Дедушка…
Парень сник.Как он там? Да и не только он… Как они все?
Феличиано вздохнул. Да, у него была мечта о мире во всём мире, но… Он никогда бы не подумал, что всё так обернётся.Как Дедушка и Себастьян воспримут мою кому?..
В том, что тот Романо, которого он навестил почти сразу после попадания в это тело — его настоящий брат, Венециано перестал сомневаться уже после того, как увидел «Кику» и так похожего на Романо Незнакомца. И сейчас, незаметно посматривая на себя с фронтальной камеры мобильника, он понял, почему Романо не признал в нём Феличиано. У тела, в которое попал Варгас, была довольно загорелая кожа, даже несмотря на двухнедельное отсутствие в Риме солнца, мешков под глазами, заработанных в результате серии бессонных ночей, и о них Фели ещё долго жалел, как и не бывало, да и в целом теперь Варгас выглядел куда свежее.Что же тут происходит? Все, кто были знакомы с, как бы странно это не звучало, Италией, так же называют себя названиями государств. То ли теперь я участник какого-то «Тайного Правительства», о котором нам всем постоянно затирал Джонс, что совсем уж абсурдно, то ли тут происходит совсем что-то непонятное…
— Садимся. Из раздумий его вывел голос Незнакомца, мысленно Фели начал называть его братом Италии. Варгас поднял голову и увидел, что к ним подъехал чёрный «Ламборгини», и брат Италии, сев сзади у левого окна, жестом пригласил Венециано внутрь. Феличиано, чуть помедлив, сел у правого и закрыл дверь. Он сразу же, не горя желанием встречаться взглядом с «родственником», посмотрел в окно. Теперь, выезжая на широкую улицу и собравшись с мыслями, Венециано понял, что всё это время они были в южной части Рима.Да, всё-таки весь Рим и за всю жизнь полностью не исследуешь.
Варгас чуть улыбнулся. Но чем дальше они ехали, тем всё вокруг, как и раньше, перестало узнаваться Фели, и в конце концов машина свернула на незнакомую Венециано улицу. Варгасу всё так же было неловко разговаривать с человеком, так похожего и в то же время не похожего на его брата, но любопытство было сильнее. Парень сглотнул и, стараясь не смотреть на Незнакомца, спросил у водителя: — Scusi, senior¹… — попутчик Венециано было обернулся к нему, но, увидев, что Фели обращался к водителю, быстро отвернулся и, Варгас мог поклясться, что у него потух взгляд. — А куда мы едем? — В центр, — коротко ответил водитель. Всего от двух слов, которые должны были прояснить хоть что-то, вопросов стало только больше, и Феличиано невольно задумался, не попал ли он в какой-нибудь фанфик или книгу. Варгас решил больше водителя не расспрашивать. Вряд ли он знает больше, чем место назначения, в отличии от «Романо»… Парень скосил глаза на брата Италии.Может, попытаться спросить?..
— Эм… Сеньор, можете- — Останови тут, — прервал его парень, и машина резко притормозила у белого многоэтажного дома. Вылезя из машины, он, не обернувшись к Венециано, но поняв, что он хотел что-то спросить, он сказал: — Tempo al tempo², идём внутрь.Ему, похоже, и правда тяжело говорить со мной. Но, думаю, я себя примерно так же бы и повёл, случись у Ловино или Себастьяна амнезия.
Итак, теперь первостепенной задачей Феличиано было доказать, что «Италия» и правда ничего не помнит. Но тут возникало несколько проблем. Во-первых, Варгасу нужно было никак не выдать себя. Феличиано в своей жизни повидал нескольких людей с диагнозом амнезия, и точно общую черту поведения большинства — нейтральность ко всему происходящему до того момента, когда им расскажут, какими они были, и их характер меняется в зависимости от того, кем они были. Феличиано умел притворяться — сказались несколько лет в постоянном страхе за дедушку, когда при людях он улыбался, а в одиночестве чуть ли не рыдал. Но Фели не был уверен, что сможет оставаться равнодушным ко всему — многое неизбежно будет напоминать ему о жизни в своём теле и оставаться «бездушным» становилось чем-то на грани возможного. Вторая же сложность заключалась в поисках причины амнезии. У Феличиано было слишком мало информации для того, чтобы что-нибудь придумать, а потом может стать слишком поздно.Радует лишь то, что у меня есть отсрочка на определённый срок.
