Young Wings

      — Твоя победа была очевидной! — Чонин хлопал друга по плечу. Сегодня все устали, но Феликс, однозначно, больше остальных. Сынмин пошёл купить им небольшой перекус и маленький тортик. — Теперь мы с Сынмином должны всюду раскланивать пред тобой, о Великий Король!       Феликс был страшно вымотан, но не мог избавиться от чувства эйфории. На сцене ему было невероятно комфортно. Когда забитый под завязку зал в унисон апплодирует тебе, внутри тебя закипает сильное чувство. Оно напоминает горячий мёд: прожигает тело, маня сладким запахом. Ноги почти переставал держать, но это самое чувство не давало даже на мгновение подкоситься им.       — Мы обязаны это отпраздновать! — объявил Чонин, в противовес своим словам, падая на свою кровать. Она издала лёгкий скрип, но удержалась.       — Только не сегодня. — на часах была почти полночь. Комендант дал добро на более позднее возвращение студентов, чему совсем не радовались вахтёрши. Милые свиду бабушки становились мигерами, когда им не довали посмотреть новую серию любимой дорамы. — Дождёмся Сынмина и отметим втроём. А на выходных выберемся куда-нибудь. — веснусчатое лицо Ликса просила, когда Чонин вяло поднял руку-макаронину с вытянутым большим пальцем.       Подниматься на свой спальный второй этаж казалось непосильной задачей. «Надеюсь, Сынмин меня не убьёт сегодня, » — подумал Ли, заваливаясь на идеально убранную кровать друга. Стоящие правильным треугольником подушки слегка покосились. Феликс растянулся на покрывало звёздочкой, попутно левой рукой ослабляя галстук. Кипельно белая рубашка изрядно помялась за вечер, так что тратить время на избавление от неё парень не стал.       Когда Сынмин появился на пороге с пакетиками закусок и тортом, то застал спящих усталых друзей, один из которых уснул на его кровати.       «Я заставлю тебя заправлять её, пока монетка отскакивать не будет, » — беззлобно подумал Ким, убирая купленное в небольшой холодильник на импровизированной кухне. Из портфеля он достал пару банок пива, тайно пронесённых мимо вахтёрши, и спрятал за контейнеры и с готовой едой.       Сынмин, как ему казалось час назад, ужасно устал и хотел бы лечь спать. Но сейчас сон совсем не тянул его в свои объятия. Парень не знал, дело ли в прохладном воздухе на улице или в том, что придётся спать в чужой кровати. Глубоко выдохнув через нос, он переоделся в домашние треники и футболку, накинул сверху кардиган свободной вязки и вышел в коридор. После полуночи общежитие может быть и закрыто, но балкон на четвёртом этаже открыт всегда.       Подъём по лестнице прошёл в мыслях о самом разном и абсолютно неважном: немного отколупившаяся краска на стенах, криво висящая картина, шум вечеринки на втором этаже. Кому-то было сегодня очень весело.       Зима была уже за порогом. Холодный ветер пощекотал голые пальцы на ногах. Надевать тапочки в коридор было не лучшей идеей.       Утром деревья покроются инеем и будут собирать заворожённые взгляды студентов. Сынмину не следовало долго стоять на болконе. Мама бы наругала его за такое.       — О чём думаешь? — знакомы голос сзади должен был напугать парня. А вместо этого вызвал лёгкую полуулыбку.       Чанбин хотел спокойно поспать у себя в комнате. В последнее время силы заканчивались быстрее, чем он успевал это осознать. Парень верил, что скоро всё закончится. А значит нужно было ждать. «Чан убил бы за такие мысли, — в голове усмехнулся он, пробираясь сквозь толпу в комнате.       Обвинять Джисона и Чана в вечеринке в их общей комнате было глупо. Парни и так слишком нервные последние пол года. Им нужно было выпустить пар. Джисону для этого нужны были люди, Чану — работа. И то и другое Чанбин был готов терпеть. Это меньшее, что он мог сделать.       Что его потянуло на балкон? Возможность побыть одному? Тишина? Шанс спрыгнуть вниз головой раз и навсегда? Шут его знает.       Подъём по лестнице давался не легко. Отдышка настигла его уже на втором пролёте. Достигнув четвёртого этажа Чанбин вымученно выдохнул, выпуская из лёгких весь воздух, едва не закашлявшись.       Он не сразу узнал Сынмина. Если бы не макушка, окрашенная в русый цвет и знакомая спина, он бы расстроенно развернулся и зашагал обратно. Но прежде чем он об этом подумал, ноги понесли его по коридору к балкону.       Даже через плотную толстовку и джинсы он почувствовал неприятный холод. «Завтра будет валяться в кровати в соплях, » — снова усмехнулся про себя Чанбин, увидев голые пятки в тапочках.       — О чём думаешь? — вопрос пришёл сам собой. Банальный, даже несколько скучный, но с чего-то же нужно было начинать. Сынмин не ответил и чуть отодвинулся в сторону, предлагая место рядом. — Сегодня ужасно холодно.       — Да, завтра, скорее всего, будет иней. — ответил Сынмин, неожидавший чьего-то появления. Младший выглядел вымотанным — потухшие глаза и едва заметные синяки под глазами. Кажется, его сосед сегодня стал «Королём универа». Чанбин хотел бы об этом поговорить, но сказал только:       — Люблю иней на деревьях. — изо рта пошёл густой пар, похожий на дым от сигареты. Рука Чанбина машинально потянулась к корману. Но внутри уже давно не было пачки сигарет. — Похож на рождественские гирлянды.       — Мгм. — промычал Сынмин, поёжившись от холода. «Точно заболеет.» — только и успел подумать Со, как руки снова начали своевольничать. Мгновение и они с Сынмином делят одну толстовку на двоих. «А раньше я один в ней едва помешался.»       — Т-ты чего, хён? — кажется, младший был готов высказаться словами и позабористей. Что его остановило — неизвестно.       — Замёрзнешь, заболеешь, потом будешь говорить, что хён о тебе не заботится. — на самом деле, Чанбин сам не понял, зачем так поступил.       Стоять так было ужасно неудобно. Сынмин был на голову выше его, да и руки девать было некуда, а находится к кому-то так близко смущало даже самого Чанбина. Поняв, что нужно выкручиваться, старший выскользнул из своей толстовки, оставшись в одной футболке.       — А ты? — обеспокоенно ахнул Сынмин не своим голосом, повернувшись к нему лицом. Чанбин не ожидал такой яркоц реакции. Сначала даже испугался. Но потом вспомнил, младший не знал его раньше. Соответственно и удивительного для него ничего не было. Но пальцы всё равно вцепились в плечи. Худые тонкие плечи.       — А я старше. — показал язык Чанбин и сразу же засмеялся. Сынмин сначала посмотрел на Со, как на умалишённого, а потом засмеялся следом. — Так себе аргумент, понимаю. — отсмеявшись продолжил старший. — Но вообще, за меня не переживай. Я к холоду равнодушен. — лицо Сынмина немного переменилось, а на плечи Чанбина легло чьё-то пальто.       -Ты можешь быть равнодушен к чему угодно, — возмущённо-издевательский тон был знаком Чанбину. — а потом нам с Джисоном тебе супчик и варить. — Хёнджин стоял сзади и не убирал рук с плечей Со. — Так что давай без героизма. — он хлопнул друга по плечам и подошёл к стеклянной перегородке на самом краю.       — Ты чего вышел? — Чанбин видел, что Сынмин по прежнему недолюбливал его друга. Поделать он с этим ничего не мог, но мог развеять напрягающуюся атмосферу. — Все уже разошлись?       — Смеёшься? — усмехнулся Хван. Он облокотился на перегородку и выпускал изо рта некатиновый дымок. Чанбин сглотнул. Сынмин это заметил. — Там всё только набирает обороты. Девчёнки пришли с художки. Теперь ты долго в свою комнату не попадёшь. — снова затягиваясь сигаретой, Хёнджин устремил взгляд в небо. — Луна сегодня очень красивая.       — Обычная белая тарелка. — отмахнулся Чанбин по плотнее закутвшись в пальто. Сынмин хотел что-то сказать, но сдержался Подумав немного, танцор продолжил:       — Ты прав. — докурив, Хёнджин выкинул сигарету в урну в углу. — Спать хочешь?       — Совру, если скажу «нет». — Чанбин и правда хотел спать. Хотел всегда. Особенно в последние месяцы.       — Погнали к нам в комнату. Минхо, кажется, веселится с остальными. Если что, он может поспать у вас. Я ему напишу. — лишая Со возможности отказать, Хёнджин начал набирать сообщение старшему.       — Надеюсь, у него нет кошачей шерсти на постели. — Чанбина передёрнуло от воспоминаний о первом курсе. Это было перед новым годом. Он тогда напился вдрызг и физически не мог подняться на свой этаж. Минхо его перехватил и положил на свою кровать. Проснулся Чанбин с шерстью во рту, в волосах и на одежде. Он ничего не имел против котов, но их шерсть ещё месяц преследовала его.        Хёнджин хихикнул и начал подходить ближе к другу. Чанбин смотрел прямо на него. Танцор двигался плавно, как пантера. От него исходила пленящая аура, благодаря которой Хван становился центром всеобщего внимания. Со никогда не мог перед ней устоять.       — Я тогда пойду. Если что, ты знаешь, где я живу. — повернув голову к Сынмину, Хёнджин только кивнул на прощение и немедленно удалился.       — Надеюсь, вы не расчленяли друг друга в мыслях. — трудно было передать атмосферу произошедшего. Чанбин чувствовал себя неловко от такой непонятной ему неприязни между парнями, но и влезать, чтобы мирить их, он не имел желания. Сынмин ответил на это с улыбкой.       — Я просто подумал, что ему бы подошли красные башмаки*. — Сынмин в его толстовке очень нравился Чанбину. Он буквально тонул в нём. «Я в нём так же выгляжу? » — задался вопросом Со. Сынмин тем временем повернулся в сторону дворика общежития. — А луна и правда красива.       Хёнджин до побеления костяшек сжимал покрывало до момента пока дверь в его комнату не открылась. Чанбин вошёл в его пальто, которое сразу же аккуратно повесил на плечики. Он улыбался, а его щёки порозовели от холода улицы.       — Распологайся. — Хёнджин старался расслабиться. Это не первый их раз на едине, не первая совместная ночёвка, но от чего же так сжимается сердце. — Чай, кофе, вода, рамён?       — О! Давай поедим рамён! — Хёнджин предложил из вежливости, но, кажется, судьба благоволила ему. За едой можно поговорить, а на большее он боялся рассчитывать.       За время приготовления и поедания лапши парни самозабвенно болтали обо всё подряд. Они успели попить чай и заболтались на добрые полтора часа.       — С тобой конечно весело, — Чанбин столя и домывал тарелки и чашки. — но я ужасно хочу спать.       — Без проблем. — кивнул Хёнджин, стягивая покрывало с кровати Минхо. В их комнате, в отличие от комнаты Чана было всего две кровати, без дополнительного этажа над одной. Не дожидаясь, пока друг домоет посуду, Хёнджин стянул с себя толстовку, майку и джинсы, быстро сменив их пижамными штанами и футболкой. Комнаты уже начали отапливать, но было всё ещё прохладно, поэтому Хван быстро юркнул под одеяло.       Чанбин быстро закончил с посудой и теперь стоял столбом у кровати Минхо. Он не взял никакой пижамы, а брать одежду у Минхо — самоубийство в чистом виде.       — Тебе нужна одежда или ты решил спать как лошадь? — Хёнджин вынул лицо из одеяльного кокона, становясь похожим на девочку, со всеми известной плитки шоколада. Снова не дождавшись ответа, он вылез в «этот холодный и злобный мир» и мелкими шажками пошёркал к шкафу. Он порылся немного и выудил лёгкие шёрты и майку. — Надевай. Потом можешь не возвращать. — Чанбин благодарно кивнул и принялся переодеваться.       Хёнджин думал, что ему показалось. Думал что это просто игра света и тени. Но глаза не могли обманывать его так долго. В местах, где позвонки выпирали из кожи Чанбина были красноватве синяки. Тощий Со выглядел как один из монстров компьютерной игры про зомби. Собственная одежда висела на парне, как снятая с чьего-то плеча.       Хёнджин испугался, но ему не было противно. Он смотрел на исхудалое тело Чанбина, вспоминал на его месте того крепкого первокурсника, за мощный торс которого не грех было спрятаться. Смотрел и не видел тела. Он видел улыбку, которая врезалась в его груди, видел сияющие карие глаза, чувствовал запах дешёвого кофе в перемешку с энергетиком.       Хёнджин ждал. Ждал очень долго. Он не думал, что способен на такое. Не думал, когда в пару шагов достиг Чанбина и прижался к нему грудью. Он чувствовал чужое учащающееся сердцебиене. Провёл носом по тёплой шее, зарываясь в бритые волосы. Дышать тихо не получалось, как и контролировать руки.       Не думал и когда коснулся губами бьющеся жилки на шее. По телу в его руках прошла дрожь. «Останови меня, придурок! » — взмолился Хёнджин. Остановиться он был не в силах.       Но Чанбин молчал. Он даже не двигался. Его торс ещё оставался голым, и каждое прикосновение Хёнджина отзывалось волной мурашек.       — Пожалуйста… — прошептал Хёнджин то ли себе, то ли Чанбину. Ответа не последовало. Секунда и резким движением Хёнджин развернул Со к себе лицом. Лучше бы он этого не делал.       Лицо Чанбина не отражало ничего. Оно побледнело и осунулось сильнее. Глаза, которые искрились жизнью, потухли, как перегоревшие лампочки. Они не смотрели куда-то. Они будто были обращены в себя.       Хёнджин испугался. Он отпрянул от друга, ошарашенный собственными действиями. Чанбин всё ещё не двигался.       — Прошу тебя, давай ляжем спать и поговорим об этом завтра. — на грани истерики пропищал Хёнджин, быстро щёлкнув выключателем и юркнув в свою кровать. Он делал всё, что в его силах, чтобы игнорировать звуки со стороны соседней кровати.       Его озадачил прогнувшийся под весом чужого тела матрас. А когда руки-палочки обвили его одеяльный кокон, он чуть не сошёл с ума.