Take my hand please

Тодд ворвался в квартиру Дирка, тяжело дыша, потому что после смс друга «Катастрофа. Срочно приезжай ко мне» бежал сломя голову, забыв о существовании автобуса и машины. — Дирк, — с порога позвал Тодд, все еще пытаясь восстановить дыхание. — Дирк, ты где? В комнате царил полумрак, шторы были плотно задернуты. После яркого летнего солнца Тодду показалось, что он вообще ничего не видит вокруг. — Дирк, ты тут? — уже не так уверенно позвал Бротцман, часто моргая. — А где же мне еще быть! — раздался возмущенный голос холистического детектива откуда-то справа. — Я же сам написал, чтобы ты приходил ко мне. Тодд повернулся в сторону, откуда звучал голос, и потер глаза. От стены отделилась тень и через пару шагов превратилась в Дирка, чей внешний вид, начиная от растрепанных волос, заканчивая подвернутой левой штаниной, был несколько непривычен. — Что у тебя случилось на это раз? — устало спросил Тодд. Тот факт, что друг жив-здоров и стоит на ногах, уже был показателем, что никакой катастрофы не произошло. И теперь Тодд возмущенно думал, что мог дойти до квартиры обычным прогулочным шагом, а не нестись как сумасшедший по улице, пугая старушек с покупками и зазевавшегося разносчика пиццы. Дирк нервно поправил ворот застегнутой криво рубашки и понизил голос до шепота: — Мне кажется, что я превратился в вампира. — Что? — Тодд был уверен, что сейчас у него на лице преглупое выражение, но ничего не мог с собой поделать. — Тебя что, укусил граф Дракула? — Никто меня не кусал. Не говори ерунды! — Вчера ты жаловался на комаров, — между прочим заметил Тодд. Комары очень любили холистического детектива и, стоило тому хоть на пару минут прекратить свою бешеную жестикуляцию, тут же пытались полакомиться им. — Да при чем тут комары, — тяжело вздохнул Дирк и сделал еще шаг по направлению к Бротцману. Его голос звучал как всегда, и, хотя одет он был непривычно неряшливо, на первый взгляд все было в порядке. На второй… Тодд задумался и пристальнее посмотрел на друга. Что-то было не так. — Ты носишь линзы? — поинтересовался Тодд, игнорируя возмущенное сопение Джентли, который явно жаждал раскрыть тему комаров до конца. — Линзы? — Дирк удивленно моргнул. Кажется, комары отступили на второй план. Он озадаченно почесал кончик носа, потом мотнул головой. — Нет, никогда не носил. Тодд чуть наклонился вперед и всмотрелся в друга, чувствуя какой-то подвох. Радужка была странного матово-голубого цвета, словно блики света не отражались от нее, делая глаза игрушечными, зрачки на фоне увеличившейся радужки смотрелись гармонично, но все равно были неестественно большими. То есть большими они были относительно своего нормального состояния. — Что с твоими глазами? — почему-то шепотом спросил Тодд. — Я не знаю, — таким же шепотом отозвался Дирк. На его подвижном лице застыло любопытство и испуг. — А еще ты очень бледный, — излишне спокойным голосом произнес Тодд. Сказал и сам понял — а ведь и правда! У Дирка всегда кожа была светлой, но не до белизны же! Сначала он списал это на полумрак, но теперь, рассмотрев детектива вблизи, понял, что освещение тут ни при чем. Дирк громко сглотнул и на автомате провел ладонью по щеке, будто стирая грязь. — Тодд, я все-таки стал вампиром. — Не говори глупости! Нельзя просто встать в одно прекрасное утро и превратиться в вампира. Даже с тобой такой номер не пройдет! — Но мои гены… — попытался возразить Дирк. — Ты сейчас напридумываешь себе больше, — уже завелся Тодд, не слушая лепетание друга. — С утра встал бледным и все — уже вампир. Ты смотришь слишком много фильмов! Да-да, я намекаю на твой марафон ужастиков вторую неделю подряд. — Но я ведь… Папа из Румынии… — снова