Сон о невозможном

Вернон Роше окончательно пришёл в себя, причём не без помощи Иорвета. Помощь была, правда, не той, о которой можно было бы похвастаться перед оксенфуртскими светилами, но вот старый мудень шутку бы оценил. Потому как в лучших традициях самых несмешных анекдотов эльф упустил из виду тот факт, что если человек много лет охотится за белками, то появление одной из них в его непосредственной зоне видимости должно мгновенно прогонять сон, опьянение, слабость и прочие тормозящие скорость реакции явления. Те, кто не обладал такой способностью, в специальных отрядах, обычно, долго не задерживались. Вопрос, как Вернон выдержал такой маршрут, да ещё с дракой в финале, отпал сам собой уже через мгновение после того, как темерец осознал, чья именно рожа светит в непосредственной близости от него. Удар, даже в таком состоянии, у него был по-прежнему хорош. Правда, как и в случае со спасением королевы, подобная прыть забрала слишком много сил, так что эльф беспрепятственно отошёл подальше, флегматично заключив, что он просто не тот, кого хотели бы видеть в этот момент. Рассказывать очередную, не в меру охерительную историю о людях и их благодарности он не стал. Вместо этого, решил за лучшее вспомнить одно из умозаключений Талера, которое, если выбросить из него ругань, заключалось в том, что любого стражника упившегося до зелёных чертей и бывшего вояку, который уже вовсю лапает соседскую корову за вымя утверждая, что это воплощение Мелитэле, можно остановить, и даже частично привести в сознание, просто рявкнув на ухо, - "стоять сми-и-ирно!" В случае Вернона Роше было достаточно назвать имя его королевы. Это работало. Это всегда работало! Вернон замер, после быстро окинул взглядом их уютную пещерку: костерок, сложенные неподалёку пожитки и, кажется, только сейчас осознал, что на нём подозрительно мало одежды. Легонько повёл плечами, попутно, едва заметно пошевелившись под служащей ему лёгким одеялом рубахой эльфа: проверяя возможности тела и своё общее состояние. - Что произошло? Иорвет безумно хотел рявкнуть в ответ, -"Ты чуть не сдох!, - вложив в это всю ту невообразимую палитру чувств, что испытал за эти дни, но промолчал. Человек, которого бы волновала такая мелочь, как возможность помереть, спасая свою королеву, вряд ли бы оказался сейчас на месте Вернона. Так что, его скорее всего интересовало, где, собственно, королева, и всё ли с ней в порядке. И только потом собственная жизнь и то, почему эльф ему помогает. - Мы нашли королеву. Вытащили из крепости, попутно убив почти всех, кто мог нам помешать. Насколько я могу судить, состояние её было вполне сносное: бледная, худенькая, платье старое, но чистое. На коже синяков я не увидел, да и держалась она довольно храбро, учитывая все обстоятельства. - Он помолчал и, старательно изучая стену, добавил. - Крови не боялась, а трупы в коридоре просто перешагнула, приподняв край платья, чтоб не запачкать. Когда я в последний раз её видел, она шла своими ногами, рядом с Вес. Они были впереди нас, так что, думаю, к тому моменту, когда ты решил узнать, почему люди не летают, как птицы, они уже были на другой стороне. - А эльф? - Королева сказала, что он сбежал накануне. Поэтому охраны в гарнизоне было не так много. Если бы не наша речная прогулка, то можно было бы сказать, что нам повезло. Потери должны быть незначительными. - Какой приказ у твоих белок? - Тот же, что и у твоих. В случае чего, идти к месту нашего предпоследнего привала. Человек, не сводя с эльфа внимательных глаз, осторожно коснулся своей щеки, и, судя по тому, как он уверено сказал, - Два дня давно прошло. - своей растительности на лице он доверял больше, чем... ну да, этот Вернон Роше Иорвету не доверял от слова совсем. - Не знал, что тебя разжаловали в рядовые. Два дня должны были ждать обычных отставших потеряшек, а мы с тобой несколько выше по званию. - И твои будут ждать тебя там? Сидеть на одном месте, зная, что королева у нас. Что тебя рядом нет, в отряде наверняка раненые, а мои люди... - Уверен, что твои люди вместо весьма привычного вашей расе приёмчика с убийством внезапно ослабевшего ситуативного союзника сядут на соседней полянке и будут ждать вместе с моими белками. Человек скептически хмыкнул, так что Иорвет, изобразив максимальное удивление на лице, самым невинным тоном, который может быть у самой опасной белки Севера, осведомился. - У них есть другой вариант? Или они, по-твоему, решат, что ты своими силами доберёшься до Оксенфурта? - и тут же, не давая человеку вставить оправдание, добавил, - Что сказала медичка на счёт раны? Судя по презрительно-недовольному хмыку, медичка сказала много, но в ответ услышала тоже не мало интересного, включающего адрес, куда ей стоит пройти. Больно кольнула мысль, что Вернон вероятно, худо-бедно, но выполнял её рекомендации. Ровно до того момента, пока