Black moon

— Как же время скоротечно, — неразборчиво хмыкнула про себя блондинка, отшвыривая прочь ежедневную газету «USA Today». — Простите, мисс Свон, я вас не расслышал, — темнокожий мужчина с заметной проседью в волосах наклонился чуть ближе к своей хозяйке, подслеповато прищуриваясь. Одним ловким движением он поднял газету с ворсистого ковра и аккуратно положил её на журнальный столик. — Всё в порядке, Джастин, — едва заметно уголки губ Эммы дрогнули в слабом подобии улыбки. — Пожалуйста, вызови ко мне миссис Лукас. — Еще что-нибудь желаете? — поинтересовался почтительно дворецкий. — Нет, спасибо, — покачала отрицательно головой женщина. Она испытывала симпатию к Джастину, он стал для неё своего рода отдушиной, плечом, на которое она всегда могла опереться, верным соратником. Когда три года назад Свон купила наконец-то себе дом на Лонг-Айленде, она самолично произвела отбор персонала. Выбирала, отметала кандидатуры, при этом, даже не обращая внимания на возрастную категорию, опыт работы и рекомендации от бывших работодателей. Эмме было важно отыскать среди массы желающих зарабатывать приличные деньги что-то особенное, своё. И ей это удалось, весь персонал был исключительно предан своей хозяйке и в доме, помимо порядка, царил еще и покой. Нервотрепки Свон хватало и на работе, поэтому, когда она возвращалась домой, то её никто не тревожил и без лишних вопросов исполнял указания. Джастину было за пятьдесят, и несмотря на плохое зрение, он почти интуитивно угадывал пожелания своей работодательницы и всегда находился где-то поблизости, чтобы Эмме не пришлось его дважды звать. Два раза в неделю мужчина получал выходные дни, чтобы провести их со своей семьей, в остальное же время он жил в особняке Свон, расположившись в спальне по соседству. Вся остальная прислуга приезжала в особняк на восьмичасовой рабочий день, а по его окончанию все разъезжались по своим домам. В поездках в другие города, штаты или страны Эмму сопровождали двое телохранителей, Том и Фредди. Хотя это и происходило довольно-таки редко, чаще к их услугам прибегали Лукасы, которые являлись основными представителями компании «Funny+» и стояли с самых её истоков рядом со Свон. Завтра они должны были лететь во Флориду для подписания многомиллионного контракта с корпорацией «Арматек», занимающейся добычей нефти. Акционеры единогласно проголосовали за установку систем безопасности по всем филиалам и предприятиям от компании «Funny+». И, к огромному удивлению Эммы, сам мистер Роджерс, президент «Арматека», настоял на том, чтобы программы безопасности были установлены не только на компьютеры, но и на все служебные гаджеты сотрудников корпорации. После выхода на рынок «Black blade», акции «Funny+» взлетели до заоблачных цен, и Свон, после утомительных переговоров с советом директоров, приняла решение о прекращении выпуска новых. Они должны были зафиксировать то количество, которое уже находилось в руках многих людей, чтобы ограничить круг акционеров. И если кто-то однажды решит восстать против её правления, то, по крайней мере, она сможет понять, кто из них сливает акции на рынок. Руби, Грейс и Эмма, они втроем держали в своих руках контрольный пакет акций, что позволяло им оставлять за собой последнее слово в любых вопросах. Свон до сих пор передергивало от ситуации, которая произошла пару лет назад, когда только состоялся выпуск программы «Фундамент». Им поступило предложение о покупке компании, либо слияние с одним из монополистов систем безопасности. Акционеры, предчувствуя скорую наживу и не веря, что Свон сможет шагать в будущем такими же семимильными шагами, голосовали за слияние с «High security Corporation». Им пришлось тогда несладко, ушло практически полтора месяца на то, чтобы переубедить некоторых членов правления изменить свое решение. Они, конечно же, справились, но усвоили этот