Ладно тебе, - снова вернув едва слышимый, равнодушный голос, тихо сказал Роше спустя ещё пару минут, когда эльф уже малодушно порадовался, что он наконец отрубился. - Зато мы выяснили, что это было действительно высокое чувство. Вот только не было никакой истории любви, выродок. Это тебя любили, а ты, как водится, хорошенько вытер ноги и об это чувство, и об эту девку. Ты же не знаешь, что такое любовь. Ты не любил ни ту девку, ни свою драгоценную Саскию. Я сначала тоже думал, что кто-то там, - он, не открывая глаз, многозначительно кивнул в сторону надёжно скрытого потолком пещерки, неба, - решил основательно так поржать над тобой и заставил влюбиться в человеческую девку с благородством головного мозга. Но потом понял, что ошибся. Даже её ты не любил. Боготворил – да. Любил – нет. Иорвет тяжело встал, наполнил в последний раз посуду остатками зелья. Можно было поздравлять Вернона Роше с блистательной победой в конкурсе "выдержи пиздёж эльфа и заставь его проклянуть тот миг, когда эта идея пришла ему в голову". Можно было поздравить себя с тем, что он выдержал последнюю часть и не начал умолять вернуться к теме Фольтеста. Человек, услышав его шаги, чуть приподнялся и, не открывая глаз, протянул руку за добавкой. Всё ещё держался. Непонятно было, на что надеялся торгаш? Командира темерских партизан наверняка даже "невеста" не свалила бы. Как там сказал ведьмак? Никогда такого везучего и живучего не встречал? Иорвет был готов добавить ещё пару эпитетов, причём даже не матерных. Он вот тоже таких людей, да что там людей, даже эльфов таких не встречал. И вот... нарвался. Он понял, что уже довольно давно откровенно разглядывает человека вместо того, чтобы отдать ему последнюю порцию и покончить с этим цирком, когда тот предпринял очередную попытку открыть глаза. Зная Вернона Роше, тот мог и справиться с этой непосильной, для любого другого, задачей. Позволить видеть ему себя сейчас в планы не входило от слова совсем, поэтому эльф молча пихнул посудину в по-прежнему протянутую руку. Роше залпом выпил оставшееся, даже ритуально не поморщившись и, как подозревал беличий командир, уже даже не чувствуя мерзкого вкуса. - А знаешь, как я понял, что дальше восхищения дело не пошло? - Тихо, но довольно внятно сказал человек, явно вознамерившись сделать так, чтобы Иорвет сам попросил сменить тему. Минимум сменить тему. Программа максимум, как начал подозревать эльф включала в себя пункт "уделай ушастого на его любимой полянке, переиграй в игру запиздеть досмерти". - Когда она тебя вышвырнула за ворота, как котёнка, нагадившего в тапки, а ты просто взял, собрал ошмётки своих белок и ушёл. Ты подчинился её слову. Если бы ты её действительно любил, ты бы наплевал на свою гордость и остался. Любовь может перейти и в ненависть, и в кровавые разборки в духе "не доставайся же ты никому!" Любовь может быть жалкой, со слезными валяниями в ногах и мольбой остаться рядом. Любовь может быть как у этой девки к тебе: когда вытирают ноги и обливают дерьмом, а в ответ радуешься просто тому, что тебя хотя бы замечают. Ты не залез в пещеры с видом «хочу тут и сижу – выгоните меня отсюда, если сможете». Ты не уселся на границе её королевства, хотя наверняка после Лок Муинне понял, что Эмгыр двинет свои войска и они пойдут через Верген. Ты просто ушёл. Любовь, это когда захочешь уйти и всё равно не уйдёшь. Когда будешь искать три тысячи и одну отговорку, чтобы вернуться. Когда будет плевать не то, что на мир, на себя! Когда за одну улыбку и тёплое слово будешь готов отдать и последний кусок хлеба и всё золото, награбленное Нильфгаардом, появись оно у тебя. Любовь - это не про логику и разум, эльф, это когда весь сраный мир, в твоём понимании, будет вертеться возле одного человека. Но ты просто собрал свои пожитки и пришёл сюда, как прежде, резать тупых грязных дхойне. Просто взял и ушёл. Тот Иорвет, о котором мне докладывали, тот офицер Врихедд, о котором остроухие чуть ли не легенды сочиняют, тот выродок, за которым я охотился столько лет, никогда бы не ушёл, если бы его угораздило влюбиться. Он бы землю жрал, в одиночку попёр против всего мира, наплевал бы даже на то, что его «великой любви» срать на него. Он бы никогда не забился, как таракан, под половицу в надежде переждать! Ты не любишь её. Ты боготворишь её, но не любишь. Любовь, она другая. Не такая. Но зато эта девка тебя любила и знала, на что шла. Она ведь знала, что ты эльф? Знала. Знала, что ты скоя'таэль? Знала. Знала, что ты один из самых жестоких, сумасшедших, жаждущих людской крови выродков, которых только знала Темерия? Знала. Она просто не могла не знать, ещё когда раздвинула свои ножки, что нихрена хорошего от связи с тобой не будет. Что рано или поздно, как бы хороша она бы ни была в постели, ты свалишь в закат, даже не попрощавшись. И ей надо будет быть за то благодарной, что просто свалишь, а не выльешь на прощание ушат помоев. Никогда не поверю, что ты ушёл тихонько. Кто-то другой – да. Ты – никогда. Ты бы не смог быть с человеком. Она с самого начала знала, что никакого счастливого, или, на худой конец, просто совместного конца у этой истории не будет. Разве что... она не знала, что убийство Фольтеста твоих рук дело! Иорвет