эльф не припёрся с не в меру гениальным планом по спасению королевы. Начиная с этого момента соблюдать постельный режим и всячески беречь себя стало слегка проблематично. Но хоть фокус с повозкой, где он "уединялся" с Пепеброк кто-то придумал провернуть - уже не плохо. Он медленно подошёл к костерку, где в маленькой и даже вполне приличной самодельной посуде было немного получившегося лечебного варева. Геральт не тянул на медичку, но его экспертному мнению по части ран можно было верить. И если в первый раз эльф благополучно пропустил мимо острых ушей комментарий о том, что состояние темерца далеко от обещающего полное восстановление, то теперь он намеревался сделать всё, чтобы история не повторилась. Он не щупленькая медичка - будет надо, и он силой вольёт это пойло Роше в глотку! Человек, как видно, допускал возможность именно такого развития событий, а потому не сводил с него внимательного взгляда. Всем своим видом давая понять, что лекарство и еду из рук белки он не возьмёт. Вот насрать ему, что в этот момент более чем очевидно, что эльф его вытащил с того света. Не верит. Впрочем... правильно делает. Доверчивые в специальных отрядах жили ещё меньше, чем неповоротливые. Иорвет такое, учитывая свою репутацию, не практиковал, но другие устраивали "спасение" некоторых людишек. Когда поверивший в свою звезду "спасённый" сдавал по итогу всех и вся, попутно наводя на убежища и схроны. Атаману шайки белок этот трюк не нравился, а предателей и тех, кто злоупотреблял доверием он, после выдачи нильфами для справедливого суда, на дух не выносил. Если жертва у тебя в руках, то получи информацию и убей, а не устраивай конкурс на лучшую актёрскую игру. Он приблизился к Вернону, прикидывая, как это объяснить человеку. Донести до него. Рассказать одну из не в меру охерительных историй? Про то, как на самом деле сдохла "корзиночка" он должен был знать от Бьянки. Хорошая история. Он хотел убить это существо, и убил без всяких игрищ. Или вот про торгаша во Флотзаме? Вернон же тогда вылезал в лес, должен был видеть его утыканную стрелами перевёрнутую повозку. Человек умолял отпустить и... Да, у Иорвета в тот день было хорошее настроение, а в спасение перепуганного человека он не верил от слова совсем. Эльф отпустил его на все четыре стороны. Без еды, воды, карты, оружия и одежды. Но отпустил, и отдал приказ не трогать. Может, торгаш действительно встретил того, кто его спас по-настоящему? Взгляд Вернона был сосредоточен на руках эльфа. Внимательный, цепкий, похер на то, что парировать возможный удар ему не чем, а было бы чем, так тупо не хватило бы сил. Профессиональная привычка. Чтобы пробиться через это и вернуть доверие нужно нечто большее, чем просто слова. Это только у Анаис получалось завоёвывать доверие просто улыбнувшись и сказав пару слов. Вернон говорил, что это у неё от отца. Все говорили, что королева очень на него похожа. Иорвет темерского короля не любил. Если продажных дворяшек Фольтест ещё мог пожурить и простить, то с белками и теми, кто им помогал, он не церемонился. Простого подозрения было достаточно. Да что подозрения, достаточно было иметь уши не той формы и рост сильно ниже нормы! В Темерии не сильно жаловали старшие расы. Фольтест об этом знал - погромы были не таким уж и редким явлением - но ничего не делал. Иорвет его не ненавидел: не было такого, чтобы он представлял, как отец Анаис отправляется на тот свет максимально поганой смертью. Но он хотел, чтобы тот сдох. Эльф, как и все белки, хотел и прилагал максимум усилий для того, чтобы как можно больше людей сдохли! А потом появился Вернон со своей королевой, и всё изменилось. Он не стал предлагать варево, которое имело все шансы оказаться выплеснутым ему в лицо, и вместо этого осторожно присел рядом. - Если тебе будет с ним спокойней, - тихо сказал эльф и протянул клинок с эмблемой специального отряда. - В отличие от твоей шапки - его удалось спасти. Вернон изучающе смотрел на протянутое оружие. Да, не меч, но лучше, чем ничего. Эльф держал его за лезвие, показывая, что не собирается нападать, но темерец даже не пошевелился. - Я мог бы давно уже убить тебя таким количеством способов, что переживать сейчас о том, что я метну ножичек или по-быстрому чиркну им, несколько глупо. Ты так не считаешь? Роше даже не пошевелился. Да, когда ты годами охотишься на белок с целью повесить их на ближайшем суку, сложно поверить одной из них. Ещё сложнее, если это не какая-то посторонняя белочка, а Иорвет. При встрече, когда эльф зачёл краткий список достижений Вернона Роше, тот ограничился тем, что назвал его обыкновенным выродком. Обидно конечно, что так мало, но с другой стороны, Вернон наверняка решил просто не утомлять Трисс и ведьмака перечнем жертв и их весьма примечательных способов умерщвления. Он знал и знает его слишком хорошо. Однако... Иорвет