Etincelle

      Меня разбудило ощущение чего-то шершавого и влажного на лице. Желая избавиться от этого и продолжить сон, я, не глядя, махнул рукой — пальцы запутались в чём-то мягком и пушистом. Кое-как разлепив глаза, в полумраке комнаты я увидел перед собой непонятный комок бежевой шерсти и две большие чёрные бусинки, торчащие из него. Комок издал приглушённый тявкающий звук.       «Это что, собака?»       Недюжинным усилием я приподнялся на локте — голову пронзила тупая боль, а к горлу подступил тошнотворный ком. Неужели я вчера упился до такой степени, что купил собаку? Я медленно оглядел комнату и не узнал ни одного предмета мебели, находящегося здесь. Это не было похоже ни на интерьеры моих друзей, ни на квартиру Жюли. Ком тошноты в горле потеснился для подступающего следом комка паники. В таком состоянии, как вчера, меня бы не пустили ни в один отель. Тогда где я, чёрт подери?       «Только не это… Неужели я изменил Жюли?» — пришла в голову ужасная мысль, и сердце пропустило удар.       Я что есть силы напряг память. Вчера утром мне звонил Давид, чтобы пригласить на посиделки с актёрами. Я с радостью согласился. Позже днём у меня была назначена встреча с друзьями. Мы просидели в местном кафе до вечера, немного выпили. Там же мне позвонила Жюли — узнав, что я выпиваю, она в очередной раз стала читать мне нотации по этому поводу. Я очень устал из-за работы, поэтому сорвался. Мы поругались. Я приехал домой, взял пива и травки. Потом, кажется, мне написал Аксель, и я, предварительно приведя себя в порядок и более-менее успокоившись, всё-таки поехал в тот бар, где должна была проходить встреча с Давидом и остальными.       «Аксель!»       Спустив ноги с кровати, я стал искать свои вещи. Обнаружил я их на полу около двери. Маленький бежевый комок не отставал от меня ни на шаг, периодически тычась чёрным влажным носом мне в щиколотки. Трясущимися руками я достал из кармана толстовки телефон и живо открыл директ. Когда я, наконец, нашёл диалог с Акселем, то набрал сообщение:       @maxencefvl: «Привет. Как ты? Я не говорил вчера, куда собираюсь поехать после бара? Я ничего не помню и не знаю, где нахожусь».       Обессиленный я сел обратно на кровать и потёр пальцами ноющие виски. Собака тем временем забралась следом и лизнула меня за локоть. Я машинально потрепал её по пушистой голове — послышалось радостное фырканье. Если раньше меня забавляли ситуации, когда я ничего не помнил после ночных гулянок и друзья в красках описывали мои пьяные безумства, то сейчас было совсем не до смеха. Неужели вчера я был настолько зол на Жюли, что снял в том баре девушку и поехал к ней домой? Чёрт, наша мелкая ссора не стоила того, чтобы сразу же прыгать в постель к другой.       За дверью послышались шаги. Собака, спрыгнув с кровати, завертелась у двери и залилась громким лаем. Я зажмурился — голова раскалывалась от резких и громких звуков. Дверь открылась. Приготовившись увидеть мою ночную ошибку, я очень удивился, когда порог комнаты переступил Аксель.       — Уба, тихо, — сказал он собаке. Та фыркнула и закружилась у его ног. — Доброе утро, — Орьян посмотрел на меня. — Отвечая на твоё сообщение — после бара ты хотел спать на скамейке, но я не мог этого допустить, — он улыбнулся. — Расслабься, остаток ночи ты провёл здесь, у меня.       Я растерянно моргнул. Аксель взял собаку на руки и облокотился о дверной косяк. Вдруг взгляд парня сделался очень обеспокоенным.       — Прости меня, — сказал он. — Я видел, что тебе плохо, но всё равно позволил довести себя до такого состояния, — Орьян опустил глаза.       — Ты мне ничем не обязан, так что не стоит извиняться, — ответил я и постарался улыбнуться. — Лучше скажи, я сильно накосячил?       — Твоя девушка звонила тебе вчера. Ты хотел послать её и бросить. Но я вовремя тебя остановил. После этого я сразу привёз тебя сюда. Ты немного поиграл с Убой и уснул.       — Бля, большое тебе спасибо, чувак, — выдохнул я. По телу прошла волна облегчения. — Даже не знаю, как тебя отблагодарить.       — Не стоит, — лицо Акселя снова осветила улыбка. — Хм, ну, можешь иногда навещать Убу, ведь после вчерашнего она от тебя просто без ума, — он усмехнулся и поставил собаку на пол. Та, довольно тявкнув, забралась на кровать и поставила передние лапы на мою руку. — Чёрт, да я ревную.       — Хорошо, буду приходить пару раз в неделю, — я рассмеялся и тут же зажмурился от ноющей головной боли.       — Договорились, — сказал Орьян и отстранился от дверного косяка, потянувшись. — Ладненько, пойдём, я отыщу нам что-нибудь на завтрак.

