Статус: все сложно

      Не успела Мура закрыть за собой дверь, как из комнаты тут же выглянула Снежана.       — Женька? — удивилась девушка. — Ты что тут делаешь?       — Живу вообще-то, — также в тон парировала Женя. — А что с этим уже какие-то проблемы? — спросила она, разуваясь и проходя на кухню.       — Нет, конечно, — стушевалась Жан и двинулась вслед за Мурой. — Просто я не ждала тебя раньше понедельника. И чего ты вся помятая такая.       — Помяли потому что, — огрызнулась Женя, на ходу включая чайник и доставая свою кружку, но вдруг замерла и резко развернулась к стоящей в пороге девушке. — Что значит ты до понедельника меня не ждала?       — Нууу… — замялась Снежана. — Паша сказал… и я думала, вы праздновать будете…       — То есть ты знала, что он мне предложение собирается делать, — угрожающе прошипела Мура.       — Ну да. Я ему кольцо даже помогала выбирать. Не понравилось?       — Твою ж… Бога душу мать… — взвыла Женя и буквально подпрыгнула на месте. — Какое к чертям собачьим кольцо?! — рявкнула она. — Какое в задницу предложение?! Ты что предупредить меня не могла???       — Так, сюрприз же, — все еще недоумевая, пролепетала Жан, вжимаясь в стену.       — Спасибо, дорогая, сюрприз удался, — Мура еще много чего могла бы сказать подруге, но вовремя взяла себя в руки, понимая, что Жан во всем случившемся виновата меньше всего. Она устало опустилась на стул.       — Да что не так то? — не выдержала, наконец, Снежана.       — Да все не так, — измученно выдавила из себя Женя. — Все — не так! Не было между нами красивой сказки, которая должна была закончиться свадьбой. Красивых сказок в жизни не бывает, а в моей так и подавно. Все больше ужасы да триллеры. Последний вчера чуть изнасилованием не закончился.       — Чего? — чуть не завопила Жан. — Паша не мог!       — Паша, как выяснилось, мог, — не удержалась и съязвила в ответ Женя, но, глядя на искренне перепуганную подругу, продолжила уже спокойнее. — Ладно, проехали, ничего страшного не произошло. Зато Павел Коган теперь окончательно и бесповоротно в прошлом.       Женя, вспомнив события вчерашнего вечера, неприятно поежилась, но тут же отогнала от себя противные мысли и принялась за кофе. Она даже не обратила внимания на то, что в кухне повисла гнетущая тишина, нарушаемая только звяканьем ложки о стекло и характерным бульканьем закипевшей в чайнике воды. И если бы Мура в этот момент находилась в комнате с кем-нибудь другим, то не придала бы этому значения совершенно, но за ее спиной стояла Снежана, и, по идее, сейчас, после того как она узнала обо всем, что произошло с Женькой, подруга должна была представлять собой Армагеддон во всех его самых мрачных красках. Но девушка молчала, и Муре даже показалось, что она и дышит то через раз. Неприятное предчувствие, неожиданно всколыхнувшееся где-то на задворках сознания, заставило Женю присобраться. Она осторожно повернулась, отставила кружку и красноречиво уставилась на подругу.       — Жень, а это из-за Ионова, да? — невнятно промямлила Жан, не поднимая глаз.       — Что из-за Ионова? — сдержанно ответила вопросом на вопрос Мура.       — Ну… ты Паше отказала из-за Васи?       — Нет, Паше я отказала, потому что ничего кроме секса нас не связывало. А при чем здесь вообще Вася?       — Понимаешь, — Жан опустила голову так низко, что практически уперлась подбородком в собственную грудь, — он приходил сюда, тебя искал, ну я сказала ему что ты в Москве и что Паша тебе предложение делать будет, — девушка умолкла и исподлобья глянула на Женю, которая в первую секунду мысленно начала стонать, представляя, что успел себе напридумывать Ионов, но, видя, как покраснела Снежана, поняла — это еще не все новости, которые она должна знать. — Мы с девчонками как раз в клуб собирались. Ну, он нас предложил подвезти… и потом… в клубе… короче, я ночевала у него…       Последнюю фразу Жан выпалила практически на одном дыхании и теперь чуть ли не испуганно наблюдала за реакцией подруги. Женя же вдруг с удивлением осознала, что это известие для