Иногда нам кажется, что в этом мире жить невозможно. Но больше негде. Джек Керуак
Токио – большой и шумный город. Ночью иллюминация реклам и огромных баннеров начинает светиться всеми оттенками радуги, вызывая истинный восторг. Но как только забрезжит рассвет, вся фальшивая мишура спадает, и город вновь становится серым, скучным и серьезным. Весь день лил дождь, наполняя город свежестью и разводя грязь. В библиотеке уже давно никого не было, за исключением самой библиотекарши. Волосы лазурного цвета, собранные в аккуратную гульку, в свете тусклой лампы приобретали зеленоватый оттенок. Большие карие глаза непрерывно следили за витиевато написанными строчками. Время, благодаря занимательной книжке, текло незаметно. Вздохнув, от романтичного конца истории, она, потянув затекшую спину, взглянула на часы, пробившие десять вечера. Нужно было собираться домой. Впопыхах девушка сгребла свои вещи, и, прихватив несколько томов зарубежной литературы, поспешила домой. Всю дорогу, она прокручивала душещипательные моменты книжной истории. Вот рыцарь спас даму сердца от охранявшего ее дракона, они поженились, у них родилось трое прекраснейших детей, которые вырастут, тоже женятся и будут замечательными правителями. Девушка уже проходила пешеходный переход, как ее размышления прервали яркий свет и дикий скрип колес тормозившего Харлея. Послышался глухой удар и стук тела об асфальт. Кровь стекла по подбородку, и последнее, что она запомнила, были необычные обеспокоенные красные глаза.***
Цвет светло - желтых стен жутко давил на психику, а больничный запах просто сводил с ума. Молодой мужчина, находясь в напряженном состоянии всю ночь, задремал на стуле только под утро. Разбудил его стук шпилек, спешащей к операционной, девушки. Подошедшая особа, не став растрачиваться на прелюдию, с размаху врезала своим ридикюлем по голове сонного молодого человека, обозвав того ублюдком. С криком «Нихера себе утречко!» тот вскочил, и хотел уже навалять противнику, как до него дошло, что обидчик - женщина. А женщин, как известно, бить нельзя. Поэтому он ограничился лишь нецензурными выражениями в ее сторону. Блондинка уже хотела что – то высказать ему, как дверь операционной распахнулась, и оттуда вышел доктор. Желая узнать состояние больной, девушка подскочила к спокойному, как удав, хирургу, начав засыпать того вопросами. - Кем вы приходитесь пострадавшей? – прервав словесный понос девушки, спросил врач. - Я – ее лучшая подруга, Люси Хартфелия, - голос блондинки задрожал, и она зашмыгала носом. - Извините, но подругам, даже лучшим, мы не имеем права ничего говорить. - Тут такое дело… Понимаете, у нее нет родителей и близких. Мы с ней детдомовские… - полушепотом произнесла она, а из красивых карих глаз покатились крупные слезы. - Ах, вот оно что… - задумавшись, врач добавил: - Тогда успокойтесь. Операция прошла успешно, с ней теперь все будет хорошо. Внутреннее кровотечение мы остановили, и шины на сломанные конечности наложили. Поверив доктору на слово, Хартфелия, присев на скамейку, начала стирать потекшую тушь. Высокий брюнет, услышав диагноз врача, облегченно вздохнул, и направился к выходу больницы, по пути застегивая кожаную куртку и обдумывая, как он будет объяснять свое ночное отсутствие невесте, совершенно не замечая ненавистный сверлящий взгляд девушки.***
Голова раскалывалась от ноющей боли. Во рту все пересохло. Очнувшаяся девушка, пытаясь понять, где она находится, стала осматривать помещение. Потолок и стены белого цвета внушали ужас – пациентка до смерти боялась врачей. Какой – то аппарат противно пикал, со временем рискуя вызвать нервный тик. Прервав внутренний монолог больной, в палату вошла медсестра. Увидев, что пострадавшая отошла от наркоза, та побежала за лечащим врачом. – Ну – с, как вы себя чувствуете? – задал вопрос доктор, касаясь широкой ладошкой лба девушки. - Рука болит, и пить хочу, - ни с того, ни с сего заплакала МакГарден, вспомнив события прошлой ночи. - Ну - ну, что же вы? Теперь – то все хорошо! Поспите, - наказав больной отдыхать, врач мысленно поставил галочку «Вызвать больной психиатра для профилактики». Выйдя в коридор больницы, хирург заметил уснувшую девушку, представившуюся как Хартфелия. Разбудив дежурившую подругу пострадавшей, он порекомендовал ей ехать домой, поскольку МакГарден уснула, и посещения на сегодня закончены.***
