Часть 1. Глава 4
25 июля 2021 г. в 15:16
«Самый лучшие идеи приходят в самые худшие дни,» — такая мысль посетила Чана в очередную бессонную ночь в студии. Чанбин рядом уже спал, развалившись в кресле. Взглянув на него, Чан глубоко зевнул. Время на компьютере показывало 2:57 ночи. Идти в общагу — значит разбудить сначала Бина, а затем Джисона. Лучше разложить, как обычно, здесь.
В коробке под столом уже ждал комплект из двух маленьких подушек и одеял. Кроватью служили матрасы, сложенные на шкафчике для одежды. Расстелив оба комплекта на полу, Чан повернулся к другу.
Чанбин всё ещё спал сном младенца, повернув голову в сторону. Разве что слюну не пускал. Взвесив все «за» и «против», Чан аккуратно поднял его на руки и перенёс на матрас. Младший сразу же нащупал рукой плед и завернулся в него как в кокон. Чан последовал его примеру.
«А может всё образуется?» — эта мысль посещала его голову так часто, что, если бы за её повяление в последний год платили по доллару, он бы разбогател.
Как ни странно, уже спустя две минуты Чан уснул глубоким сном. Он уже вряд ли когда-то вспомнит, что ему приснилось. Только однажды его тронет неуютно чувство дежавю. Оно пробудить в нём животную панику, которую никто не заметит. Никто не сможет ему помочь.
После месяца спокойной жизни, Феликс с Чонином снова вывели друга на «ночь кутежа». Они уже прошли вместе два бара и один клуб, теперь направились в другой. Там их уже ждали два одногруппника.
Вечер проходил стабильно весело. Музыка оглушала со всех сторон, долбя по ушам битами. Феликс чувствовал себя как рыба в воде. Он уже давно заполучил всеобщее внимание, будто даже не замечая этого.
Сынмин, вальяжно развалившись на стуле у барной стойки, медленно цидил какой-то коктейль, не упуская из виду друзей. Не хватало ещё их вытаскивать из какой-то задницы.
Чонин сначала долго болтал с другими двумя одногруппника и, а потом потанцевал к Феликсу. Казалось, весь свет софит был направлен на них двоих. Красивые, молодые — если таких и было много, то они явно не дотягивали до друзей.
— Феликс! — послышалось откуда-то из толпы. Рыжеволосый обернулся и увидел машущую ему руку. Заметив осветлённую копну отрсоших волосы, Ли улыбнулся.
— Хёнджин-хён! — старший долго пробирался сквозь толпу, как будто его что-то тормозило. Когда старший, наконец, встал перед ним, он заметил рядом с ним невысокого темноволосого парня. Не смотря на разницу в росте, взгляд у него был как у демона из Ада. Чонин повис на плече у Феликса, с вопросом в глазах.
— Ты тут с друзьями? — получив положительный ответ, Хёнджин кивнул Чонину в знак приветствия. — Тоже вот с другом выбрался. — он показал пальцем на темноволосого. Тот дважды кивнул младшим. — может пойдём к диванам и выпьем? Я угощаю!
Перспектива выпить за чужой счёт нравилась Чонину. А перспектива выпить с Хёнджином была по душе Феликсу. Старший часто помогал ему на репетициях, и Ли хотелось с ним подружиться. А где это лучше всего сделать, как не за столом с выпивкой?
— Хорошо. Чонин пойдёт с вами, а я позову нашего друга. — Феликс поплыл через толпу, лавируюя между потными танцующиии телами. — Сынмин, мы тут старших встретили. Они к себе за столик зовут. Пошли?
Сынмин, по честному, уже устал от сегодняшнего вечера. Встреча со старшекурсниками не прибавляла ему энтузиазма и не предвещала ничего хорошего. Но и оставить своих друзей он совершенно не мог. Потому кивнул и, оставив деньги за коктейли, пошёл следом за рыжим соседом.
Уже подойдя к столику, Сынмин секундно вспыхнул. За столом сидел тот самый шумный сосед, и мило беседовал с улыбающимся Чонином. Желание оставаться в компании начало медленно падать.
Хёнджин почувствовал лёгкое напряжение. Друг, которого привёл Феликс, как назло, оказался тем первокурсников, который наорал на него. Стало слегка неловко.
— Привет, Ким Сынмин! — из-за спины Хёнджин показалось угловатое лицо. Чанбин сидел и не учавстовал в беседе. Он вообще был мало заинтересован в происходящем.
— Привет, хён! — присутствие знакомого старшего слегка успокоило Сынмина. Он сел за стол, стараясь не пересекаться взглядами с Хёнджином.
— Чанбин, поболтай пока с ребятами, а я схожу за напитками. — Хван благополучно ретировался к барной стойке, Чонин и Феликс переглянулись между собой и начали о чём-то шептаться.
Сынмин не знал куда деть взгляд. Отчего-то смотреть на Чанбина ему было неловко. Та неожиданная встреча в парке казалась ему значимой. Как будто от неё что-то зависело. Хён был для него странным сном. Ты удивляешься, что запомнил его, пытаешься найти ему объяснения, но не лезешь в сонники и не идёшь к гадалке. Он, по сути, не важен тебе. Но тебе интересно, что он мог значить.
Глубоко потонув в своих мыслях, Сынмин не заметил, как около него поставили бокал с чем-то алкогольным, а беседа за столом стала активнее.
Чонин с парнями возвращались домой уже с рассветом, когда лёгкий призраком блуждал по улицам большого города. Прохлада быстро отрезвляла. Трое шли молча. В такой час говорить хотелось много меньше, чем думать.
