Kore wa ookina himitsu desu ka?

Асами Орихара Утро выдалось ужасно душным. Небо затягивали тучи и рано или поздно они разразятся ливнем. Асами спешила в школу, с ручки сумки свисал зонт — под дождь попасть не хотелось. Как хорошо, что уже июль и все в школе сменили форму. Как хорошо, что у блузки короткие рукава и она белая. Когда она поравнялась с воротами школы, её одежду можно было выжимать. Дыхание сбилось, будто она стометровку пробежала. Асами вытащила из сумки тетрадь и принялась обмахиваться ей, словно веером. Ещё двадцать минут до занятий. Можно будет купить что-нибудь холодное в автомате. У входа она заметила Неон — голубые волосы выбивались из окружающей её серости. Неон тоже заметила Асами — сунула ноги в сменную обувь и выскочила из помещения, даже не поздоровавшись. Как грубо! В школе пусто и тихо. Асами никогда раньше не приходила заранее, но теперь, кажется, у неё появился для этого повод. Тишина и спокойствие всегда привлекали её. Если бы в коридорах кто-то бегал и шумел, как обычно, она бы не услышала, что ей пришло сообщение. На дисплее высветилось: «Хэйтан». Фейтан: «Асами, что ты делаешь, когда тебе хреново?» Какое странное сообщение. Она вспомнила Фейтана: язвит, кутается в черное, сыплет шутками (иногда довольно циничными). Он не выглядит как человек, которому хреново. Максимум, как смертельно уставший человек, которому не помешало бы поспать несколько суток. С другой стороны — почему нет? Она же ничего о Фейтане не знает. Из автомата выкатилась бутылка с холодным чаем. Асами сделала глоток и задумалась. Ей редко бывало плохо. Может, иногда грусть накатывала, а в последнее время к негативным эмоциям добавился еще и страх, но это всё не то… Асами: «Хмм… Ем что-нибудь вкусное или рассказываю об этом своим друзьям.» Коридоры начали заполняться людьми и терять свое очарование пустоты. Асами допила чай и направилась в сторону кабинета. Неон сидела за своим столом. Рядом стояла девушка со сливового цвета волосами и внимательно её слушала. Кто она? Может, из параллельного класса? Асами села на свое место и вытащила тетради. Сегодня какой-то неприятный день: жарко и скучно. Будто повседневность проглотила. Минута до звонка. Практически все одноклассники расселись по местам. В кабинет вошел Курапика, о чем-то разговаривая Леорио-дылдой. На его лице появилось еще больше пластырей, да и рубашку он выбрал с длинным рукавом, но в остальном он выглядел бодро. Курапика еле заметно улыбнулся Асами, заметив её взгляд. «Паучья» часть класса пришла практически в полном составе, за исключением Пакуноды. Невозмутимый Куроро, спокойная Мачи, улыбающийся Шалнарк… И Фейтан. Он выглядел крайне раздраженным, то и дело испепеляя кого-нибудь из своих друзей взглядом. Но когда он столкнулся взглядом с Асами, его злость исчезла. Усталость придавала ему совершенно болезненный вид. Сколько он не спал, раз у него под глазами такие огромные синяки? Он подошел к парте, еле шевеля ногами, и сел. Поникший и разбитый. Он ссутулился, лениво запустил ладонь в волосы, и застучал по кнопкам. Фейтан: «Видишь ли в чем дело, Орихара, мои друзья не поймут, если заговорю с ними об этом.» В класс вошел учитель. Обычное, довольно вялое приветствие, поклон. Японская литература. Ничего серьезного. Пряча телефон под партой, Асами написала: «Хочешь, я поговорю с тобой?». Скорее всего, он снова скажет что-нибудь язвительное или вообще ничего не ответит. Асами изредка смотрела в его сторону. Сжав учебник в руках, Фейтан дремал, изредка вздрагивая и прислушиваясь к учительскому голосу. Учитель так увлекся размышлениями об очередном произведении, что не замечал этого. Ответ пришел ближе к концу занятия. В сообщении было всего лишь четыре слова: «Я был бы рад». Наверное, с ним и правда происходит что-то нехорошее, раз он с такой легкостью принял