Люди с амнезией часто забывают и условия, при которых она началась, так что брат Италии будет выяснять причину всеми возможными способами, а невозможными ему не позволят пределы человеческих возможностей и законы. Феличиано помотал головой, отложив проблемы для лучших времён — оказалось, что они уже стояли перед дверью и «Ловино» рылся в сумке, пока не достал звякающие ключи и не открыл дверь. Он вошёл внутрь, и Варгас последовал за ним.***
Point Of View: Южная Италия.
Романо пережил многое. В своей истории он повидал немало войн, революций, разделений и думал, что уж теперь до него не дойдёт то вязкое, липкое чувство, заставляющее ладони потеть сильнее, сердце биться быстрее и учащающее дыхание. То чувство, так присущее людям, но так чуждое многовековым воплощениям. Страх. Но сейчас, сидя напротив брата, смотрящего на него непонимающим взглядом, Южный начал понимать, что войны и тому подобное не способны устранить страх. Возьми себя в руки, тряпка! Романо помотал головой и решительно посмотрел на Венециано. — Итак… — итальянец напротив немного вздрогнул. — Что ты помнишь? — Я… — Северный замялся. — Я помню, что я живу в Италии, в Риме… -…И? Что-нибудь ещё? — Ну… — Варгас задумался. Ловино же выжидающе смотрел на него, стараясь выявить хоть что-то знакомое в перемене эмоций, но прежде солнечный Феличиано всё так же оставался безэмоциональным, бормоча что-то под нос — видимо, он перебирал все оставшиеся после неожиданной амнезии воспоминания. — Хотя бы кто я, ты помнишь? — не дождавшись ответа, спросил Романо. — Нет, я знаю, что при первой встрече ты меня не вспомнил, но, может, сейчас хоть что-то вспомнил?.. Под конец предложения его слова становились всё тише и под конец его речи разобрать хоть что-то становилось трудно. Несмотря ни на что, Романо надеялся, что их историю, исчисляющуюся столетиями, забыть не так просто. Но Венециано покачал головой. — Scusi, senior¹, но единственное, что я о вас знаю, что вы, вероятно, родственник… мой родственник. Что это была за странная оговорка? — подумал Романо, но быстро отмахнулся от этой мысли. Память fratello³ была важнее. — Даже Японию и карто— Г-германию не помнишь? — сквозь зубы проговорив имя бывшего союзника Венециано, а ныне его друга, спросил Романо. — Нет… — проговорил парень, но тут же заговорил вновь. — Но у меня есть вопрос… — Si? — Почему вы… Зовёте друг друга так? — Романо вопросительно поднял бровь. — Ну… Я имею ввиду, названиями государств. Да и меня… Романо схватился за голову. — Всё даже хуже, чем я думал… Что же могло произойти? Если это амнезия— нет, не если. У Венециано амнезия, но что могло произойти, что он забыл всё о воплощениях, а, значит, о себе? О воплощениях известно мало… Нет, правильнее сказать, неизвестно практически ничего. Ни откуда они появились, ни как именно связаны со своим народом, ни откуда у них сверхчеловеческие силы, неизвестно. Воплощений не берут почти никакие болезни, в том числе и психические. Единственными болезнями, постигающими стран, стали эпидемии, падения экономики, катаклизмы да прочее влияющее на их народ. Несмотря на это, воплощения стран неотрывно связаны со своей территорией. На первый взгляд, это никак не связано со сказанным ранее, но… В истории лишь несколько раз у воплощения страны проявлялась амнезия. Насколько известно, первый случай в истории был с воплощением Александрии, а ныне Египта. И Гупта Мухаммед потерял часть своей памяти после сожжения Геродотом Александрийской библиотеки… Но он помнил, что он — воплощение страны и потерял лишь некоторую часть воспоминаний о прошлом. И ещё ни разу государство не забывало о том, кем является… — Венециано… — названный оторвался от созерцания дома и посмотрел на брата. — Скажи, что ты помнишь об истории Италии? — А… Зачем вам— — На ты, — прервал его Романо, не вынеся обращения. — Va bene⁴… Но зачем тебе это? — спросил Феличиано. — Ну… надо. Так я пойму, что с твоей памятью. Ты же хочешь вспомнить, кто ты такой? — S-si… — неуверенно ответил он