нее не стало неожиданностью. А она ведь знала, что так будет, чувствовала каждой клеточкой своего подсознания, что Кот даже не попытается ее понять, опрометчиво сделает свои выводы и ударит как можно больнее. И чтобы Мура не делала и не говорила, но она навсегда останется для него той, которая так беспринципно унизила его чувства три года назад и оттолкнула. Казалось бы, по всем канонам Женька должна была сейчас орать, рыдать, биться головой о стену, но из горла неожиданно вырвался смешок — в идиотский век долбанных информационных технологий ей не хватило десяти цифр и всего лишь нескольких часов, чтобы попытаться убедить любимого мужчину в обратном, чтобы, унижаясь, вымолить его прощение. Прощение, которое в итоге все равно ничего бы не решило. А ей так хотелось сказки… Смех раскатом прокатился по кухне. Тогда, утром после его дня рождения она оказалась совершенно точно права: она — ни фига не Золушка, а он — не принц, а навсегда парень лучшей подруги, и все это уже попахивало не сказкой, а самой настоящей бразильской мыльной оперой с устойчивым шизофреническим налетом.       — Жень, — глядя на то, как истерично хохочет Женька, Снежана сливалась со стеной все сильнее. Она ожидала от нее любой реакции, но от этого смеха ей стало как-то совсем уж не по себе, поэтому Жан невольно начала оправдываться, — я не нарочно и не назло, честно. Я ведь думала, что у вас с Пашей все серьезно, что ты замуж за него выйдешь. А мы в клубе выпили… И Вася еще сказал, что у вас априори не может быть отношений, а то что было — случайность.       Услышав про Пашу и их искреннюю любовь, Мура зашлась новым приступом хохота. А Васька то был прав — плачет по ней театральный вуз. Оказывается, как убедительно она умеет разыгрывать чувства. Что ж… видимо и сейчас придется мастерски блистать внезапно признанным талантом.       — Сигареты дома есть? — спросила Женя, вытирая выступившие от смеха слезы.       — Да, — пискнула в ответ Жан.       — Пойдем покурим.       Мура направилась в ванную, и Снежане ничего не оставалось как последовать вслед за ней. Женька практически на одном дыхании выкурила первую сигарету и, только подкурив вторую, спросила.       — Ты уверена в том, что ты делаешь?       Она вдруг вспомнила, как нестерпимо в тот декабрьский вечер ревновала Кота к Умке, как не хотела представлять все, что происходило в соседней комнате, но картина, где он и она… все равно отчетливо стояла перед глазами и как ее буквально выворачивало от этого. Но сейчас Женя с удивлением для себя осознавала, что к Снежане не испытывает ни ревности, ни злости, ни обиды за ее поступок. Вопреки всему она чувствовала искреннюю, почти материнскую необходимость уберечь подругу от ошибки, имя которой — Василий Ионов.       — Нет, — выдохнула девушка.       — Я прошу тебя, не обольщайся на его счет. Он наиграется и выкинет тебя, как ненужную игрушку. Поверь мне на слово, я знаю, о чем говорю.       — Жень, я правда не хотела лезть в ваши отношения. Я вообще не поняла, как все это произошло.       — Между нами нет отношений. Ионов прав, то, что произошло — случайность, — Женя подкурила третью сигарету, пытаясь унять дрожь в руках. — И ты тут ни при чем. Ионов, если захочет, черта лысого уговорит. Я просто не хочу, чтобы ты об него обожглась… как и многие другие.       — Мур, прости меня, я даже не подумала, что у вас все так серьезно, — чуть ли не плача ответила Жан, догадываясь, что она, кажется, натворила делов. — Если у тебя к нему чувства, ты только скажи, я…       — Успокойся, — перебила ее Женя. — Я тебе уже сказала, нет у меня к нему чувств и по сути не было никогда. Встретились, покувыркались, разошлись. Так бывает, Жан. А у него так это, вообще, поставлено на поток. И, хоть я и не твоя мать, но я очень не хочу, чтобы Ионов сделал тебе больно, поэтому будь с эмоциями к нему осторожней, не принимай все за чистую монету.       