*** ***
Утро следующего дня выдалось довольно неприветливым. Всё небо было затянуто серыми тучами, холод пробирал аж до дрожи, а до этого не настолько буйная мошкара в конец обнаглела и, уже невзирая на ядовитые для насекомых испарения болотных растений, липли ко всему телу. Найджела это крайне достало, к тому же в скором времени началась мелкая и противная морось, размывшая протоптанную животными и невесть кем ещё дорогу, а так же промочившая его до нитки. С самого детства ненавидящий грязь Солидез-младший непроизвольно поморщился и, передвигаясь словно по минному полю, начал перепрыгивать грязевые лужи. Правда получалось это у него не очень хорошо, и через несколько таких прыжков он с громким «ХЛЮП!» плюхнулся лицом в грязь. Коты как будто этого и не заметили, просто стали тыкать в несчастного парня носами, призывая идти дальше, не дав даже времени отряхнуться. Найджел догадался, что над ним просто смеются (если трясинные коты в принципе способны на такую эмоцию), от чего даже стало как-то по неуместному обидно. В общем — настроение испортилось окончательно. Однако и сами коты вскоре попали под раздачу погоды. Мелкая морось быстро превратилась в довольно сильный дождь, который мог перерасти в грозу. Поначалу стая просто ускорилась, но потом стало ясно, что на открытой местности задерживаться не стоит. Петляли по лесным чащам они довольно-таки долго, да настолько, что сам Солидез успел потерять счёт времени. Дождь продолжал лить как из ведра, а маленькие и практически голые чернодрева никак не защищали от дождя. В конце-концов они зашли в какую-то беспросветную чащобу, где вместо чернодрев росли огромные ветвистые деревья с тёмно-зелёными кронами, которые создали купол, не дающий воде просочиться. Пройдя ещё немного, перед Найджелом предстала довольно завораживающая картина: посреди огромной покрытой слабо светящимися белыми цветами поляны раскинулось громадное древо, которое, словно король, было окружено «слугами» поменьше. Повсюду слышались песни птиц, стрекотания цикад и журчание очередного ручейка. Что удивительно: вся земля в округе была абсолютно сухой, и казалось здешняя природа даже и не знает, что происходит за уголком этого локального рая. Найджел был настолько впечатлён этой красотой, что даже не почувствовал никакого подвоха. Коты, видимо, были уже настолько измотаны, что были не в состоянии противостоять такому искушению и уже через двадцать минут разбили небольшую стоянку, где большинство самцов-охотников в кои-то веки заснули. Единственным, что могло бы напрячь, было странное поведение оленей, которые взбесились так, словно их поймали только пару минут назад. Они ни в какую не хотели даже близко подходить к главному дереву и пытались всё время сбежать, отчего нескольких из них убили прямо на месте. Однако здесь это было единственной неприятностью, в остальном же всё было практически идеально. Найджел, расположившись под гигантским деревом, попытался также поспать, однако у него вдруг возникло очень странное ощущение, что он что-то упускает. Посмотрев вокруг и ничего такого не найдя, Солидез с облегчением улёгся на мягкую траву, как тут же понял, что именно его беспокоило. Свет. В глубине древесной кроны горел ФЕНИКСОВ СВЕТ*, хотя по раскатам грома и звукам дождя можно было легко понять, что тут никакого солнца быть не может. «Ну, может оно всё же просвечивает как-то, » — пытался убедить самого себя Найджел, хотя нарастающее напряжение было уже не остановить. К тому же, вряд ли солнце светилось бледным кислотно-жёлтым светом, и уж тем более от него не исходит едва ли уловимое стрекотание. Теперь Солидез был уже точно уверен — здесь творится что-то очень странное, и в очень скором времени это странное перерастёт в страшное. Его размышления прервал Карино, который с разбега плюхнулся ему на лицо. Не ожидавший такого паренек попытался тут же с кинуть его с себя, но котёнок вцепился в него мёртвой хваткой, продрав кожу до крови своими когтями. Кое-как отцепив его от себя, Солидез хотел было в коем-то веке разразиться гневной тирадой, но тут он понял, что сын вожака не просто играет. На мордочке котёнка был отражён такой ужас, на который только способна кошачья мордочка, что Найджелу стало уже не до гнева. Когда же до него дошли кошачьи крики, рёв и какой-то гул, он тотчас выхватил свой энергопосох, и, включив его, занял самую незаметную, по его мнению, позицию, готовясь отбивать предполагаемую атаку. Карино немедля нырнул в самый тёмный угол, где, затаившись, начал тихонько попискивать. Крики то прерывались, то снова возникали где-то уже в лесу, однако к этому рёву добавилось ещё что-то… Что