помощь. Даже не нагрубил и не высмеял её. В самом факте такого доверия было что-то странное, и, на удивление, будоражащее душу. Этот разговор на ступеньку приблизит её к пониманию того, что Фейтан за человек. Асами любила загадки, даже если загадками были люди. Она написала: «Не ожидала, что ты согласишься». Прозвенел звонок, и на пять минут тишина в классе сменилась оживлением. И минуты не прошло, как ей пришел ответ. «Орихара, если ты предложила это из вежливости, надеясь, что я все равно откажусь, то засунь себе эту вежливость знаешь куда?» «Ты неправильно меня понял» — пальцы бегали по кнопкам, как в фильмах про крутых хакеров. «Я подумала, что ты скажешь мне что-нибудь язвительное. Ну, как обычно. Я предложила, потому что хочу помочь». «Отправить». Хочет помочь? Но почему? Всю перемену и большую половину английского он ничего не писал. Может, передумал говорить с ней. Или слишком сонный. Асами гадала в чем же дело, сжимая телефон, лежащий на коленях. Как-то грустно, что он игнорирует её из-за простого недопонимания… Она хотела написать ещё одно сообщение, извиниться, но решила, что навязчивой быть тоже не стоит. Его дело… Но ближе к перемене телефон завибрировал. Асами вздрогнула от неожиданности. Придется дождаться конца занятия— учитель английского терпеть не мог телефоны и запросто мог задать ей несколько дополнительных вопросов. Телефон завибрировал ещё раз. И ещё. Да что же там? Наконец, долгожданная перемена и Асами выхватила телефон из-под парты. «3 новых сообщения». Фейтан: «Предыдущее сообщение было достаточно язвительным или тебе ещё одно написать?» Фейтан: «Думаешь, достаточно хорошо меня знаешь, чтобы предсказывать, как я поведу себя?» Фейтан: «Ладно-ладно, ты достаточно проницательна. Но сейчас я серьезен, так что не время язвить.» Сообщения заставили её улыбнуться. Фейтан заставил её улыбнуться. Она замерла, раздумывая, что бы лучше написать ему. Ей захотелось заставить его улыбнуться в ответ. Асами: «Язвишь ты хорошо, но что насчет чего-то более доброго? Где же твоё дружелюбие, Фейтан?» Секунд через тридцать она услышала негромкий, но отчетливый смешок у себя за спиной. Ответное сообщение не заставило себя ждать. Фейтан: «Надеюсь, это шутка, Орихара. Иначе я никак не могу объяснить, почему мне так смешно.» Она снова улыбнулась. Надо же, у неё вышло рассмешить его. Это совсем не её стиль, но она быстро подхватила правила игры. Шутки — тоже своего рода формулы. Главное подобрать подходящие элементы и эффект не заставит себя ждать. Асами: «Ну да. Если тебе ещё хочется поговорить, напиши мне ближе к вечеру, когда солнце не будет так высоко.» На душе заметно потеплело от этого небольшого разговора. Поскорее бы вечер! Общение начинало выстраиваться как-то само, легко и непринужденно. Приятно. Но, одну минуту, разве это не тот жуткий человек, принимавший участие в избиении Курапики? Разве это не преступник? Не хладнокровный садист, любитель насилия? Что с ней происходит? Неужели, она испытывает симпатию к человеку, который делает что-то настолько ужасное? Она буквально вчера видела лицо Курапики: багровые кровоподтеки, ссадины, отекшие от избиения веки. Сломанные руки. О господи, кто-то из них сломал ему руки, и пошел дальше, как ни в чем не бывало… Как же так? Разве слов Курапики ей не хватало для понимания, с каким человеком она связалась? Она же не полная идиотка, вроде Неон! Тогда почему же она так ждала вечера? Почему её вообще тянуло к Фейтану, когда более благоразумная её часть молила бежать, не оглядываясь? Дело даже не во влюбленности, точно не в ней. Но в чем же тогда? Асами радовалась, что он защищал её, ей льстило его внимание и смешили его шутки. Хотелось, чтобы он продолжал шутить. Хотелось узнать его побольше, раскрыть загадку, коей Фейтан являлся. Но разве не что-то похожее она