Жадность

Грид трахается как собака. Долбит монотонно, глубоко и так сильно, что Коннору хочется привстать на носки, несмотря на то, что разница в росте в его пользу. Но чужие пальцы до боли впиваются в бедра, вплавляются в мясо, горячие и жесткие. Грид мажет сухими губами по центру спины, царапает щетиной в районе лопаток и у Коннора от всего этого изо рта течет слюна, капает в раковину и смывается текущей водой. Это самый нелепый секс в его жизни — ебаться с дворнягой в туалете собственной квартиры точно не то, что должен делать приличный образованный молодой человек. Но он делает это и ловит лютейший кайф от происходящего. Рид позвонил в его дверь в районе полудня. Коннор знал, что это он, и не хотел открывать, но выбора не осталось, когда с той стороны послышалось: — Если не откроешь, я тебе дверь обоссу. Вполне себе угроза, зная, что у дома Коннора Грид пасся с восьми утра. Парень открыл. — Первая дверь слева. Дразнить пса в наморднике всегда было весело — Коннор входил во вкус. Подождав где-то с минуту, он без стеснения вошел в ванную с двумя рубашками. — Как думаешь, какая лучше? — Ты совсем конченный? — уже застегивая ширинку, спросил Рид и направился к раковине. — Боишься, что при свете нечем будет меня впечатлить? — Ты такая паскуда. Знаешь же, во сколько я домой вернулся, хули ты сказал, что встаешь в восемь? — Так я и встал в восемь. А встреча у меня только в три часа. Формулируй свои вопросы точнее в следующий раз… Рид снова схватил его за челюсть, как в кабинете Хэнка, стиснул пальцами. Его злила собственная невозможность действовать, буквально сводила с ума, настолько, что у него дрожала верхняя губа, обнажая острый и кривой клык. — У меня встает на применение силы… — процедил Коннор, потому что по-другому в таком положении говорить не получалось. И Рид вроде как его отпустил. По крайней мере Коннору так показалось, потому что он отложил рубашки на корзину для белья, выдавил на щетку зубную пасту со вкусом зеленого чая. И как-то неожиданно обнаружил себя впивающимся в керамическую чашу раковины и стонущим от движения грубых пальцев внутри. Он чувствовал каждый сустав и шипел, сжимаясь на них. Смазки было мало. Непонятно, то ли Гэвин был охуенным интуитом, идеально угадывая всё, чего желает другой человек, то ли он специально хотел быть грубым, но и тут знатно проебался. Потому что Коннор кайфовал, как никогда в своей жизни. — То есть, — Грид царапнул его шею щетиной, — если я тут тебя выебу, ты не опоздаешь на свою скучную встречу злых и аккуратных мальчиков? Удачно расположенное зеркало показывало, с каким самодовольным видом Грид наблюдал за реакциями Коннора. За тем, как его аккуратные брови, хотели сердито сдвинуться к переносице, но изломились от удовольствия, сдав парня с потрохами. Свободной рукой Рид оттянул обернувшую бедро резинку подтяжек для рубашки и отпустил, усмехнувшись сдавленному стону, последовавшему за звуком шлепка. Именно эти широкие резинки, оставившие тонкую полоску кожи под краем нижнего белья, и сорвали Гэвину тормоза. Пиздец, парень словно специально напрашивался на член… — Молчишь? Обрадовать тебя? — Чем? — Резинки у меня нет, — вталкиваясь сразу наполовину, рыкнул Рид. Он даже не снял куртку, так что в отражении Коннор в бельевой майке и с огромными испуганными глазами реально