тоже неплохо знал человека. Его стремления, цели, надежды и слабые места. Теперь, когда картинка полностью сложилась, он, казалось, знал его всю его недолгую человеческую жизнь. Знал так, как не знал, пожалуй, никто в этом сраном мире. - Ты же видел её, да? Если ты не примешь мою помощь, то загнешься прямо здесь. А без тебя она не то, что на трон не сядет, она живой до матери не доберётся! Это сработало. Вернон осторожно забрал оружие, не сводя с эльфа внимательного взгляда, тщетно пытаясь прочесть по лицу хоть какое-то объяснение тому идиотизму, коим сама ситуация наверняка ему казалась. Эльф не отводил взгляд. Не пытался давить ухмылку или изображать что-либо. Это не имеет смыла, ведь даже если случится чудо и он отгадает, что на самом деле движет Иорветом, то в лучшем случае не поверит. Как можно в это поверить? Он сам иногда не верит в реальность того, что было Там. В то, что это действительно было, а не приснилось ему в каком-то бредовом, но до безумия реалистичном сне. - Что твои с ней сделают? - тихо спросил человек, когда молчание и игра в гляделки уже порядком подзатянулись. - Ничего. Твои потеряли тебя, мои – меня. Киаран скажет, что безопасней для всех оставаться вместе, а твою бабу хер кто переспорит. Так что мы с тобой просто должны добраться до места встречи. - И нас там будут ждать? - Меня да. И день, и два, и месяц, если надо. Человек в ответ хмуро хмыкнул и тяжело опустился обратно на подстилку, не сумев до конца скрыть лёгкую гримасу боли. Игра в гляделки отняла у него слишком много сил. - Твоим некуда вести Анаис. Да и как только до них дойдёт, что все белки останутся там ждать меня, твоя Бьянка лично проест плешь любому на тему того, что ты вернёшься, а ждут тебя одни белки. - Хоть кто-то меня ждёт. Иорвет стиснул зубы, запретив себе любой комментарий, который мог указать на Пепеброк. О дамочке он не спрашивал, и спрашивать не собирался. Эльф тщательно обшмонал карманы, но кольца в них не было и с руки оно соскользнуть не могло. Нет кольца, и её все по-прежнему называли Пепеброк, а не... иначе. Это наводило на определённые мысли. - Если хочешь, я могу помочь одеться? Побриться? И... встать? - осторожно предложил в ответ он, прекрасно понимая, что поднимать вот так сразу после установления хрупкого перемирия столь щекотливый вопрос опасно, но тянуть было глупо. Вернон не дурак, прекрасно понял сразу, почему он, мягко говоря, без одежды. Но тут уж, как говорится, деваться было некуда: человек был не один час без сознания и потребности его организма никто не отменял. Судя по тому, как злобно, не глядя на него человек прошипел, - тебе что, доставляет удовольствие видеть меня таким?! - думал он в этот момент именно об этом. - Нет. - Тогда на хрена? На хрена ты вообще всё это сделал?! Сказать было особо нечего. Не скажешь ведь, что сделал это потому, что Вернон сделал это в своё время для него. Никто не желал помогать полудохлой белке с самой хреновой репутацией на севере, и командиру темерских партизан пришлось лично сначала вытаскивать стрелы из ран, а после промывать их. Та девка, что занималась ранеными в отряде, связанная клятвой, которую приносят все медички, была вынуждена оказать ему помощь. Самую необходимую. Иорвет не интересовался, в чём было дело, но то, что не какие-то левые белки, а лично он сам прирезал или ещё что похуже, кого-то из её родни, было более чем очевидно. Роше аккуратно вытащил стрелы, а она обработала раны и объяснила, что делать дальше. Больше воспоминаний о ней у него нет. Она больше не приходила и на глаза ему не попадалась. Ему никто кроме командира партизан тогда старался не попадаться. Убирать за ним грязь и кормить чуть ли не с ложки. Когда Иорвет метался в горячке всё было более менее терпимо, но после… все семь лет он ненавидел его именно за это. За то, что был рядом, когда все остальные отвернулись. - Тебе понравилось быть белкой? Прятаться в лесу, жить впроголодь, наблюдать издалека, как твоих сородичей - в данном случае темерцев - убивают и унижают все кому не лень. Твоей страны нет уже на карте и помощь не придёт. Те, кто улыбаясь, помогают, видят в тебе лишь инструмент, который можно немного попользовать, а после вышвырнуть. Нильфы дали нам оружие, еду и донесения разведчиков, а взамен мы стали ударным отрядом их армии. Одним из самых жестоких и быстрых. Пока их основные силы теснили ваши армии, мы жгли ваши тылы, не давая почувствовать себя в безопасности. Знакомо звучит, не находишь? Реданцы подкидывают тебе еду и оружие, а взамен ты кошмаришь нильфские разъезды, грабишь их обозы, и хоть линия фронта давно сдвинулась вперёд, твои партизаны не дают им почувствовать себя здесь хозяевами. И чёрным, и красным плевать на нас. Мы инструмент и расходный материал. Нас не жалко, а нам самим жизнь уже не важна. Мы пытаемся убить всех наших врагов, прекрасно