Kore wa ookina himitsu desu ka?

Курапика Курута — Так и знал, что этим всё кончится, — Курапика отвлекся от замысловатых напольных часов и обернулся в сторону голоса. В богато украшенную гостиную спустился Киллуа. Курапика ещё никогда не был в поместье Золдиков, и теперь глазел во все стороны, удивляясь обилию интересных предметов интерьера. Киллуа никак не отреагировал на окружающий его шик. Ещё бы, живи Курапика с таким размахом, он бы тоже обращал на это мало внимания. — Спасибо, что помогаешь мне, Киллуа, — вернее было сказать, что без его помощи его ждала бы неотвратимая гибель. Киллуа поманил его рукой, и Курапика поднялся с дивана. — Я пообещал брату кое-что взамен. Это, конечно, та ещё заноза в заднице, но чего не сделаешь ради друга? — усмехнулся Киллуа. Они шли по длинному коридору, освещенному тусклыми голубоватыми фонарями. На стенах висели чьи-то портреты, а мягкий ковер поглощал звуки их шагов. Удивительное и пугающее место. — Я даже не знаю, что могу сделать взамен, — смутился Курапика, проходя мимо украшенной лепниной лестницы наверх. Киллуа неопределенно пожал плечами. — Я был в огромном долгу перед вами, так что считай, что я просто плачу по счетам, — он шутливо ткнул его в бок. — Поверни направо и иди до конца коридора. Комната Иллуми будет в самом конце. Я сказал ему о тебе. Киллуа удалился, лениво помахав ему на прощание. Вскоре Курапика остался наедине с подступающей все ближе тревогой. Все началось два часа назад. Он получил сообщение. Номер не был записан в телефонную книгу, но Курапика знал, кто отправитель. «♠Фейтан вернулся домой и поставил очень забавное условие за выдачу твоего имени. Смекаешь, что это значит? ♥» Какая разница, что за условие? Время не ждет, у него нет времени выспрашивать. Ещё немного и в городе почти не будет места, где он смог бы укрыться и почувствовать себя в безопасности. Стоит поторопиться и спрятаться как можно лучше. Счет идет буквально на секунды. Оказавшись в особняке Золдиков, чудом не встретившись ни с кем из «Пауков», Курапика выдохнул с облегчением. Всё бы хорошо, только вот слова Хисоки… Он вспомнил Фейтана, обвитого цепями, но продолжающего держать Асами на руках и дерзко ухмыляться. Воспоминание заставило его поморщиться. Он достал телефон и написал: «Что за условие? Они согласны его выполнять?». «Отправить». Курапика остановился перед дверью в конце коридора и глубоко вздохнул. Он никогда раньше даже не разговаривал с Иллуми — тот всегда казался немного не от мира сего. Набрав в грудь побольше воздуха, Курапика постучался. Дверь почти тут же открылась. — А, Курута, — Иллуми выглянул из-за двери и уставился на Курапику. Иллуми разговаривал медленно и монотонно. Выглядел он так, словно только что встал с постели. Огромные скорбные глаза смотрят сквозь предметы, губы расслаблены и приоткрыты, тяжёлые чёрные пряди беспорядочно падают на лицо и плечи. — Здравствуй… — растерянно произнёс Курапика, проходя в комнату. — Киллуа рассказал мне о твоей идее. Я не мастер менять чужую внешность, только свою, — Иллуми оценивающе посмотрел на Курапику. — Но я бы поэкспериментировал. Это займёт много времени и будет очень больно. Надеюсь, ты готов к этому. Курапика сглотнул. Ну, а что ему остаётся? Тут либо мучиться, либо умирать от рук «Пауков». — Раздевайся и ложись на кровать, — скомандовал Иллуми, заставляя щеки Курапики вспыхнуть. — Если хочешь, чтобы тебя никто не узнал, придётся поработать над всем телом. Иллуми прав. Курапика снял рубашку и стянул через голову футболку. Ради всего, что он собирается сделать, ему придётся отбросить стеснение. Если такие мелочи будут его останавливать, он никогда не отомстит за свою семью. Курапика лёг на кровать, предусмотрительно накрытую прохладной пластиковой плёнкой, и попытался расслабиться. Сделать это под тяжёлым взглядом Иллуми было совершенно