чувствует к Курапике? Разве ей не хотелось проводить с ним время, разговаривая и узнавая друг друга все ближе? Чем больше Асами думала, тем больше запутывалась. Как только начался обед, Неон попросила Курапику выйти и поговорить с ней. Она, срываясь на визг, отчитала его за предыдущий урок химии, а потом сбежала куда-то. Асами покраснела. Почему делает Неон, а стыдно ей? Фейтан сказал ей морально готовиться к встрече в семь или восемь. Она улыбнулась, но тут же сникла. Всё это как-то неправильно. Лучше почитать, чем думать обо всем этом. Остаток дня она пыталась отогнать мысли о том, что будет вечером. Стоило бы отказать Фейтану и не сближаться с ним сильнее. Но для этого ей недоставало воли. Занятия прошли мимо неё. Прозвенел звонок, и Асами, довольная, что этот день наконец-то закончился, закинула сумку на плечо и побрела к выходу. Чем стоит заняться сейчас? Выбрать одежду, в которой пойдет на встречу с Фейтаном, или поискать в себе сил, чтобы отказать ему? Хрясь! Что-то огрело её по голове, как только она вышла из школы. Да что ж ей постоянно прилетает? Рядом лежало что-то небольшое и красное. Судя по всему, виновник сегодняшней головной боли. Сотовый телефон. Красный, с зубастой пастью, обрамляющей экран, и небольшими крыльями. — Прости пожалуйста! Я сейчас спущусь, — донесся чей-то звонкий голос с крыши. — Только не уходи. Ну… Действительно, не уходить же? Потирая ушибленное место, Асами подняла телефон с земли и повертела в руках. Какой-то он жуткий… Асами никогда не видела такой модели. Наверное, ограниченная серия для гиков. Экран не загорелся, даже когда она случайно коснулась джойстика. В соревновании по прочности победила её голова. Жаль будет говорить это хозяину. Из школы кто-то выбежал, направляясь в её сторону. Асами обернулась. К ней спешил Шалнарк-с-телефоном. Точно, это его, он не раз доставал его в классе. — Еще раз прости, — сказал он, мило улыбаясь. Его руки сложились в молящем жесте. Быстро он прибежал, с крыши-то. И самое главное, ни следа усталости. — Спасибо, что присмотрела за ним. — Будь осторожным в следующий раз, — проворчала Асами. Её рука всё еще потирала место ушиба. Шалнарк протянул руку. — Только, похоже, твой телефон сломался. Асами вернула ему телефон. Он сжал её руку, улыбаясь все шире и шире. А затем дружелюбно похлопал её по плечу, и его будто прострелило. Боль пронеслась до самых кончиков пальцев. Он воткнул в неё что-то. Она хотела закричать, но рот не открывался. Даже голосовые связки не дрогнули. Среагировал лишь мозг, вопящий об опасности. — Ничего он не сломался, — услышала Асами радостный голос Шалнарка. Он повернул телефон, чтобы она видела экран, — Все работает. Смотри, я вижу все твоими глазами. Там отражался такой же телефон, сжатый в его пальцах. Её руки повисли, как плети. Волны боли продолжали разливаться. Асами всхлипнула — ей ещё никогда не было так больно. Что он собирается делать с ней? Её губы приоткрылись. — Теперь ты побудешь моей игрушкой. Нет-нет, не говори ничего, — рот Асами закрылся, громко клацнув зубами. Шалнарк буквально светился от радости. — Ломать я тебя не буду, если сама не постараешься, но тебе придется делать то, что я скажу. Впрочем, отказаться ты все равно не сможешь, так что наслаждайся! Тело стало тяжелым и неповоротливым. Асами умоляла свои ноги двигаться, но они стояли на месте, будто вросшие в землю. Изо рта донесся глухой стон: «гмххх». — Скажи-ка: «Без проблем, Шал» и помаши ручкой. Пусть это выглядит естественно. — Без проблем, Шал, — произнесла она самым бойким и жизнерадостным голосом. Её рука взметнулась вверх и помахала. Шалнарк помахал в ответ и ушел, оставив Асами стоять посреди школьного двора. Что он собирается с ней делать? Стоило задаться этим вопросом, как ноги пришли в движение. Но Асами не хотела никуда идти. Один шаг