Учитель-мафиози РеПОРН!

      Угри, высасывающие Пламя, в его ванной больше не нужны. Иллюзии в его отсутствие заменяет проектор северного сияния — дешёвая подделка, не чета ему, но когда Мукуро не рядом, иллюзии стираются, бледнеют.       Это — так, жалкая замена.       Селена не слышит его шагов, почти дремлет в ванной. Вода солёная, он знает — слишком много соли на слишком мало литров. Сенсорная депривация, говорил Верде, это единственное, что может ей сейчас помочь с обострившимся восприятием. Оно пройдёт, знает Мукуро, склоняясь над ванной. И Селе когда-нибудь насытится всеми теми ощущениями, которых ей не хватало всю её сознательную жизнь.       Когда-нибудь. Не сегодня.       Не сейчас.       Он упирается обеими руками в бортики ванной, наклоняется, низко-низко, близко-близко, обжигая её губы своим дыханием.       Селе не вздрагивает, не распахивает глаза испуганно — тот период, когда она боялась всего, уже позади. В его доме, клянется ей Мукуро, с ней никогда ничего не случится.       Поэтому глаза она открывает медленно, расслабленно — а, может, дело в том, как она расслабилась в ванной.       Он склоняется так низко, что касается чёлкой воды. Она ныряла, понимает на вкус — губы солёные, подсохшие.       Не-на-дол-го.       Целуются они долго, тягуче и глубоко. Когда Селе обнимает его за шею, машинально, инстинктивно — за шиворот Мукуро течет вода. Даже отвлекаться на это не хочется, и он удерживает себя на весу, бледными пальцами цепляясь в белоснежный фаянс, а губами — в её губы, лаская языком и не прерываясь на вдохи. Когда отрывается, губы уже совсем не сухие, влажные и жаркие, и Селе дышит тяжело, не отрывая от него взгляда.       Мукуро не может скрыть довольную улыбку: без Пламени Грозы, укутывавшем еë тело в плотный кокон, она сейчас чувствует раз в десять острее, чем обычный человек. Она, которая раньше прикоснуться-то боялась. А теперь тянет руки, тянется к нему сама, обнимает…       Он перехватывает её руку, ту, пострадавшую в последнее покушение. От запястья вверх змеится тонкий белесый шрам, так непохожий на те, которые он уже не прячет от неё. Прямо по коже с выступающими венами, в которых бешено, безумно просто бьётся сердце, когда он наконец касается начала шрама губами. Кожа под его горячим дыханием и губами солёная на вкус, когда Мукуро ведет языком уже выше, слышит плеск воды, чувствует, как нервно елозит ногами Селена.       Возбуждëнно.       Там, выше, в мягком углублении в локте, где вена совсем-совсем близко, пульс зашкаливает. Он ловит его языком, слушает губами, через шероховатую кожу на шраме, который ставит там точку. Как вампир, со смешком выдыхает Мукуро, и она совсем не может больше терпеть, тянется к нему сама, склоняет ниже той рукой, которой обнимает за шею.Тянет зубами расстегнутый воротник рубашки, чтобы не мешал, ищет под ним бледные овальные шрамы датчиков.       Словно хочет укусить и выпить из него всю кровь вместе с жизнью.       И Мукуро чертовски рад, если сможет этим с ней поделиться.