напоминал жертву изнасилования. Если бы не стонал в голос. Надо надеяться, здесь хорошая звукоизоляция. Ну или Коннору будут по-черному завидовать. И дрочить на фантазии о происходящем. Так как только от звуков его голоса вставало. Гэвин довольно втолкнулся полностью, почти вплавляя Коннора в себя, тот потеряно охнул, скользнув руками по раковине в попытке ухватиться удобнее, прогнулся сильнее. — Ты думаешь о Хэнке, пока я ебу тебя? — У тебя член меньше, — выдохнул Коннор, но засмеяться не смог, сорвавшись на очередной стон. — Тебе, кажется, хватает. То ли у парня был кинк на доминацию, то ли он просто был ебливым, как кошка по весне, но у Коннора буквально изо рта текла слюна, а набухший обрезанный член скользил по краю раковины. Гэвин обернул его своей рукой и Коннор кончил, сжавшись так, что у Рида аж перед глазами потемнело. Мужчина излился внутрь задержав дыхание и уперевшись лбом в плечо чужого любовника. А спустя пару минут тот превратился в фурию: — Я же говорил, что ненавижу, когда в меня кончают… Когда Хэнк вернется, я скажу, что ты надо мной надругался, и он оторвет тебе голову голыми руками и скормит своему сенбернару! — Сенбернары не жрут голов, ты их путаешь с питбулями или ротвейлерами. Коннор вывернулся, отпихнув Гэвина. Тот не особо и сопротивлялся, но резкая смена настроения и поведения была дико забавной, так что он с удивлением наблюдал за происходящим. Коннор выпнул его за дверь ванной и закрылся. Гэвин услышал как включился душ, шум падающей воды, вполне заглушал шепот грязно ругающегося Коннора. Ну и ладно, Гэвин наконец-то застегнул ремень и прошел на кухню. Пока его не выгнали, он что-нибудь сожрет. — Твоя машина осталась у клуба. Но если ты будешь милым, я подвезу тебя на твою встречу — ты еще успеваешь. — Вызову такси. — Как хочешь, Конни, — вгрызаясь в яблоко, взятое из декоративной вазы, ухмыльнулся Рид. — Я всегда рядом, помни об этом. Коннор проводил Грида взглядом, дверь захлопнулась и парень привалился к стене, словно его оставили все силы. Кожу между лопатками жгло, бедро пульсировало под толстой резинкой подтяжек, вымывая из себя семя, Коннор снова раздразнил себя и возбуждение туманило голову. Какая к черту встреча? Он хотел к Хэнку. За что Андерсон так с ним обошелся? Не мог же он не понимать?.. А чего собственно? Чего именно? Коннор всегда любил секс, и надо быть честными секс всегда отвечал ему взаимностью. Хэнка Коннор любил. Ему казалось, что уж в их-то отношениях все идеально. Очевидно нет. Ему приходил в голову вариант того, что Хэнку просто не нужно такое количество ебли, как хотелось бы Коннору… Коннор прижал ладони к пластику, наклонил голову, холод стены погружал его в подобие транса, не мешая думать. …можно же было просто сказать? Хэнк с его привычкой все контролировать решил ни черта не обсуждать, а решить «проблему» превентивно. И справился идеально, надо сказать. Если не брать в расчет, что его говорящий вибратор мудила. Наверно, нельзя учесть все риски. — Шофёр, на пересечение шестой и одиннадцатой. — Это совсем не мило. Коннор состроил рабочее учтивое лицо и с улыбкой мягким голосом произнес: — Быстрее, Рекс, а то останешься без косточки. Контраст выражения лица и голоса был настолько резким, что перехватывало дух. — Ты начинаешь мне нравиться, — заводя мотор, хмыкнул Рид.