и задумался. — Хм… О! Я помню, что в 1815–1870 годах произошло объединение Италии… Еще помню, что в 1947 году Италия официально стала республикой. — Ничего не понимаю… Романо схватился за голову и потянул себя за волосы. Я бы понял, если бы он забыл абсолютно всё, но он, cavole⁵, не забыл ничего, кроме воплощений! Я б даже не удивился, если бы он считал себя обычным гражданином Италии! Diabolo, diabolo, diabolo! ⁶ Голова гудела, мысли путались, а возможная причина внезапной амнезии брата на ум так и не приходила. — Видимо, выхода нет. Со вздохом Романо встал из-за стола и начал набирать номер на мобильнике. — Кому ты звонишь?.. — спросил Венециано, так же вставая из-за стола, но тут Ловино легонько пихнул его, и он опять сел. — Сиди, — старший Варгас немного помедлил перед тем, как нажать кнопку вызова и сказал: — Боссу нашему я звоню. Уж он сможет что-нибудь придумать.***
Честно говоря, Романо ожидал того, что его босс скажет, что произошедшее не является чем-то срочным и займётся этим спустя пару часов. Он довольно безответственно относился к вопросу о воплощениях, в отличии от своих предшественников. Но нет. Он не только не отложил это дело, но и довольно оперативно опросил Романо, передал сведения учёным и дал им полный карт-бланш. Последнее немного напрягало Южного Италию, но он успокоил себя тем, что если их ещё не пробовали препарировать, то и в этот раз не будут пытаться. Учёные также действовали оперативно и уже через пятнадцать минут по дому разнеслась трель дверного звонка. Вроде бы, эти минуты должны были пройти очень скоро даже для человека, что уж говорить про страну, но для Романо эти минуты растянулись на, казалось, вечность. Находиться в одной комнате с братом было слишком тревожно и страшно для владельца Рима. Впрочем, южанин не мог сказать, что был рад приезду ученых. Только не им с их желанием разобрать любое воплощение на мельчайшие кусочки и изучить его в таком виде. Но, к сожалению, сейчас была не та ситуация, где можно было бы ничего не говорить учёным. Венециано никак не воспринял приход ученых. Ожидаемо, но всё равно неприятно. Северный относился к учёным с меньшим скепсисом и негативом, чем его брат, но тоже недолюбливал их, как, впрочем, и все другие страны. По лицу младшего брата было сложно что-либо сказать, но Романо был полностью уверен, что пришедшие — это скорее врачи, чем учёные, благо, во внешнем виде этих двух профессий было не особо много разницы. Ученые провели медицинский осмотр. Ничего необычного не было обнаружено, тело было в идеальном состоянии. Расспрос и психологическая оценка также не дала никакой новой информации, только подтвердила догадку Романо. Старший Варгас сразу понял, о чём пойдет речь, когда один из ученых попросил поговорить наедине, но все равно согласился и вышел в коридор. — Нет. Я не знаю точно, что вы хотите с ним сделать, но я не одобряю это и буду противодействовать. — Абсолютно безапелляционно. Такое описание идеально подходило и тону Южного, и выражению его лица. Но это не остановило учёного от попыток убедить старшего Варгаса всё-таки дать согласие. — Хоть мы и провели медицинский осмотр, но вашего брата нужно ещё обследовать. Хотя бы сделать полный профилактический осмотр нужно. А вдруг МРТ, например, покажет что-то, что поможет нам разобраться в причине амнезии и попытаться вернуть хотя бы часть воспоминаний? — Как можно более убедительно сказал ученый. — Если бы что-то было, то это сказалось бы на нём более явно и вы бы что-то уже обнаружили. Но нет. Венециано в таком же идеальном состоянии, что и я, за исключением амнезии, а значит вы ничего не найдете, если начнёте изучать его. Даже если это не так, то вам не удасться переубедить меня, многовековую страну. Поэтому будьте хорошими гражданами хотя бы сейчас и свалите. Вы уже сделали всё возможное. — Романо начинал приходить в ярость. Зачем он вообще уведомил Босса об этом именно сейчас, когда эти должны были приехать? Знал же, что так выйдет, но всё равно позвонил и