за другим. Тело уносило в неизвестном направлении сознание, готовое вопить от страха. Сколько бы она не сопротивлялась, остановиться не выходило. Она дрожала, покачивалась, но продолжала идти. На развилке она повернула в противоположную сторону. Теперь-то стало по-настоящему страшно. Шалнарк Рьюсей Все шло четко по плану. Мимо проплывали пустые улицы, незнакомые дома, и всё это на экране его телефона. Увиденное глазами Орихары. У неё уйдет примерно час, чтобы добраться до их дома. Стоит ей выйти за черту города, её встретит Финкс с мешком для головы. Ни к чему чужакам знать, где они живут. Оставалась одна небольшая деталь, способная все разрушить. Фейтан. Поэтому с пробежки его должны были встретить Нобунага с Финксом и объявить, что вся труппа собирается крепко напиться по случаю возвращения Паку. Скинуть нервяк, так сказать. Фейтан, конечно же, должен был выразить неодобрение. И тогда Финкс проронил бы, будто бы невзначай, чтобы Фей отправился к себе и не мешал им кутить. И всё, Фейтан должен исчезнуть на несколько дней, зная, что иногда пьянки растягиваются чуть ли не до недели. Самое приятное было то, что этот план — его рук дело. Не просто же так его называют мозговым центром труппы. Довольный собой, Шалнарк присел на лавочку в парке. Орихара всё ещё идет, а он может немного отдохнуть пока… Что-то резко рвануло его назад, заставив перекувыркнуться через скамейку. Он исчез в кустах, опутанный чьими-то взявшимися из ниоткуда цепями. Черт, дернуло же его зайти в парк, здесь ведь никого нет! Шалнарк приземлился на спину и тихо застонал от встречи с неровной поверхностью земли. Над ним нависло покрасневшее лицо Куруты. Он уселся сверху и занес кулак, готовый ударить. — Курута? — удивленно воскликнул он. — Ты, наверное, хочешь отомстить за побои, и решил, что сдюжишь только со мной? Нос загорелся от боли. Бил Курута сильно, но нэн почему-то не использовал. Странно, цепи-то точно сделаны из нэн, а значит их подозрения оправдались. Его лицо исказилось от ярости. Глаза приобрели красноватый оттенок (это всколыхнуло в памяти Шалнарка что-то, но тут же забылось), а тонкие ноздри хищно раздувались. — Что ты с ней сделал? — прошипел он, ударяя снова. Нос неприятно хрустнул и боль прошила череп. Так вот оно что. Шал ошибся. Редко с ним такое происходит, но все же… По щеке потекло что-то горячее. А он не пальцем сделан, этот Курута. — А, так ты пришел за Орихарой. Заступник? Любовник? — он продолжал улыбаться, несмотря на боль. Куруту его слова просто выбешивали, и это не могло не радовать. Он снова занес кулак. Что ж, позволил пару раз себя ударить, и хватит с него. На этот раз он защитится. Шалнарк попытался сконцентрировать ауру на лице… И ничего не произошло. Кулак врезался в глаз, заставив прикусить губу, чтобы сдержать стон. Удар отдавался вспышкой боли в сломанном носу. — Отвечай на вопрос, выродок, — в глазах Куруты — чистейшая ярость. Ненависть. На миг он вспомнил труп девочки без глаз, и по спине пробежали мурашки. Они же убили всех… — Я не могу пользоваться нэн. Интересно. Это твои цепи делают? — ещё удар. Ещё вспышка боли. — Если не начнешь говорить, я использую Ко. Будешь собирать своё лицо по всему парку, если останешься в живых. — А что с Орихарой? Пока ничего. Я просто хотел отвести её поразвлечься с нами, — следующего удара не последовало. Но аура, которую излучал Курута, вызывала… легкое беспокойство. Ещё одна попытка использовать нэн ни к чему не привела. Он оказался в крайне щекотливой ситуации. — Куда ты её отправил? — он не видел, но чувствовал. На этот раз Курута концентрировал ауру в кулаке. Дело дрянь. Даже если у него мало опыта в управлении нэн и низкий РУН, мало ему не покажется… — Не могу сказать, — ответил Шалнарк со всей дерзостью, что в нем осталось. — Это ты напал на Паку ведь так? — Я