понимая, что на самом деле пытаемся вычерпать воду из моря. Но сейчас всё изменилось, ведь так? Вы нашли её: последнего ребёнка Фольтеста. Да, у неё нет армии, нет денег, нет власти, нет официального признания отцом или хотя бы дворянами. Но она есть. Эльф облизнул губы, прикидывая, что говорить дальше. Нужно было действовать осторожно, взвешивая каждое слово. Вернон Роше особой доверчивостью, даже во имя Анаис и Темерии, никогда не страдал. Он поверил в прошлый раз, потому как какая-никакая, но относительно приемлемая причина предложить столь странный союз у Иорвета была. Теперь, когда неизвестный, крайне молчаливый и в добавок слишком шустрый беличий командир сбежал, причины для союза у них не было вовсе. Эта вылазка ничего не изменила, поскольку белки - это скорее к нильфам, а темерцы к реданцам. Для всех Здесь они с Верноном всегда были и будут врагами, а потому надо говорить осторожно. Не набиваться в друзья, но дать понять, что их вражда бессмысленна. Не сулить какие-то полумифические выгоды, но предложить что-то пусть и не грандиозное, но вполне реальное. Придумать хоть что-то выглядящее как вполне здравая причина, а не то безумие, которое и было правдой. Даже Лютик, этот рифмоплёт, который умудрялся в своих балладках изменять направления рек в угоду сюжету и расположение армий для красоты слога, прилюдно плевался на чьи-то литературные потуги, где фигурировал сюжет, в котором сошлись не детишки двух враждующих семейств, а сами заклятые враги. Вот так же, как получалось здесь: внезапно и без всяких причин. Какие тут предпосылки? Сначала из кожи вон лез пытаясь грохнуть как можно больше северян, после помогал убить обожаемого Фольтеста, затем чуть ли не у него на глазах грохнул четверть отряда и сделал так, что Флотзам уплыл к каэдвенцам, а теперь... - Ты, кстати, знал, что жёнушка императора - не настоящая королева Цинтры? Настоящая Цирилла является его дочерью. Он тот самый Дани, что вылез из ниоткуда, и в конечном итоге улез в никуда настолько удачно, что даже тело не нашли. Он, конечно, хотел её вернуть, но по итогу решил, что пусть она идёт с ведьмаком и будет счастлива. Женился на Лже-Цирилле и... выяснилось, что наш счастливый мирок нихера не сказочка даже для такого расчётливого мудилы, как он. Жена не дала наследника, войны жрут деньги и людские ресурсы, а Север всё ещё держится. В твоём драгоценном Велене снуют шпионы, но ищут они не обходные пути и желающих денег. Они ищут его дочь. Как показал последний год, даже самые могучие людские королевства не стоят и гроша, когда теряют наследников. Их отсутствие губит, но их внезапное появление всегда спасает. Аэдирн полетел к чертям, когда потерял Стенниса, а Эмгыр надеется укрепить свой шатающийся трон, отыскав и представив дворяшкам законную дочурку. Наследники для людских королевств - это самая крепкая опора и самая лютая зубная боль. Вернон лежал, глядя в потолок, но эльф знал этого человека слишком хорошо. Сейчас он весь обратился во слух, тщательно обдумывая и соотнося со своими данными каждое слово эльфа. Информация, тем более такая, стоила больше, чем все отбитые партизанами обозы вместе взятые. - Твоя королева теперь здесь, и мы оба знаем правду. Это баронам насрать на Фольтестову дочурку, это крестьяне, возможно, даже не знают, что такая девочка была, это нильфы, каэдвенцы и реданцы пожмут плечами и скажут «ну и хер с ней». Но ты, нет. Тебе не нужны признание, деньги, армия и что-то там ещё. Тебе достаточно того факта, что она дочь Фольтеста. Так что я решил помочь тебе по одной очень простой причине: твоё слово больше ничего не решает. Отныне все твои действия будут зависеть от её решений. - С чего ты взял? - Я слишком хорошо знаю тебя. - И когда, интересно, успел так хорошо узнать? - насмешливо протянул человек. На этот вопрос эльф отвечать не стал. Просто пожал плечами, будто говоря, что это очевидно всем. Ему-то точно, ведь он знает, как Вернон любит Анаис. Знает, на что готов пойти ради неё. Как убил двух королей и уложил весь Север под нильфов ради того, чтобы дочь села на трон отца. Знает, как много сил было потрачено, чтобы заставить дворяшек признать, а чернь полюбить новую королеву. Знает, сколько бессонных ночей тот провёл сначала в лагере партизан, а после в своём кабинете, разрабатывая с Талером планы и отдавая порой бесчеловечные приказы. Всё ради неё! Чтобы она могла беззаботно смеяться, не вздрагивая от каждой тени и шороха. - Мэва, после того как побегала по всему Северу в поисках поддержки, предварительно потеряв дом и трон, стала куда лучше относится к старшим расам. Даже какого-то гнома и краснолюда к себе приблизила, доверив должности, которые ранее доставались исключительно дворяшкам. Ты прав, что думаешь, что тут необязательно будет так же, но что я теряю от попытки попробовать? В Дол Блатанну нас не пустят, в Вергене