Они дошли до какого-то парка, где разлеглись на берегу искусственного озера. Солнце малиновым цветом окрасило небо, а то в свою очередь и гладь воды. Не жалея курток, парни лежали на мокрой жухлой траве. Было холодно, оттого и спать хотелось сильнее.
— А он красивый. — в пустоту выдохнул Чонин. — Я про твоего хёна, Феликс. — рыжеволосый повернул голову в сторону говорящего и понимающие кивнул.
— Он в прошлом году был выбран Королём универа. — с лёгкой гордостью заявил Феликс. — А ещё он добрый и милый. И очень талантливый.
— Ты влюбился что-ли? — с дружеской насмешкой брякнул Сынмин, приподнимаясь на локтях. «В такого грех не влюбиться даже парню,» — прикинул он мысленно.
— А почему нет? — удивлённо подскочил Чонин. — Наш Феликс тоже милый, тоже добрый, тоже красивый. Ещё и готовит, как Боженька. Этот Хёнджин сам, небось, влюбился в нашего цыплёнка! — парни немного посмеялись. Солнце медленно поднималась над горизонтом.время близилось к семи.
— Я бы может и не против, — признался Феликс, — да вот только говорят, что у него уже есть любимый человек. — почувствовав заинтересованные взгляды друзей, он продолжил, — Сам толком не видел, но все говорят, что он с первого курса влюбился. Чтобы тот человек его заметил, он даже в конкурсе участвовать согласился. А дальше уже у всех слухи разнятся. Кто-то говорит, что это парень, и он отверг признание хёна. Другие тоже думают, что это парень, но считают, что они встречаются в тайне ото всех, потому что у того родители очень консеовативны. Ну а третьи уверены, что Хёнджин-хён влюблён в красивую девушку, но она не может посещать занятия в универе, потому что больна и лежит в больнице. Говорят, что после пар Хёнджин-хён ездит к ней каждый день. А от неё спешит на работу, чтобы оплатить её лечение.
— Романтично… — только и протянул Чонин. Быть влюблённым в кого-то так сильно, наверное, прекрасное чувство. Он уставился в розово-оранжевое небо и глубоко вздохнул.
— Ну и как ты теперь? — Чанбин остановился у круглосуточного магазина. Когда Чан встанет, у него могут возникнуть вопросы. Хёнджин, сидящий рядом в пассажирском кресле, старался не поворачиваться к другу.
— Надо купить поесть Чану. — отозвался Со. За рулём он старался не говорить, чтобы не терять бдительность. — Надеюсь, ты ему не расскажешь.
— Ну я же обещал. — обиженно заявил Хван, наконец посмотрев на водителя. Чанбин сильно изменился в последнее время. Острые черты лица стали похожи на лезвия, под сияющими когда-то глазами залегли глубокие мешки, а крепкое тело будто лишили жидкости. Подготовка к фестивалю отнимала колоссальное количесво сил. Хёнджин хотел бы помочь. Он был бы рад всё время находится рядом, но знал, что никто ему не позволит.
Это началось на первом курсе. Чанбина было трудно заметить в толпе, но вот услышать — запросто. Особенно в компании Джисона. Два этих не высоких парня создавали вокруг себя водоворот событий. Не прошло недели, как их знали все. Хёнджин не исключение.
Одного взгляда хватило танцору, чтобы понять, что его твёрдая гетеросексуальность разрушила под не менее твёрдым шагом злобного на вид гнома. Ему понадобилось наудивиление немного времени, чтобы принять себя и весь собственный талант, чтобы победить в конкурсе.
Как ему и хотелось, его заметили. Он подружился с классными людьми, стал популярен в универе, у него появились друзья, но самое главное — он мог без зазрения совести смотреть в любимые глаза, цвета горького кофе, слушать мило рычащий голос и взъерошивать мягкие некрашенные волосы.
Он любил Чанбина. И бороться со своими чувствами не хотел. Сначала потому что: «Пока молодой нужно попробовать всё!», потом из-за того, что Чанбин весёлый и с ним хорошо, а в итоге, потому что без него уже никак.
Пойти в клуб было идеей Чанбина. Ему повезло, что Хёнджин задержался на прогулке с друзьями. Да даже если бы он и был запрет в общаге, Хван нашёл бы способ сбежать к нему. Но самому Чанбину об этом знать необязательно.
Хёнджин не задавал вопросов. За ним приехали, отвезли сначала в один клуб, потом в другой. Чанбин не танцевал, никогда. Но он любил смотреть. «Ты очень красивый, когда танцуешь. У тебя ещё нет чёткости, как у Минхо-хёна, но твоя пластика и эмоциональность это здорово компенсируют, » — услышав эти слова весной первого курса, Хёнджин два месяца не выходил из хореографического класса, оттачивая каждое своё движение и мимолётный взгляд до боли во всём теле.
Стоя на кассе в магазине, Хёнджин не отрываясь смотрел на друга. Тонкие не длинные пальцы отсчитывали купюры, рассчитываясь за еду.
— Это твоё. — Чанбин небрежно положил на колени Хёнджину пластиковый стакан с персиковый чаем и кимбап. — Надеюсь, простишь, что в ресторан не позвал. — Со усмехнулся, а Хван потерял дар речи. И сердцебиение. У него хватило сил только на благодарный кивок. — Обащгу уже наверное, открыли. Иди поспи. А я поеду в уник. Чан некормленный.