задал вопрос. — Я всё равно тебе не отвечу. Хоть убей меня, если не боишься разбирательств с полицией и всей нашей труппы, — время для смерти, конечно, неудачное, но Шалнарк знал, что на его месте так ответил бы каждый. И мысль о том, что он поступает правильно, придавала сил. — Вот значит как? У меня три условия, — что-то холодное скользнуло между пуговиц рубашки и вонзилось в его тело. Шалнарк дернулся, сощурившись от боли, которую вызвало это движение. — Первое: ты не можешь больше использовать нэн. Втрое: ты никому не расскажешь о том, что я напал на тебя. Также ты не можешь рассказать никакую информацию обо мне никаким из возможных способов. Сюда входит как услышанная обо мне информация, так и любые твои догадки. Третья: ты не можешь пытаться меня убить. Если нарушишь эти условия — умрешь. — Так это был ты… Знаешь, как сказала Паку, когда вернулась? Ты запретил рассказывать о себе, но не запретил себя провоцировать, — Шалнарк из всех сил выдавил улыбку. И кулак Куруты понесся к его лицу, словно Синкансэн. Оглушительный треск и грохот, а за ним — темнота. Асами Орихара Её тело остановилась посреди дороги, наконец-то перестав двигаться само по себе. Она забрела в совершенно незнакомую часть города, и теперь стояла посреди улицы. Её окружали серые многоэтажки, а люди, шедшие по улицам, были такими же серыми. Она ужасно устала, будто не шла эти несколько минут, а выполняла сложные физические упражнения. Рука продолжала болеть. В какие-то моменты ей казалось, что боль жгучая, в какие-то, что распирающая, но в каждый из них Асами молилась, чтобы она исчезла. Кровь сочилась из раны, пропитывая рубашку, бельё, волосы… Всё липло друг к другу. Теперь нужно как-то добраться до дома! Кажется, в конце улицы она поворачивала налево, а там долго шла прямо. Уставшие мышцы плохо слушались, но она заставляла их шевелиться. На этот раз всё серьёзно — её чуть не увели не пойми куда. Страшно представить, что случилось бы, если она дошла… Её бы убили? Похитили? Можно ли сказать, что её уже похитили? Асами выдохнула с облегчением, когда в конце длинной улицы показалась другая, более знакомая. Значит, она не так далеко, как думала. Паникующий мозг почти не запомнил, куда она шла — что бы с ней стало, зайди она чуть дальше в незнакомый район? Здесь повернуть, потом прямо и направо и через несколько минут она выйдет к парку… На повороте она чуть не врезалась в Курапику. Его лицо раскраснелось. В одной руке он держал карту, а с другой свисала цепь с маленьким шариком на конце. Он оглядел Асами с ног до головы, а потом, внезапно, обнял. Его сердце колотилось. Сердцебиение Асами тут же ускорилось, будто пытаясь соответствовать другому ритму. Дело в том, что Курапика бежал ей навстречу. От пробежки сердцебиение всегда подскакивает. Ну и, наверное, в том, что он переживал за неё немного. А вовсе не в том, что Асами себе надумала. Курапика отстранился, не дав возможности приобнять в ответ. — Как хорошо, что ты в порядке! — воскликнул он с облегчением. — Как ты? — Болит, — Асами подняла руку, пытаясь коснуться плеча. Рука будто загорелась изнутри. Асами закусила губу, чтобы не закричать. Из глаз хлынули слезы. — Как ты меня нашел? — Я увидел, как Шалнарк хлопает тебя по плечу, а потом ты машешь ему с улыбкой. Это странно — вы ведь до этого даже не пересекались. А потом ты куда-то пошла, повернула в другую сторону… — Как хорошо, что ты такой внимательный. Не знаю, куда бы я ушла, если не ты… — В общем, я его обезвредил, поэтому ты и остановилась, — в его голосе послышалась неприязнь. — А теперь пойдем отсюда, нужно позаботиться о твоей ране. Курапика задал быстрый темп. Асами еле успевала за ним, её тело, будто наполненное ватой. все ещё не слушалось. — Держись, — просто сказал он, подставляя локоть. Асами повисла у него на руке, чувствуя