всё кончено. Может, если мы поможем вернуть ей трон, она не будет вести себя так же, как её предшественники? - А не то ты её убьешь, как её отца? - Ну так и она может отдать приказ меня повесить, - флегматично заметил эльф, успев заметить, как при этом дрогнул краешек губ человека. - А может и не отдать. Может, она прикажет тебе поднять палку, перемазанную в говне, и сделать делать вид, что это лучшее оружие, которое ты когда-либо держал в руках? Сколько у тебя людей? Их много для того, чтобы геройски помереть. Достаточно, чтобы кошмарить нильфов, но катастрофически мало для того, чтобы вернуть ей трон. Тебе нужны союзники. Радовиду ты тоже не веришь. Он объединяет Север, а не спасает Темерию. Твоя королева в лучшем случае станет его царствующей супругой. Какой счастливый брак её ждёт стоит только догадываться. А ещё он параноидален. Подозревает всех и вся. С её головы и волос не упадёт до свадьбы, а вот тебя, в лучшем случае, ушлют подальше. В худшем, тебя отправят на эшафот уже на следующее утро после свадьбы. Кто ещё? Чёрные? Даже если они захотят рассмотреть вассалитет для Темерии, то для них что Анаис, что продажный барон – разницы нет. Тебе потребуется убедить их, что она достойный кандидат, а для этого тебе нужен я. Хотя бы я, поскольку никого лучше у тебя нет. Он поставил посудину с варевом возле Вернона и медленно встал. - Выпей это: у меня не было возможности отыскать все нужные травы, но это лучше, чем ничего. И, раз ты уже пришёл в себя, то я могу отойти подальше и попытаться найти что-то приличное. Зверья здесь мало, тварей нет, но постарайся не играть в сильного и независимого. В таком состоянии ты далеко не уйдёшь, а мне придётся ещё тащить тебя обратно. Эльф ещё раз окинул взглядом пещерку, подкинул немного растопки в костерок и, не оборачиваясь, покинул их маленькое убежище. Он не хотел далеко отходить, но ему тоже нужна была эта передышка. Она была нужна ему даже больше, чем Вернону, потому как тому надо было просто принять тот факт, что беличий командир ему нужен как союзник, а вот ему... Он не ждал, что ему бросятся на шею, будут клясться в вечной дружбе или что-то там ещё. Ещё накануне, когда сидел рядом, держа Вернона за руку и молил всех богов мира вернуть его, он знал, что как только человек откроет глаза, всё будет именно так. Так, как он просил у того торгаша. Как раньше: когда он был белкой, а Роше королевской псиной. Когда они ненавидели друг друга. Хотя, он уже не был уверен, что это самое "раньше" вообще существовало в этом смысле. Он ненавидел этого человека? Охотника на белок, последнего из выживших первых командиров и верного пса Фольтеста по совместительству. Человека, который без всяких сомнений выполнял приказы короля, давил мятежи и вешал белок. Человека, который охотился за ним и хотел убить. Хотел ли? -...он промазал с пары метров. Я видел, как Роше метает нож. Не эльфская меткость, но для человека впечатляющая. Он обязан был попасть. Но не попал. Он крикнул и только потом метнул нож. После первого боя сам, лично, обыскал его и связал. Амбалы Лоредо любезно предлагали свою помощь: затянуть верёвочки "потуже", но он наплёл им, что комендант хотел получить знаменитую белку в пригодном для "разговора" состоянии. Какой смысл "говорить" с тем, с кем уже "поговорили" до него? После второго боя, когда эльф валялся у его ног и говорил, что счастлив умереть именно от его руки, он просто сидел рядом, глядя на него. В этих глазах не было ненависти или мрачной радости. Это был тот самый, ставший в последствии таким знакомым, долгий, внимательный взгляд. Он сказал тогда что-то про лучников и поспешил уйти... лучники? Какие на хер лучники?! Будь на расстоянии выстрела его ребята, и он бы свалился со стрелой в спине, а не ушёл бы оттуда своими ногами! Он бы... за то время, что он произносил одну эту фразу, он мог уже раза два чиркнуть атаману шайки белок ножом по горлу. Быстро, просто, наверняка. Иорвет хмуро усмехнулся своим мыслям, продолжая выискивать взглядом добычу. Уже тогда получается, да? Вот так, сразу? С одного, максимум со второго взгляда? И теперь этого не было. Что-то изменилось Здесь. Что-то пошло не так на той площадке, полной трупов и роз. После второго боя с Верноном он видел только ненависть в этих глазах. Из-за проигрыша? Нет, исключено. Эмоциональность при их работе строго запрещена: пример Райлы не был ни для кого секретом и был весьма показателен. Вернон бесился, когда всплывало имя Кимбольта, покушавшегося на жизни Анаис и её брата, но всегда держал себя в руках. Его всегда отличала выдержка и терпение: способность сохранять спокойный рассудок, когда всё летело к чертям. Он и сейчас, несмотря ни на что, держался более чем хорошо. Когда на его месте был сам Иорвет, он вёл себя в разы хуже. Командир темерских партизан был слишком слаб: не мог толком двигаться, едва