невозможно. — С чего хочешь начать: с лица или с тела? — спросил он, стягивая тяжёлые пряди в хвост на макушке. — Лицо больнее, тело дольше. — С тела, — Курапика сглотнул. — Хорошо. План такой: большая часть игл будет находиться в твоих боках и бёдрах. Несколько в груди. Ты сможешь спать на спине. Начну с ног, с ними должно быть проще всего. Иллуми достал из ящика несколько запаянных упаковок с иглами и бутыль с антисептиком. Запахло больницей. Он откупорил бутыль и вылил немного Курапике на бедро. Его прохладные пальцы поддели кожу и… Курапика закричал от неожиданности. Это было больнее, чем просто игла, вошедшая в мышцу. Вместе с ней в ногу вгрызлась аура Иллуми, тягучая и давящая. Болезненная. — Первое время всегда больно, — проговорил Иллуми. Звучало бы успокаивающе, не будь его голос таким безразличным. Курапика прикусил губу, пытаясь сдержать вырывающийся крик. — Потом привыкнешь. Шесть игл в бедро, ещё шесть в другое, по четыре в живот с каждой стороны, по восемь в грудь, по семь в плечи. Некоторые иглы пришлось вынимать и вставлять заново по нескольку раз. Курапика лежал залитый антисептиком и раздавленный аурой Иллуми, струящейся по его телу вместе с кровью. Мышцы буквально выворачивало от боли, разрывало на куски и собирало обратно. Голос он безнадёжно сорвал, и теперь вместо криков хрипел и стонал. Ужасная боль, и терпеть её придётся несколько дней, если не недель. Спустя пять часов Иллуми объявил, что с телом закончено. Курапика поднялся на локтях и оглядел своё новое тело. Его бедра округлились и стали шире, талия тоньше, а изгибы изящнее. Грудь увеличилась, и теперь вряд-ли кто-то мог предположить, что перед ним мужчина. — Пойду перекурю, пожалуй, а потом займёмся лицом. Курапика поднялся на ноги. Туловище и ноги тут же заныли, едва не заставив упасть обратно на кровать. Аура Иллуми будто мешала нормально двигаться — каждое движение стало вязким, будто приходилось пробираться через мед. Ходьба, однако, почти не приносила боли, особенно если не спешить. Он доковылял до сумки и проверил сообщения. Хисока: «Он попросил всех отстать от Орихары. Здорово, не правда ли? За исключением того, что у тебя теперь есть конкурент. Они согласились, естественно, и уже ищут тебя». Черт бы побрал этого Хисоку. Вечно он лезет туда, где его комментарии не нужны. Он застучал по кнопкам, благо в руки Иллуми ничего не втыкал. Сообщение: «Хисока, это не твое дело!» кануло в неизвестном направлении. Что за невезение? Почему постоянно приходится делить дорогих ему девушек с какой-то сволочью? Нет, Орихара, конечно же, не так дорога ему, как Мисаки, но чувство внутри возникло гадкое. Их с Асами пути разошлись. Но если и так, хорошо, что она в безопасности. Вернулся Иллуми, и пытка продолжилась. Иглы он выбрал поменьше и покороче, но их было больше. Иллуми мял и сдвигал кожу так и эдак, перекраивая черты лица на новый манер. Когда он закончил, Курапика был измотан до предела. Прошло восемь часов криков, боли и мучений, после которых хотелось провалиться в сон и больше из него не вываливаться. Иллуми жестом показал ему в сторону ванной и Курапика похромал туда. В роскошном зеркале на полстены отражалась испуганная рыжеволосая девушка. Пышные губы, выпирающие скулы, зеленые глаза. Непривычно длинные волосы. Из щек и уголков губ торчали головки игл, но, если не всматриваться, можно принять за пирсинг. Грудь от одного вида которой Курапика начинал краснеть. — Не забывай, что всё это обман, — в дверях показался Иллуми. Он зажег сигарету и выдохнул сероватое облачко дыма. — Ты выглядишь как девушка, но голос, например, я тебе поменять не могу. Ещё тебя можно узнать по ауре, как твоей, так и моей. Используй зецу. А ещё из тебя торчат иголки, так что на твоем месте я бы не носил обтягивающую одежду и не собирал бы волосы — у тебя вся голова бугристая. А в остальном тебя