***

Хэнк должен был скоро вернуться и Коннор этого ждал. Ощущение было сродни томительному ожиданию Рождества. Грида легко получалось игнорировать, да и иметь личного шофера-охранника (а иногда и любовника) оказалось не так плохо, как он сам себе нафантазировал. Очень даже хорошо. Вот бы ещё заставить Грида ему кофе делать по умолчанию, а не по команде — было бы идеально. Коннор как раз поднял голову, рассматривая Гэвина. Они были в его, Коннора, кабинете, сам он злобно выискивал лазейки в мутном законе про убийство животного на глазах у детей и огромного количества народа, а Гэвин тихо щёлкал в какой-то явно дурной телефонной игрушке. — Грид? Тот тут же вскинулся. — Хочу, чтобы ты разделся и подрочил при мне. Но больше всего Коннору хотелось узнать не это, нет. А то, послушается ли его Гэвин. Рид скептично приподнял бровь и фыркнул: — А на хуй пойти не хочешь, извращенец? Сиди работай. Коннор и не ждал, что мужчина выполнит его приказ, но вздохнул разочарованно. Гэвин сначала вернулся к игре, но быстро стал просто крутить телефон в руках, стуча им о колено. О том, что он встал из клиентского кресла, юрист узнал, когда хлопнула дверь. Куда он собрался? На самом деле Коннора это не сильно волновало — голова пухла. Ублюдок, убивший собаку, был, к сожалению, его постоянным клиентом. Вообще, Коннор любил собак. Сенбернар Хэнка заваливал его на пол и лизал лицо… — На, отвлекись от расчлененки, — Рид поставил на стол бумажный стакан с тропическими птицами из кофейни напротив и бросил пакетик конфет. — Единорожьи яйца? Как это мило, Грид. Твои любимые? Бойцовый пес Хэнка тоже нравился Коннору все больше и больше. — Старался ориентироваться на твой вкус. Коннор довольно отпил кофе, физически чувствуя, как отпускает нервное напряжение, проходит ноющая головная боль. Да и конфеты прелесть. — Гэвин? — М-м-м? — тот снова оторвался от своей игрушки. — Ты точно уверен, что не хочешь подрочить? — довольный вспыхнувшим раздражением во взгляде Грида протянул Коннор. — Можешь кончить мне на лицо? Я непринципиальный. Он настолько пошло лизнул чёртову конфету, специально зажав ее между пальцами, что Гэвин перестал думать. — Хочешь? — Невозможно так сильно любить члены, — пробормотал Гэвин, откладывая телефон и палевно разводя колени шире. Одной мысли кончить на ебливое лицо Коннора хватило, чтобы шов джинсов стал неприятно давить на пах. — Нет ничего невозможного. Особенно в юриспруденции… Так! Я кажется придумал, как отмазать этого ублюдка. Сейчас-сейчас… Коннор снова закопался в своих бумажках и Рид невольно залюбовался его серьезным сосредоточенным лицом. — Коннор, а у тебя случайно нет сестры? — Понятия не имею, — отмахнулся от него Коннор, что-то быстро черкая маркером в бумагах, делая пометки. — У тебя слишком женственные черты лица, — продолжал Гэвин, представляя, как хорошо было бы Коннору в платье. И чулках. И в вот этом его строгом сером пиджаке, Гэвин уже полюбил его. — Ещё бы гриву подлиннее, ну знаешь, как у Хэнка? Чтобы тебя можно было держать за волосы, когда трахаешь… Коннор медленно поднял голову, кажется теперь, вслушиваясь в его слова. — Забудь все, что я говорил про минет. Ты мудила и не заслужил никакого удовольствия. — Жаль, — Гэвин медленно встал, так плавно, что Коннор явно занервничал, — я уже настроился. Кстати, ты говорил не про минет, а про дрочку. На минет я бы сразу согласился. Коннор окончательно оторвался от документов, наблюдая за тем, как Рид потягивается, щелкая суставами рук, от хруста шеи сжался желудок — слишком громко. Рубашка на груди мужчины натянулась, пуговицы грозили отлететь. И