не дай ему утонуть

***

      Зачет по философии перенесли на другую неделю, и Вася пытается еще лучше выучить вопросы, хотя где-то далеко в сознании он понимает, что это бесполезное занятие, ведь Алексей Павлович спрашивает не из книжки, а опираясь на свой жизненный опыт, которого у него, как выражается Павлов, — до пизды и больше. Но Васе нечем заняться, его сосед сейчас активно готовится к философии  (пьет в компании какого-то друга по имени Саша) (Васю это не волнует), поэтому он сидит один в комнате и молча смотрит на стрелки часов.       21:40  — Наверное, нужно ложиться. — уныло оглядывает пустую кровать напротив. Они так и не поговорили об их совместном пребывании в одной постели вчера ночью. Женя проснулся с ужасным похмельем, был совершенно не рад любым разговорам (но в душе был счастлив, найдя под боком сопящего Шакулина, который мило уткнулся носом в женино плечо) (Женя вроде бы еще натурал) (никто не уверен в этом)        Он сбежал опохмеляться раньше, чем Вася успел отойти от сна. До жути испугался, что Шакулин начнет предъявлять за такое поведение. Но Вася не собирался, он впервые выспался за эти несколько месяцев, не пришлось даже глотать снотворные. В общем, Васе совсем не было неприятно, ночные объятия не казались ему чем-то отвратительным и мерзким, Женя пах вишневым шампунем и немного водкой.        Вася вспомнил их посвящение, он тогда траванулся, и Женя решил остаться поухаживать за ним и не пойти на посвят! Чем это было вызвано, Вася не мог понять до сих пор. А когда его желудок немного успокоился, Женя налил ему вишневого ликера, а потом долго-долго говорил о своем прошлом, но Шакулин не слушал, под тихий монолог он заснул. Калинкин сидел рядом и умилялся.        Вася снова не спит до двенадцати, а ведь завтра нужно рано вставать, а Калинкин не идет из головы. И в общагу не возвращается. И непонятно, где он сейчас. С кем.        Вася не беспокоится, Женя часто так пропадал, а потом приходил и долго надоедал с вопросами о том, скучал ли Вася без него.        Скучал.        Женя — временное явление, несерьезное, в шапке в плюс двадцать, худи только ярких цветов и с вечной улыбкой до ушей. Но он уйдет как и другие. В васину жизнь часто врывались, переворачивали, разбрасывали все по углам и также резко уходили, оставляя подавленного на руках заботливого Димы. Павлов надеется, что Вася совсем скоро найдет своего человека, который не разобьет ему сердце. Хватило очаровательной Гришечкиной. Они полюбили друг друга с первой встречи, а на двадцатой приняли решение разойтись. Дима отпаивал Васю чаем с персиками и баюкал на руках как малыша. Перестали встречаться по обоюдному согласию, но Вася любить не перестал. И вроде все прошло спустя два года, но сердце все еще закрыто для искренних чувств, но почему-то рядом с Калинкиным что-то там внутри шевелится. Васе страшно. Диме хочется кричать, что Женя превращается в умственно отсталого, когда речь заходит о Васе. Что Женя может часами болтать о нем, рассказывать, как он ворочается во сне, иногда вскрикивает, просыпается среди ночи и долго вглядывается в темноту. Дима считает Женю ангелом. Спаси его, Жень. Он не дает мне сделать этого. 01:16 В комнату запозает тело. Шакулин надеется, что Женя просто перепутал кровати, потому что Калинкин уверенно держит курс на его. — Подвинься. — шепот разрезает тишину так, что Шакулин вздрагивает, но отчего-то подчиняется. Женя ложится рядом, рукой обвивает Васю. — Сладких снов, Шакулин. Вася уверен, что кошмары сегодня его не побеспокоят. А утром все будет как обычно. Женя встанет пораньше, приготовит завтрак, пожелает Васе приятного аппетита. Вася будет промолчит. И они будут сидеть и делать вид, что ничего не произошло. (когда-нибудь, Женя надеется, они поговорят об этом и о многом другом, поговорят наконец-то по душам)