Kore wa ookina himitsu desu ka?

Асами Орихара — Ой, Финкс, давай ты закончишь орать, как резаный? — раздался из соседней комнаты раздраженный голос Фейтана. Асами открыла глаза. Финкс? Неужели, «Пауки» их уже обнаружили? Она выскочила из постели и осмотрелась. Неподалеку от неё валялся ещё один футон, сбитый и, судя по всему, давно покинутый. Слева стоял стеллаж с мангой и книгами. Отдельная полка была посвящена какому-то Тревору Брауну. Справа находился стол, заваленный разными предметами (некоторые из них были очень странными): книгами, лезвиями, металлическими спицами. В конце комнаты красовался встроенный шкаф, и именно он показался Асами неплохим укрытием. — Убьет он меня, ну как же! Сам потом вскрыться не забудь, когда придется работать в паре с Нобунагой или Хисокой. Ах, это всего лишь телефонный звонок. Волнение слегка отступило и Асами отпустила дверцы шкафа, за которые уже успела схватиться. Из кухни донесся грохот и… — Ёб твою мать! — воскликнул Фейтан и зашипел. — Короче, ты понял меня. Перезвоню. Что-то металлическое прокатилось по полу и ударилось о стену. Тут же до слуха Асами донесся голос Фейтана, он снова говорил на непонятном языке. Стоило открыть дверь, как в лицо ударил запах гари. Он стоял перед плитой. На полу красовалась темно-коричневая лужа, а в углу лежала медная турка. — Проснулась? — недовольно спросил он, стряхивая с левой ладони остатки кофе. Вся тыльная сторона покраснела, на ней медленно вздувались волдыри. Кожа на левой ноге выглядела не лучше. — Твоя рука! — воскликнула Асами. Фейтан с раздражением убрал ладонь за спину. — С ней не произошло ничего, что позволило бы делать такое испуганное лицо, — мрачно сообщил он. — Ты же обжегся! — растерянно пробормотала она. Фейтан смерил её одним из наиболее колких взглядов. — Спасибо, Орихара, а то я не заметил, — он подставил ладонь под струю воды.  — У тебя ведь есть аптечка? — взгляд Асами лихорадочно пробежался по кухне. Должна же где-то лежать… Но ничего, даже отдаленно похожего на аптечку там не было. — Пустяки, само пройдет, — на тыльной стороне кисти и большом пальце уже налились волдыри. Асами как-то сильно обожглась, и ожог не давал ей спать несколько ночей. Каким чудом ему удается вести себя так, будто ничего не случилось? Фейтан нахмурился, но щеки у него слегка порозовели. Он вынул из шкафа бумажные полотенца и принялся вытирать разлитый кофе. Работал он левой рукой. — Не неси чепухи. Ты ведь левша, — воскликнула Асами, уперев руки в бока. Такую позу принимал отец, когда злился. — Я одинаково хорошо работаю обеими руками. Это называется амбидекстр, если ты, Орихара, не знала, — он демонстративно поменял руки. И правда, правая двигалась так же ловко, как и левая. И чего он упрямится? Будто Асами не помощь предлагает, а что-то опасное. С Курапикой было как-то проще. Асами опять вспомнился вчерашний разговор и она отогнала мысли о нем. — Это не значит, что тебе не нужно обрабатывать ожоги, — заупрямилась Асами. — Я быстро справлюсь. — Орихара, ты в курсе, что слишком напираешь? — в её сторону полетел явно раздраженный взгляд. — Но раз тебе так хочется, аптечка в ванной за зеркалом. Медлить Асами не стала. Она вскочила со стула и унеслась в ванную. Через несколько секунд она вернулась, но уже с аптечкой в руках. Фейтан смотрел на её старания с показной пренебрежительностью, а, впрочем, какая разница? Она всё равно сделает своё дело. Асами тщательно вымыла руки, перед тем как начать. В аптечке толком ничего не было: так, несколько упаковок таблеток с малопонятными названиями, упаковка бинтов и, очень кстати, мазь от ожогов. — Готово, — сказала Асами, разложив перед собой всё необходимое для перевязки. — Давай сюда руку. Фейтан положил перед ней ладонь. Его глаза говорили, что она могла бы и не заморачиваться. Покрасневшая кожа вопила о боли. Пальцы у него тонкие и длинные. И каждый из них был покрыт узором из тонких, едва заметных шрамов. Некоторые обрывались на одном пальце, какие-то перебегали на соседние. Кожа на костяшках, кажется, и есть один большой шрам. — Я, конечно, всё