Коннор почему-то подумал о том, что эта одежда ему не подходит. Наверняка, в военной форме он смотрелся потрясно. И в замызганной бельевой майке. — Ты красуешься? — На хер ты мне нужен. — Очевидно, именно на него, — облизнулся Коннор, сдвигая документы и довольно понимая, что Гэвин смотрит на его губы. — Но я всё равно требую зрелища. Коннор странно опустил голову и взгляд исподлобья казался жутким. — Хочу посмотреть, как ты дрочишь в обмен на минет — вполне себе бартер. Так как? Гэвин обошел его стол, пнув вращающийся стул с Коннором, чтоб тот отодвинулся и позволил ему опереться на столешницу задницей. Звякнул пряжкой ремня, расстегивая джинсы под взглядом Коннора. Гэвин стал расстегивать рубашку снизу, демонстрируя пресс и косые мышцы живота, уходящие под широкую резинку боксеров. Он запустил ладонь под ткань, сжал напрягающийся член, оттягивая белье. — Были б у тебя сиськи, дело б быстрее пошло. — Не ври, ты собака и всегда готов. Рид оскалился, спустил штаны и белье ниже, потяжелевший член уже больно терся о сухую ладонь. И мужчина протянул руку к лицу Коннора. — Добавишь смазки? Коннор посмотрел на него все также, исподлобья, и медленно лизнул протянутую ладонь. Специально проходясь языком между пальцами. Отстранился, разглядывая, как Гэвин снова сжал член, теперь уже двигая рукой с оттягом, иногда оглаживая пальцами. — Продолжай, — прошептал Коннор, не отрывая взгляда от разворачивающегося зрелища. Рид шумно дышал, то сжимая ладонь плотнее, то позволяя головке проскальзывать между пальцами. А еще он облизывал губы. Проходился кончиком языка по пересохшей коже, но через пару вздохов слюна снова испарялась. — Жаль, ты не носишь очки, — хрипло рассмеялся Гэвин, приближаясь к оргазму. — Почему? — Тогда кончить тебе на лицо было бы еще приятнее. Коннор потянулся к первому ящику стола. Щёлкнул футляром, вытягивая очки в тяжёлой черной оправе. И довольно откинулся на кресле, запрокидывая голову назад, позволяя Гэвину полюбоваться. Стекла бликовали, моментами не позволяя понять выражение глаз Коннора, возбуждение захлестнуло ещё сильнее. — Позёр, — усмехнулся Гэвин, думая только о том, как было бы хорошо держать Коннора за волосы, те как раз были такой длины, чтобы как следует ухватиться. Он стал похож на учительницу, на которую Рид дрочил в старшей школе. Она всегда убирала волосы назад, носила очки и нереально узкую юбку. По-честному, Гэвин уже не помнил ее лица, только эти очки и родинки — на середине щеки и на шее — застряли в памяти. У Коннора тоже было много родинок… — Мне запачкать твой костюм? Парень сразу приблизился и Грид с отвратительно кривой ухмылкой насадил его ртом на свой член, просунув большой палец между зубов. Коннор дернулся, но с рассчитыванием силы у Грида были проблемы, так что пришлось расслабиться. Стекла очков запотели от жара его тела. — За твой рот можно простить даже твой конченный характер. Коннор плавно двинул головой, хватаясь за бедра Гэвина для устойчивости. Он прижимал его член языком к нёбу и Гэвин тащился от этого ощущения. Как и вообще от того, что именно Коннор делал ему минет, жадно насаживаясь почти до упора, сжимая мягкие стенки горла так плотно, что Гэвин который раз удивлялся чёртовым талантам Коннора. Да будучи только шлюхой, он все равно сделал бы карьеру. Ещё приятно грела мысль о том, что так отсасывал Коннор только Хэнку. И теперь ему, да. Хэнк тогда сказал, что не каждому нужны великие цели — Рид действительно был далек от планов на мировое господство или что там заставляло Андерсона подниматься по утрам. Но вот жажда обладания была основным мотивом