На следующий день, рано утром, Хартфелия, купив крокусов, продажа которых была реализована только в одном магазинчике города, и фруктов, уже сидела напротив больничной палаты МакГарден. Получив разрешение врача, Люси, ступая на цыпочках, тихонько подошла к больничной койке, на которой еще спала Леви. Девушка выглядела очень умиротворенно. Только вот лицо было исполосовано ссадинами, глаза распухли из-за переломанного носа, а сломанная рука находилась в гипсе. Мысленно пожалев беднягу, и на минуту забывшись, блондинка с достаточно громким стуком поставила вазу на прикроватный столик, чем разбудила спящую. - Люська! – радости не было предела, глаза заслезились, а губы начали дрожать. – Как же ты меня напугала, больше так никогда не делай! – пригрозив указательным пальцем, блондинка обняла голубоволосую. - Прости, я, когда дорогу переходила, задумалась… - Опять о прекрасных принцах на белых конях? – Леви, смутившись, отвела глаза. - Ну, даешь, подруга! Тебе пора реальную личную жизнь налаживать, а она о принцах все мечтает! – глубоко вздохнув, блондинка начала читать ей нотации, но заметив ужасное, сменила тему: – Слушай, у тебя корни отрасли, когда ты в последний раз подкрашивалась? Молча пожав плечами, Леви решила расспросить Люси о ее личном. Традиция секретничать зародилась у них еще в детстве. Подруги делились друг с другом абсолютно всем, начиная, о том, что они съели на завтрак, и заканчивая чуть ли не нижним бельем. Любительница книг была в курсе того, с кем встречается Хартфелия, а также прекрасно видела, как к этому относится их общий друг Локи. Но решив, что это не ее дело, тайна чувства их друга так и осталась тайной. Время посещений подходило к концу. Попрощавшись и обещая навещать, Хартфелия было пошла на выход, да только внимание ее привлек один пирсингованный брюнет с букетом алых роз. - Ты что здесь делаешь??! Решил добить ее, дабы убрать свидетеля?! – вспылила Люси. Не ожидавший такого «теплого» приема, парень решил остудить пыл девицы. Но не тут - то было! - Успокойся, истеричка! Я пришел извиниться. Хотя, по – правде говоря, это твоя подруга виновата в аварии. Переходить дорогу на красный свет… У нее с головой-то все в порядке? - Да что ты о ней вообще знаешь?! – с нескрываемой ненавистью воскликнула Хартфелия. Редфокс увидев в глазах девушки ярость, несколько опешил. Он не привык к тому, чтобы на него повышали голос. - Ну, так давай, объясни мне! – немедленно потребовал парень. - Пфф, - не считая нужным рассказывать прошлое какому-то незнакомцу, девушка, презрительно посмотрев на обидчика, вздернула подбородком и нервно, со смешком выдохнула. Резко развернувшись на каблуках, блондинка зашагала к выходу, жестом показав брюнету средний палец. – И, кстати, она любит крокусы, а не розы! – решив напоследок добить мужчину, она выкрикнула на ходу последнюю фразу. Брюнет, искусно нецензурно выругавшись вдогонку белокурой девице, мысленно отметил, что не все женщины одинаковы в плане цветов, и, глубоко вздохнув, приводя потрепанные нервишки в порядок, вошел в палату. Мелкая суицидница, как он окрестил девушку, смотрела в окошко, но как только кто – то вошел в палату, повернула голову и побледнела. Вид молодого человека внушал ей страх. Леви с детства боялась и избегала мужчин. Ужасные воспоминания прошлого никак не хотели забываться. - Привет, - стараясь улыбнуться как можно дружелюбнее, Гаджил шагнул ближе и уселся напротив кровати, потупив виноватый взгляд. Девушка, не моргая, продолжала пялиться на странного байкера. - Прости, я виноват в случившемся… Это, кстати, тебе! – брюнет протянул шикарный букет Мелкой. Однако та, цветы не приняла, и, боясь шелохнуться, продолжала смотреть на него своими карими глазищами. Неожиданно, из кармана черной кожаной куртки донесся звонок мобильного телефона. Больная и посетитель синхронно вздрогнули. Смесь панк – рока и электроники неприятно била по ушам девушки, вызывая душевный дискомфорт. Брюнет, быстро сориентировавшись, сбросил вызов. Тем временем, Леви отвернулась к окну, пытаясь обдумать происходящее. - Я вас ни в чем не виню. Сама виновата, нужно было быть более внимательной, а не витать в облаках. А теперь уходите. Прошу вас… - посетитель послушно встал и вышел, не желая досаждать девушке. Примечание. По своим собственным соображениям, глава была немного переписана.