Каждому нужен кто-то

      Нарцисса и Драко встали, как только Гарри и Беллатрикс показались на пороге гостинной. В доме от фонящей энергии выворачивало, а в всем доме стало одновременно и сухо, и затхло.       Несмотря на встревоженные лица, разговора не избежать.       Гарри выдохнул и краем глаз посмотрел на Беллатрикс. От нее впервые исходили спокойствие и умиротворение, в связи с чем Поттер пришел к выводу, что тот мимолетный секс — не такая уж и плохая идея.       Оставалось подобрать нужные слова, чтобы объяснить это Драко, лицо которого чуть ли не горело со стыда, а молодой человек упорно смотрел в пол, избегая любого зрительного контакта. Это было не в компетенции Драко, но какое-то мерзкое, отвратное чувство пробиралось под рубашку, от чего хотелось расстегнуть все пуговицы (да и вообще снять всю одежду), залезть под душ и смыть всю грязь с тела. А еще долго и пристально смотреть в слив — как вода образует жалкое подобие водоворота.       Повисло долгое молчание, которое нарушила Нарцисса:        — Мы с Драко знаем, что… вы испытываете в отношении друг друга… особые чувства… очень непростые…        — Непростые чувства, — повторил Драко, поджав голову. — Мама, но ведь тетушка Белла… она же…        — Драко, это уже не твое дело, — почти что рычал Гарри и сделал шаг к Малфою.        — Повтори еще раз, что ты сказал, — Малфой двинулся навстречу и потянулся, а затем и схватил Гарри за грудки. Аврор сглотнул, а каждая мышца нервно дернулась.        — Вы все трое, помолчите, — взвизгнула Беллатрикс, и на секунду Гарри, Драко и Нарциссе показалось, что магия настолько разбушевалась, что могло показаться, что с минуту на минуту тело Беллатрикс взорвется — бах — и исчезнет, лопнет, как воздушный шарик. — Вы все трое бесите меня, только и умеете, что грызть друг другу глотки за то, к чему отношения не имеете!       Блэк посмотрела на сестру, а затем на племянника.        — Тогда, может, поделишься, что ты сейчас чувствуешь? — неуверенно спросила Нарцисса, пытаясь вывести разговор в более мирное русло.       Беллатрикс нахмурилась — она не была готова уладить проблему дипломатично: по телу кипела такая злость; энергия распространялась так быстро, что создавалось ощущение: все находившиеся внутри дома — пол, стены, потолок, мебель и тому подобное — пропиталось магией.        — Да пошли вы все! — Блэк взмахнула подолом платья, превратившись в облако (или дымку), и с шумом вылетела из дома в окно, со звоном выбив стекла.       «Нам только этого не хватало!» — закатил глаза Гарри.        — Это ты во всем виноват, чертов Поттер! — Драко не удержался и ударил аврор в нос со всей силой. На одном ударе не остановился, нанося серию до хруста в переносице и носового кровотечения. Хотелось крови, видеть ее и донести до Поттера одну мысль…        — Чего ты этим добиваешься? — прохрипел от боли Гарри.        — Вся твоя затея — от обычного ухаживания тетки до… всего этого безобразия, который вы учинили здесь — все это привело к тому, что скоро в магической Британии снова возникнут волнения и беспорядки! — кричал Драко.        — О чем ты говоришь? — горящими глазами аврор смотрел в глаза Малфою. — Я помню, что вам не разрешали приближаться к ней, но какие-то лазейки должны же были быть? Твою маму, — Гарри осторожно покосился на Нарциссу, — я еще понимаю, ну а ты? Какая муха не давала тебе поднять свою задницу и переступить порог больницы и просто посидеть с родственницей?       Возникло сильное желание унизить, да так, чтобы Драко почувствовал укол совести и чувство вины. Малфой смотрел на Поттера и шумно дышал: сказывались недавние события.       Гарри вытирал нос от остатков крови. Мужчина успел применить исцеляющее заклинание: боль пульсировала по носу, но хрящ тот заклинанием более-менее вправил.        — Как бы мы не выясняли отношения, Беллатрикс найти надо, — Гарри продолжал тереть нос тыльной стороной ладони, одновременно планируя поиски подопечной.        — Гарри, могу я кое-что спросить? — спросила тихо, осторожно Нарцисса, подходя к аврору, слегка дотронувшись до его плеча.        — Э-э-э-э, попробую, конечно, но каким образом? — не понял молодой человек.        — Расскажи о том, что происходило между тобой и Беллатрикс когда вы занимались… этим, — попросила миссис Малфой. — Точнее, об ощущениях, об эмоциях…       Гарри призадумался: он вспомнил теплую волну, напоминавшую теплую погоду, солнечные лучи и теплую — почти что летнюю — весну. Но энергия — она рвалась наружу, фейерверком поднималась ввысь и расходилась на воображаемом небосводе.       