Гэвина к существованию. Жаль, что хотеть Коннора было нельзя. Трахать в рот можно, а хотеть, чтобы он отсасывал ему каждое утро нельзя. Нельзя-нельзя-нельзя. Фу, плохая собака. Коннор обводил головку языком по кругу, когда Рида сорвало и он оттянул лицо любовника от себя за челку, чтобы тяжелые белесые капли легли ровно на прозрачные стекла очков. Губы Коннор размыкать второй раз отказался, но тереться о его гладко выбритую щеку тоже было охуительно. — Пусти, волосы повырываешь, — рявкнул парень и Грид разжал пальцы, подчиняясь. И долго смотрел, как зло Коннор облизывается и пытается стереть сперму с лица, наоборот ещё сильнее размазывая. Коннор будет пахнуть им. Очки тот бросил на стол и долго оттирался влажными салфетками. Гэвин, следивший за всеми его движениями, со странным фетишистским наслаждением думал о том, как хорошо бы было накрасить Коннора. Чем-то безумно ярким, кислотно-красной помадой, чтобы она было смазана и чтобы тушь потекла. — Съебись со стола, — приказал Коннор, — твоя задница на важных документах. — Ты сам позвал сюда мою задницу, извращенец. Тебе не нравится, когда кончают В тебя, но ты не против, чтобы кончали НА тебя? Как называется эта патология? — Она называется «съебись со стола»… Грид наступил на задник своего ботинка, снимая его, и надавил ступней между ног Коннора. Голос парня сорвался на полуслове. — Ты такой злой, потому что еще не кончил. Давай, будь зайкой. Коннор сжал колено Рида, смотря на него снизу, но, черт, это было приятно и ровно с той долей доминации, которую он любил. Унижения, наказания, умышленное причинение вреда — все это его нисколько не возбуждало. Но вот эти «я знаю, чего ты хочешь» или «я сам решу, что тебе нужно» заставляли его волю и разум таять. Коннор потерся о ногу и закусил губу от досады — почему этот урод так хорош? — А ты никогда никому не отсасывал? — наивно спросил Коннор, потираясь о него, впрочем, зная, что да, никогда. Такой как Грид не отсасывал. Настолько брутальные (и большей частью гетеросексуальные, что вдвойне обидно) мужчины предпочитали, чтобы падали на колени перед ними и стыдливо заглядывали снизу-вверх. — Нет, — Гэвин снова сжал его челюсть, точнее почти схватил за горло, но указательный палец был прижат к губам. В извечном жесте молчания. — Тихо. Но Коннор уже не мог тихо, он проскулил, прижимая ступню Рида плотнее и двигая бедрами. — Коннор? — с ухмылкой, всегда с этой чертовой ухмылкой. Как его не перекосило окончательно? — М-м-м? — Кто из нас теперь собака? Парень взвился, оттолкнул Рида и вскочил на ноги, но от Гэвина сложно было избавиться. Легкая потасовка закончилась тем, что Коннор упирался в собственный стол руками, придушенный и возбужденный сверх меры. Предплечье Грида было словно из стали отлито, оно давило на кадык и вызывало желание запрокинуть голову, откинуться на чужое плечо. — Что мы испачкаем? Твой костюмчик или документы? — Ничего, — прохрипел Коннор, хотя испачкать хотелось Гэвина. В сперме ли, в крови, не важно. — Это неправильно, — ещё сильнее пережав ему шею захватом, выдохнул Гэвин, касаясь губами его виска. Параллельно быстро расстегивая брюки, чтобы почти больно сжать чужой возбужденный член. — Это жестоко не дать тебе кончить. Так что? Что тебе менее ценно? И после того как Гэвин мокро лизнул его в висок, размерено и несильно двигая рукой на члене. Специально. Специально, блядь, чтоб Коннор не кончил от легких дразнящих прикосновений. — Документы, — выдохнул Коннор. Хер с ними. Бумага не золото. И позволил себе откинуть голову на плечо этому психу. Твердый и горячий член в руке ощущался почти как