Потерянный в 80-х

            — Т… Ты! Говнюк! — только я разогнался в сторону пионера, как в голове из ниоткуда возникла резкая острая боль, что заставила меня остановиться.       — Бесполезно-бесполезно… Опять ты руководствуешься злобой и ненавистью… — начал он втирать, обойдя всё такую же парализованную Женю и встав в паре метров передо мной.       — Ты! Это ведь ты! Из-за тебя тот автобус перевернулся! Из-за тебя начался весь этот ужас!       — Только не говори мне, что всё это не стоило секса с Женей, ха-ха-ха!       — Какой же ты… ААААААА! — опять эта резкая боль…       — Хах… Ладно… Теперь уже и мне бессмысленно молчать. Да, это был я. И да, из-за меня вам пришлось провести неделю в бункере. Это был я тем, кто напал на девушек в тумане, из-за меня пострадал этот город, из-за меня на девушек напали волки, из-за меня они же и исчезли… В общем, этот список ещё долго можно продолжать.       От злости я так сильно стиснул зубы, что ещё бы чуть-чуть и они начали бы трескаться.       — Я так понимаю, тебе интересно, зачем я это делал?       — Зачем ты мне сейчас об этом рассказываешь…?!       — Чтобы ты мог полностью осознать, в какой жопе ты сейчас находишься. Итак, время ох%ительных историй. Ты уже в курсе того, что должен был появиться в лагере за неделю до конца смены, но место этого появился прямо в последний день. Дело в том, что пока в этом мире не появишься ты, я вообще ничего сделать не смогу. Как только в автобусе просыпаешься ты – просыпаюсь и я. Ты ведь знаешь о предыдущих витках, верно? Все они мне уже быстро наскучили. От тебя никакого разнообразия невозможно было дождаться, поэтому в дела вступал я. Было, что я устраивал адскую резню всем отрядам… Было так, что в этот советский лагерь приезжали японские школьницы (каким-то образом мне даже это удавалось сделать). Бывало, что кто-то из пионеров окажется серийным убийцей и много чего прочего, этот список нескончаемый. Но знаешь, эта неделя мне запомниться надолго, это уж точно. А знаешь, почему?       — Ну… И почему же?       — О, так ты не знаешь… Как думаешь, почему ты находишься в теле семнадцатилетки?       — Да не знаю я, говори!       — Потому что началось то это всё девять лет назад, когда тебе было семнадцать. Из раза в раз ты проживаешь один и тот же сон, просто по другому сценарию.       — То есть… Это всё продолжается уже девять лет?       — Представь себе. А ты ещё и не помнишь хотя бы один прожитый сон, только моменты проскальзывают. И вот… Как тебе кажется, сколько витков тебе удалось прожить таким образом?       —Ну… Если девять лет прошло… Может… Девять?       На пару секунд пионер посмотрел на меня как на поехавшего, но затем…       — Хах… Ха-ха… Ха-ха-ха… Ха-ха-ха! А-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! Это… О господи, дай мне сил… Фух… Миллион!       — Ч… Сколько?!       — Более миллиона витков ты прожил, Семён! Ты понимаешь, как я ненавижу всех вас! Ненавижу этот мир! Ненавижу даже тебя, с учётом того, что ты – это я!       — С… Стоп, что?!       — Разве не видишь наше внешнее сходство? Я тебе даже расскажу, как так получилось, что Семёнов несколько… Точнее, я расскажу тебе, с чего всё началось. Как ни странно, началось то всё в первую же неделю. Конечно же, в первую неделю ты уделял больше всего времени ей, — похлопал пионер по плечу Жени, — Этой неприметной тёмной цветущей розе среди множества разукрашенных и искусственных. Всё верно, всё началось с тебя. Точнее с вас. Ты был первым Семёном, с которого и началась эта цепная реакция. А Женя… Она как и ты – была настоящей. Ты уже знаешь, что она – твоя одноклассница, которую ты благополучно забыл. Как и она тебя. Эти заметки она сделала ещё тогда, когда тебя помнила. Но с каждой сменой её воспоминания начали угасать. А знаешь, почему начали угасать? Это я стирал ей память. Я не мог смотреть на то, как она страдает. В конце концов от неё настоящей вообще ничего не осталось. Она настоящая уже давно перестала здесь появляться. Вместо Жени здесь теперь только её доскональная копия. Почему же у этой резко пробудились воспоминания – сказать тебе не могу, для самого загадка. Знаешь, почему я так делал? Потому что ты, похотливый сукин сын, в дальнейшем уделял внимание каждой шл%хе этого лагеря, но только не ей!       — Но… Нет, постой… Я не мог… Да, те, другие, хоть и симпатичные, но… Мне бы не было интересно с ними! Про что я мог с ними общаться?!       — А тебе было не обязательно с ними общаться. В одном из витков ты сразу с порога в лагерь спустил штаны и… В общем… Знаешь… Они, даже, как-то особо и не сопротивлялись… Но! Хочу похвалить тебя, что ты хотя бы Ульяну не трогал. Не знаю, чем ты тогда руководствовался, но рассудок у тебя, видимо, ещё сохранился. Но даже там! Даже там у тебя руки не дошли до неё! Хотя… Это даже плюс. Не надо лишний раз портить ей психику.       — Я… Я не верю… Я не верю, что я мог быть таким… Таким…       — И я не верю, Семён. Твои действия здесь меня приятно удивили. Но поверь, ты это делал. И я ни капли не ошибаюсь, не какой-то там другой Семён, а именно ты. Поэтому я не мог позволить ей страдать и понемногу чистил ей лишнюю память, окончательно закрепив её в этом мире как обычную и совсем не примечательную куклу. Это был трудный выбор, но понимая, что ты не изменишься, мне пришлось пойти на это. Собственно, почему Семёнов стало несколько… Конечно же все те Семёны не настоящие, как бы жизненно себя не вели. Это проекции твоих отголосков разума, которые не согласны с некоторыми твоими выборами. Они появляются специально для того, чтобы прожить смену иначе. И абсолютно все отголоски твоего разума даже не думали обращать на неё внимания. Иногда они с ней таки говорили, целых недель раз за все витки, но это я бы даже дружбой не назвал. И… Хоть сейчас я и вижу, что ты решил уделять ей время, пускай это было и вынужденно, я считаю это не более чем случайностью, и не могу позволить тебе дальше разбивать её сердце.       — Но… Эти записки, что она написала… Она же скучает за мной!       — А ты скучаешь за ней?! Не обманывай себя, Сёма! Ты заключён в этих бесконечно повторяющихся витках! Ты не сможешь отсюда выбраться! Тебе суждено из недели в неделю проживать коротенькую жизнь в этом лагере… На какие отношения ты рассчитываешь?       — Я… Я найду её, когда вернусь!       — Хах… Ладно… После того твоего искреннего признания это звучит не так смешно. И на счёт тех записок… Это и есть главная тайна всего этого места, если так можно сказать…       — В смысле?       — Я в этом мире появился и блуждаю по вселенным, чтобы осчастливить Женю. В некоторых витках я специально убивал твою проекцию, прятал и специально брал на себя её роль, лишь бы Женя была счастливой. По сути я являюсь отголоском твоего разума, который ненавидит всех местных шл%х и любит её. Но проблема вот в чём… Началось то всё с тебя, но что именно произошло в ту неделю – знаешь только ты. И, конечно же, ты забыл. Ты же не помнишь?       — Я… Я не…       — Я так и думал… Я давно хотел это сделать… Очень давно… — после этих слов пионер приблизился ко мне. Только я хотел спросить: "Что ты делаешь?", – как он положил свою левую ладонь мне на лоб, после чего я… словно сознание потерял. Вокруг всё растворилось, но через некоторое время окружение начало приобретать знакомые черты…

***

      Рассвет. Мы встречали его, сидя на крыше библиотеки, всеми силами стараясь отогнать дурацкий сон. Мы пообещали друг другу в тот вечер, что обязательно дождёмся, когда яркое красное солнце выглянет из-под горизонта. Но в один из моментов на её лице исчезла улыбка, а глаза уставились в пустоту.       — Эй… Что-то случилось? — спросил я у брюнетки.       — Семён… — она сняла очки, чтобы протереть глаза от сонливости, и продолжила смотреть куда-то вниз на землю, — Я просто думаю… Почему именно я?       — В… В смысле?       — Я же… Не самая привлекательная девушка в этом лагере. Почему ты захотел общаться со мной?       — Женя… Словно я в этом лагере самый привлекательный парень. Вот чем тебе не нравится Электроник?       — Да всем! С ним не поговорить нормально, ведёт себя как придурок, всё время проводит в том здании…       — Но, тем не менее, выглядит он привлекательно, согласись.       — Ну… На любителя.       — Но привлекательнее меня точно.       — Ты всё-таки себя недооцениваешь, Сёма.       — Ладно, я это к чему… Почему ты решила продолжать общаться со мной?       — Я… Кхм… Ты так завернул вопрос, конечно… Ну… Просто ты тут единственный, с кем мне приятно общаться.       — Не поверишь: у меня так же. Ты единственная, с кем мне тут приятно общаться. В погоне за привлекательностью ты и не заметишь, как с тобой перестанут искренне разговаривать и будут рядом только ради внешности. И вообще… Это ты недооцениваешь себя! Ты же красивая, почему ты так грустно об этом говоришь?       — Просто мне… Жаль, что… Мы начали общаться при таких обстоятельствах… Оказывается, у нас много общих тем для разговоров, а мы столько лет сидели в одном классе и не подозревали об этом…       — Да… Жаль…       — Хех…       — Что?       — Да так, ничего…       — Ну… Ладно… Хочешь… Продолжать дружить и вне этого сна?       — Д… Дружить?       — Ну да. Разве мы не можем называть друг друга друзьями после этой недели? — я улыбнулся.       — Нет, можем, но… Я думала… Эмм…       — Что?       — Д… Да нет… Ничего… — девушка наспех и неуклюже, чуть не выронив из рук, надела на себя очки обратно.       — Солнце не будет слепить глаза через линзы?       — Д… Да нет… Я сниму… Потом… — она явно вела себя растерянно, а я всё не понимал, почему.       — Что-то случилось?       Она молчит, всё также с опущенным взглядом.       — Женя, у тебя что-то болит?       — Я… Не могу это сказать… Сегодня я дам тебе листочек, в котором будет всё написано… П… Прости… — она поднялась, развернулась и ушла. Как только она спустилась и направилась к своему домику, я всё так же находясь на крыше, окликнул её:       — Женя!       Брюнетка остановилась. Пару секунд постояв, она полубоком развернулась ко мне. Я просто указал в сторону горизонта, куда она и посмотрела. Вдали, за небольшим скоплением облачков выглядывал небольшой красный кружочек, наконец-то полностью осветив наши лица… и её улыбку. Улыбку через слёзы…

***

      — Что… Что это было? — наконец спросил я, оказавшись вновь перед пионером и бессознательной Женей.       — Сейчас ты увидел тот самый отрезок времени, который и послужил причиной вашей отдалённости друг от друга. Тебе есть что сказать? спустя пять секунд моего молчания пионер переспросил меня, — Семён?       Я прекрасно его слышал, но сказать мне было нечего. Почти все мои эмоции были сосредоточены в слезах.       — Ну и чего ты плачешь? Чем тебе это поможет?       — А что мне сейчас вообще может помочь, если ты, с%ка, ничего не даёшь сделать?!       — И то верно. Помнишь хотя бы, чем всё закончилось?       — Да… Никакой листок она мне не дала… В автобусе мы не виделись, в жизни больше тоже. И как итог… В следующих витках я о ней не помнил…       — Браво. Ты наконец-то узнал своё прошлое. Итак, надеюсь ты готов умереть.       — Ч… Что?!       — Прости меня, конечно, но другого варианта отправить тебя в твой мир отсюда нет. И даже в твоём мире ты уже не проснёшься. А теперь попрошу не двигаться, — он обошёл Женю и направился в мою сторону.       — Н… Нет, стой! Не н-ААААААААААА! — опять резкая головная боль, как только я начал отходить назад.       — Бесполезно, Семён. Всё равно какая-то твоя копия вновь появится здесь и будет творить полную хрень. Этот мир без тебя, ничего не потеряет, уж будь уве… Какого…?!       Когда мы посмотрели влево от него и вправо от меня, оба увидели яркую вспышку света, которая всё приближалась.       — ЧЁ ЗА…       Неуспел пионер договорить, как эта вспышка света сбила его так, что отлетел на десять метров. Да, важное уточнение… Этой вспышкой света оказался никто иной как четыреста-десятый Икарус! Окно на двери автобуса приоткрылось. Оттуда выглянула женская фигура и обратилась ко мне:       — Быстро хватай её и запрыгивай в автобус, пока он не очнулся!       В состоянии шока я всё же оббежал автобус, взял девушку на руки и забежал в открытую дверь. Дверь закрылась, а транспорт набирал скорость. Усадив её на ближайшее ко входу сидение, я развернулся к незнакомке.       — К… Кто ты?       — Однажды ты мне уже задал этот вопрос, продолжала она вести автобус, — «Не верь! Не верь самому себе!», так помнишь?       — Так… Так это ты!       — В одном из витков ты назвал меня Юлей. Наконец-то мы увиделись и в этом. Самое время задавать вопросы – вперёд.       — Эмм… Ага… Юля…       — Ась?       — А… Куда мы едем вообще?       — Ну… Отъехали мы вроде далеко… Можно уже выбираться отсюда.       Буквально нажав одну кнопку на передней панели, облака вокруг начали растворяться, и через несколько секунд мы ехали уже по знакомой дороге из лагеря.       — Ах да, ты же спросил. Мы уезжаем отсюда, Семён. Ты вернёшься в свой мир в абсолютно нормальном состоянии. Что будет с ней, — она посмотрела на Женю, у которой всё также были чисто-белые глаза, — к сожалению, не знаю.       — Л… Ладно… А как ты смогла попасть туда, к пионеру?       — Я всегда могла. Мы что-то вроде давних врагов. Он путешествует по мирам, и я путешествую. Только если он хочет создавать злые сценарии для миров, я же – хорошие.       — Так… А его слова… Он говорил правду?       — Странно, что тебя не удивляет, как я смогла это услышать, но да ладно. К сожалению, да. Когда ни он, ни я никак не участвовали в истории лагеря, ты творил иногда ТАКУЮ дичь, что лучше бы я этого не видела. Но критиковать тебя бесполезно. Ты же всё равно не помнишь, что натворил. Но не думай расстраиваться, сейчас ты хороший. Доброту от людей я всегда чувствую, а плохие люди… От них жутко воняет.       — А она? Она добрая или плохая?       — Она? Ну-ка… — Юля принюхалась, — Хмм… Знакомый запах… Она пахла так абсолютно каждый виток.       — К… Какой запах?       — Запах отчаянья, в перемешку с тоской. Она скучала по тебе, и полноценно смогла насладиться жизнью с тобой только в четырёх витках из миллиона.       — Четырёх? Что было в этих витках? Расскажи!       — Твой самый первый виток – несколько минут назад ты увидел его. Потом читок 347 932. Одна из частичек твоего разума проводит с ней смену, а потом, оказываясь в параллельном твоему мире, находит девушку, очень похожую на неё, так ещё и с таким же именем, но про лагерь ничего не знает. Затем виток 926 754. В нём уже именно этот пионер проводит время с Женей. До этого он сводил её с Электроником, Шуриком… Даже со Славей… С кем-либо ещё, кого смог переместить сюда… А на этот раз решился сам. И наконец-то четвёртый, то есть тот, в к котором ты находишься сейчас, и который подходит к концу.       — Он уделял внимание Жене только один раз за все витки? И так много витков спустя после первого раза?       — В одном из наших споров он как-то выкрикнул, что боялся что Женя окончательно разочаровалась в Семёне, поэтому боялся подпускать к ней и тебя, и твою проекцию, и даже себя самого.       Несколько секунд я помолчал, думая над вопросом, который ещё можно было задать. Вместо этого:       — Спасибо тебе, Юля.       — Ась? А, всегда пожалуйста. Ты уже готов отправляться к себе домой?       — А ты можешь прямо сейчас это сделать?       — Конечно. Просто сядь поудобнее, и я всё устрою.       — Х… Хорошо… — я присел рядом с Женей, положил её голову себе на плечо и её левую ладонь окутал своими двумя, Я готов… А, нет! Погоди!       — Да-да?       — Все пионеры… То есть… Славя, Лена, Мику… Они же все не настоящие, да?       — Для них самих они, конечно же, настоящие. Ведь это их мир. Это их реальность. Они даже не подозревают о твоей.       — Угу… Я понял… Юля…       — Ась?       — Позаботься о них, пожалуйста. Они же не заслужили такого, не так ли?       — Я была создана в этом мире для того чтобы оберегать всех здешних пионеров. Если бы не твоя злая проекция, я прекрасно справлялась со своей задачей. Они все просто хотят жить счастливо, когда он хочет сосредоточить всё счастье только на одном человеке, пускай это будет даже стоить жизни всем другим. Придёт время, когда он осознает свои ошибки и за них придётся отвечать, а пока… Буду делать всё что в моих силах, обещаю, — она улыбнулась.       — Спасибо. Я готов.       — Хорошо. Удачи тебе, Семён. Буду надеяться на тебя.       Закат за окном вновь исчез, как и всё пространство вокруг. Автобус замигал салонными лампами и начал освещать путь сквозь розово-белые облака, проносясь мимо них. Похоже, я начал проваливаться в глубокий сон, надолго закрыв глаза. Прикоснувшись напоследок лбами, я обратился бессознательной Жене:       — Я не жалею о том, что случилось. Любовь – это когда не за чем жалеть. Прости, что меня так долго не было. Я найду тебя. Я обещаю.