Потерянный в 80-х

      — Что?! То есть… — сказать, что я был в шоке – ничего не сказать, — Как? Ты… Я…       — Мне аж интересно стало, ты долго сможешь так пытаться узнать от меня что-либо, или таки дашь возможность рассказать.       — Это не смешно, Женя! Меня в прямом смысле слова хотели застрелить за то, что я видел!       — Я помню. Именно поэтому я тогда молчала.       — Фух… Ладно, вечер взаперти я точно посидеть смогу…       — Но остаётся открытым вопрос: почему они убегали вместе с нами, а Шурик даже стрелял по волкам, но в один момент они просто исчезли, а остальные так ничего и не видели?       — Я… Эх, у меня даже предположений нету. Хотя… Есть одно…       — Серьёзно? Это какое же?       — Группа шизиков посчитали за шизика меня. Получается, что в дурдом надо не меня, а их.       — Семён, а волки! Мне хоть и противно вспоминать это, аж в дрожь бросает, но… Всё же остаётся неизвестно, как и почему они исчезли. Ты куда смотришь?       — По-моему, Ульяна не закрыла дверь… — она и правда была приоткрытой, и только я подошёл к ней и потянул на себя…       — АААААААА!!! — ввалилась ульянка и еле успела выставить руки, чтобы не упасть, — Я… Я не подслушивала!       — Ой, да заходи! — махнул я рукой в сторону комнаты, после чего обратился к Жене, — Я всё равно ей уже всё рассказал, пусть посидит вместе с нами.       — Чтобы она всем рассказала и меня тоже посчитали больной?! — возразила Женя.       — Но она поверила! Лично мне сказала.       — А ты поверил ей?       — Я уже… — на момент я задумался, как было бы высказаться правильно, — Хорошо её знаю, в общем. И отличать, когда она хитрая, а когда… искренняя.       — В смысле?! Ты…       — Женя! За что ты её так ненавидишь?!       — Что?! Я не… Я… Ай, ладно, пусть сидит! С тобой спорить, как со стеной!       — Допустим поверил… — ответил брюнетке, а затем обратился к красной, — Давай, заходи. Возможно, тебе ещё будет, что сказать.       Не зная, что делать – радоваться или стесняться – девочка неуверенно села на свободное место кровати, а рядом с ней и я. То ли из-за этого, то ли из-за неприязни к этой шкоднице, то ли по каким-то личным причинам, но Женя надулась, как пузырь, и до конца этого разговора сидела с недовольным выражением лица.       — Итак! — начал я с особой уверенностью в голосе, — Нам нужно найти какие-нибудь доказательства, что здесь явно что-то не просто так!       — Я, конечно, могу ошибаться… — саркастично начала Женя, — Но мне кажется, что исчезнувшие волки выглядят довольно странно.       — Верно подмечено, — не менее саркастично ответил я, что даже Ульянка издала смешок, — Однако нам надо уцепиться за каждую деталь… Почему на том месте не осталась даже кровь от волка? Почему никто из наших ребят не помнят об этом, кроме меня и тебя? Почему этот город разрушен? Почему тут ни единого жителя, не считая наших ребят? Почему перевернулся автобус лагеря? Кто напал тогда на Славю и Мику? Каким образом…       — Стоп, что? — воскликнула Женя, — Когда это на них напали? Что ещё за перевёрнутый автобус?       — Если кратко, то Мику и Славя мне рассказали, что их автобус, на котором они уехали из лагеря, неожиданно перевернулся, оказавшись в этом городе. Повсюду был туман, Славя нашла Мику, и тогда на них напал какой-то мужик, лицо которого никто не разглядел. Он порвал Славе одежду, но Мику защитила её. Потом они нашли Лену, а после пришли в тот самый загородный дом. Но всё же больше всего меня волнует вот что… Какого хрена в Советском то Союзе летом в абсолютно пустом бункере, который вообще неизвестно, для чего использовался, есть горячий душ?       — Серьёзно, рано или поздно ты меня этим своим сарказмом до белого каления доведёшь.       — А я абсолютно серьёзен. Вдруг это и правда что-то докажет? Вдруг это ключ к разгадке? Да и вообще… Тебе напомнить, насколько ты саркастична со мной? Причём именно СО МНОЙ?       — Ладно… И что ты предлагаешь?       — Трубы – единственное, как мне кажется, что можно проверить сейчас. А именно, куда же они всё-таки ведут. Проблема лишь в том, что я сам это никак не проверю. А Ульяну в таком положении даже с места не сдвинуть.       — Ты предлагаешь, чтобы прямо сейчас сходила я?       — Можно и завтра, мне лично всё равно. Мы ведь в этом бункере вечно будем сидеть, верно? Никакого подвоха ведь на самом деле нет, верно?       — Агх, ладно… Проверю, когда буду идти спать. Но скажу только завтра!       — А?! Это ещё почему?       — А вдруг эти трубы ведут глубоко под землю? А вдруг они за прочной тяжёлой дверь? Ты об этом подумал?       — А если нет?       — Не надо было дерзить!       — В смысле? Когда это я дерзил?       — Тебе напомнить?       — А тебе напомнить, сколько раз ты дерзила в мою сторону?       — Оооооо… — умилительно продержала Ульянка, и задорно сказала, — Вы такие милые, когда ссоритесь. Прямо как муж и жена.       — Тогда насколько тебе покажется милым мамино отчитывание ребёнка?! Хочешь лицезреть?! — такой грозный взгляд от Жени не часто увидишь.       — Жень, постой! — остановил я её, — Как я и сказал, мне всё равно. Завтра так завтра.       Брюнетка хоть и успокоилась, но продолжила сидеть с агрессивным личиком.       — Ладно, с трубами решили… — снова я задумался, — Надо подумать, какие же ещё присутствуют несостыковки… А также попытаться дать на некоторые вопросы более-менее логические ответы.       — Меня вот что интересует… — поправила очки Женя, — Ульян, это ведь вы с Алисой украли целый ящик водки из столовой, верно?       — Ну… Вообще больше ящика… Мы нашли обычную садовую тачку, и нагрузили туда столько, сколько смогли. И еды тоже, да.       — Ага… Значит вы не уехали с остальными на автобусы, так?       — Ну… Да…       — Тогда это уже странно… Я думала, что перед тем как уезжать, вожатая делает обязательную перекличку. Ладно, я могу поверить, что она просто забыла. Забыла сделать перекличку, забыла меня… Но как можно было забыть таких особей как Ульяна и Алиса? Ольге Дмитриевне это вообще не показалось подозрительным?       — Да, это и правда странно… — задумался я.       — И раз уж мы начали об этом… Ульяна, как вы попали в столовую?       — В смысле, как?       — Перед отъездом ведь все главные личности в лагере должны закрыть всё на ключ. И по идее так и было, так как я не могла открыть столовую, оставшись одна в лагере. Но, как оказалось, в какой-то момент в столовой побывали вы с Алисой. Объяснишь?       — Ну… Идея проникнуть в столовую и украсть еды возникла у Алисы. Она сказала мне украсть связку ключей у Ольги Дмитриевны, таким образом мы могли зайти в любое здание в лагере. Пока Ольга Дмитриевна разбиралась с пионерами у остановки, в этой суматохе она даже не заметила, как я это сделала. Алиса уже ждала меня у столовой с тачкой. Мы погрузили в неё всё что смогли, закрыли в столовую и… Тут я растерялась, что делать. Куда же деть ключ? Алиса сказала просто положить его в здание кружков, где засиживались Шурик с Электроником, а дверь просто прикрыть. Ну, так я и сделала. Алиса ждала меня на площади, мы решили пойти через лес, там устроили короткий привал, а дальше вы уже знаете.       — Это правда, ключи нашёл я в здании кружков, — сказал я.       — Ладно, и что это доказывает? — посмотрела на меня Женя.       — Пока что ничего. По крайней мере, мы теперь знаем, где кто находился в какой момент времени.       — Хорошо, с этим разобрались… Что-то ещё тебя смущает?       — Ну… Мне всё же интересно, что же случилось с Ольгой Дмитриевной. Да и в принципе с оставшимися пионерами.       — Увы, пока что на это ответ мы не знаем.       — Но если быть серьёзным… Самый главный… Нет… Два главных тревожащих меня вопроса: каким образом я и ты, Женя, оказались в этом лагере, и… откуда, чёрт возьми, вы все меня знаете, видя впервые?       Как только девушки услышали мой последний вопрос, их глаза округлились, а зрачки сузились. Было видно, что они, по крайней мере, боялись отвечать. От этого моё сердце начало стучать чаще. Я уже и не знал, что думать о всём вокруг происходящем.       — Вы ведь о чём-то знаете, я прав?       — Я могу рассказать…       — Но расскажу я! — перебила Ульяну Женя, — Ты опять там всё как-то приукрасишь, преувеличишь, так что лучше я. Потом просто дополни, если я что-то не так поняла. В общем… Обычная смена в лагере длиться три недели. У нас уже была набраны люди, сформированы отряды, но спустя примерно десять дней Ольга Дмитриевна места себе не находила, когда узнала, что в «Совёнок» отправят парня по "сокращённой смене", о которой, конечно же, никто ни слухом ни духом. Как ты мог догадаться, речь идёт о тебе. Это новость мигом облетела весь лагерь, а когда наш отряд узнал, что тебя ещё и к нам припишут, то, конечно же, всем из нас стало интересно, что же за парень такой к нам едет только на недельку. Вообще мне было всё равно, и даже раздражало, когда девочки с кибернетиками сначала пытались выудить у меня журнал с проживающими на территорию лагеря, потом когда я всё же им дала его, они огорчались, не найдя нужной информации, затем ситуация повторилась несколько дней и затем, когда в нём появилась новая строка, как мы поняли, с твоими инициалами, все напали сначала на меня, а затем на вожатую, за что потом мне прилетело знатно… В общем, за день до твоего приезда мы знали твои имя-фамилию, рост, вес и внешность в принципе. Правда, когда я у Ольги Дмитриевны спрашивала за сокращенную смену, она всегда уходила от темы. Похоже, она сама не знала, как на это ответить. Я права, Ульян?       — Ну… Вроде бы так и было.       — Ясно… — задумался я о сказаном ею, а после хитро улыбнулся — Говоришь, было настолько неинтересно, что за день до моего приезда знала обо все мои параметры?       — Ты дурак? Мы в одной школе учились, я оттуда тебя таким и помню.       — А, точно… Тогда… Не знаешь, как именно Ольга Дмитриевна отреагировала на то, что я должен так скоро приехать всего на недельку?       — Говорю же, она всё время уходила от темы. А если я всё же пыталась вытянуть из неё хоть слово, то она сначала нервничала, а потом скандалила и грозилась напрячь работой.       — Хорошо… Я не приехал, тогда что она предпринимала?       — Ну… Каждое утро она обычно строит свой отряд и оглашает о каких-то событиях. Но на той неделе, в которую ты должен был приехать, она их проводила очень быстро. И в принципе всю неделю была злой и нервной. Я и тогда её спрашивала, мол, что с ней случилось и прочее, но только огрызалась и… Бывало, на целый день закрывалась в своём домике. На самом деле я точно не уверена, на сколько именно, так как я сама целыми днями сижу в библиотеке. По моему Славя мне об этом рассказывала.       — Что ж… Всё это очень странно… На самом деле… Не знаю, стоит ли об этом вообще говорить, но… Иногда у меня в голове возникают какие-то отрывки. То ли из будущего, то ли фиг знает, как это можно объяснить, но…       — Как ты видел Лену и Мику во сне?       — Да… Что-то вроде того… Только… Все эти отрывки из лагеря. И я о них "вспомнил" лишь когда попал именно в лагерь.       — Дежа-вю?       — Не отрицаю. Возможно и дежа-вю. Я об этом при нашей встрече в лагере рассказал. Только вот всех вас (кроме тебя, Жень), я вижу впервые, правда. Но отрывки такие точные… И все про вас. Как я нехотя пришёл в клуб помогать кибернетикам… Как играл на гитаре, пока Мику подпевала…       — О! О! А я? Что про меня ты помнишь? — сидя прыгала на кровати Ульяна.       — Про тебя? Уф… Как ты моток проволоки украла с кружка, а за тобой Шурик гонялся… Как ты украла конфеты, и за тобой Ольга Дмитриевна гонялась… Как ты кинула мне сороконожку в пюре, и я за тобой гонялся… Как ты украла лиф… Э-э-э… В общем, там была ещё какая-то причина, по которой за тобой Алиса гонялась.       Была бы у этой девочки хорошая мимика, я уверен, она точно до ушей смогла бы натянуть улыбку в данный момент.       — А я за ней случайно не бегала? — спросила брюнетка.       — Ох… Этого я, к сожалению, не помню, если так было на самом деле. Ладно… Я вот думаю… Возможно, пока меня не было, в лагере творилось что-то подозрительное?       — М-м-м-м… — задумалась Женя, — Честно, ничего не приходит в голову. Ну, кроме подозрительного поведения Ольги Дмитриевны.       — Эхх… — в моём вздохе было больше злости, нежели разочарования, — Но ведь это всё должно же о чём-то говорить…       — Слушай, ты об этом хочешь размышлять на ночь глядя и голодным? — спросила меня Женя, указав на тарелку с едой.       — Ох… Ладно… Тем более я уже чувствую усталость. Хорошо, я поем и лягу спать. Только чувствую, эти вопросы мне долго не дадут уснуть…       — Ульян, ты тоже ешь, и я отнесу тарелки обратно на кухню.

