***
Когда наконец Манон наговорилась, Аксель облегчённо выдохнул и повесил трубку. Следом он увидел сообщение. Лицо его выражало недоумение, видно было, как глаза его бегают по строчкам снова и снова, стараясь понять смысл написанного. Максанс наблюдал за этим. С одной стороны это казалось ему забавным, но с другой — он очень переживал. Орьян стал что-то набирать, что удивило Фовеля. Неужели он решил ему подыграть? Быстро выключив звук на телефоне, буквально за секунду до того, как пришёл ответ от Акселя, Максанс бросил взгляд на своего коллегу, который смотрел прямо на него. Взгляд его выражал только то, что он хотел что-то сказать. Неужели сейчас он начнёт это обсуждать? — Может сходим за кофе? Впереди целая ночь, — неожиданно сказал Аксель. Фовелю казалось, что у него остановится сердце ещё на первом слове. Капля пота скатилась меж его лопаток. Он проглотил стоявший в горле ком и кивнул головой, вставая с пуфика. Пока они шли до кофейного автомата, Максанс всё же кинул взгляд на экран телефона:«Ты так уверен в том, что я отдам тебе свою футболку? Сперва встретимся, чтобы я мог понять, можно ли тебе доверять свои драгоценные вещи. ;)»
Максанс едва ли не приложился рукой об собственный лоб. «Как же до него долго доходит» — пронеслось в его голове. Он решил намекнуть ещё более толсто. Действительно, сказать прямо — неимоверно тяжело для него, ведь говорить загадками его любимое занятие. «Сколько ложек сахара ты кладёшь в кофе?» — Естественно, Фовель знал, что ответом будет что-то вроде «как можно больше», но он решил продолжить направлять мысли Орьяна в верное русло. Пока он покупал себе кофе, ему пришёл ответ от Акселя:«Приглашаешь меня выпить кофе?»
Фовель готов был захныкать от того, какой Орьян тугодум, но он просто громко цокнул. Похоже, это было надолго. Решив, что до бесконечности вести переписку было уже невозможно, он написал почти что прямо. Сидя напротив, он ожидал реакции.«Нет, я хочу, чтобы ты сейчас поднял взгляд.»
Услышав звук оповещения на телефоне Орьяна, он не сводил глаз с него. Пребывая в недоумении, подняв одну бровь, Аксель пялился на экран. Потом неуверенно поднял взгляд и стал смотреть по сторонам. Далее к нему пришло осознание, когда его глаза встретились с глазами Фовеля. Его лицо очень красочно выражало потрясение, что забавляло Максанса. — Это ты? — недоумевая произнес Аксель — Я уже и не надеялся, что до тебя дойдет, — мягко, боясь дальнейшей реакции, ответил парень. — Мог бы скинуть свой член, я бы сразу понял, — отшутился Аксель, что означало, что небольшой «розыгрыш» его не задел и не разозлил. Дальше последовал разговор о том, каким образом к нему пришла эта идиотская идея и где Фовель достал его номер. Орьян поражался своей тупости. Но ссоры никакой не назревало, поэтому Максанс успокоился и продолжал подшучивать над своим коллегой. — Ну и как же мне теперь тебя записать? — вдруг раздался вопрос, когда парни уже находились в гримёрной. — Самый лучший парень в мире? — немного поразмыслив, предложил Максанс, криво улыбаясь. — Не хочу врать своему телефону, — по традиции остро, но не обидно, ответил Аксель. Фовель улыбнулся, но тут же спрятал улыбку за маской злости. Естественно, он просто придуривался. Обхватив Орьяна двумя руками, как бы пародируя борцовский приём, он пробубнил «Уверен?». Похоже это было его излюбленное слово, которое рождается у него в голове только при близости с Акселем. Почему? Может он боялся разрушить всё то, что они заново выстраивали вдвоём, словно песочный замок, песчинка за песчинкой? Это было очевидно. Самый большой страх Фовеля — не темнота, не высота, или того хуже — запрет кофе во Франции, а снова потерять его. В потоке своих мыслей он не заметил, как недо-объятия превратились в шуточную борьбу, больше похожую на игру двух котят. Найдя момент, когда Максанс отвлекся на звук уведомления, Орьян повалил его на диван, сел сверху и сказал: — Уверен. А ты, кстати, проиграл. Но слезать с него он почему-то не собирался. Между ними уже не существовало той неловкости, которая присутствовала буквально пару дней назад. Дурачество переросло в страсть, Максанс потянулся за поцелуем, а Аксель ему в этом не отказал. Их губы полыхали пламенем, сердце бешено билось, пытаясь поймать одинаковый такт. Руки блуждали по телу, задирали футболку, оттягивали волосы. Для них снова никого не существовало. В этот раз Орьян бесспорно был ведущим. Он забрался руками под ткань, исследовал каждый сантиметр тела Фовеля. Аксель пьянил разум Максанса, он полностью отдавался моменту. Руки его крепко и по-собственнически сжимали бедра Орьяна, пока тот спускался вниз, покрывая поцелуями каждый миллиметр