урок навсегда. Не самым честным путем, но Свон всё же удалось выкупить акции у некоторых директоров, а после назначить на их место более верных ей людей. К слову, «Black blade» — прозвище, что, подобно ярлыку, нацепили на Свон, было заслуженным. Она никого не щадила, убирая со своего пути все помехи и легко преодолевая барьеры. Даже если бы перед ней возвели Эверест, Эмма без раздумий сокрушила бы гору, не заботясь о том, что под её камнями она похоронит многих людей. — Только самые преданные, талантливые и верные своему слову люди смогут вдоволь познать признательность той, что идет по головам, — как-то пафосно произнесла тост Руби на одном из корпоративов компании. Тогда они, кажется, заполучили свой первый контракт на миллион долларов. — Мы слишком долго работали себе в убыток, пора бы начать и зарабатывать. Эмма корпоративы не любила, ей вообще не нравилось огромное скопление людей в одном месте. От лица фирмы она выделяла деньги на празднество, находя тысячу причин его не посещать. И все уже привыкли к тому, что мисс Свон предпочитает проводить время в одиночестве, а не гулять со своими сотрудниками. В её честь было произнесено немало тостов, восхваляющих речей и напутствий. Эмме было плевать на это, когда Люк поранил лапу и его срочно пришлось везти к ветеринару. Чхать она хотела на благодарности сотрудников, которые получили бонус к Рождеству в виде денежной премии, в то время как Астрид простыла и практически три дня не притрагивалась к своей миске с едой. — Хей, может мы найдем тебе уже кого-нибудь? — спросила как-то Руби, заехав к ней в гости. — Подруга, это реально невесело — посвящать свое время либо работе, либо Люку с Астрид. Может смотаешься на недельку куда-то? Отдохнешь, расслабишься. Мы с Грейс присмотрим за твоими любимчиками. — Я в порядке, Руби, — равнодушно ответила Свон, безостановочно печатая что-то на клавиатуре. — Ты не в порядке! — самоуверенно заявила Лукас, немного нахмурившись. — За все время, что мы с тобой знакомы, ты ни разу не познакомила меня с кем-то особенным, ну, не считая Джастина. Этот парень предан тебе с головы до пяток. — Спасибо, мисс Лукас, — тихо сказал мужчина, смиренно охраняя двери в святую святых, кабинет Свон. — Прости, но я даже ни разу не встретила кого-то, с кем ты провела хотя бы ночь, — раздраженно воскликнула брюнетка. — Серьезно, Эмма, это нельзя назвать нормальным. Ты ждешь кого-то особенного, тогда почему бы тебе для начала не покинуть пределы своего шкафа? Поддержи меня, Джастин. — К сожалению, мисс Лукас, это не входит в мои обязанности, — заявил тут же дворецкий, бросая осторожный взгляд в сторону блондинки. — Джастин, оставь нас, — устало потирая виски пальцами, пробормотала Эмма. — Руби, если я тебя ни с кем не знакомлю, это еще не значит, что я веду монашеский образ жизни. — А что же это тогда значит? — ядовито парировала собеседница. — Мне скоро исполнится тридцать, — с каким-то обречением в голосе ответила Свон. — Я пережила гибель Пейдж, но, небесами клянусь, что затворничество — это не навсегда. Мне так легче, проще абстрагироваться от мира, жить в гармонии с собой. Когда я буду готова выползти из своего кокона, то сделаю это. А пока, позволь мне самой решать, как жить и что делать? — она устремила стальной взгляд своих потемневших зелёных глаз на Лукас. — Ладно, я дам тебе еще время, — вздохнула Руби. — Ох, спасибо, — иронично ухмыльнулась Эмма — Сделай уже что-нибудь со своей личной жизнью, — ворчливо сказала напоследок гостья, прежде чем удалиться из её кабинета. И хотя Свон неуверенно кивнула ей вслед, она всё же ничего не предприняла. Нет, она знакомилась, как с мужчинами, так и женщинами. Принимала ухаживания, но отчего-то всё быстро прекращала, будто демоны прошлого просыпались и начинали неистово кусать её за плечи, руки, ноги. Эмма вела диалоги сама с собой, пытаясь выявить