Мура затушила окурок и резко поднялась с края ванны, на котором сидела. В глазах неожиданно потемнело, по голове словно ударили тяжелой кувалдой, сбивая все ориентиры с вестибулярного аппарата, ее зашатало, а горлу из недр желудка подкатил тошнотворный ком с отчетливым вкусом выкуренных ментоловых сигарет.       — Эй, ты чего? — Снежана подскочила следом и подхватила Женьку под руку, но та с ошалевшими глазами вытолкала ее из санузла.       — Иди отсюда, — зажимая ладошкой рот, рявкнула девушка, захлопнула дверь и согнулась от болючих желудочных спазмов.       Так физически плохо Женьке никогда еще не было. Из последних сил она открыла кран и попыталась умыться холодной водой, а потом просто рухнула на пол. Перед глазами все расплывалось радужными бликами, голова кружилась, а тело потряхивало как в лихорадке. И, лежа на полу ванной комнаты, она явственно почувствовала, что вместе с водой, бегущей из крана, из нее также вытекает жизнь, медленно и мучительно. Слезы потоком хлынули из глаз, и если бы у нее в этот момент были силы она, наверное, кричала бы, стонала и рыдала навзрыд, но сил не было, поэтому она тихо и почти беззвучно плакала.       Женька чувствовала себя тенью, еще чуть-чуть, хозяин выключит фонарик, и она просто исчезнет. А еще она никак не могла поверить, что судьба обошлась с ней так жестоко второй раз: сначала подарила ей любимого человека, а потом словно куклу отдала его другой девочке. И если в первом случае кроме как себя винить ей было некого, то сейчас Ионов постарался на славу. Слезы перестали литься нескончаемым потом, собираясь теперь отдельными противными каплями в уголках глаз, притихли судорожные всхлипы, а голова как будто налилась свинцом, и Женька никак не могла оторвать ее от прохладного кафеля. Пустота… безграничная, оглушающая пустота разливалась по венам.       — Мур, ты как там? Все нормально?       Женя не знала сколько времени пролежала на полу в ванной комнате, когда за дверью раздался обеспокоенный голос подруги. Где-то совсем в глубине ее души фоном отдавались еще какие-то призрачные чувства, придать которым явственные очертания в данный момент она ну никак не могла. Кажется, было больно и обидно от очередного урока жизни — расскажи Женька Коту правду о Паше, а Снежане — о Коте, и ничего бы этого не случилось. Еще, вроде бы, было противно и тошно от мысли, что любимый человек будет ласкать другую. И совершенно точно росла внутри злость и ненависть к Ионову, не за себя, нет, за Жан, о которую он, скотина, рано или поздно все равно вытрет ноги, точно также, как и об Олеську и обо всех остальных своих девушек. Женя криво усмехнулась — себя она к брошенным Ионовым пассиям не причисляла, тут у них, как говорится, один — один.       Женя собрала последние силы, и держась за стенку выползла из ванной.       — Кажется, я перекурила, — на выдохе прошептала она, отвечая на немой вопрос, застывший на лице Снежаны.       — Может скорую вызвать, — забеспокоилась девушка. — Ты бледная как полотно.       — Не надо, — Женя едва-едва покачала головой и попыталась пошутить, — судя по всему ближайшие пару месяцев тошнить меня будет даже от запаха сигаретного дыма. Пойду-ка я лучше отлежусь.       Жан смотрела на нее все еще виновато-испуганными глазами, и Женька неожиданно ее обняла, хотя и сама не поняла, чего ей хотелось больше: ее поддержать или самой не упасть. Мура все это уже проходила, будет больно, очень и очень больно, но она опять это переживет, а вот жертвовать чувствами подруги не станет, хватит с нее и разбитого сердца Умки. Вдруг у Снежаны и Кота и правда все получится. Это будет покруче того сюрприза, который еще несколько часов назад хотела сделать она.       Женя как могла избегала Ионова и всячески уклонялась от разговоров о нем с Жан. Неделя выяснения отношений с Пашей, который ну никак не хотел расставаться с ней ни как с администратором его ночного клуба, ни, как оказалось, с любимой женщиной, вымотала ее окончательно. Погруженная в свои злобно-невеселые мысли, Мура не заметила, как налетела на Кота во дворе собственного дома. Он успел придержать ее за локоть и вроде бы ей нужно было сказать ему спасибо за то, что уберег от падения, но слов благодарности в голове не оказалось ни одного.       — Отпусти, — фыркнула она, вырывая руку.       — Да больно надо, — ответил он ей в тон.       Женя уже двинулась к своему подъезду, но вдруг развернулась и, глядя ему в глаза, ехидно спросила.       — Слушай, а для тебя принципиально важно всех моих подруг перетрахать? А то я могу еще пару адресочков подкинуть.       — Не лезь не в свое дело, — зло отрезал Кот.       — Она — это мое дело, — в ее голосе отчетливо зазвенел металл. — Обидишь ее, и я тебе лично глотку перегрызу, понял?       — Ты, вроде бы, домой торопилась, так я тебя не задерживаю!       Еще минуту они буравили друг друга взглядом, а потом как по команде развернулись и пошли в противоположные стороны: она к своему подъезду, а он — к припаркованной невдалеке машине, думая каждый о своем, но совершенно точно отчаянно злясь друг на друга.       Больше они не пересекались. Женя ничего не делала специально, так выходило само собой. Переживать вторую разлуку с Ионовым неожиданно оказалось легче, точнее на это просто не было ни времени, ни физических возможностей. Непрекращающиеся разборки с Пашей, который из адекватного человека как по мановению волшебной палочки превратился в истеричного придурка, поиски новой работы, внезапно увенчавшиеся успехом — ее еще даже без диплома на руках приняли в большую и солидную юридическую компанию, защита дипломной работы и предстоящие ГОСы, окончательно туманившие из без того воспаленный разум — все это отнимало последние силы. А еще отчаянно хотелось курить, но как только Женька делала первый затяг ее тут же начинало мутить и кружилась голова. Она с ужасом вспоминала как ей было плохо, выкидывала очередную сигарету и уползала еще час отлеживаться на любой горизонтальной поверхности. Мура чувствовала себя абсолютно разбитой, несобранной, растерянной и жалкой, и ей на полном серьезе начало казаться, что в ее жизни осталось только две несбыточные мечты: бутерброд с копченой колбасой, которую она раньше не очень то жаловала, и сон — можно без ограничений. Причем Мура не без улыбки осознала, что если ей предложат выбирать между колбасой и вернуться к Ваське, она совершенно точно выберет колбасу.       Вот и сегодня ждать в уютном летнем кафе свою мясную нарезку и апельсиновый сок было до мучительного долго, а предстоящая встреча с Ионовым и Снежаной забирала последнюю радость. Не видела она Кота с их последнего разговора у подъезда месяц и еще бы пять лет не встречалась, но внезапно открывшиеся как гром среди ясного неба обстоятельства в корне меняли дело. Хотя, в принципе, ничего они не меняли. Новость, по сути, и к подруге, и к бывшему имела лишь косвенное отношение, оставаясь целиком и полностью только Женькиной проблемой.       Входящих на террасу Ваську и Жан Мура заметила сразу. Но в душе это отозвалось уже привычной апатией. Снежана чему-то задорно улыбалась, Кот был мрачнее тучи, по поводу первого Женя искренне порадовалась, а на второе ей оказалось абсолютно наплевать.       — Привет, — девушка звонко поцеловала подругу в щеку.       — Виделись утром, Жан, — улыбнулась Женя, решив, что Кот ее приветствия не заслуживает.       — А чего это вдруг ты нас сюда позвала? — не унималась Снежана.       — Неожиданно? — спросила в ответ Мура.       — Не то слово, — буркнул Кот.       — Сейчас будет еще неожиданней, — Женя выдохнула и тут же набрала в легкие побольше воздуха. — Ребят, я не буду долго вас мучить, у самой дела. Но сложившаяся между нами, скажем так, нестандартная ситуация требует от меня поставить вас обоих в известность. Оговорюсь сразу, права голоса вы не имеете, на решение не влияете, просто выслушаете меня сейчас, примите информацию к сведению и разойдемся миром. — Снежана от подобного официоза притихла, Кот вальяжно развалился в кресле, перебирая пальцами ключи от машины, а Мура мысленно в стотысячный раз задалась вопросом, правильно ли она поступает и не лучше ли ей просто молча куда-нибудь исчезнуть, но раз уж решилась то надо сдаваться.       — Я беременна.