именно Найджел не мог понять, но это было чем-то таким до ужаса знакомым… чем-то, что он вроде бы никогда и не слышал, но в то же время слышал и тысячу раз в своих кошмарах. Внезапно до него дошло: шипение! Он всё это время слышал громкое, больше похожее на смесь свиста ветра и крик неведомых тропических птиц, о которых он когда-то читал в большущей детской книжке с картинками. Вдруг его поразила ужасающая догадка. «Нет, только не это! Что угодно, но только не это!» — Солидез схватился за голову и в безумном припадке пытался убедить себя, что ему просто послышалось. Внезапно раздался ещё один шипящий звук, вот только он уже был точно не в его голове и, что ужаснее всего, находился совсем близко. От него сердце Найджела совсем упало, так что он просто-напросто упал навзничь и закрыл глаза. Хоть понимал насколько жалко выглядит, преодолеть себя не мог. Он слышал как хлопают крылья, чувствовал, как над ним проносится нечто, как оно садится на дерево, чувствовал на себе взгляд чудовища. Солидез мечтал сейчас оказаться где угодно, хоть снова на поляне с кошмарным жеребцом, но только не здесь. Всё же парень решил, во что бы то ни стало, пересилить себя и взглянуть на свой самый страшный кошмар. Существо, что уставилось на него своими большими, похожими на два жёлтых фонаря глазами, было относительно небольшим — где-то размером с молодого кабана. Телом зверь напоминал птицу, так как был весь покрыт ярко-голубыми и зелёными перьями, а так же обладал выделяющимися, непропорционально большими крыльями. В остальном же это была чистая рептилия. Покрытая перьями тонкая и длинная шея была увенчана острой узкой мордой, которая то и дело обнажала свои змееподобные клыки. Длинный хвост монстра оканчивался продолговатыми перьями, которые образовывали подобие цветастого веера. На огромных чешуйчатых лапах виднелись острые как бритва когти. Словно корона, на голове чудовища красовался яркий пурпурный гребень, который переливался при его движении. Поймав взгляд Найджела, коатль замер и уставился ему прямо в глаза. С секунду ничего не происходило. Но тут у монстра словно что-то щёлкнуло в голове, и он, расправив крылья, издав уже что-то больше похожее на протяжной вопль, кинулся прямо на парня. Сознание Солидеза кричало: «Беги!», но тело его просто не слушалось. Он смог что-то сделать лишь в последнюю секунду, откатившись в сторону, при этом его всё же задело за больное плечо. Всё тело пронзила такая боль, какую он никогда до этого не чувствовал. Вся та боль, что была до этого, казалась лишь цветочками в сравнении с тем, что он испытывал сейчас. При этом парень был уверен, что это было далеко не из-за когтей. Однако на тот момент об этом долго думать не приходилось. Коатль, заметив упущенную добычу, тут же приземлился рядом и приготовился к новой атаке. Его шея раздулась словно у кобры, а вены налились ярко-зелёной кровью чудовища. Мгновение — и в Найджела выстрелила слизкая зелёная струя, являющаяся ничем иным, как очень токсичным ядом. Тот с чудом смог откатиться в сторону, как его к земле придавили огромные когти. Солидез почувствовал отвратное зловоние из пасти существа, и через мгновение на него вновь уставились эти жуткие глаза. Парня как будто бы парализовало: настолько сильно страх сковал тело. Ещё немного и огромные жёлтые зубы вцепились бы ему в глотку, но тут произошло неожиданное. Маленький Карино, выскочив откуда-то из-за кустов, с громким рыком прыгнул прямо на голову коатля. Чудище взревело, после чего принялось стряхивать котёнка с себя. Этого хватило, что бы Солидез смог отползти подальше от летучего кошмара и начать жадно глотать воздух. Меж тем коатль всё же сбросил Карино с себя, от чего тот улетел прямо в дерево. Не став мешкать, зверюга бросилась на беззащитного детёныша. Найджел поднялся из последних сил и, пытаясь преодолеть страх, во всю прыть ринулся в атаку. Секунда — и на чудовище обрушился ряд диких и беспощадных ударов, в которые Солидез вложил всю свою мощь надеясь что этого хватит. Страх, гнев, отвращение, шок — все эти эмоции мелькали на лице Найджела. Даже когда озлобленная тварь обмякла и упала на землю, он не переставал бить её, боясь что в любой момент она придет в себя и разорвёт его так же, как и его мать. Успокоился он только тогда, когда череп птицеящера смачно хрустнул. Выронив энергопосох, Солидез упал прямо рядом с телом коатля. Запах от монстра шёл просто отвратный, напоминая чем-то смесь рвоты и тухлых яиц, так что лежать рядом с ним было практически невозможно. Но тем не менее, у Найджела просто не хватало сил чтобы даже просто отползти, не говоря уж о том, чтобы встать. «Меня