причину, но никогда не находила ответы на свои вопросы. Да, она смогла кое в чем разобраться, пусть этого и не было достаточно для того, чтобы сделать решающий шаг и что-то начать менять настолько кардинально, чтобы все репортеры страны нацелили на нее объективы своих фотокамер. Свон поняла, что ей больше нравится дарить цветы, чем принимать их. Импровизация со стороны других людей ей симпатизирует куда меньше, чем когда она пытается кого-то удивить. А еще, черты лица, тело, голос, запах, губы, волосы… Эмма восхищалась, чисто эстетически, некоторыми мужчинами, но делить с ними постель желания не возникало. Лишь глядя на женщин, внутри Свон что-то просыпалось, начинало будоражить кровь и ускорять биение сердца. Было что-то магическое в том, чтобы смотреть как обнаженное женское тело изящно выгибается, содрогается в кульминационном моменте, опускается на белоснежные простыни, пытаясь выровнять свое дыхание. Эмма любовалась плавными движениями, скулами, взмахами ресниц, томными голосами, полными губами, чуткими прикосновениями. Но она продолжала искать что-то особенное, погружаясь с головой в многочисленные объятия женщин, а после растерянно отвергая их, словно всё это было ей чуждо и незнакомо. Эмма желала гореть, но не быть пойманной в капканы, которые расставляли те, кто жаждал заполучить в свой плен «Black blade». — Миссис Лукас, — вырвал хозяйку из раздумий голос Джастина. — Вы готовы её принять? — немного ступая вперед, спросил мужчина. — Да, — отозвалась тут же блондинка. — Распорядись, чтобы нам подали кофе. — Конечно, мисс Свон, сию минуту, — склоняя голову в едва заметном поклоне, произнес дворецкий. — Эмма, — одаривая подругу коротким поцелуем в щеку, поприветствовала Свон брюнетка. — Я была удивлена звонку Джастина. — Извини, что оторвала тебя от сборов, но вопрос очень срочный, — немного замялась женщина. — Ты читала последние новостные сводки? — Само собой, тебя что-то насторожило? — напряглась тут же Лукас. — Акции «Natfeed» падают в цене, — сообщила ей Эмма. — Ты можешь подключить всех наших аналитиков и распорядиться, чтобы выявили истинную причину происходящего? — Безусловно, но почему я? — удивилась Руби. — Ты и сама можешь это сделать. — Личный мотив, — натянуто улыбнулась Свон. — Пожалуйста, не задавай лишних вопросов. Мне просто важно понять, что случилось у «Natfeed» и почему они оказались практически на грани банкротства. — Хорошо, — еще больше сведя брови на переносице, согласилась брюнетка. — О, ты же в курсе, что они просрочили оплату по контракту? — Дай им отсрочку платежа, — распорядилась Эмма. — Столько, сколько нужно. Пусть Грейс составит для них дополнительное соглашение, где будет указан полтора годичный срок и никакой пени. — Я не совсем понимаю, — удивилась Руби. — Они наши первые заказчики, но то, что ты благоволишь им… — На всё есть свои причины, — отмахнулась Свон. — Просто сделай, как я прошу. — Почему бы нам просто не купить их? — спросила гостья. — Нет, если потребуется, мы станем их инвесторами, — разозлилась неожиданно Эмма. — «Natfeed» должна оставаться на плаву, несмотря ни на что. И проследи поручить, чтобы никто не воспользовался их слабостью и не попытался завладеть компанией. Дай всем понять, что они находятся под нашим крылом, но так, чтобы владельцы «Natfeed» оставались не в курсе. — То есть, намекнуть всем, что эта фирма под защитой, но промолчать, под чьей именно? — уточнила Руби. — Да, — кивнула Свон. — Сможешь? — В самое ближайшее время сделаю, — усмехнулась брюнетка. — И не потому, что ты имеешь силу влияния, а потому, что ни одно из принятых тобой решений никогда не было неправильным. — Как там Грейс? — тут же сменила тему разговора Эмма, когда Джастин зашел в кабинет, неся в руках поднос с кофе. Она ничего не скрывала от него, но всё же предпочитала не делить какие-то секреты на троих. Джастин