попытался Дирк. — Не каждый житель Румынии — вампир, запомни это, — назидательно произнес Тодд, поднимая вверх указательный палец. — Ты мог бы быть более терпимым к другим народам. Нужно уходить от стереотипов. Чтобы не писать дурацкие смс друзьям, чтобы друзья потом не неслись к тебе, думая, что произошла какая-то катастрофа, когда ты всего лишь вставил линзы и решил разыграть. Скажи спасибо, что Фары со мной не было, иначе сейчас она бы тоже высказала свое веское мнение по этому вопросу, — в какой-то момент Бротцман повысил голос и не на шутку разошелся, отчитывая холистического детектива за легкомысленное поведение. — Помнишь, сколько раз мы проговаривали, что экстренные ситуации потому и называются экстренными, что созданы для специальных, непредвиденных катастроф. А ты, как никто, должен понимать, что значит попасть в беду! Тодд так увлекся, что не отследил момент, когда губы Дирка сжались в тонкую полоску, выдавая его решимость и сосредоточенность. — Все эти неприятности… — хотел продолжить свою мысль Бротцман, но остановился, заметив, что друг сделал шаг к окну и распахнул шторы, впуская в комнату потоки света. На секунду стало невыносимо светло, и Тодд прикрыл ладонью глаза. До его слуха донесся слабый вскрик, а потом стук, словно что-то упало на пол. Тодд потер глаза, несколько раз моргнул, привыкая к смене освещения, и обернулся к Дирку. К большому удивлению Тодда, холистический детектив обнаружился на полу. Он стоял на коленях, согнувшись и закрыв лицо руками, как будто пытался спрятаться на ярко-освещенном участке пола. — Дирк? — удивленно позвал Тодд, но друг не ответил. — Дирк, ты в порядке? — в голосе прорезалось беспокойство. — Жжется, — послышался сдавленный голос. — Тодд, так жжется. — Черт! — выругался Тодд и поспешно подскочил к другу, пытаясь поднять его с пола. Дирк не вырывался, но и вставать явно не собирался, пытаясь съежиться в еще более компактный комок. К своему ужасу, Бротцман заметил, что в тех местах, где кожи Джентли касаются солнечные лучи, поднимается легкий пар. — Это уже никуда не годится, — пробормотал Бротцман, решительно вскочил и резким, стремительным движением задернул шторы, возвращая комнате первоначальное освещение. После чего подошел к сидевшему на полу Дирку и осторожно прикоснулся к руке, привлекая внимание. — Хэй, уже все в порядке, — Тодд чуть сильнее сжал запястье друга. — Я закрыл шторы. В голове билась паническая мысль: «Почему у Дирка такие холодные руки? Господи, да он просто ледяной!». Тодд осторожно сдвинул ладонь на плечо, обтянутое рубашкой, и сглотнул, борясь с желанием приложить два пальца к шее детектива, чтобы проверить пульс. — Ты в порядке? Дирк осторожно поднял голову, опустив руки, которыми закрывал лицо, словно проверяя обстановку. На Тодда снова смотрели матово-голубые игрушечные глаза. Ему стало не по себе. — Спасибо, — немного хрипло произнес друг и попытался улыбнуться. — Так гораздо лучше. Тодд не спешил убирать руку с плеча Дирка, хотя кожа буквально зудела от желания отстраниться от источника холода, но это выглядело бы грубо и могло обидеть Дирка. — Сегодня утром я выяснил, что солнечный свет обжигает не хуже огня, — как-то потерянно проговорил Джентли. — Просто приоткрыл шторы, чтобы проверить, на месте ли твоя машина. Тут же стало очень ярко и очень больно, — на бледном лице отразился страх. — Я бросился к зеркалу. Сам не знаю почему, — слабая улыбка. — Ну, ты знаешь, как это со мной бывает. В общем, в ванной я понял, что в зеркале не отражаюсь. После чего я немного запаниковал и написал тебе смс. Пока тебя не было, я попытался одеться, но причесаться у меня категорически не получалось, да и руки