Как долго ты будешь говорить, что ненавидишь меня?

Проснувшись утром, Торд развязал их с Томом руки. Аккуратно встав с дивана, Ларссон взял свои вещи и ушёл к себе за чистой одеждой. Прихватив в комнате серые шорты и бордовую майку, Ларссон направился в душ. Оказавшись в ванной, рогатый положил грязную одежду в корзину, а чистую повесил на вешалку. Включив прохладную воду, Торд сразу же зашёл под струю бегущей воды. Прохладная струйка бежала по его телу, волосы намокли и потеряли свою форму. Медленно промывая свои густые пряди волос, Ларссон вспомнил вчерашний день, вечер, стоны Томаса и то, как его хрупкое тело прогибалось под ним. Усмехнувшись, курильщик выключил воду и вышел из душа. Одевшись, Ларссон пошел готовить завтрак. Зайдя на кухню, Торд вынул из холодильника яйца и бекон, и, достав сковороду, приступил к приготовлению яичницы. В то время как рогатый готовил, Томас успел проснуться. Встав и взяв вещи, Томас последовал примеру Торда и отправился в душ. Все тело черноглазого болело. Каждая клеточка ныла… ужасное ощущение. С трудом закончив водные процедуры, он пошел на кухню, где его взору предстал Ларссон, который выкладывал свой завтрак на тарелку. У Тома не было никакого желания общаться с рогатым, поэтому он попытался уйти как можно тише, но, по закону жанра, скрип пола не позволил ему сделать это. Рогатый повернулся на звук и увидел черноглазого паренька. — С добрым утром. Как спалось? Ничего не болит? — Ларссон промурлыкал эту фразу так сладко, (Соа.: что у Тома проснулся диабет) что Тому стало не по себе. — Знаешь, всё было бы супер…-начал было он, доверительным тоном, — если бы одна гнида меня не изнасиловала вчера! Ты себе не представляешь, как у меня всё болит! Каждый миллиметр тела, каждая кость, каждое долбаное сухожилие! — Томас кричал на Ларссона, опасно приближаясь всё ближе и ближе. — Тише-тише, Томми — курильщик посмотрел в черные глаза Томаса, что так и манили его. — Сколько раз тебе повторять?! Не называй меня так! — Подойдя в плотную к Ларссону, Томас посмотрел в его серые глаза. В этих глазах можно было видеть нотку издевательства, которую Ларссон так любил показывать, особенно для Риджуэлла. — Хах, я никогда не перестану тебя так называть. Ты для меня всего-лишь очередная игрушка, с которой я развлекусь, а потом брошу — Торд взял Тома за запястье и крепко его сжал. — Ну и мудак ты, Ларссон! — выплюнул Томас, оскалившись, и отвернулся от рогатого. Обоих парней прервал звук открывающейся входной двери. Это были Эдд и Мэтт. К слову, об этих голубках. Их отдых проходил иначе. Выйдя из дома нарцисс и кололюб отправились на пляж. Приехав туда, они поставили палатку. Переодевшись, оба парня пошли купаться в теплой воде. Что может быть лучше, когда твоя вторая половинка с тобой, рядом никого и вам вместе хорошо? Шатен и нарцисс с большим энтузиазмом купались, получая удовольствие от совместного времяпровождения. Когда парочка устала плескаться, они пошли на берег. Там они постелили плед и сели на него, обнявшись, глядя на закат. С наступлением ночи, пара переместилась в палатку. Уснула парочка в обнимку. Их отношения были иными, без пошлостей и грубостей. Им хватало того, что они есть друг у друга. Может быть, в будущем, они бы попробовали что-то новое, но не сейчас. На утро, шатен проснулся раньше. Посмотрев на своего любимого, он убрал прядки его волос. Рыжеволосый потянулся и открыл глаза, глядя на кареглазого. — С добрым утром, Эдд. Как спалось? — с лёгкой улыбкой на лице произнес голубоглазый. Эдд улыбнулся и нежно поцеловал рыжеволосого в щеку. — С тобой — просто идеально! — Когда парочка окончательно проснулась, они собрали вещи, переоделись и сели в машину. Спустя час они были дома. Торд отпустил руку Томаса и пошёл в коридор встречать своих друзей. — Как отдохнули? — с наигранной улыбкой спросил Ларссон, глядя на то, как голубки разувались. — Просто прекрасно, а вы чем занимались? Я надеюсь, вы тут не дрались? — Эдд посмотрел на рогатого с улыбкой на лице. — Нет, мы не дрались — из кухни вышел Томас, который посмотрел на голубков. Конечно