никогда не спрашивал её, не требовал объяснений, не вдавался в подробности. Он словно губка впитывал в себя информацию и не выпускал её наружу. И даже бы страшные пытки не разомкнули губ мужчины, нашедшего некое утешение и умиротворение, работая на Эмму. Он никогда не говорил ей, что более не имеет семьи, вся она уже на кладбище, и лишь только могильные надгробия напоминают ему о том, что некогда было с ним. Дважды в неделю он ездил туда, где были захоронены жена, дети, внуки. Он склонял поседевшую голову и безутешно оплакивал их потерю. Ласкал мозолистыми пальцами холодный мрамор плит и рассказывал, как скучает. Менял одни цветы на другие, молился Всевышним силам и клятвенно заверял себя в том, что однажды они вновь будут вместе. Постоянно говорил об Эмме и как она нуждается в тепле и заботе. Джастин не допустит того, чтобы она не познала его мрачной стороны. Да и как можно причинить боль тому, кто ею некогда был вскормлен? Уж проще похоронить себя заживо, чем причинить муки человеку, ставшему для него самым близким и родным. Он много говорил, иногда повторял одно и то же. Гордился Эммой, восхищался её добротой, желанием оберегать и защищать всех тех, кто в этом отчаянно нуждался. Джастин был из тех самых, кто, похоронив всех членов своей семьи, искал выход, путь. Кто захочет, чтобы его обслуживал человек, который практически всю свою сознательную жизнь провел на улице Куинса и за тюремной решеткой? Он был сильно удивлен, когда получил отклик на свое резюме, а оно состояло из одной страницы. Его приняли на работу, поселили в роскошном доме, кормили, обували, одевали, относились к нему, как к человеку. И Джастин желал отплатить той же монетой, уж слишком долго мир калечил его сердце и душу. Когда ему исполнилось пятьдесят пять, Свон устроила праздник. Подарила Джастину машину и купила трёхъярусный торт, который больше был похож на свадебный. Джастин лично его разрезал и опускал на фарфоровые тарелки кусочки. Самый красивый кусок он приберег для Эммы. Он осторожно приобнял её, пытаясь выразить всю свою благодарность и внезапно почувствовал, как воротник его рубашки пропитался влагой. — Будет вам, мисс Свон, — неуклюже похлопывая её по спине, произнес Джастин. — Мой праздник, мне и рыдать взахлёб. — Знаю-знаю, — пробормотала Эмма. — Но меня пугает лишь одна мысль о том, что время беспощадно к тем, кто мне дорог. Сердце Джастина плавилось, оставляя после себя серебристую жидкость, что без спроса проникла в вены и проходила по всему телу, будто второй приток крови. — Ну же, — тихо проговорил он, размыкая объятия. — Я умирать не собираюсь, вот сначала наденем вам на палец обручальное кольцо, — пообещал мужчина. — Жизнь дурна и беспричинна, — сказала Свон. Жизнь действительно была таковой, через шесть лет отняв у Эммы того, кто поистине заботился о ней и ничего не требовал взамен. На похоронах Джастина присутствовали не только сотрудники компании, но и клиенты, прилетевшие почтить память усопшего. Того, кто был дорог Эмме и стал частью её семьи. Свон понимала, что львиная часть людей приехала из-за уважения к ней, а не к Джастину. Она мрачно смотрела, как могилу украшают цветами, произносят какие-то слова сочувствия. — Как ты? — настороженно поинтересовалась Руби. Выглядела она словно испуганная лань, которую загнали в капкан безжалостные охотники. — А как чувствует себя человек, который хоронит сегодня члена своей семьи? — горько усмехнулась Эмма. Она не позволила себе даже сегодня заплакать. Да, это слишком непросто, но куда сложнее потом отбиться от кучки волков, что, почуяв слабость добычи, начинают её окружать, клацая мощными клыками. — Прости, — пробормотала Лукас, делая шаг назад. Грейс нежно обхватила рукой её за талию и притянула к себе, шепча что-то на ухо. Свон мрачным взглядом окинула собравшихся людей, а после развернулась и пошла прочь с кладбища.