приятное тепло, разливающееся по щекам. Всю дорогу она чувствовала его тепло. Это стало самым романтичным моментом в жизни. Если исключить то, что её постоянно кто-то бьет, душит, похищает и так далее, всё складывается лучше некуда. Есть Курапика — милый и добрый, и он готов её защищать… Следующий поворот привел их на знакомую улицу. Справа зеленел парк, а слева стоял дом Курапики. Ещё несколько шагов, и они поравнялись с домом Асами. Курапика ловким движением вытащил из кармана ключ и повернул его в замке. Он затащил её в помещение и так же быстро закрыл дверь. — Разувайся и живо в ванную. Нужно заняться твоей раной, — скомандовал он, запирая дверь. Голос его был слегка испуганным, но от этого не менее твердым. Никто не вышел их встречать, шаркая ногами, а значит бабушки дома не было. Асами поспешила вперед по коридору. Кровь почти вся свернулась, намертво прилепив рубашку к телу. Она присела на край ванны, пытаясь перекинуть волосы через плечи. Через несколько минут в ванну вошел Курапика. Его лицо было донельзя серьезным, в руках он сжимал аптечку. — Ты как, держишься? — Асами кивнула. — Сейчас нужно будет сесть спиной ко мне и спустить рубашку. Не переживай, я не буду смотреть на тебя. Так мне будет удобнее работать с раной, — Курапика сохранял серьезный тон, но щеки у него порозовели. Он отвел взгляд, уставившись на аптечку. Вся кровь, что не вышла через рану, прилила к лицу Асами. В этом определенно нет ничего пошлого, но почему тогда его просьба так смущает? Ничего тут не поделаешь, так правда будет удобнее… Асами послушно села, как он сказал, одной рукой расстегивая блузку. — Эх, жаль, что здесь нет Леорио. Он бы мигом тебя перевязал. — Он практикуется в медицине? Вот уж не думала… — честно говоря, она вообще ничего о нем не думала. Из всех окружающих скучнее Леорио уж точно никого нет. Другое дело Курапика. Его теплые руки осторожно касались её спины. Интересно, он сейчас тоже смущен? Думает ли он о изгибе её шеи или плеч? А может быть всё, что его волнует, это рана, которую нужно продезинфицировать и перевязать? Скорее всего, так и есть. — Он собирается поступить в медицинский, и, думаю, из него получится отличный врач, — на мгновение в плече вспыхнула боль, но тут же погасла. Асами застонала. — Хорошо, что ты заговорила про Леорио, — Курапика показал ей спицу. Небольшая, с головкой-бусинкой и двумя черными крыльями с красными перепонками. — Обычно если я говорю что-то вроде «Потерпи» или «Сейчас будет не больно» люди только сильнее зажимаются. По спине тут же потекло. Курапика прижал к плечу влажную салфетку. Зашипело. Она застонала снова, хотя и прикусила себе все, что только можно было. Из глаз хлынули слезы. Эх, только вчера она вытащила из шкафа чистенькую и выглаженную форму, а сегодня придется с ума сойти, отстирывая присохшую кровь. — Сейчас должно стать полегче, — Асами обернулась. На правой ладони Курапики появились цепи. Он вытащил из рукава ту, что крепится к большому пальцу, с крестиком на конце. Она скользнула к плечу Асами, словно змея, и прильнула к нему. И боль отступила, как и в прошлый раз. — Настоящая магия, — завороженно произнесла она, разминая плечо. От ужасной боли, жгучей и разрывающей всю руку не осталось и следа. Цепь исчезла, будто бы её никогда там и не было. — Как бы странно это не звучало — ничего сверхъестественного. — Курапика улыбнулся, возвращая салфетки и перекись водорода в аптечку. — Спасибо, — теперь можно и одеться. Можно же? Она накинула рубашку на плечи, все ещё удивляясь, что больше ничего не болит. — Сколько раз ты уже спасал меня из передряг? — Раза три так точно, — ответил он. — Или это был риторический вопрос? — Я так устала от этого… — Асами всхлипнула, удивляясь самой себе. — Сколько мне ещё бояться за свою жизнь? До самого конца школы? Она пыталась