своего «самого лучшего парня в мире». Страстно расписывая шею мокрыми узорами, Аксель оставил красную отметку, словно давая понять всем, кто посмотрит в сторону Фовеля, что он его собственность. Было ли это случайно? Горький вкус одеколона ещё больше взбудоражил сознание Орьяна. Он взглянул в его глаза и, честное слово, он был готов поклясться, в них полыхал огонь. Парни были возбуждены до боли в паху. Он принялся развязывать узел на штанах, которые были на Максансе, как вдруг услышал: — Кхм, чем занимаетесь, ребят? — сказать, что Давид был в шоке — это ничего не сказать; впрочем сами парни были ошарашены, их будто облили холодной водой. — Репетируем, — начал было придумывать Фовель — Отлично, жду вас на площадке, — протараторил режиссёр и пулей вылетел из комнаты. Лица парней налились красным.***
Обводя подушечками пальцев синяк на шее, Максанс тяжело вздохнул. — Ну и как же мне теперь сниматься? — Вообще-то я тебя загримировал, — театрально закатив глаза, ответил Аксель — А ты всех так гримируешь? — спросил парень, вскинув брови и развернувшись к своему собеседнику лицом. — Нет, только самых капризных. Максанс улыбнулся и они отправились на площадку, по пути придумывая более правдивый вариант того, откуда у Фовеля появился засос. — Скажи, что фанатка, — предложил Аксель, но тут же засмеялся над глупостью сказанного. Впрочем, несмотря на то, что день начинался ужасно, он мог закончиться довольно хорошо. Конечно же, если бы под глубокий вечер на площадке не появилась Манон, которая, как она заявила, уж очень соскучилась по своему парню. При виде русой девушки Максансу захотелось громко послать её на известные всем три буквы. По кислому лицу Орьяна было видно, что он полностью разделяет это желание. Акселю стало очень некомфортно, когда девушка начала стискивать его в объятиях и разукрашивать помадой лицо, а единственной мыслью в голове было: «Хоть бы он сейчас сделал вид, что не видит всего этого». Её присутствие раздражало обоих парней, оно не давало им некой свободы в общении. Она вообще была преградой для их отношений. Фовелю она не нравилась совершенно. Да, милая девушка, но характер не уподоблялся её внешности: она не была такой тихой, требовала много внимания, была чересчур говорлива и чрезмерно заботлива. Хотя, может так казалось только Максансу, ведь не мог он признать того факта, что после него Орьян сможет найти себе кого-нибудь хорошего. Возможно, он самовлюблённый идиот, или же ему просто хотелось думать, что он однозначно лучше всех следующих. Но сейчас, когда в отношениях парней появилась какая-то, хоть немного и затуманенная, ясность, Фовелю оставалось только потирать руки в ожидании того, что Аксель расстанется со своей девушкой. Когда часы перевалили уже за полночь, а Манон всё ещё была на площадке и продолжала плавить мозг своей болтовней, Максанс кинул недоброжелательный взгляд в сторону девушки, которая расположилась на коленях Орьяна и обвила руки вокруг его шеи, периодически целуя его. Но, к сожалению, или к счастью, никто не увидел злого лица парня. И откуда у неё находилось столько тем для обсуждения? Решив, что бесконечные разговоры окончательно усыпят Фовеля, он решил позвонить своему коллеге, тем самым пытаясь хоть на долю секунды закрыть рот молодой особе. Но попытки не увенчались успехом, потому что Манон начала задавать ещё больше вопросов: «кто это тебе звонит среди ночи?» и «а кто такой «самых худший борец в мире»?». Наконец, когда девушка оставила наедине двух любовничков, Максанс резко подскочил и направился к Акселю: — Когда она уже уйдёт? — возмущаясь, жестикулируя руками, сказал Фовель. — Могу заказать ей такси…- начал искать пути решения Орьян. — Нет, ты не понял. Когда она уже уйдёт из твоей жизни? — вопрос был задан резко, отчего Аксель не успел даже слов подобрать, поэтому сперва промычал что-то в ответ. — Почему она из неё должна уходить? — будто не понимая того, о чём говорит Максанс, он ответил ему. — Вот значит как. Ладно.— в помещении повисла небольшая пауза, — В следующий раз, когда тебе надоест строить из себя натурала, на мою задницу можешь даже и не рассчитывать. Я тебе не игрушка, не нужно забавляться мной и моими чувствами. Мне надоело каждый день жить, как будто в тумане. Надоело думать о тебе. Надоело курить, выбрасывая бычки, словно мысли о тебе из головы. Надоело переживать и страдать. Знаешь, а ведь моя первая мысль всегда о тебе, когда я просыпаюсь. Да и последняя тоже. Мне надоело жить, будто в оковах невзаимности. Мне надоела эта неопределённость. Мне надоела Манон. Мне надоел ты, — выпалил Фовель и ушёл, оглушительно хлопнув дверью. На глазах Акселя наворачивались слёзы.