теперь точно растерзают» — невесело подумал парниша, однако потом с удивлением понял, что звуки борьбы стихли, после чего он увидел несколько чёрных точек, которые летели внутрь древесной кроны, откуда и исходило свечение. Плечо вновь невыносимо зажгло, отчего Найджел даже невольно застонал. Внезапное «мяу» прервало размышления Найджела о своей скоропостижной смерти, заставив обратить внимание на сидящего рядом Карино с красовавшейся на его голове шишкой. — Кхе-кхе, спасибо тебе, малыш, кхе-кхе, но всё равно ты мне ещё две жизни должен, — хриплым голосом попытался пошутить Солидез, хотя прежде всего он сделал это для себя. — Мяу? — котёнок уставился на него своими большими грустными глазами, после чего ткнул в него своими лапками, мол «вставай» и, не добившись результата, попытался сам оттащить весящего раз в десять больше него Найджела зубами в кусты, что у него, разумеется, не получилось. А меж тем, сам парень начал чувствовать, что медленно проваливается в сон. «Ну хоть высплюсь перед Драконьим судом» — подумал про себя Солидез, прежде чем провалиться в сон.*** ***
Впрочем, в этот день умереть Найджелу было не суждено. Сквозь сон почувствовав, как его щёку кто-то трогает чем-то мягким, он с некоторым усилием присел и открыл глаза. Рядом сидел всё тот же Карино, который всё так же жалобно попискивал и пугливо озирался по сторонам. Судя по ощущениям, спал Солидез недолго: доносился шум утихающего дождя, в воздухе царил аромат свежих листьев, а солнце как было за серыми тучами, так и осталось. Поляна, на которой остановились коты, была абсолютно пустой, словно тут никого и не было: ни котов, ни оленей, ни даже страшных коатлей. И только яркие красные полосы на траве говорили о той битве природы, что произошла здесь. Побродив в молчании по поляне, Найджел решил как можно быстрее отсюда уйти, но тут же встал вопрос — а куда именно? Он и так плохо запомнил и перенёс дорогу, по которой они пришли на эту поляну, не говоря уже о том, чтобы преодолевать одному (даже если предположить, что Карино не оставит его, от этого будет ни холодно, ни жарко) расстояние с десятки километров по не самым дружелюбным и простым местам, что он будет делать дальше? Вновь искать Миху? А может попытаться выбраться к Шелдернеду и позвать с помощью приёмника в «Матильде» помощь? Да хоть того же Сликера! При мысли о мерзком лепреконе, уже который год безуспешно пытавшегося выкупить его ломбард, у Солеидеза на лице на мгновение проскользнула гримаса отвращения. «Да пусть и Сликер. Если сможет найти Миху, то я ему этот ломбард хоть даром отдам! Но для начала, нужно самому выбраться, » — парень, более-менее размявшись, тут же отправился подальше от поляны. Карино, который, как и ожидалось, никуда уходить не собирался, тут же двинулся вместе с ним, идя чуть вперёд и, похоже, пытался принюхиваться, хотя и было заметно, что это у него плохо получается. Да и по другому быть не могло — трясинные коты хоть и грозные хитроумные охотники, проводящие всю свою жизнь в плотных болотных лесах, имели ряд недостатков, вроде неумения лазать по деревьям, не свойственное другим кошкам (пр.авт: хотя, если учесть в какой среде они живут, то умение древолазания им не очень-то и не нужно). Например, обоняние трясинных котов всегда было их слабым местом: обычно чуткий и острый нюх во время сезона дождей, по совершенно непонятным причинам, становился абсолютно никаким и именно эта слабость заставляет этих хищников собирать стада животных, иначе они бы просто не выжили в этих местах. Это же объясняло и то, почему ни один трясинный кот не почувствовал близкое присутствие коатлей. Тем не менее, Карино изо всех сил, пытался учуять след своей стаи. Было видно, что котёнок очень волнуется и хочет поскорее вернуться к родителям, и Найджел, к сожалению, никак не мог ему помочь. Так побродив ещё некоторое время, Солидез заметил, что погода наконец-то начинает проясняться и уже были видны багровые лучи заката. Присев около большого мёртвого чернодрева, Найджел решил ещё раз, как обычно, проверить плечо, что уже успело войти в его привычку за несколько дней. Однако то, что он увидел привело в его дичайший ужас. Шрам, успевший зажить за несколько дней, снова кровоточил, запачкав всю футболку кровью. Но хуже всего были пятна: большие, напоминающие бордово-алую чешую, которые словно облепили рану и распространились практически по всему плечу. Тронув одно из них рукой, парень вновь почувствовал ту самую резкую боль, что изводила его всё это время, и что хуже всего, пятна прямо у него на глазах начали расширяться, охватив теперь уже всё плечо, и подступали к руке. Проверяя