понимаю, но сейчас-то ты на что уставилась? Удивлена, что у меня все пальцы на месте или что? — У тебя так много шрамов на руках, — пробормотала Асами, откручивая крышку мази. Как вообще можно получить столько царапин за всю жизнь? Да и были ли это царапины? — Ну, знаешь ли, когда сражаешься на ножах, первое, что пытается сделать твой противник, это порезать тебе пальцы, чтобы ты выронил оружие. Но поверь, Орихара, мне доводилось получать раны и посерьезнее. Это всё такая мелочь. — Куда уж серьезнее? — в голове сразу замелькали образы из кино, где герои лежали в лужах из собственной крови или зажимали раны руками. Учитывая вчерашнюю историю, для него это могло быть частью реальности. — Я бы рассказал тебе, но это заняло бы у меня несколько часов. А если бы у тебя возникло желание попялиться на все мои шрамы, как ты делаешь это сейчас, мне бы пришлось раздеться. Для удобства Асами взяла ладонь Фейтана в свою. Это прервало поток язвительных комментариев. Он дернулся, словно от статического электричества, но руку не убрал. Так и сидел до конца перевязки: молча опустив глаза и краснея. — Готово! — Фейтан выдернул ладонь из её пальцев и сжал в своей. Он смотрел на Асами со смесью неприязни и удивления. Краска со щек перекинулась на лоб и уши. — Орихара, это уже становится неприличным. Ну да, мне ужасно «повезло» в генетической лотерее и сосуды на лице очень близко расположены к коже. Это не повод так на меня пялиться, — на этот раз его голос звучал серьезно, может даже, немного угрожающе, и Асами отвернулась. Фейтан прав. Чего это она пялится? Это ведь не Курапика, у которого лицо настолько миловидное, что его без проблем можно спутать с девушкой. Фейтан, конечно, тоже не урод, но большую часть времени он ходит, сморщив брови или подозрительно прищурив глаза. Но когда он смущается, его лицо расслабляется и становится… каким же? Миловидным? Симпатичным? Приятным? В общем, таким, что хочется смотреть. — Извини, — она убрала все материалы обратно в аптечку и закрыла крышку. Как стыдно. И, главное, не объяснить никак, звучать будет по-дурацки. — Не бери в голову, — сказал он, поднимаясь со стула. Сменил гнев на милость. — Спасибо за перевязку, хоть оно того и не стоило. — У тебя ведь еще нога… — Ой, да забей ты на ногу, она уж точно сама заживет, — недовольно проворчал он, выходя из кухни. На его щиколотке образовалось малиновое пятно, на которое даже смотреть без боли было сложно. — Мне нужно переодеться, так что, будь добра, не ломись в комнату. — Возьми мазь… — Асами протянула ему баночку с мазью, но тот захлопнул дверь прямо у неё перед носом. Он вернулся через несколько минут. Стройные ноги подчеркивали обычные синие джинсы. Поверх черной футболки он надел красную рубашку, которая, казалось, была размера на три больше. Ему куда больше шла одежда по фигуре, нежели мешковатая, которую он обычно носил. — Первый раз вижу тебя не в черном, — отметила Асами, наблюдая, как он занимает свое место. — Тебе хорошо. — Орихара, ты можешь хоть немного помолчать? — сказал он смущенно. — Я здесь не живу, и все мои вещи остались в Минамитите. Ты что-то имеешь против черного? К комплиментам он не привык. Ну да, откуда ему их получать? Асами представила Финкса и Нобунагу с оттопыренными большими пальцами, говорящие Фейтану, как хорошо он выглядит сегодня с утра. Асами прыснула. — Да нет, ничего не имею. Просто яркие вещи оттеняют черный и выходит очень красиво, — он посмотрел на неё с подозрением. Наверное, сейчас снова попросит её помолчать немного. — Кстати, я приготовил тосты и рис… подобие риса. Будешь есть? — А еще кофе пытался сварить, — улыбнулась Асами. Может, хоть шутки заставят его немного повеселеть? Фейтан посмотрел на Асами так, словно она его оскорбила. — Я буду есть, только не смотри на меня так. — Орихара, — он устало вздохнул, прикрывая глаза пальцами. В голосе заскользили холодные нотки. — Если тебе что-то не нравится, за углом есть лапшичная. И там умеют готовить напитки, раз это так важно для тебя. — Да нет же, я попробую то, что ты приготовил, — Асами опустила взгляд. Вскоре