был способен говорить и, судя по той испарине, что явно проступила на его лбу в конце недолгого разговора, даже та пара фраз, которую он с трудом произнёс, далась ему тяжело. Мелькнула мысль вернуться, но эльф её тут же отмёл: его присутствие рядом сделает всё ещё хуже. Лекарство, вода, немного еды были у Вернона под рукой. Если не захочет взять их, то отлежавшись, он из чистого упрямства вполне сможет добраться до речушки. Дальше всё равно, даже на своём упрямстве, не уйдёт. Они здесь застряли дня на три, если не больше. Потом надо как-то ещё суметь добраться до своих. В том, что люди и эльфы будут вести себя именно так, как он сказал, Иорвет не сомневался. Темерцы никуда не двинутся: у них на руках Анаис, а вокруг враги и те, кому живая королева на фиг не упёрлась. Смешно получалось, но по итогу выходило, что с белками им было даже безопасней, несмотря на то, что именно этот отряд помогал убить Фольтеста. Что же до самих скоя'таэлей, то... он чувствовал, как против воли по щекам ползёт предательский румянец от мысли, что брат всё "понял". То есть, если до этого момента он мог просто подозревать, то в тот миг, когда Иорвет сиганул с моста, он понял всё окончательно. Это Вернон, занятый врагами и наверняка уже ничего не видевший вокруг себя, нихера не запомнил или не заметил. Но атаман шайки белок видел их: Вес, Анаис и Киаран шли впереди. В тот миг, когда человек уже летел с моста, думать и смотреть по сторонам было некогда, но само время будто замедлилось. Иорвет помнил эти долгие секунды, когда он словно с трудом разрезая толщу воздуха подлетел к краю. Как, уже скидывая оружие, краем глаза успел заметить замерший мир рядом. Раскрытые в беззвучном крики рты и картинно замедленные движения. Вес, прикрывающую спину королевы, чьи золотые волосы, теперь, когда их касалось солнце, были видны издалека, сверкая странным блеском. Брат был с ними. Когда лица окружающих, не занятых в отражении атаки недобитых каэдвенцев, начали вытягиваться по мере осознания, что именно собирается делать беличий командир, Киаран аэп Эасниллен лишь улыбнулся и мягко подтолкнул отвлёкшуюся Вес вперёд: стараясь увести её и королеву подальше. Словно нет ничего не обычного. Словно происходит именно то, что и должно было произойти в подобной ситуации. - Ты же знаешь, что что бы ни случилось, я всегда на твоей стороне... Я пойму. Он отчаянно попытался сосредоточиться на звериных следах, на саднящей после удара щеке, но получалось не очень. Хотелось - безумно хотелось - вернуться назад. Не в маленькую пещерку, а Туда. В любой - абсолютно любой момент тех семи лет! - и набить самому себе морду. Попутно осведомившись, почему он такой идиот. Там он не сильно любил заморачиваться на тему их, с позволения сказать, отношений. То есть, они были, но их не было. Он признавал их, как факт. Как летом, ты невзначай вспоминаешь, что есть ещё зима. Сейчас её нет, и хрен ты о ней захочешь вспомнить, но она есть. Он мог во время экспедиций вспоминать разговоры с Верноном. Их планы. Долгие споры. Аудиенции у королевы, когда человек стоял рядом. Но то, что творилось в маленькой комнатушке, было этой самой зимой. Оно было. Пряталось во тьме. Он помнил, что оно есть, но он об этом не думал. Не думал, когда возвращался в столицу после долгого отсутствия, не мечтал во время привалов, не вспоминал, когда резал глотки врагов. Просто ноги сами несли его в боковой коридорчик, где приютилась обитая железом деревянная дверь. Он даже не до конца отдавал себе отчёт в том, на хера он всё это вообще начал. То есть, начал всё, конечно, Вернон: вот так просто с нихрена и предварительных намёков. Хотя отказ убивать, спасение жизни и последующее поступление на службу к Анаис должно было быть просто звоном огромного колокола, но эльф тогда этого не понял. Точнее, ему было плевать. Бывшему атаману шайки белок в тот момент было на всё и вся плевать! Разве что немного интересно, как Роше собирается удержать власть в королевстве, у которого в казне нет денег, подданные ненавидят Императора, среди дворяшек раскол, а королева мало того, что ребёнок, так ещё и девочка. Ему было любопытно, как этот ребёнок в короне собирается решать проблему, которой уже несколько столетий? Ему было... Он с сомнением смотрел на едва заметный заячий след, по которому шёл уже до неприличия долго. Будущий ужин петлял между деревьями так, будто вживую видел, что его в скором времени ждёт, а признаков другой, мало-мальски приличной живности, видно не было. Можно было спокойно двигаться на одних инстинктах, что вели к цели, попутно думая о своём. О том, что случилось той зимней ночью. Если подумать, то всё случилось не с ни хрена, а потому, что у Вернона не было выбора. Темерцы предложили остаться с ними до получения Анаис официального статуса королевы. Корона, печать, всё как положено. Эльфу было плевать, что