родной, с той только разницей, что удовольствие приходилось угадывать по дрожи в чужом теле. Коннор даже пах Ридом в такой близости — его спермой, его одеколоном. Когда он задержал дыхание, Грид все же сжалился и сдвинул бумажки в сторону. Коннор кончал, вцепившись в руку Гэвина и привстав на носки, едва ли не заваливая мужчину на стоящий позади стул. Гриду нравилось то, как жалобно звучали его стоны: — Здесь надо проветрить. А то клиенты что-нибудь заподозрят. — Конечно, — Гэвин не сдержавшись куснул его в шею, только ради того, чтобы услышать, как Коннор охнет. — Заподозрят, что их охуенно дорогая шлюха-юрист дрочит на их дела. Что там, кстати? Он склонился над столом, отпуская Коннора и мстительно отер попавшие капли спермы о его же рубашку. — Мертвые псы? Жуть. — Я не шлюха. — Ага. А я фотомодель. — Я не сплю с клиентами. Грид скорчил совсем уж скептичную рожу. — Хэнк исключение из правил. — Что же в нем такого исключительного? Рид не производил впечатление человека, тонко чувствующего момент. Он вообще выглядел как бездумный любитель почесать кулаки, но это было ему только на руку — никто и не подозревал, что он у Андерсона самое доверенное лицо. Гэвин мог продолжить цеплять Коннора или похабничать, но он молчал и ждал, приготовившись слушать. — Ему нужен был адвокат со стороны. Каждый в городе знает, кто такой Хэнк Андерсон, и когда он вошел в мой кабинет, у меня пересохло во рту. Он подробно рассказал мне суть вопроса. Я должен был представить его интересы в суде, исход был не важен. Хэнк даже не надеялся на успех, его план базировался на неудачном исходе дела. Но он просто не знал, что я не проигрываю, —лицо Коннора на миг заострилось, словно он произносил клятву на крови, а потом снова стало лениво расслабленным, сытым после оргазма. — Когда я выиграл дело, он обнял меня от неожиданности, потрепал по волосам. И я совсем пропал… Я так со старшей школы не влюблялся, настолько сильно, — признался Коннор, отстранённо разглядывая Гэвина, но не видя его. Рид знал этот тип взглядов: Коннор был не здесь. Он был там, в своих прошлых воспоминаниях, где первый раз понял, что хочет Хэнка. И это изменило всю его жизнь. И жизнь Хэнка. Ну и Рида тоже. Как метафорическая сносящая все на своем пути горная лавина. — Я даже не думал, что он вообще мной заинтересуется, — как-то горько усмехнулся Коннор, теперь разглядывая потеки собственной спермы на столе. Рид вспомнил, как неловко чувствовал себя Хэнк, испытывая влечение к мужчине вдвое младше. К мужчине, в принципе, раз уж на то пошло. Андерсон был человеком старой школы — он привык к свиданиям, совместным походам в театр, красивым ухаживаниям, включающим покупку драгоценностей и цветов. Он не знал, что ему делать. Ровно до того момента, как все перешло в горизонтальную плоскость… — Мне вот интересно, тебя часом не трахал какой-нибудь учитель в школе. Или там злобный отчим? Откуда-то же все это взялось в твоей голове? — Может, это я трахал своего отчима, м-м-м? А теперь хочу быть наказанным, карма, все такое? А у тебя какое оправдание? — Никогда не отказываюсь от работы. Коннор рассмеялся и выглядел настолько чертовски милым, что Гэвин сначала погладил его скулу и только потом сообразил, как это все тупо. Равно как и хотеть поцеловать. Так что он повел рукой дальше, сжимая в кулак волосы Коннора, очевидно больно, тот зажмурился, неловко выгибая шею… И как раз в этот незавершённый момент неопределенности зазвонил телефон Коннора. — Хэнк, — прошептал Коннор, словно выныривая из своего транса. Они тут же расцепились. Гэвин наблюдал за разговаривающим по телефону Коннором