Мурашки.       Облегчение.       Спокойствие.       Приятная усталость.        — То, что произошло между тобой и Беллой — особая форма высвобождения энергии… это если выражаться простым языком, — начала женщина, и парни внимательно стали слушать миссис Малфой. — У маглорожденных волшебников, насколько мне известно, происходят спонтанные выбросы; да и потенциал проявляется именно в возрасте до семи лет. Дети полные энергии, они не прочь поиграть, и им стоит правильно тратить энергию. Но иногда ее так много, что что помимо избытка обычной энергии, происходят выбросы магической. Это если бы магловские дети не обладали волшебным потенциалом и продолжили беситься, то родители наверняка бы решили, что в их ребенка вселился… демон.       Что касается Беллатрикс, она — взрослый человек, а у взрослого, как известно, все сложнее. Да, у нее был похожий сценарий, но так как система более сложная, то и способы соответствующие.       В некоторых сказаниях — а то и в традициях отдельных семей — наблюдались весьма неординарные обычаи. Был один род с невероятно сильным потенциалом, но он никогда не слыл рьяным защитником чистокровности. Из-за этого род слабел, так как в семью принимались и представители других родов, и простые смертные. Но так получилось, что помимо действующей главы за правлением рода стоит и самый первый. Ему уже под триста лет, так как в свое время он обнаружил какую-то формулу вечной жизни и обратился в вампира. На этом, как вы понимаете, он не остановился — он принялся изучать новые аспекты магии. Это были какие-то потаенные секреты, темная магия, которая в данным контексте понимается как нечто странное и не до конца изученное. Плоды исследований привели к очень странному и малоизученному способу — черви, — на этом моменте Нарцисса помрачнела, и Драко с Гарри, заметившие это, поддались чуть вперед. — Смысл у этих червей был — они помогали сохранить целостность ядра, а также подавлять спонтанные выбросы энергии, которая могла как-то навредить людям. Если проводить аналогии на более понятный язык — заклинание REPARO или изолента для маглов.       Недостаток у червей есть — они требуют плату. Человеческая плоть.        — Чего? — одновременно воскликнули молодые люди, а затем переглянулись.        — Все правильно вы поняли, — Нарцисса поджала губы. — Они должны же брать откуда-то энергию, поэтому черви поедает тело носителя. Но есть и другой способ: секс, который помогает выделять особую энергию, обманывающая червей.        — Миссис Малфой, хотите сказать, что секс в случае с тем родом…        — Помогал отсрочить смерть. — закончила за Гарри мысль Нарцисса. — Беллатрикс не принадлежит к подобному роду — магия, как мы уже видели, рвется наружу. И в ее случае магия — такая сложная субстанция, что подбирать нужно что-то неординарное, сложное, резкое, но одновременно с этим и приятное.       Гарри анализировал: то, что рассказала Нарцисса Малфой, проливало на некоторые моменты свет, хоть многое оставалось непонятным. Магические выбросы входили в рутинные обязанности аврора — приходилось наведываться к семьям маглорожденных будущих волшебников и объяснять родителям не-волшебникам «что не так с их дитем». Реакцией большинства было удивлением, но положительное; вторая категория не понимала, но относилась нейтрально. Третья часть вела себя в точности, как чета Дурслей в свое время: недовольно, зло и орала вслед, что ребенка в странную школу для волшебников они не отдадут.        — И что мы будем сейчас делать? — спросил между тем Драко. — Где искать теперь тетушку?       Гарри смотрел на миссис Малфой — Нарцисса выглядела слегка растерянной, задумавшейся, вспоминая что-то. Долгие годы разлуки могли и исказить отдельные воспоминания, а некоторые — запрятаться в потаенный уголок разума.        — Есть одно место, которое связывало нас, сестер Блэк, — внезапно ответила миссис Малфой. — Мы часто туда отправлялись, когда были маленькими. Беллатрикс, правда, его не очень любила, но попытка не пытка.       Драко и Гарри слегка напряглись.        — О чем ты говоришь, мама? — спросил Драко полушепотом.        — Есть одно озеро, к которому мы отправлялись и проводили время в кругу семьи, — на лице Нарциссе засияла улыбка. ***       В голове творился беспорядок: как и снаружи, так и внутри. Беллатрикс не знала и не могла сообразить, что делать дальше, и так за последние несколько часов произошло многое.       Озеро Корнайл Беллатрикс не любила, но атмосфера этого места помогала ненадолго отвлечься: это было одно из немногочисленных мест, которое напоминало о детстве. Здесь семейство Блэк (как и в полном составе, так и мать, отец и три дочери) проводили время. Дети носились вокруг огромного озера, в то время как взрослые обсуждали последние новости и свежие сплетни.       Беллатрикс отдавала большее предпочтение бегать с Регулусом и Сириусом на перегонки или в салочки, в отличие от Андромеды и Нарциссы, которые либо вышивали, либо читали. Но в особо жаркие дни те не брезговали поиграть в воде и поплескаться в прохладе — все же когда стояла жара, то тут не до сосредоточенного вышивания или обсуждения кто к кому в любви признавался.       … Сейчас Беллатрикс шла вдоль берега и находилась в своих мыслях. Она не хотела возвращаться в дом на площади Гриммо, не хотела выяснять отношения и быть вовлеченной в разговоры. Пока что.       Она чувствовала себя изможденной.       Уставшей.       (ты заслуживаешь большего, ты заслуживаешь большего)       Беллатрикс не могла определиться в своих приоритетах. Но одна мысль неустанно преследовала ее.       Она хотела быть кому-то нужной.       Несмотря ни на что.       Несмотря ни на какие обстоятельства.       Ведь каждому человеку нужен кто-то…       КАЖДОМУ НУЖЕН КТО-ТО.       Неоспоримая истина, от которой на душе становилось тоскливо. Да и Беллатрикс с сестрами жила и воспитывалась в напряженной обстановке, в семье, где превыше всего — статус, чистота крови и отношение к смешанным бракам. Сигнус и Друэлла не терпели инакомыслия, а потому при малейшем проявлении любопытства дочерей делали все, лишь бы выветрить всю дурь из голов.       Но родители давно умерли.       И то, что вдолбили в голову в детстве, медленно отступало.       Но призраки прошлого словно следовали за ней и шептали: «Ты — позор семьи, не смей думать о том, чтобы зарождать дружбу с маглами или с полукровками! Они хуже даже домовых эльфов!»       Оковы традиций спадали — с головы, рук и ног, дышать становилось легче. Беллатрикс понимала, что многое остается в прошлом: воспитание, предрассудки и чопорность чистокровного общества.       Испарялось.       Беллатрикс обдумывала произошедшее. Тело наслаждалось и изгибалось от наслаждения при одной мысли о крови с ее запахом и вкусом. Это искушало, но болезненные мысли и рефлексия о своем месте в этом мире отталкивали от прошлой жизни, от старых привычек, выворачивая все мерзкое, отвратительное и темное.       Женщина потерла корявые пальцы, осознавая, что все старое становится чуждым, болезненным, неприятным. То, как о ней заботился Гарри Поттер — очень ценно. И хоть у нее были родственники первой очереди — сестра Нарцисса и племянник Драко — но даже они не до конца понимали, что происходит; одновременно с этим оба верили и надеялись, что помогут с ее нестабильным эмоциональным (или магическим) состоянием.       Беллатрикс подошла к близстоящему дереву и села под его широкими кронами. Возле озера дышалось по-особенному, ностальгически. От воды веяло промозглостью, но женщине было холодно не от таких порывов; ей было холодно от нахлынувших воспоминаний; от далекого детства.       И оцепенение — от лиц родителей и от содержания статуса Чистоты Крови.       В голове возникло лицо Гарри — добродушное, грустное, уставшее. Аврор говорил, что никогда не отвернется от нее: чуть ли клялся, спасибо, что не вставал на колени.       Подобные слова отчего-то казались скрытым подвохом.       Беллатрикс уткнулась в свои тощие колени и заплакала. Ветер аккуратно теребил кудряшки, приглушая всхлипы. Вода от ветра рябилась — до ушей женщины доносился легкий плеск.       Возможно все из-за тишины: это место редко посещали люди, и подобные звуки тонко ощущались.       Старая реальность рушилась, новая — строилась.       Все, что Беллатрикс сейчас хотела — найти себя, быть принятой.       Среди своих, во всем мире.       Но сначала — важный и неприятный разговор, в котором стоило многое обсудить и объяснить.       И обрести спокойствие души и разума уже навсегда.       Мысли словно имели свойство материализоваться — Беллатрикс совершенно точно почувствовала, что этот самый неприятный разговор идет к ней…