не узнать, если сам глупостей делать не будешь. — Спасибо, — пробормотал Курапика, немного удивляясь тому, что девушка в зеркале говорит мужским голосом. Он повертел головой. Девушка в зеркале повторила за ней. Как же сложно будет привыкнуть к новой внешности. — А теперь поэкспериментируем с количеством ауры. Нужно чтобы ты мог нормально двигаться, и маскировка при этом не распадалась. К счастью, получилось у него довольно быстро. Боль в мышцах оставалась, но гнетущее чувство слабости ушло почти полностью. В таком состоянии Курапика смог бы даже сражаться. — Больно должно быть только от уколов. Когда они заживут, должно стать терпимо, — флегматично сообщил Иллуми, затушив окурок о струю воды. Иглы в ногах уже болели не так сильно, а если он использует цепь большого пальца должно совсем полегчать. Иллуми даже одежду для него приготовил. Старомодное темно-синее платье по колено, свободный кардиган и чулки. Теперь он похож на студентку колледжа или старшеклассницу. От предыдущей внешности не осталось и следа. Теперь он поиграет с «Пауками» в догонялки, только вот победа, очевидно, достанется ему. Асами Орихара 3 июня 1999, четверг. Вчерашний вечер прошел тихо. Фейтан вышел из душа злой как черт. Он сказал, что раз уж Асами выбрала себе книгу, то он хотел бы провести вечер за чтением, а не отвечать на уйму дурацких вопросов. Он углубился в «Исповедь маски» и ни сказал ни слова, даже на пожелание спокойной ночи ответил только сухим кивком. Ночью ей приснилось, что Курапика написал ей длинное сообщение. Он извинялся, говорил, что всё переосмыслил, и теперь хочет спасти её из рук Фейтана. Она проснулась с приятным чувством в груди, уверенная, что так всё и было на самом деле. Но Курапика молчал. Неужели, случилось худшее? От этой мысли у неё увлажнились глаза. Нет. Вчера у «Пауков» не получилось его поймать. Курапика умный и сильный, он сможет что-нибудь придумать. Наверное, он спрятался где-то и выжидает. Или просто в бегах. Рано или поздно он даст о себе знать, нужно просто подождать. На кухне её встретил Фейтан. За ночь с ним произошла удивительная метаморфоза. Вся его злоба пропала, и теперь он сидел, склонив голову и уставившись в одну точку. Асами не знала, как относиться к заявлению Фейтана о том, что ему хреново. Он не выглядел так, словно грустит. Всё это время Фейтан язвил, шутил, говорил странные вещи, но только сегодня он выглядел таким опустошенным. — Доброе утро, Фейтан. Ты в порядке? — Ты до этого была в Нагое? — спросил он, начисто игнорируя вопрос Асами. Голос у него был отрешенным и безучастным. Он даже не посмотрел в её сторону. Продолжал гипнотизировать что-то невидимое перед его глазами. — Ни разу, — растерянно ответила Асами. — Перед тем как ты уедешь в Минамититу, давай пройдемся. Я хочу показать тебе одно место. Асами согласилась и вернулась в спальню. Надела злополучное платье и расчесала волосы. Когда она вернулась, Фейтан всё так же сидел, не двигаясь с места. Что же произошло, что его поведение настолько изменилось? От его вида становилось немного не по себе. — Пойдем, Орихара, — Фейтан поднялся с места, как только Асами вышла на кухню. Он избегал встречаться с ней взглядом. В желтых глазах не было ни усмешки, ни дерзости, ни смущения — совершенно ничего. Словно того Фейтана, которого Асами знала, больше не было. — Почему ты постоянно зовешь меня Орихара? — вопрос повис в воздухе. Фейтан поднял глаза и мельком прошелся по её лицу ничего не выражающим взглядом. Будто не на человека посмотрел, а на пустое место. — Потому что тебя зовут Орихара, — бесцветным голосом ответил он, увлекшись завязыванием шнурков. — Ты можешь звать меня по имени, так разве не проще? — Что дальше, Орихара? Попросишь меня сходить с тобой в торговый центр? Пригласишь в гости после занятий? — это должно было звучать как шутка. Он должен был сказать это в