и это было извращением почище того спонтанного секса у Коннора же дома. Рид угадывал вопросы Босса по ответам Коннора: «Как поживает мой мальчик?» — Твоя собака меня стережет. «Грид надежный, но не дразни его попусту — нрав у него горячий.» — Я успел оценить. И я зол, что ты не обсудил это со мной… Но ты оказался прав, как всегда. «Что тебе привезти из Нью-Йорка? Хочу загладить свою вину.» — Чизкейк? Не знаю, чем еще известен Нью-Йорк? Грид подумал, что сможет пожрать торта, пока Андерсон будет воссоединяться со своей деткой наверху. Или даже пораньше поедет домой. И никакого ему секса с Коннором. Теперь эта мысль печалила. Что было странно, потому что парень его достал. И Гэвин никогда не считал себя компанейским человеком. Ему тоже был нужен отдых — лежать и ничего не делать самый прекрасный из всех видов отдыха. — Ещё?.. Диалог длился и теперь угадывать стало напряжнее. — Привези, что угодно из тех самых магазинов, куда ты так не любишь заходить. Сбрую, например? Гэвин представил Хэнка, надевающего на обнаженного Коннора сбрую. — Хэнк приезжает сегодня, — довольно обрадовал его Коннор, отложив телефон. — Мне ли не знать.

***

Торт зашел на ура. Нежный сливочный привкус идеально сочетался с кофе, прям как в гляссе из мака, только лучше. Телеку даже ничего не пришлось заглушать, из чего Рид сделал вывод, что купил Хэнк кляп. И все же это было упущением — стонал парень откровенней и честнее порноактрис. Вообще, было довольно забавно представить, как Хэнк пришел в сексшоп в своем кашемировом пальто и с телохранителем за спиной. Если б Грид был рядом, Андерсон наверняка перепоручил бы это ему — «купи что-нибудь, что приятно удивило бы твою подружку». Гэвин бы выбрал чулки, возможно латексные, и зажимы для сосков, чтобы не слишком шокировать босса, и все остались бы довольны. Что интересно купил сам Хэнк? Он был из того поколения людей, которые чтут традиционные ценности и предпочитают миссионерскую позицию. Трахаться, лежа на спине, такая скука. Хотя с чужими ногами на плечах вполне себе ничего… Грид представил затянутые в латекс ноги Коннора на плечах Хэнка, растрепанные волосы босса, его же галстук, ослабленный галстук. Нормально, Гэвин даже не испытывал отвращения. Он испытывал Зависть. Всепоглощающую. Он поймал себя на том, что чутко прислушивается к шорохам за дверями. К звукам секса. Горячего секса. Кажется, босс отрывался за все дни вынужденного воздержания. Гэвин хотел это видеть. Хотел видеть стекленеющий взгляд Коннора и слышать его хриплое и сбивчивое дыхание. Хотел его трахать. Вот только Коннор не его и желать его нельзя. Неправильно. Гэвин глубоко вздохнул, стараясь абстрагироваться от происходящего в спальне. Надо выпить ещё кофе, Гэвин не был уверен в собственной мимике и что у него получится удержать бесстрастное выражение лица, когда он увидит Коннора сейчас, чуть позже. Разгоряченного после секса, наверняка со следами от кляпа около рта. Рид возненавидел собственное воображение. А еще телефон: — Грид, будь любезен, принеси чашку кофе, — пробасил Хэнк. Он запыхался, все-таки возраст дает о себе знать, когда любовник нимфоман и в два раза моложе. — Есть, сэр, — выбирая кружку побольше, ответил Гэвин. Все, как босс любит — черный, побольше сахара. Предусмотрительно постучав в дверь, Грид не обезопасил себя от того, что не хотел видеть. Коннор пьяно жался к косяку и улыбался, затраханный до состояния нестояния. — Кофе как никогда кстати, — пальцы Коннора легли поверх пальцев Гэвина и, использовав секундное замешательство в свою пользу, парень невесомо коснулся губ Рида. — Хороший песик.