же, Том не забыл уделить внимание Торду. С презрением осмотрев его, Томас подошёл к Эдду и дал ему подзатыльник. — Не смей меня больше оставлять одного с этим гадом — Гоулд немного посмеялся и посмотрел на алкоголика. — Прости, но вы с Тордом уже не дети, так что мы имеем право оставлять вас одних — мягко усмехнулся Эдд. Ответом ему стал тяжёлый вздох Томаса, сверлящего взглядом рогатого. — Ребят, вы, кстати, правило нарушили — наконец-то подал голос рыжеволосый. — По правилам, вы не должны были развязывать руки, а вы это сделали. Так что вы будете делать уборку дома два месяца — усмехнувшись, нарцисс посмотрел на парней. — Пока обсудите свои обязанности, а мы с Эддом пойдем вещи разберём — после этой фразы кололюб и нарцисс ушли на верх раскладывать вещи. — Вот мне повезло убирать дом вместе с тобой, да ещё и два месяца — проворчал Томас, сложив руки на груди. — Ненавижу тебя, Ларссон! Чтоб ты сдох! — После этой фразы Том оказался прижатым к стене. — Поверь, я тебя тоже ненавижу, поэтому я сделаю все возможное, чтобы ты как можно больше страдал — наигранная улыбка Торда превратилась в презрительную усмешку. Риджуэлл округлил глаза, его дыхание стало более частым и нервным. — Отойди от меня, ненормальный! — не выдержав, Томас начал кричать. — Ты уже и так поиграл, теперь отвали от меня! — Риджуэлл было хотел продолжить свои высказывания, но ему этого не дали сделать. Обветренные губы рогатого накрыли нежные губы Томаса. Ларссон отстранился, посмотрел Томасу в глаза и прошипел — Заткнись, а иначе нас сейчас Эдд и Мэтт услышат — После этих слов, Ларссон отпустил Риджуэлла и пошел на кухню уплетать свой завтрак. Томас остался стоять в ступоре. Сейчас он чувствовал лишь отвращение. Дикую аверсию к Ларссону… Тот всегда использовал людей как игрушки, так низко. Поток собственных мыслей Томаса прервал голос Эдда. — Том, ты чего тут стоишь? — Шатен спускался по лестнице вместе с рыжеволосым. — Да так, о своём задумался — выдавив подобие улыбки, Томас посмотрел на Эдварда. — А, ну ладно. Пойдём, я приготовлю для нас завтрак? — Томас на какое-то время задумался над словами Эдда, а затем снова бросил свой взор на него.  — Я, пожалуй, откажусь — Томас отошёл от стены и направился к себе, в то время как голубки и стояли, глядя на него. Когда Риджуэлл пропал из виду нашей пары, они пошли на кухню. На кухне сидел рогатый, спокойно поглощающий свой завтрак. — Приятного аппетита — с лёгкой улыбкой проговорил шатен, подходя к плите. Торд тихо буркнул что-то на подобие «спасибо» и продолжил завтракать. Рыжеволосый сел за стол, наблюдая за шатеном. — Что на завтрак приготовишь? — с интересом в голосе спросил нарцисс. — Думаю, блинчики — после этих слов шатен достал пару яиц, соль, сахар, молоко и муку. Смешав все это в миске, кареглазый принялся печь блины. Из всей их четверки Эдвард лучше всех готовил. Ему это даже нравилось. Спустя десять минут блинчики были готовы. — Ммм… Выглядит просто великолепно! — радостно воскликнул рыжеволосый, подходя к блинам. — Тогда возьми и попробуй! — гордо заявил Эдд. Пока Торд ел, наблюдая всю эту картину, ему, мягко говоря, стало не по себе. Не очень-то он любит на такое смотреть. Встав из-за стола, Ларссон помыл тарелку и пошел к себе. Признаться, Торду вообще не нравились нежности и проявления симпатии в таком ключе. Ему по душе были, разве что, садизм, боль и страдания. Может быть, как многие скажут, у Ларссона каменное сердце, но это не так. Как бы банально это не звучало, но он не любит показывать свои истинные чувства. Просто привык скрывать свои эмоции за маской лицемера и садиста. Зайдя в свою комнату, Ларссон подошёл к шкафу и достал оттуда новый журнал с хентаем. Удобно устроившись на кровати, Торд с интересом погрузился в чтение. Лицо парня выражало похотливую улыбку. Это была не наигранная, а живая, хоть и похотливая, но улыбка. Когда рядом с рогатым никого не было, он мог не показывать своего второго я. Жизнь изменила его не в лучшую сторону. Из доброго и веселого человека получился садист, которого не волнуют люди, а волнуют собственные желания.