своей обычной язвительной манере, уставившись на неё с издевкой и ухмыляясь. Но он просто пробубнил это себе под нос. — Ты снова уходишь от ответа! — Хватит пытаться выдавить из себя всё дружелюбие, Орихара. Это неприятно, — в его пустом взгляде огоньком вспыхнуло раздражение и тут же погасло. — Я просто привыкла, что ко мне все обращаются по имени и я зову всех по именам. Пора уже избавиться от формальностей. — Если ты отстанешь, когда я буду называть тебя Асами, то твоя взяла. — И ничего я из себя не выдавливаю. Мне просто интересно с тобой общаться. Это разве плохо? Фейтан ничего не ответил, просто шел подле неё примерно с той же скоростью, что и она. Создавал видимость того, что они идут на прогулку вместе, когда сам был очень далеко в своих мыслях. Его квартира находилась на самой окраине. Никаких высоток, шума и обилия людей. В будний день на улицах почти никого не было и Асами разглядывала случайных прохожих словно таинственных пришельцев. Они всё шли и шли, ни о чем не разговаривая и варясь каждый в своих мыслях. Наконец перед ними показался парк. Огромный, но такой же безлюдный, как и улицы. Они направлялись куда-то вглубь и им встретилась только пожилая женщина с мальчиком лет пяти. Вскоре, Фейтан остановился. Место, куда он привел Асами и вправду того стоило. Перед ней расстилалась светло-синяя гладь озера, а над ним нависла огромная ива, которая касалась воды светло-зелеными листьями. В её тени находилась скамейка. Они уселись под деревом, словно под куполом, любуясь на воду сквозь просветы веток. — Злишься на меня? — вдруг спросил Фейтан. — Я снова сказал что-то не то? — У меня нет причин злиться, особенно после того, как ты привел меня в такое красивое место, — неловко улыбнулась Асами, переводя взгляд на него. — Я рад, что тебе понравилось, — его губы тронула неуверенная улыбка, готовая вот-вот сорваться. — Я часто хожу сюда, когда нахожусь в таком вот состоянии. — И… часто ты приходишь? Фейтан посмотрел на Асами. Ей на миг показалось, что в его живом теле по какой-то неизвестной причине оказались мертвые глаза. — Прихожу — редко. Но в последнее время у меня все чаще появляется желание прийти. Столько раз в жизни здесь не был, сколько в последний год. — Тяжело тебе пришлось, наверное, в последний год, — вырвалось у Асами. Ну вот, сейчас он рассердится. Скажет, что она лезет не в свое дело. — Ты и представить себе не можешь. Он продолжал смотреть в пустоту. Его ладони крепко сжали скамейку, будто она была последней светлой вещью в этом мире. Лучше бы он сказал что-нибудь язвительное. Всё лучше, чем видеть его таким пустым. — Я всегда был один. Я привык к одиночеству и теперь сходиться с другими людьми это пытка какая-то. Ты делаешь то, к чему я не привык, Орихара. Это вроде бы и злит меня, а вроде и нет. Я и сам не могу понять. — Всё в порядке, — воскликнула Асами как можно радостнее. — Понимаю, общение это не так просто, как кажется. Я чувствую, что тебе сейчас нелегко и стараюсь… — Я должен сказать тебе спасибо, — пальцы рук сцепились между собой, голова склонилась на грудь, а черные, как уголь, волосы упали на лицо. — Как минимум за то, что ты отлично готовишь. И за новые ощущения тоже. — Я рада, что тебе понравилось то, что я делаю. Но почему ты звучишь так, словно это — твои последние слова перед смертью? — по коже пробежал холодок, несмотря на июньскую жару. В голосе Фейтана было что-то, создающее именно такое впечатление. — Асами, когда я буду умирать, я ни скажу ни слова, — с холодной уверенностью произнес он. — Почему ты так уверен в этом? — Потому что меня уж точно не ждет спокойная смерть в окружении внуков и детей, — донеслось из-под копны черных волос. Равнодушие, с каким Фейтан сказал это, потрясало. Как он может говорить столь ужасные и пессимистичные вещи таким холодным и спокойным голосом? — Вряд ли я умру своей