дрожали… А буквально перед твоим приходом меня посетила мысль, которую я тебе высказал ранее. — О том, что ты вампир? — осторожно спросил Тодд, чуть подвигая ладонь к шее Дирка. Желание проверить пульс стало просто нестерпимым. — Я не вампир, — в голосе Дирка прорезались до боли знакомые нотки. Именно с такой интонацией он произносит свою коронную фразу: «Я не экстрасенс». Тодд невольно улыбнулся. — Просто сегодня утром я проснулся вампиром, — пояснил Джентли и шмыгнул носом. — И это не самое приятное открытие, знаешь ли. — Могу представить, — протянул Тодд. Рука сдвинулась еще на сантиметр ближе к воротничку рубашки. — Можешь? — насмешливо фыркнул Дирк. — У меня богатое воображение, — хмыкнул Тодд, внимательно следя за таким знакомым лицом друга, которое сейчас казалось притягательно-пугающим. Рука сдвинулась еще чуть-чуть, почти достигнув шеи. Тодд сосредоточился, борясь с иррациональным желанием отодвинуться от Дирка, которое пришло откуда-то из глубины сознания, как какой-нибудь гребаный инстинкт самосохранения. Дирк тяжело вздохнул и закатил глаза. — Что? — непонимающе спросил Бротцман, после чего почувствовал, как холодные пальцы обхватили его запястье. И вот уже ладонь Тодда плотно прижата к груди Дирка, а друг смотрит понимающе и немного расстроенно своими кукольными глазами. — Мог бы просто спросить, — как-то устало произнес Дирк. — Бьется у меня сердце, я его чувствую. Честно сказать, первое, что я сделал, когда меня посетила мысль о вампире — это проверил собственный пульс. Но он вроде на месте. Слышишь? Тодд слышал. Точнее, чувствовал, как под его ладонью чуть учащенно бьется сердце Дирка. И хоть друг оставался таким же холодным, факт наличия пульса немного успокаивал. — Как думаешь, это можно как-то исправить? — Понятия не имею, — пожал плечами Дирк. — Со мной подобное впервые. Но очень бы хотелось снова стать человеком. Мне, знаешь ли, нравится гулять по солнышку и наслаждаться летними днями. — А что ты там говорил про гены? — Тодд осторожно высвободил руку из пальцев Джентли, испытав, с одной стороны, облегчение, что больше не чувствует этого неестественного холода, а с другой — беспокойство, что не ощущает биения сердца друга. — Тут все сложно, — вздохнул Дирк и поднялся с пола. Тодд последовал его примеру. — Я не так уж много знаю о своих родителях. Точнее, не так уж много помню, — Дирк задумался, подходя к дивану и плюхаясь на него. — Мама была англичанкой, а папа из Румынии. И мы точно какое-то время жили в большом замке в Трансильвании, где было очень много комнат. Нет, правда, Тодд, неприлично много комнат! — взмахнул руками холистический детектив и посмотрел на Бротцмана, только что присевшего на другой конец дивана. Тодд встретился со взглядом друга и вздрогнул. На лбу Дирка тут же появилась скорбная морщинка, а брови сложились домиком, придавая ему очень потерянный и расстроенный вид. — Все так плохо с моими глазами? — дрогнувшим голосом спросил Дирк. Его руки непроизвольно сжались, сминая и без того мятые края рубашки. — Не то чтобы плохо, — замялся Тодд. — Просто они непривычно большие и очень странного голубого цвета. — Я не чувствую, чтобы они стали больше. — Радужка, зрачок — они стали больше, — пояснил Тодд. — От этого они кажутся очень неестественными. Как у плюшевых игрушек, — сказал и пожалел. Дирк отпрянул в угол дивана и поспешно отвернулся, пряча взгляд. — Прости, это прозвучало грубо, — попытался исправить свой промах Тодд. — Все в порядке. Ты сказал как есть. Я же не могу на них посмотреть, — глухо отозвался Дирк и суетливым, поспешным движением провел по щеке тыльной стороной ладони. Воцарилось молчание. Тодд пытался подобрать какие-нибудь