***

      В просторной и светлой кухне Акселя было тепло и очень уютно. Из большого окна открывался чудесный вид на сонный утренний Париж, а из приоткрытой форточки в комнату залетал прохладный ветерок, который заставлял дрожать полупрозрачные светлые занавески. Я стоял, облокотившись о подоконник, и просто дышал, успокаивая свою похмельную голову. На руках сидела Уба и легонько покусывала меня за пальцы. Аксель, тем временем, стоял у плиты — на сковороде шкварчала глазунья с кусочками сосисок и зелени.       — …и тут я просыпаюсь, потому что мне пришло твоё сообщение в директ, — посмеивался Орьян. — Я сначала испугался — подумал, что ты ночью уже успел куда-то сбежать, хах.       — Нет, ну ты можешь себе представить, я уже начал думать, что нахожусь в доме у девушки, которую снял сегодня ночью, — я усмехнулся. — Я рад, что вместо секса с незнакомкой я всего лишь играл с собакой, — я погладил Убу по спине, пальцы запутались в её мягкой шёрстке.       — Получается, вчера тебя снял я, — смеясь, подмигнул Орьян.       Он двинул бровями и снова повернулся к плите. Я наблюдал за ним, пока он выключал газ, вставал на носочки, чтобы достать тарелки из верхнего кухонного шкафчика, и по-быстрому накрывал на стол. Когда Орьян закончил, то хлопнул в ладоши и объявил:       — А вот и мой кулинарный шедевр, дамы и господа. Присаживайтесь, — он улыбнулся и сел на один из стульев.       Я опустил Убу на пол и сел за стол напротив Акселя. Пожелав друг другу приятного аппетита, мы приступили к завтраку. Странно, но только сейчас до моей больной головы дошёл тот факт, что я не видел своего коллегу почти три месяца. Да и мог ли я теперь называть его просто коллегой после всего того, что позволил ему увидеть, когда напился? После того, как он выручил меня, несмотря на то, что мы почти не знаем друг друга? Орьян не отвлекался от своей тарелки, перебирая вилкой её содержимое, поэтому у меня появилась возможность как следует рассмотреть его лицо, черты которого я умудрился смазать в своей памяти за столь длительное время. Взгляд неспешно скользил по блестящим взъерошенным волосам — до одури сильно захотелось прикоснуться к ним, но просить об этом, должно быть, было бы странно. Дальше взор прошёлся по густым бровям, по большим глазам с опущенными длинными ресницами — с одной стороны я был рад, что Аксель не смотрел на меня, но с другой стороны я желал воскресить в памяти его голубые глаза. После мой взгляд мельком мазнул по точёным скулам и, наконец, замер на пухлых, слегка потрескавшихся губах.       Собственная рука непроизвольно замерла — вилка с едой остановилась в нескольких сантиметрах от рта. В похмельную голову осознание приходило медленно, мысли отказывались принимать вид чего-то вразумительного. Губы, с которых я, задумавшись, не сводил глаз, вдруг зашевелились.       — Ты чего? — спросил Аксель. Я спешно поднял взгляд, посмотрев ему в глаза. — Не нравится?       — О нет, это очень вкусно, — поспешил заверить его я и в качестве подтверждения всё-таки донёс вилку с едой до рта. — Я просто задумался.       — Хм, — Орьян дёрнул плечом и снова опустил глаза в свою тарелку.       — Просто, — начал я, заставив парня снова посмотреть на меня, — это так странно.       — Что именно?       — Я тут внезапно вспомнил. Мы ведь… Будем много взаимодействовать в течение двух следующих месяцев, если ты понимаешь, о чём я. Я имею в виду Элиотта и Луку, — мне отчего-то стало очень неловко, и поэтому пришлось оторвать взгляд от глаз Акселя и опустить его в тарелку.       — Ты имеешь в виду поцелуи и тому подобное? — будничным тоном уточнил парень. — Хочешь порепетировать?       Я посмотрел ему в лицо. Несколько долгих секунд оно оставалось пугающе серьёзным, но тут на нём начала появляться улыбка, и Орьян, не выдержав, прыснул и рассмеялся. Я ещё мгновение переваривал услышанное и увиденное, но потом к смеху Акселя присоединился и мой собственный. Моей неловкости как не бывало. Отчего-то я почувствовал дежавю.       — А разве не для этого ты снял меня сегодня ночью? — шутливо поинтересовался я. — Знаешь, я рад, что мы нашли общий язык, Аксель, — я неожиданно отметил про себя, что мне понравилось произносить его имя. — Я думаю, нам будет легко работать вместе. Хмм, — я повертел вилку в руках, подбирая нужное слово, — свободно, что ли.       — Давид очень хотел, чтобы так оно и было, — ответил Аксель, удовлетворённо кивнув. — Я, если честно, тоже. Деловые отношения — это, конечно, хорошо, но на нас ведь лежит большая ответственность, так? Я считаю, что это очень серьёзно. Я согласен с тобой — будучи в хороших отношениях, мы сможем дать больше чувств и эмоций нашим зрителям. Химия между актёрами всегда чувствуется, да? И уже с первой встречи понятно, случилась она или нет. Не знаю, это как…       — Искра, — закончил я. Аксель удивлённо моргнул, а после широко улыбнулся.       — Хочешь верь, хочешь нет, но я хотел сказать то же самое.       — Знаешь, я почему-то в этом даже не сомневался, — с улыбкой ответил я.       Через окно за моей спиной сквозь утренние облака просочился первый солнечный луч. Своим светом он наполнил просторную кухню, и я почувствовал его приятное тепло на спине и затылке. Луч упал на лицо Акселя и, прежде чем тот зажмурился, я сумел увидеть, как солнце отразилось в его больших голубых глазах.       Странно было признавать, но сияние этих глаз стало одним из самых красивых явлений, что мне доводилось видеть в своей жизни.       Это было чудесное утро.