It's Better Not To Say

Из соседней комнаты доносится пьяная брань отца и визгливый голос матери. Стены настолько тонкие, будто сделаны из картона, поэтому он отчётливо слышит каждое нецензурное слово, каждый вскрик и звон каждой разбившейся тарелки. Голос отца всё громче, он ревёт раненым буйволом и отдаётся трубой в ушах. От этого рёва невозможно спрятаться, его будет слышно в каждой комнате их старого, чуть облезлого домишки, да и выходить из своей спальни сейчас просто страшно: когда отец выпьет, он способен на что угодно. Будто в подтверждение этих мыслей стена-картонка содрогается от удара чего-то большого и тяжёлого, но чудом выстаивает. Слышно, как большое и тяжёлое, в прошлом служившее стулом, разламывается на куски от столкновения со стеной. За этим следует женский крик и испуганный плач. Озлобленный голос отца становится всё громче. Он очень хочет помочь матери, но не может. Всё, что может семилетний мальчишка, – спрятаться под свой письменный стол и, затравленно озираясь, прижимать к себе четырёхлетнюю сестрёнку, шёпотом умоляя её не плакать. Если отец услышит плач Рейчел, то точно заявится в детскую, чтобы её заткнуть, а этого он боится больше всего. Но Рейчел всё равно начинает реветь. Он пытается успокоить сестру, шёпотом объясняя, что нельзя, чтобы их услышали, однако уже слишком поздно: оставив жену скулить на полу в гостиной, глава семейства решает заняться воспитанием дочери. Его тяжёлые шаги звучат всё ближе и ближе к двери, и каждая секунда ожидания едва ли не страшнее того, что произойдёт дальше. Рыдания Рейчел становятся громче. Дверь их комнаты открывается от одного мощного удара, грохая о стену. – Патти! Следующее, что он слышит, – уже свой собственный звонкий крик: – Не трогай её!!

* * *

– Патти! – Не трогай её!! – Патти, проснись, это я, Бен! Ему требуется около минуты, чтобы вернуться в реальность и осознать, где он находится. Незнакомая тёмная комната, освещаемая тусклым ночником. Голые белые стены с единственной абстрактной картиной посередине. Склонившееся над ним обеспокоенное лицо Бена. Во рту почему-то солёно и неприятно отдаёт кровью. – Ты плакал и кричал во сне, мне пришлось тебя разбудить. Он обессиленно откидывается обратно на подушку, чувствуя, как слёзы против воли всё ещё катятся по щекам. – Кошмары. Они вернулись, – Патти давится слюной и закашливается. Бен берёт с тумбочки и протягивает ему бутылку воды. – Отец?.. Патти жадно пьёт воду большими глотками, прежде чем измученно кивнуть в ответ. Бен садится на краешек кровати, чтобы обнять его. Патти утыкается в его плечо и шумно всхлипывает. Его лучший друг – единственный, не считая сестры и мамы, кто знает про кошмары и с кем он может быть собой. Для всех остальных он самый весёлый и улыбчивый на свете парень, и только Бен знает страшные подробности его прошлого. Патти не стесняется проявлять эмоции на людях, но у него слишком большие проблемы с доверием. Как и с пост-травматическим стрессовым расстройством и посещением психотерапевта во время тура. – Я больше не хочу засыпать. Никогда. Он снова вернётся. Я больше не хочу, я...я не могу, – бессвязно бормочет Патти сквозь всхлипы, пока Бен мягко поглаживает его по волосам, иногда пропуская их сквозь пальцы. – Посмотри на меня, Патти. Пожалуйста, – добавляет Бен, когда Патти не двигается. Парень наконец поворачивает к нему заплаканное лицо. Бен осторожно стирает мокрые дорожки с его щёк и подбородка. – Тебе нужно поспать. – Нет, – упрямо мотает головой Патти. – Я не буду. – У нас завтра, – ритм-гитарист бросает взгляд на часы на экране смартфона, – точнее, уже сегодня днём выступление. Тебе нужно выспаться. Патти молчит, невидяще смотря куда-то в пространство перед собой, будто там всё ещё стоит призрак его отца. По его щеке скатывается последняя слезинка. – С тобой остаться? – спрашивает Бен. – Да, если...если можно, – после затянувшегося молчания просит Патти. В ответ Бен молча ложится рядом на мокрую от слёз подушку, устраиваясь поудобнее, когда Патти отодвигается ближе к стенке, освобождая для него место, и обнимает друга. Его рука ложится на грудь Уолтерса, где всё ещё бешено бьётся в истерике сердце, а затем медленно спускается на живот, где постепенно развязывается и расслабляется тугой комок страха, тревоги и беспомощности. Рядом с Беном тепло и почему-то очень спокойно; кажется, что пока его рука обвивает тело Патти, он в полной безопасности и с ним не может произойти ничего плохого. Уняв бившую его дрожь и пригревшись, парень постепенно проваливается в сон. Бен долго лежит с закрытыми глазами и прислушивается к мерному дыханию своего лучшего друга, надеясь, что кошмары детства больше не вернутся к нему. Прежде чем Морфей наконец уводит в страну снов и его, гитарист невесомо прикасается губами к затылку Патти и прижимает его к себе чуть ближе.