кто-то может не признать законным его помилование, подписанное просто Анаис и не скреплённое королевской печатью: ну убьют и убьют. Но он и вправду ни разу не был на коронации, и дворяшки действительно должны были изойти на говно, увидев, что какая-то остроухая белка стоит к королеве ближе, чем они со своей родословной и титулами. Потом была эта дурацкая поездка в лес. Иорвет, даже тогда, в плену полного равнодушия к происходящему, малость удивился тому факту, что обязательным пунктом праздничной программы поставили пикник в зимнем лесу. Ехать по сугробам, в дикую холодину морозить зад в тёмном лесу, потому что "королева рождена во грехе... надо преклонить колени перед священным... обязательно, не то беда будет!" звучало для него как бред и высшая степень идиотизма. Но дворяшки во главе с единоутробным братцем королевы были так забавны в своей ненависти к нему, что эльфу действительно стало любопытно посмотреть, как вся эта толпа скачет по сугробам по пояс, попутно кляня его на все лады. Сугробы расчистили, на деревьях развесили фонарики, дворяшки и слуги накачались горячительным. Пошёл снег. Королева подарила ему меч, предложив написать для него новую, хорошую историю. Иорвет взял это оружие только потому, что стоящий рядом барон Ла Валетт, судя по его лицу, вознёс хвалу не только Мелитэле, но и всем прочим богам, если бы бывшая белка не приняла подарок. Только поэтому, а не потому, что хоть на миг поверил очередному людскому "начнём с начала". Он хотел уйти сразу после этого. Больше ничего его не держало, а королева не настаивала, дав ему полную свободу уйти или остаться. Именно тогда Вернон предложил отойти от празднующих и поговорить. Заячий след опять пропал, будто ушастый прыгнул в портал. Иорвет раз пять прошёл по маленькому кругу, пытаясь уловить, куда тот упрыгал, прежде чем заметил едва примятую траву и, чуть дальше, продолжение следов. Умная зараза, что и говорить. Что говорил человек той ночью он не помнил. Нет, хвалёная эльфская память была с ним и по прежнему великолепна, но не в её власти было воспроизвести разговор, который он не слушал. Если бы он смотрел на него, хоть краем глаза, то прочёл бы по губам. Но он этого не сделал. Видел только медленно падающий хлопьями снег, да далёкие силуэты празднующих людей. Сам поцелуй остался в памяти размытым и нечётким. Прикосновение чужих губ и то, что человек частично перекрыл собой вид на падающий снег. Всё. Это сейчас, при мысли об этом по венам бешено бежала кровь и сердце стучало, как сумасшедшее, а тогда - ничего. Ни ужаса, ни отвращения, ни насмешки. Темнота, пустота, холод и медленно падающий снег. Отряд, брат, Саския, Верген - он потерял всё. Не за что бороться, не во что верить, нечего терять и, как следствие: нечего боятся. Уйти, чтобы сдохнуть в соседней канаве можно было буквально в любой момент. Или можно было задержаться. Шоу с воцарением Анаис было весёлым только на первом этапе: с Воорхисом нильфгаардцы оставили пусть и скромную, но вполне боеспособную армию, Ла Валетты быстро прищучили дворяшек, Вернон и Талер в тихую задавили особо говорливых граждан, а юная королева мило улыбалась, сидя на троне отца. К коронации из открытого противостояния всё уже перешло в подковёрные игрища, тихие перешёптывания в тёмных гостиных и громкие вопли в тюремных камерах. Ожидаемо и скучно. Но ему, Там, вообще было по хер на всё, и всё было ожидаемо и скучно: хоть обрушься Белый хлад, хоть Ложа чародеек захватит власть в Нильфгаарде, хоть Эитнэ использует древнюю магию и леса поглотят весь мир. Но вот это... Такого расклада он не ожидал. Он остался. На следующий день, как ни в чём не бывало припёрся в пафосный кабинет ещё не советника королевы, Вернона Роше. Сделал вид, будто ничего не было, демонстративно "забыл" меч и в очередной раз проехался по кому-то из дворяшек, которые, не сильно уважая юную королеву, позволили себе сказать много лишнего. На выходку не среагировали, но предложили самому, "коли такой умный" разобраться с заносчивыми представителями знати. Разобраться показательно, но красиво: денег, чтобы перестелить залитые кровью ковры, в казне не было. Проблему Иорвет решил в тот же день: под визги придворных дам, заинтересованный взгляд Воорхиса и матерное одобрение Талера. Вернон тогда впервые, едва заметно улыбнулся, когда эльф рассказал ему об этом. Это была в корне не та реакция, которую он ожидал от людей. Всё произошедшее после было спонтанно. Не было у него никакого плана, чувств или чего-то там ещё. Он просто сидел в выделенной ему на ночь комнате и пилил взглядом стену. Может, в комнате и были убранства и какие-то картины или гобелены, но он их не заметил. Сидел, смотрел на каменную кладку, слушая завывающий за окном ветер. А потом встал и пошёл в маленький боковой коридорчик, где приютилась крошечная комнатка, в которую временно