остановиться и успокоиться, но, кажется, внутри прорвало слезную дамбу. Плечи затряслись от рыданий, лицо сморщилось. Сколько страху она натерпелась. Курапика замер перед ней. Ему, наверное, не каждый день приходилось иметь дело с расстроенными девушками. — Пойдем на кухню, — рука его легла на плечо, мягко поднимая её из ванны. — Я сделаю тебе чаю. Он приобнял Асами за плечи, усадил за стол на кухне и задернул занавески. Каждое его движение было плавным и неторопливым, будто резкость могла заставить её разрыдаться ещё сильнее. Вскоре перед ней стояла чашка ароматного ромашкового чая. — Да как так то? Просто из-за того, что мне не повезло с лицом, да? Я ведь даже не претендую на Фейтана, пускай забирают, — произнесла Асами. Плечи дрожали. Слезы капали в чай, исчезая в нем без остатка. — Мне кажется, я совершил одну ошибку. И сейчас, пока не поздно, я должен её исправить. Извини, Асами, но то, что произошло — целиком и полностью моя вина. Пальцы Курапики провели по её волосам. Ласково, почти любяще. В груди сладко затрепетало. Потом рука опустилась ниже, на щеку, большой палец осторожно вытер слезы. Как хорошо, что лицо всё красное — незаметно, как она смущена. Как необычно чувствовать его пальцы на лице… — Я сейчас отлучусь ненадолго. Мне нужно кое с кем поговорить. Я зайду к тебе вечером. До тех пор — никуда не выходи и никому не открывай дверь. Сиди в комнате, не приближайся к окну. Выключи телефон, никому не звони и не пиши, тебя могут отследить. Она кивнула, большего ослабевшие мышцы не могли позволить. Опустошив свою чашку, Курапика встал из-за стола и вышел из кухни. Вскоре дверь за ним закрылась и Асами осталась в полном одиночестве. Чай уже остыл, когда она отпила немного. Ромашка не приносила успокоения, да и в общем-то казалась противной, но Асами не остановилась, пока не допила. Рубашка, пропитанная кровью, все ещё на ней. Стоит найти в себе силы принять ванну и постирать её. Асами с трудом поднялась со стула и отнесла чашки к раковине. Тело продолжало сопротивляться её приказам, будто ватой набитое. Ничего, горячая ванна должна исправить ситуацию. Но теплый пар и аромат лаванды чуть не усыпили её. Закутавшись в халат, она всё так же медленно направилась в комнату. Что делать с Фейтаном? Они договорились встретиться, но Курапика ясно сказал никуда не выходить. Может, написать, что она не может? Нет, не годится. Он, наверное, подумает, что Асами решила от него отделаться. Тогда как стоит поступить? Она вытащила два платья и повесила перед собой. Надо бы выбрать какое-нибудь, на случай если она решит пойти на встречу. Асами надела первое, бирюзовое, ниже колена, и повернулась перед зеркалом. Выглядит симпатично. Второе она и примерять не стала, слабость в теле откровенно её доконала. Может, прилечь ненадолго? Поспать пару часиков, освежиться… Долго не раздумывая, она рухнула на кровать прямо в платье. До семи почти три часа. Более, чем достаточно, чтобы отдохнуть. Она закрыла глаза… … а когда открыла, над ней в сумраке комнаты кто-то стоял. Асами завопила, но один из силуэтов залепил ей звонкую пощечину. — Заткнись, — Мачи-стерва. Но что она забыла в её комнате? — Я тебя на мелкие куски порублю, если рот не закроешь. — Как ты… — испуганно пробормотала Асами. Ну конечно. У них не вышло один раз, но разве это их остановит? — Хватай её и пойдем, — скомандовала она, обращаясь ко второму силуэту. — Головой её приложить? — Финкс-грубиян. Он подошел и схватил Асами за талию, закидывая её на плечо, словно мешок с картошкой. Попытки к сопротивлению были тщетны — её связали чем-то тонким, но очень прочным. Она всхлипнула, чувствуя, как страх поднимается по спине. — Пожалуй. Иначе она все тут слезами затопит, — хмыкнула Мачи. Тут же в глазах потемнело, и Асами в какой уже раз за последнюю неделю отправилась в темноту.