***

      Я был удивлён тому, насколько Женя может быть терпеливой. Всё то время, что мы ужинали, она просто сидела на диване рядом со мной (Ульяна пересела на стул за столом). Временами мне казалось, что она смотрит на меня. Словно пытается разглядеть мои глаза через волосы, которые их очень часто закрывают, как бы я их не поправлял. Но всё же я склоняюсь к тому, что мне показалось. Через некоторое время тарелки полностью опустошились. Женя уже встала с дивана, но вместо того чтобы просто забрать тарелки и уйти, она сказала:       — Кхем… Ульян… Можешь выйти, пожалуйста? Мне надо с Семёном кое-что обсудить на едине.       — Хех… Ну допустим… — со своей привычной хитрой двусмысленной улыбкой сказала Ульяна и вышла… заперев за собой дверь. Неожиданно.       — Ну? — спросил я её?       — Я там… Это… В общем… Спасибо тебе, — наконец-то она перестала злиться. Правда, место этого она приняла растерянный и… какой-то застенчивый вид.       — А? З-за что?       — Ну… Я, вроде бы, так и не поблагодарила тебя за то… что спас меня… от тех самых волков, которые видели только ты и я, хаха… ха… — чёрт, ей это выговорить прям огромных усилий стоит. И, чёрт, как же это было МИЛО! Правда, из-за этой самой милоты растерялся уже я.       — Д… Да ладно… Я бы никогда себя не простил, если бы не помог тебе.       — Тем не менее, ты же обещал меня защищать, — искренне улыбнулась она, — Так что не смей отказываться от благодарности!       — Хах… Что ж… Стараюсь.       Ох, следующее неловкое молчание было самым сложным в моей жизни. И всё же брюнетка его перебивает через несколько ко секунд:       — Тогда… Спокойной ночи?       — Э… Да… Спокойной…       В итоге она развернулась и направилась к двери. Но вдруг я её окликнул, как только она схватилась за ручку.       — Э… Женя!       — Да?       — Я… В общем… В общем, спасибо за то, что помогла тут нам отвечать на вопросы. И за то что принесла ужин. И… за то, что вызвалась идти вместе со мной искать девушек.       — Хех. Я бы никогда тебя одного не отпустила. Спокойной ночи.       Я даже не успел ей пожелать спокойной ночи в ответ! Тем не менее, это была её последняя фраза, перед тем как она ушла. Я бы не уделил ей такое внимание, если бы Женя не сказала её с воистину завораживающей улыбкой. Я даже не успел ей пожелать спокойной ночи в ответ! Подумать только, а веть пару минут назад она была готова разорвать Ульяну в клочья. Её искреннюю улыбку и правда не часто можно было увидеть. Тем не менее, её я готов лицезреть почаще.       Вскоре я уже приготовился ложится, как вдруг ко мне в дверь постучались.       — Можно! — крикнул я.       В комнату вошёл… Шурик.       — Как ты себя чувствуешь?       — Главное, чтобы тебя не контузило после выстрела.       — А ты всё ещё свою позицию отстаиваешь?       — Даже если у меня шизофрения, что с того? Я этим становлюсь опасным для общества?       — То есть ты уже не отрицаешь, что ты психически больной?       — Это ты этого не отрицаешь и отрицать не хочешь. Я просто смирился, что глупому бесполезно что либо пытаться объяснить.       — Ты понимаешь, что мне сложно поверить в то, чего не видел лично, будучи в том месте?       — Ты поверил в то, что мне приснилось, как волки охотились на девушек, и мы их нашли. Почему ты не можешь поверить мне, что я видел как ты стрелял?       — Ох, ладно… Я пришёл извиниться за то, что мог быть чересчур грубым.       — Мог?       — Хорошо, был. И… Можешь ходить по бункеру.       — О, правда что ли? С чего такая щедрость?       — Поблагодари за это Ульяну. Это она замолвила за тебя словечко.       — Хах, думаю, ты сможешь её "отблагодарить" лучше.       — Пошёл ты… — парень развернулся и начал уходить.       — Спокойной ночи! — крикнул я ему напоследок.       Что ж, я мог воспользоваться ситуацией и лично пойти проверить куда ведут те самые трубы, но сейчас я был слишком уставшими. Зато в явно приподнятом настроении. И… Нет, не из-за того, что посмеялся над Шуриком, а из-за нашего диалога с Женей. Хоть я и до сих пор чувствую себя неловко после него, но… я уже рад, что она хотя бы не груба со мной. Надеюсь, эта ночь будет поспокойней предыдущей.