бледные пальцы поставили перед ней миску с рисом и тарелку с тостами. Повисло молчание. — Как поспал сегодня? — Ты всегда такая разговорчивая или только сегодня? — Фейтан отвернулся к холодильнику. Он вытащил помидоры, салат и дайкон, хрустнул пальцами и сосредоточенно начал кромсать их на куски. Как выяснилось позже — на идеально ровные куски. Он сел напротив, завернувшись в рубашку и скрестив руки на груди. Он соорудил себе огромный бутерброд и вцепился в него зубами, и всё это, не отводя глаз от Асами. — Просто интересно. Проверяю свою теорию, — под его пристальным взглядом есть было невозможно и Асами отложила палочки. — Ты дыру во мне просверлить собрался? — Я собирался показать тебе, как это неприятно, когда на тебя пялятся, — усмехнулся Фейтан, но взгляд отвел. — Вот так я чувствую себя каждый раз. И это я ещё на лицо смотрю, а ты то на живот уставишься, то на ноги. — Извини… Просто нравится смотреть на людей… — она совершенно сникла. — Я постараюсь так больше не делать, но мне кажется, что ты опять уходишь от вопроса. — Ладно уж, — Фейтан вздохнул. — На этот раз я заснул чуть быстрее, но спал довольно поверхностно, потому что кое-кто, пальцем я показывать не буду, постоянно ворочался. Но вышло почти пять часов. — Видишь, я оказалась права! — воскликнула Асами, отвлекаясь от риса и овощей. — Всё дело в стрессе. Ты рассказал о том, что давно тебя угнетало и теперь… — Орихара, если бы это так просто работало, я не просыпался бы каждый раз, когда тебе вздумалось перевернуться, — мрачно сказал Фейтан. Ну вот чего он упрямится-то? Неужели, так сложно признать, что её метод работает? Асами насупилась и вернулась к еде. — Кто такой Тревор Браун? — спросила она, когда с едой было покончено, и Фейтан поставил всю грязную посуду в раковину. — На полке увидела? Возьми да посмотри сама, если интересно, — равнодушно сказал он, включая воду и принимаясь за мытье посуды. Ну, раз он дал добро… Асами выбрала наугад одну из книг и вернулась в кухню. Книга была большой, но тонкой и выглядела как артбук. Она открыла книгу наугад и… На неё смотрела девочка в костюме медсестры. Она сидела, раздвинув ноги, в одной руке шприц, другая выпрямлена и перетянута бинтом. На соседнем изображении — молодая девушка, тело и руки перевязаны, грудь оголена, на лице и плечах следы побоев. — Это… Это… — у Асами не было слов. Она пролистнула ещё и ещё, но каждое изображение пугало её или шокировало. — Я обещал тебе историю попроще, так что пусть будет так: я извращенец, подобные вещи меня возбуждают, и я мастурбирую, разглядывая его работы. — Это правда? — Асами подняла глаза от пугающих изображений. Фейтан, закончив с посудой, повернулся к ней, хитро улыбаясь. — Это простая история, — он сел на соседний стул и взял артбук из онемевших пальцев Асами. — Неужели, ты и тут хочешь всё усложнить? — Толку-то от простой истории, если это неправда? — Толк в том, что такие истории не загружают тебе голову. Другой бы махнул рукой и поставил бы себе галочку в голове. Типа «Ммм, окей, Фейтан дрочит на избитых девочек», — он засмеялся. — Ты-то почему так не можешь? — Потому что это не поможет мне узнать, что ты за человек, очевидно же, — воскликнула Асами, скрестив руки на груди. Издевательская ухмылка исчезла с его лица, её сменило недоумение. — А почему ты вообще решила узнать, что я за человек? — ответил он, помедлив. Его голос звучал так шокировано, словно она не вопрос задала, а превратилась в Годзилу и начала распадаться на кусочки. — Просто захотела узнать тебя немного поближе. Я ведь почти ничего не знаю ни о тебе, ни о твоих друзьях. Это ведь нормально, — последнее предложение прозвучало скорее как вопрос. Брови Фейтана поползли вверх. — Ты же понимаешь, что мое понимание дружбы слегка отличается от твоего? — спросил Фейтан, собравшись, наконец, с мыслями. Он вытащил из шкафчика две кружки и наполнил их водой из-под крана. Затем накрыл их ладонями, и через пару мгновений из щелей между его пальцами повалил пар. — И какое у меня понимание дружбы по-твоему? — Асами восхищенно наблюдала за струящимся из