смертью: скорее всего, рано или поздно меня убьют, — продолжил Фейтан. Он не боялся. Он не надеялся на лучший исход. В его голосе было только смирение и равнодушие к смерти. Мертвыми были не только глаза — что-то внутри тоже умерло. Что-то очень важное. — И я буду молчать, потому что не хочу, чтобы моими последними словами воспользовались. — Тогда почему бы тебе не прекратить это все? Бросить это и начать жить, как остальные? — Пойти в университет, найти работу, жениться и погрязнуть в повседневной суете? Скорее я своими же руками сверну себе шею. Мою жизнь итак нечем заполнить, а ты предлагаешь сделать её совсем пустой? — Неужели ничего больше нет в твоей жизни? — он посмотрел на Асами. В глазах кипела злость. — А что в ней может быть, скажи мне, Асами? — он звучал абсолютно спокойно, однако его глаза, казалось, были способны убивать одним взглядом. Он поднялся с места и начал мерить шагами купол из ветвей ивы, — Я помню себя около семнадцати лет. Думаешь, мне есть что вспомнить? Вы, обычные люди, даже не понимаете сколько всего имеете. У вас есть семья, друзья, дорогие вам люди, интересные вам вещи — у меня ничего этого нет. — Но ты же… — Временами мне не скучно, конечно, — продолжил Фейтан. Теперь в его голосе появилось больше яда и сарказма, — Зачастую это связано с тем, что в голову Куроро приходят очередные безумные и амбициозные идеи и мы все, рано или поздно, оказываемся замешаны в этом. В остальное время я не знаю куда деть часы между пробуждением и засыпанием. — Фейтан… — Я вообще ничего не знаю. Не знаю даже сколько мне лет и когда родился. Я уже молчу о более сложных вопросах, вроде того, что делать с моей жизнью… — Мне очень жаль… — Асами подскочила к нему и попыталась ухватить за запястье. Фейтан ловко увернулся. — Орихара, мне не нужна твоя жалость! — выпалил Фейтан ей в лицо, теряя последние толики спокойствия. В уголках его глаз собирались слезы. Встряхнув головой, он спрятал лицо в волосах. — Успокойся, — как можно более уверенно произнесла Асами. Кажется, её нервы тоже были на пределе. — Пожалуйста… Тебе просто нужно найти что-то в жизни… — Чтобы потом снова мириться с потерей этого? — выкрикнул Фейтан, вымещая в одной фразе всю злость на происходящее. На несколько секунд повисло молчание. Глубоко вздохнув, он тихо произнес, — Знаешь, Орихара, я чертовски устал. Хватит с меня. Я не хочу повторять ничего из того, что пережил раньше. Не хочу ничего и никого искать. — Но ты ведь не можешь прожить всю жизнь, закрывшись от мира… — Почему же? Могу. Это будет лучше, чем снова с кем-то сходиться — Мне кажется, так говорят только люди, которым точно кто-то нужен, — попыталась улыбнуться Асами. Улыбка вышла неловкой. — Но мне никто не нужен, — практически прошептал Фейтан, — И ты, Орихара, мне тоже не нужна, потому что потом ты тоже куда-нибудь уйдешь. Лучше уходи сейчас. Я не хочу знать, что еще ты умеешь готовить и что думаешь о книгах, которые я читаю. — Но я хочу тебе помочь, — воскликнула Асами, снова протягивая руку в его сторону. — Я же говорила тебе… — Я не просил тебя помогать мне… — обессиленно произнес Фейтан, падая обратно на скамейку. Он уперся локтями в колени и положил голову на ладони. — Это не значит, что я не буду этого делать, — Асами присела рядом и легко приобняла его за плечи. Все тело Фейтана мелко дрожало. В ответ на мое прикосновение он поднял голову. Раскрасневшееся сухое лицо, тяжелый взгляд неживых глаз, безразличное выражение лица, мелкая дрожь в пальцах, прокушенные до крови губы. — Мне кажется, что после всего, что ты сказал, я не могу так просто взять и уйти. Пальцы Фейтана вцепились в её ладонь, словно в самую важную вещь в жизни. Он подался вперед, его нос коснулся её щеки. На мгновение он замер и сердце Асами ухнуло куда-то вниз. Она зажмурилась. К её губам прикоснулось что-то мягкое и соленое как кровь.