переехал Вернон, чтобы быть под рукой у королевы, пока не уляжется коронационное безумие. Дверь была закрыта, но командир темерских партизан не спал, читая очередное донесение при свете свечей: камин был почему-то даже не разожжён. Первым делом, увидев на пороге эльфа, он спросил, всё ли в порядке с Анаис. Потом, когда Иорвет уже молча вошёл в комнатушку, спросил, что происходит. И только когда увидел, как бывший атаман шайки белок гасит щепотью голой руки уже вторую свечу, понял, что сейчас будет. Не ожидал. Растерялся. - Ты не должен этого делать, если не хочешь. - Либо ты затыкаешься, либо я ухожу, - спокойно сказал эльф и, подождав с секунду, удовлетворившись отсутствием ответа, загасил последний, едва мерцающий огонёк. Сейчас, просто вспоминая это, его бросало в жар и было трудно дышать, а тогда был лишь холод, да жар притянувших его к себе рук. Роше пытался его поцеловать, но он отвернул лицо и громко чётко сказал, - нет. - Руки, уже начавшие снимать с него одежду, замедлились, давая время передумать, но он сам резкими, рваными движениями начал сдирать мешающиеся тряпки. Стащил сапоги, залез на кровать и уткнулся носом в подушку. Отвратительно. Вернон так тоже подумал. Замер. Хотел отодвинуться. Остановить это безумие. Иорвет опередил его буквально на мгновение, просто спросив, - мне уйти? - Они оба в этот момент понимали, что если эльф уйдёт, то он уйдёт не только из этой комнатки, но и вообще. Он не оставил ему выбора: либо так, либо никак. Учитывая его состояние в те дни, то скорее даже никак и никогда, потому как Иорвет был действительно готов пойти и сдохнуть в ближайшей канаве абсолютно любой смертью и похер от чьей руки, ноги или зубов. Ему было плевать на всё, но вот это чёртово, типично эльфское любопытство, робко, едва слышно, предлагало ненадолго задержаться. Ему было любопытно. Нет, как это происходит с мужчиной он знал, более чем хорошо. Но ведь это был не просто мужчина - это был Вернон Роше. Верный пёс короля Темерии. Охотник на белок. Единственный, кого он не сумел победить. Руки вернулись. Большие, горячие, лишённые защиты перчаток ладони мягко коснулись его обнажённой спины. Человек явно нервничал, но пытался не подавать вид. Было очевидно, что хоть и прекрасно понимал "что, куда и как", но на практике с мужиками никогда подобного не делал. Иорвет отчётливо помнил, как тихонько усмехнулся мысли о том, что в некотором роде лишает Роше невинности, не где-нибудь, а прямо в королевской резиденции. Он никогда не представлял, как король Темерии сдыхает максимально поганой смертью, но тут, явно и отчётливо, впервые за долгие месяцы, его воображение нарисовало картинку, как Фольтест узнаёт о подобном "предательстве". И, внезапно, посреди все этой пустоты и равнодушия, что поглотили его, ему захотелось узнать, что будет дальше. Он решил задержаться ещё чуть-чуть, и досмотреть этот спектакль до конца. Было любопытно узнать, когда этот человек устанет притворяться и нанесёт удар? Когда дочь скинет маску и станет вести себя, как отец? Когда люди в очередной раз предадут и что скажут в своё оправдание? О произошедшем не говорили. Никогда. Оно было, но ничего не было. Так с тех пор и повелось. Эльф вваливался в эту комнатушку среди ночи, рискуя получить кинжалом от не разобравшегося спросонья хозяина: получал своё и быстро исчезал, будто его там и не было. Иорвет служил королеве, возглавлял темерские специальные отряды, строчил полные яда отчёты о проделанной работе. Не верил никому и ждал, пока однажды, по прошествии семи долгих лет... - Ещё темерской или лучше вина? Иорвет чуть не запнулся одной ногой за другую от неожиданности и шока. Искомый им заяц нашёлся, причём ушасто-пушистого даже не надо было ловить. Кто-то его уже мало того, что поймал, так ещё и напоил. Во всяком случае, за все годы, что он был белкой и псиной, эльф ни разу не встречал зайцев, которые, найдя в абсолютно пустом лесу бутылку темерской ржаной, мало того, что её выпили, так ещё и заснули рядышком с так же не пойми как обнаруженной бутылкой вина. Он с минуту растеряно смотрел на столь причудливую картину, прежде чем оглянулся вокруг и понял, что поглощённый своими мыслями и преследованием вусмерть пьяного "ужина" ушёл непростительно далеко от пещеры: уже начинало смеркаться. - Ещё темерской или лучше вина? Ведьмак говорил, что у него складывалось впечатление, что что-то вело его, мастерски подстраивая события и подчиняя всё вокруг своей воле. Его внезапно обожгло понимание. Он резко развернулся и бросился обратно. У самого входа в пещерку увидел отчётливый, совсем свежий, будто нарочно оставленный след сапога. Не медля ни секунды, бросился внутрь. Вернон, уже полностью одетый и начисто выбритый, сидел у костерка. Рядом с ним, на расстеленной старой ветоши, лежали мазь и пучок так отчаянно выискиваемых парой дней ранее трав.