Разбойник

— Елисей… — Д-добрыня?!        Елисей смотрел на бывшего наставника большими и испуганными глазами. Ему было страшно даже подумать о последствиях. Вот он стоит, держится за бок, и у него нет сил сражаться. А вот стоит богатырь с мечом в руках и щитом за спиной, готовый скрутить разбойника в два счета. Он видел в его глазах такую глубокую боль и тоску, что сердце сжалось. Но… Нужно было бежать. Они, двое раненных разбойника, не справятся с тремя могучими богатырями. — Седлай коней! — громко отдал приказ Елисей, направляясь к выходу с другой стороны.        Бандиты быстро стали хватать мешки с золотом и закидывать на украденных коней. Те тревожно заржали. Алеша загородил собой выход, когда Елисей с Соловьем собрались бежать. Старший разбойник хотел свистнуть, но, набрав в легкие побольше воздуха, закашлялся и схватился за горло - рана еще толком не зажила, и парень стиснул зубы, почувствовал ком в горле и подступившую панику. В данный момент Добрыня видел его в самом ужаснейшем свете.        Никитич сильно прикусил щеку, дабы не натворить глупостей. Он хотел сильно и трепетно обнять молодого разбойника, погладить по вьющимся золотистым локонам и услышать какую-нибудь милую глупость. Но также мужчина хотел накричать, вывалить все накопившиеся переживания, наказать, запереть дома и любить несколько дней. А это еще что такое? Шрам?! Вдоль всего бока шрам, который начал мелко кровоточить. Богатыря охватил некий необъяснимый страх.        Впрочем, Илья разделял его чувства. Он тоже хотел прижать Соловья к себе и отругать, но шрам на шее заставлял мозг придумывать страшные картинки. А если бы нападавший промазал и воткнул бы меч в шею? А если бы наоборот — не промазал? Так и хотелось расцеловать шрам и избавить от боли.        Разбойники лихорадочно продумывали план побега, пока богатыри их окружали. Раны ныли, кровоточили и снова начали колоть, но бежать надо. Всплывшая идея показалась Елисею бредовой и абсурдной, но другого выбора не было. Ему надоело слышать гневные и слегка далекие слова Поповича и чувствовать на себе твердый взгляд бывшего наставника. — Чего же ты не нападаешь, Добрыня? — хитро усмехнулся парень, едва заметно нахмурившись. Бок болел нещадно. — Я не буду драться с тобой, Елисей, — буркнул тот. — Верните золото, и мы вас не отправим в темницу. — Недооцениваешь ты соперников, Добрынюшка. Ох, недооцениваешь… — покачал головой разбойник. Вдруг он поднял лазурные глаза и холодно спросил: — Аль ты жалеешь меня? — Жалею, — честно признался богатырь. Ему действительно было жалко парня, ведь тот явно запутался в своей жизни, а помочь некому.        Елисей тихо шикнул, скрипя зубами. Он ненавидел чувство жалости, а особенно к себе! Противное чувство. Он ощущал, как рядом стоящий напарник кипел от злости на свою беспомощность. Илья смотрел на него строго, но в тоже время с жалостью. Они им что дети маленькие, которых местная шпана побила?!        Соловей сверлил взглядом Муромца. Тот тоже смотрел на него с жалостью, что совершенно не нравилось разбойнику.        Елисей тихо рыкнул и, скрипнув зубами, метнулся в сторону. Он взял недалеко лежащий меч и стиснул рукоять до побеления костяшек. — Ну и где же теперь твоя силушка богатырская? — усмехнулся парень. — Положи меч, Елисей. Ты не в том состоянии, чтобы биться, — сурово сказал Добрыня. — Какая разница? — буркнул Соловей и подбежал к напарнику. Он понял его план. — Верно, я не в том состоянии, чтобы биться, но… — не договорив, младший разбойник завязал на поясе свой меч и побежал к открытому выходу.        Старший побежал за ним, слыша гневный крик Алеши: «Вот супостаты!». На улице стояла одна лошадь, на которую разбойники сели и поскакали в неизвестном направлении. Они не знали куда ускакала их команда с золотом. Обида сдавила горло. Они то воруют, то теряют. Причем теряют из-за предательства команды. Надо было решать вопрос с этими олухами.

***

— Они ускакали с нашим золотом. Вернутся — я им шею сверну, — пожал плечами Елисей, крутя палочку над огнем с грибами. — Правильно. Они туполобые. Мало того, что предали перед охраной, и мы лечились неделю, так еще Киевскую казну украли и богатырей на нас натравили, — пнул рядом лежащий камень мужчина, садясь около парня и насаживая грибы на палочку.        Стояла глубокая беззвездная ночь. Разбойники доскакали до леса, а там и до небольшого озера, где и решили остановиться до утра. Чистой водой они напоили коня, а так же ополоснулись сами. После долгой дороги и недели у лекарей мыться хотелось очень сильно. Скинув вещи, Елисей окунулся в прохладную и чистую воду с глухим стоном облегчения. Тело горело, а вода приятно остужала кожу. Соловей расплел свой хвост, разделся и тоже окунулся. Какое блаженство. — И что нам теперь делать? — спросил парень, закидывая гриб в рот. — Скакать туда, куда дует ветер, — на вопрос в глазах напарника Соловей пожал плечами. — А что? Скакать все равно куда-то нужно, вот и поскачем по направлению ветра. — Ладно. Посмотрим, куда нас ветер занесет, — хмыкнул разбойник, доедая свои грибы.        Спать они легли сразу через несколько минут. Мужчина долго ел свои грибы. А потом они потушили костер и легли на мягкой траве. Вот что значит — свобода.