устало закатил единственный глаз. Ну вот как он это умудряется? Свести любой разговор к покойному королю. Там он вообще его не упоминал до тех пор, пока эльф не трогал эту тему, Здесь же готов был говорить не затыкаясь. - Его убил Лето, - раз уже, наверное, в двадцатый устало повторил беличий командир, уже даже не надеясь на адекватный ответ. Не в текущем состоянии, после столь сильных возлияний. - Лето, Лето, не вали на ведьмака всё. Они с Эмгыром мудаки, конечно, редкостные, но кровь моего короля на твоих руках. Про бабу ту можешь рассказывать любые сказки, мне плевать, но эту историю я знаю. Ты не просто помог Лето, ты спланировал эту сраную операцию. Ты добыл карты, надоумил ведьмака одеться монахом и дал белок. Тех, кто провёл его в монастырь и тех, что ждали его на берегу. Разговоры о Фольтесте, Темерии и мудаках, из-за которых всё полетело в не самые хорошие и дурно пахнущие места, как обычно придавали человеку сил. Он даже немного оживился и сумел разлепить глаза. Ничего хорошего эльф в них, правда, не увидел. - Не думай, что я хоть на миг смогу забыть, кто надоумил Лето убить Фольтеста. Сраный ведьмак, когда припёрся к тебе, конечно, предложил начать с Темерии, да только не было у него ничего на моего короля. Он собирался отправиться резать Хенсельта, и всё уже было у него готово: план, оружие и этот жирный хряк был как на ладони неподалёку. Но тебе нужна была кровь моего короля и ты сказал, что дашь ему проводников, но только сначала он должен забрать его жизнь. - Давно ты знаешь? - С самого первого дня. С самого, сука, первого. Его тело ещё не успели обмыть, когда я с ребятами уже облазил всё побережье. Сраное солнце ещё не успело сесть, как я начал искать ход, по которому Геральт прошёл в монастырь. Помнишь, где он начинался? Эта рыжая сучка совершила огромную ошибку, что не сбежала. На муравейник я её не сажал, но орала она так, что в мирное время на другом конце города бы услышали, но после боя, грёбаного дракона и смерти короля всем было плевать на вопли. Я освободил Геральта не потому, что поверил его сказочке, а потому, что я точно знал, что он невиновен и что кроме меня никто в историю про бешеную белку не поверит. - Почему тогда молчал? - Кто поверит такому, как я? Да и ты видел, что творилось во Флотзаме, хотел полюбоваться на костры по всей Темерии? Эльфы горят ничуть не хуже чародеек. - Значит, пожалел остроухих? Как благородно. - Мне плевать на них. На них, на краснолюдов, на низушек, да и на людей по большому счёту тоже. Ненавижу я только белок и тебя. В главную очередь тебя. И знаешь, что? Это правильно. Я ненавижу тебя. Ты ненавидишь меня. Вот это правильно, а не тот бред, что ты тут городишь. Мы с тобой никогда не станем друзьями, так что засунь своё внезапно проснувшееся благородство и дружелюбие обратно. Они слишком поздно вылезли, чтобы хоть что-то изменить. Вернон Роше окончательно вырубился только спустя ещё час. Эльф какое-то время ещё прислушивался к его дыханию, но ничего подозрительного не заметил. Похоже, всё прошло успешно. Ну, та часть плана, что была связана с любезно предоставленными торгашом лекарствами. Принятыми медленно, неспешно, целиком, пока объект бодрствует. О разговоре хотелось забыть хотя бы до утра, но не получалось. Как не получалось найти хоть что-то обнадёживающее, дающее надежду. Гюнтеру О'Диму действительно не нужно было заключать новых сделок и портить себе удовольствие. Он выигрывал. С разгромным счётом и по всем фронтам. Йорвет... знал, что он видел в тот короткий миг, когда стоял наверху крепости. Это был не странный блеск в золотых локонах, эта была седина в волосах маленького ребёнка. Те же серебряные нити, что теперь появились и у Роше. Так странно было видеть их и понимать, что хоть он здесь и на семь лет моложе, но выглядит куда старше. Странно вообще было осознавать, что хоть это совершенно точно и есть Вернон Роше, но в тоже время это не тот человек, которого он привык видеть. У него та же внешность, тот же голос, те же идеалы и разве что воспоминания о годе после Лок Муинне разнятся. Странно понимать, что он не просто "теперь такой" а что никакого "другого" просто нет. Того человека, который любил его, принимая таким какой он есть, без всяких "должны пройти годы искупления" больше не было в живых. Он исчез. Сгинул, вместе с той реальностью которой более не существовало. И Иорвету, в очередной раз, когда он думал об этом, почему-то хотелось верить, что на самом деле ни в какое прошлое его не занесло. Что это один из тех миров, о которых Геральту говорила его Цирилла. Один из многих. Просто такой же, но немного другой. Он просто появился здесь, а они остались там. И у них всё хорошо. И у того Вернона всё тоже хорошо. Он будет помнить, но у него будет юная королева, чтобы о ней заботиться и целая страна, чтобы её любить. А потом, кто его знает, может, через несколько лет, как и сказал этот Вернон Роше, он возьмётся за ум, женится и успеет наплодить несколько мелких дхойне, прежде чем тихо помрёт от старости в своей же постели. Может, однажды наступит день, когда он забудет завывающий холодный ветер и снежный буран, в который сбежал за очередной несбыточной мечтой глупый и непонятно за что любимый им эльф.