рассказал. — Но… — Или вы сейчас сами собираетесь и уходите, или я вышвырну вас сейчас же. Ученый вздохнул. Он много лет работал со своими Родинами и прекрасно научился чувствовать, когда даже Венециано начинал хотеть их крови. Ученый понял, что опять доводить старшего Варгаса до состояния «Перегрызу глотки, если вы останетесь здесь ещё хоть на секунду». Поэтому он не стал спорить ещё и, вернувшись в комнату из которой вышел, оповестил своих коллег, что им надо уходить. Оперативно собравшись, учёные мужи также оперативно покинули дом страны, не услышав последних слов, Южного в их адрес. — Грёбаные фанатики… — Прощу прощения, но… ты так и не объяснил мне ничего. — Подал голос притихший до этого Венециано. Он ничего не сказал во время медицинского осмотра и по его лицу нельзя было ничего прочитать потому, что на лице не было ни одной эмоции. Даже взгляд был полностью пустой. Как и у любого другого человека с амнезией. — М? Ах, да, точно. Уверен, у тебя много вопросов и их будет ещё больше, когда я отвечу на первые. Давай перейдем в более подходящее место для долгих разговоров. — Ладно…Примерно в это же время. Где-то в Риме.
По одной из многочисленных римских улиц шла очень странная компания даже для повидавшего многое Рима, хотя причина их странности была не совсем очевидна с первого взгляда. Совсем молодая девушка с ярко-рыжими волосами ругалась с красноволосым в военной форме и блондином с веснушками. Если бы случайный прохожий, которых по какой-то причине абсолютно не было, прислушался к их ругани, то абсолютно бы ничего не понял из-за смешения нескольких языков, на котором говорила эта странная компания. Но даже если бы случайный прохожий знал их все, то смысл разговора все равно оставался бы весьма и весьма странным. — Идиоты! ********, как можно было упустить его, если вы, *****, шли от него в нескольких метрах. В нескольких, ****, метрах! Как вы смогли «прожить» так долго, не имея и капли ума? — Девушка не скупилась на выражения при ругани остальных двоих за то, что… Они не смогли проследить за человеком? У большинства причина брани и французский вперемешку с английским уже вызвали бы огромное количество вопросов, что уж говорить про последовавший ответ от спутников девушки. — Дорогой, перестань ругаться, кажется, я снова нашел его. Похоже, нам недалеко от него. Всего пару поворотов. — Блондин вызывал кучу вопросов и своим внешним видом, и сказанным, и действиями. Парень был закутан в какую-то то ли светло-розовую, то ли серую штору поеденную молью с какими-то вышитыми рунами. Некоторое количество вопрос также появлялись из-за палочки, что он, видимо, когда-то подобрал с земли и нанес какую-то странную субстанцию. В данный момент блондин водил ею по воздуху и еле слышно приговаривал что-то на… древнеанглийском? И почему он обращался к девушке в мужском роде? — Я ставлю все имущество следующего сосуда на то, что там опять будет ******** кошка. — Ничего не говоривший до этого красноволосый казался самым адекватным из всей троицы, хотя взгляд и атмосфера вокруг были очень страшными и явно отпугнули бы всех кого можно, и кого нельзя. По взгляду этого человека можно было понять, что ещё чуть-чуть и он начнет сворачивать шеи всем окружающим людям. Витающая в воздухе жажда крови очень жирно намекала на это. — Если это действительно окажется так, то тебе придется искать новое тело, гребаный наркоман. — Хоть в девушке вряд ли что-то могло пугать, но она действительно смотрела на блондина так, словно сделает всё, что успела пообещать за время ругани и даже больше. — Эй! К вашему сведению, я не так уж и плох в… Вся троица ещё один раз свернула и парень в шторе, который, очевидно, всех вёл, замер перед трехцветной кошкой, что развалилась на траве около чьего-то дома. От девушки волнами начала расходиться жажда крови, у красноволосого также произошла её вспышка. Блондин успел только ойкнуть прежде чем ему пришлось уворачиваться от атаки девушки, впавшей в ярость. Похоже, она действительно не шутила…