себя ранее утром, ничего такого и в помине не было. И это определённо был не яд коатля — попади на него или, тем более, во внутрь хоть капля, то парень бы уже как несколько часов назад должен был умереть от паралича, удушья и прочих прелестей данной смеси. Нет, тут было что-то другое — что-то, что и так уже убивало Найджела. Просто сегодня нечто ускорило это, и парень даже догадывался что именно. «Похоже жертва Михи была напрасной — кошмарный жеребец напоследок оставил мне клеймо огня». Найджел посмотрел на посапывающего около него Карино и грустно улыбнулся. Всё-таки он привязался к этому паршивцу. Печально будет его оставлять, как и Маргери… и Рози… и в принципе вообще всех. По его щекам невольно скатилась пара крупных слезинок. Если судить по распространению проклятья, то жить ему осталось всего лишь пару дней. Что же, если ему суждено и в правду так умереть, то так тому и быть. В эту ночь он не сомкнул глаз.*** ***
Утро нового дня было полной противоположностью предыдущего. Небо было абсолютно безоблачным, а солнце нещадно палило, однако земля ещё не успела до конца высохнуть — то и дело на пути попадались лужи всевозможных размеров. Карино выглядел на порядок бодрее и веселее, да ещё бы: когда сырость с воздуха спала окончательно, его нос заработал вовсю и мог спокойно улавливать запахи на довольно большом расстоянии. «Только вряд ли это поможет» — невесело подумал Найджел, — «Дождь размыл все следы, и даже если там хоть кто-то уцелел, мы не сможем за ними последовать». Они брели уже несколько часов, и Найджел удостоверился, что смертоносное проклятие действительно ускорилось: пятно расползлось настолько сильно, что уже медленно перешло на шею и подступало к запястью его правой руки. В скором времени у него поднялась температура, появилась вялость, а во рту словно образовалась маленькая копия Багровой пустыни, если не ромульских Костяных песков. К вечеру он продолжал идти лишь только из-за упрямства и желания помереть как можно позднее, но «клеймо огня» всё-таки взяло своё. Сделав пару шагов вперёд он, словно лист на ветру, качнулся и обессиленный упал на землю. Карино, бежавший рядом, издал встревоженное «мяу» и тут же подбежал к нему. Солидез буквально горел изнутри: на ощупь он был очень горяч, пот лил с него ручьями, а в горле вспыхнул пожар. Кое-как он дополз к лежащему рядом бревну и, облокотившись, начал читать молитвы покаяния Дракону. По всем законам Дракона он должен был это сделать в комнате с семью свечами и восемью серыми медалями-клинками — символами жизни и смерти. Но ни медалей в форме клинка, ни свечей у него под рукой не было, так что он просто обойдётся молитвой. Котёнок крутился около него, и Найджел волей-неволей понимал, что после него он тоже погибнет, так как маленькому трясинному коту ни за что не поймать ни быструю лань, ни крепкого кабана. Покрутившись около него, котёнок вдруг резко замер и, резко повернув свою голову куда-то на восток, тут же подбежал к Солидезу. Парень удивился ещё больше, когда Карино начал отдирать зубами застёжку в виде орлиной головы с молнии на его куртке. Кое-как отодрав её, котёнок резко рванул куда-то в кусты, после чего было слышно только обрывистое быстрое перебирание лапками. «Ну вот. Всё же он меня покинул» — грустно подумал Найджел, глядя вслед умчавшемуся Карино. Он лежал неподвижно где-то час. Жутко неудобное бревно, полностью покрытое какой-то зелёной дрянью и, как ему начинало казаться, слегка подрагивающее, мешало ему нормально расслабиться перед концом. Его зрение начало потихоньку угасать: сначала мир будто слегка смазался, затем ещё немного, пока наконец он не стал различать только зелёные пятна. Внезапно со стороны кустов раздался треск. Солидез сначала подумал, что мимо просто пробежал заяц, однако все его сомнения развеялись, когда из них выскочило чёрное пятно и с громким «мяу!», словно подзывая кого-то, подбежало прямо к Найджелу. Он тут же понял что это Карино и хотел как-то показать то, что он рад его возвращению, как со стороны всё тех же кустов послышалось ещё одно шуршание. Нечто явно что-то говорило, но, из-за того что уши Найджела заложило, он не мог понять — зверь это или человек. И вот вышло ещё одно пятно и теперь Солидез полностью удостоверился, что это человек. — Ну и куда ты меня притащил? — различил сквозь шум Найджел. — Стоп. Найджел?! Мать твою, что с тобой?! — фигура подбежала к нему и теперь в ней легко узнавался Миха — грязный, тощий и невероятно взволнованный. — Аллё, ты меня слышишь? Солидез ничего не сказал, лишь улыбнулся и только потом заметил, как из-за спины Михи начали появляться другие пятна.