кружки паром. Какая удобная способность. Фейтан вытащил откуда-то упаковку с чаем и поставил перед ней. — Сидеть вместе на занятиях, глупо хихикать, делиться вкусными кусочками из бэнто за обедом, — он издевается? Но, судя по отсутствию ухмылки на лице, он подошел к перечислению со всей серьезностью. — Выспрашивать всякие вещи, говорить всякое, зачастую бессмысленное и бесполезное. Короче, много всего, но на деле всё сводится к тому, что тебя постоянно отвлекают и это ужасно бесит. — Странное у тебя понимание моего понимания дружбы, — Асами рассмеялась. — Какое тогда твоё? — У нас всё намного проще. Можно хоть каждый день угрожать кому-то из друзей расправой, но если нам грозит опасность, мы объединяемся и действуем как одно целое. — И что, кто-то правда угрожает расправой каждый день? — Я образно, — вздохнул он, размешивая сахар. — Мы решили, что не будем сражаться между собой, а в спорах будем подбрасывать монетку. Но это не значит, что кто-нибудь в порыве гнева не решит запустить в тебя тем, что под руку попадется. — Ну, если судить по моему пониманию дружбы, то я твоя подруга. — Ты меня не бесишь, если что, — он сделал несколько глотков чая. — С тобой легко общаться, пока в твою голову не приходит странный вопрос или мысль. — Тебя бесят мои вопросы? — Да нет же. Я этого не говорил, — он закрыл лицо ладонью и замолчал. Он сидел так около минуты, пока Асами перебирала в голове возможные варианты. Вырубился? Ему надоело разговаривать, и он решил начать её игнорировать? — Меня просто никогда о таком не спрашивали, и это сложно. — А для меня никогда не подогревали чай без чайника, — сказала Асами, допивая чай. — Неудивительно. Другие трансформируют свою ауру в более простые вещи, знаешь ли, — он вымученно улыбнулся и Асами улыбнулась в ответ. — А как ты вообще это сделал? Ну, воду вскипятил. — Если коротко, я трансформировал свою ауру в жар и направил его в кружку. Это и заставило воду нагреться. — И что, это сложно, да? — у неё в голове не укладывалось, что подобное вообще возможно. Фейтан снова глянул в её сторону, но на этот раз не раздраженно и не удивленно. В этот раз он смотрел на неё как на идиотку. — Ты совсем не в курсе, да? — Асами развела руками, показывая насколько она не в курсе. — Сложность в том, чтобы придать ауре определенное свойство. Хисока, например, сделал её тягучей и липкой, и это было просто. Сидел, наверное, и жевал жвачку пока не вышло. А вот изменить физические свойства труднее, понадобятся долгие и сложные тренировки. Хочешь превратить ауру в огонь — сожги себя несколько раз, хочешь превратить в электричество — хватайся за оголенные провода пока не получится. — А ты что делал? — А чего только не делал, — отмахнулся он с безразличием. — Сидел в бойлерной, всячески перегревался, один раз чуть не сжег себя. То есть он хочет сказать, что какое-то время терпел вещи, которые назвать тренировками с трудом язык поворачивается? Это больше на самоистязание похоже. А теперь он говорит об этом так, будто это самое обычное дело и вовсе ничего особенного. После такого только и остается, что шокировано пялиться в его сторону. — Ты удивлена, потому что сама этим не занимаешься. Если бы ты владела нэн, то неизвестно, что пришлось бы делать тебе для улучшения своих навыков. — Что-то мне не хочется сжигать себя или за оголенные провода хвататься… — А тебе, может, и не придется. Может статься, что у тебя не будет никакой склонности к Трансформации, — Асами озадаченно моргнула. Трансформация какая-то, самоистязающие тренировки… Всё это выше её понимания. — Нет, мне, пожалуй, и так хорошо… — Кстати, сегодня мне нужно будет вернуться в Минамититу, — он резко сменил тему. — И это значит, что тебе придется провести несколько часов в одиночестве. Постарайся ничего не сломать. Можешь взять какую-нибудь книгу, ну или заняться чем-нибудь ещё. — Хорошо. — Вот и отлично, — Фейтан поднялся на ноги и направился к двери. — Быстрее уйду — быстрее приду. Он лениво махнул рукой и скрылся за дверью, оставив Асами в полном одиночестве. Ну что ж, дело за малым: найти себе занятие.