утешающие и ободряющие слова. Конечно, он был уверен, что они справятся с этой проблемой и вернут Дирку прежний вид. Нет такой проблемы, с которой бы их холистическое детективное агентство не справилось! Но как сейчас подобрать правильные слова, чтобы это звучало обнадеживающе и придало сил поникшему Дирку, сидевшему в углу дивана. Тодд уже открыл рот, чтобы начать свою оптимистичную речь, призывающую не унывать, как расслышал слабый всхлип. Он изумленно уставился на друга. Приглядевшись, Тодд понял, что Дирк делает все возможное, чтобы сидеть ровно и дышать размеренно, но иногда все-таки вздрагивает и выдыхает слишком рвано. И вот сейчас этот всхлип. Бротцман мысленно отвесил себе подзатыльник и присудил звание «бездушной скотины». Посмотрел бы он на себя, если бы в одно «прекрасное» утро превратился в вампира. Наверное, весь Риджли был бы в курсе его истерики. — Дирк, — осторожно позвал Тодд. — М? — сдавленно откликнулся Джентли, продолжая сидеть, отвернувшись к ручке дивана. Тодд уже хотел спросить: «Ты в порядке?», но вовремя остановил себя. Очевидно же, что все не в порядке, именно поэтому Дирк плачет. «Плачет…» — мысленно повторил Тодд и почему-то испугался. Он не раз видел слезы в глазах холистического детектива. Иногда причиной тому становился сам Тодд, о чем в скором времени ужасно жалел. Но никогда Дирк не плакал при нем, даже когда ему всадили в плечо две стрелы, даже когда Тодд назвал его монстром. Бротцман тяжело вздохнул и встал с дивана, но только для того, чтобы пересесть поближе к другу и легко приобнять за плечи, снова почувствовав неестественный холод, который не мог исходить от человека. — Не унывай, — как можно мягче произнес Тодд. — Мы обязательно все исправим. И ты снова сможешь загорать, как ни в чем не бывало. Плечи Дирка дернулись, и он глухо спросил: — Ты правда, так думаешь? — Ну конечно, — не задумываясь ответил Тодд и осторожно погладил плечо детектива. — Мы справимся с любой проблемой. Не сомневайся. Дирк судорожно выдохнул и, наконец, повернулся к Тодду. Его лицо блестело от слез, а глаза слегка покраснели. И они вовсе не выглядели жутко. Почему вообще они показались Тодду пугающими и странными? Ведь это просто Дирк, с которым случилась очередная нелепая история и которому нужна его помощь. Тодд улыбнулся, легко толкая плечом плечо друга. Дирк неуверенно улыбнулся в ответ, а потом внезапно обнял Бротцмана, утыкаясь носом ему в шею. — Оу, — выдохнул Тодд, скорее от обжигающего холода, которым его окатило, чем от удивления. За Дирком водилась такая спонтанная привычка обнимать людей. Особенно своего ассистента. — Спасибо, Тодд! Ты настоящий друг, — прошептал куда-то ему в шею Дирк. Дыхание у него оказалось тоже ледяным, Бротцман вздрогнул. — Не стоит благодарности, — неуверенный хлопок по спине. — Мы с Фарой тебя вытащим из этой передряги. Дирк отстранился и улыбнулся шире, расслабляя плечи. — Правда есть одна проблема, — после паузы добавил он. — Какая? — поинтересовался Тодд, слегка откидываясь на спинку дивана, чтобы удобней было смотреть на сидевшего на самом краешке дивана холистического детектива. — Я хочу есть, — виновато признался Дирк и пристально посмотрел на Бротцмана. Тодд ощутил неприятный холодок, пробежавший по спине. — И что ты предлагаешь? — неуверенно спросил он, ожидая любого ответа: от «сходи поймай мне кого-нибудь и нацеди кружечку крови»до «можно я тебя слегка укушу». — Может, закажем пиццу? — с надеждой спросил Дирк. — Я боюсь открывать дверь доставщику, а просить оставить пиццу на полу в коридоре и просовывать деньги под дверь кажется невежливым. Тодд громко рассмеялся. Дирк в любой ситуации оставался собой, и это было прекрасно!