***
«Для вас может быть постоянной привычкой или разовым порывом читать статьи в журналах вроде нашего. У кого-то есть любимые темы, о которых этот кто-то пытается прочитать как можно больше, у кого-то есть даже любимые авторы, статьи которых они с удовольствием читают. Но задумывались ли вы иногда чуть серьезнее об этом? Может, хотели бы работать в этой сфере? Или когда-нибудь хотели узнать, как вся эта система устроена? Если последний вопрос интересует вас больше всего, эта статья для вас! Это история о журналисте и расследовании всей его жизни. Устраивайтесь поудобнее и приятного чтения…
***
Фрэнк во весь дух несся по пустынной трассе. С утра было не то чтобы холодно, просто очень промозгло, Фрэнк был в одной футболке, просто забыл о чем-то кроме этого дурацкого леса. Сейчас его кожа покрылась такими крупными мурашками, что даже противно становилось, глядя на них. Кончик носа онемел, да и руки напоминали больше лягушек, которые каким-то загадочным образом крепились к Фрэнку. Кругом был туман. Не такой, как вчера в лесу, не густой как молоко, а обычный туман, который Фрэнк очень любил. Но сейчас полюбоваться любимым (сразу после грозы) погодным явлением ему не давала дикая злость на все живое и, может быть, даже не особо живое. «Меня невозможно, черт побери, просто так напугать! Каким-то шепотом, шорохом, дым-машиной. Работать я все равно продолжу, хотят эти идиоты или нет». Резко затормозив у обочины, парень вылез, оставил записку со своим именем и просьбой позвонить в полицию через три дня, если его не будет, а после сиганул в ближайшие кусты, которые и вели к тому самому лесу. По началу все было знакомым. По привычке своей Айеро старался запоминать, куда идет, чтобы смочь потом вернуться назад. Потом вспомнил занятную вещь, которую вычитал в архиве города. «…не возможно найти этот особняк, если ты не потерялся, потому что вход туда открыт только заблудшим душам…» Это еще больше разозлило уже уставшего Фрэнки. Он и не заметил, как погода начала становиться еще хуже. Туман сошел на нет, но ему на смену пришел освежающий дождик, который заставил тело Айеро замерзнуть еще больше, а разум его нагреться докрасна. Погодой они тут вздумали управлять, кровопийцы несчастные. Парень бросился в какой-то просвет меж кустов, не обращая внимания на царапины от сухих веток, на хлесткие пощечины, которые ему отвешивали ветки всех деревьев, что он только встречал по дороге. Фрэнк только больше стискивал зубы, скрипел ими, но перся дальше, проламливаясь сквозь чащу еще отчаяннее, чем до этого. Лес видоизменялся. Кто-то словно прибавил контрастности картинке (снова), стволы деревьев стали темнее, листья ярче, хвоя из-за дождя переливалась изумрудным. Парень устало остановился. Оглянулся вокруг. Злость прошла, а вот на ее место не пришло больше ничего. Какая-то апатия и бесконечное желание просто присесть, опереться на что-нибудь. Айеро вздохнул и присел, опираясь на толстый ствол какой-то сосны или вроде того. Кругом все было мокрым, он сам чудовищно замерз, но ему было лень что-либо с этим сделать. Он блаженно прикрыл глаза, обещая себе, что через пару минут поднимется и пойдет снова.***
Майки нервно расхаживал по гостиной, поглядывая на Боба. Тот с совершенно невозмутимым лицом листал старую потрепанную книгу. — Можешь перестать мельтешить? — Уэй-младший замер. Боб редко заговаривал первым, в основном, он отвечал односложно, и только тогда, когда кому-то что-то было очень нужно от него. — Что с тобой не так, Майки? — мужчина хмуро поднял взгляд на подростка. — Я хочу наружу… — начал младший с энтузиазмом, но не успел даже мысль свою закончить. — Нет, — Боб нахмурился, рассредотачиваясь окончательно и убирая книжку. — Нет, тебе нельзя. Ты и представить себе не можешь, какие сволочи там водятся! Ни за что! Еще одно слово, одна мысль об этом, и я сдам тебя отцу. Будешь сидеть на куриных сердечках до конца жизни! Майки ошарашенно замер, глядя в яркие синие глаза. У него даже дыхание сперло от возмущения и раздражения. — Я думал, ты желаешь мне лучшего, — обозленно прошипел парень, скалясь. — Я желаю тебе лучшего, идиот, — зарычал Боб, подрываясь с места и стремительно направляясь к Майклу. Тот немного напрягся, но назад отступать не стал. Их маленькую разборку прервал Джерард, словно вихрь ворвавшийся в гостиную. — Майки! — взревел он, действительно безумно вращая своими светло-алыми глазами. Его радужка подозрительно сливалась с белками глаз, каемка у глаза была так же красная и от глаз тонкой сеточкой по всему белоснежному лицу расползались светло-алые венки. Это все выдавало в нем дикий, животный, черт возьми, голод. А когда Джерард был голодный — Джерард был злой. Старший Уэй кинулся к Майки, его грязные (еще и мокрые насквозь) волосы угрожающе покачнулись. Вообще, в ярости Джерард становился поистине представителем своего рода, рода Уэев, благороден и красив: с соболиными бровями, сдвинутыми в хмуром выражении, с трепещущими крыльями носа и непременно белоснежной каемкой губ — он всегда сжимал их как ненормальный, когда сердился. Однако сейчас любоваться красотой было не лучшее время, Майки только успел подумать, что слишком много вампиров сердятся на него сегодня. Сейчас он брата по-настоящему боялся. — Этот засранец, — Джерард медленно вдыхал и выдыхал, силясь восстановить дыханье, — этот уродец снова здесь. Ты показал ему дорогу сюда! И я, черт возьми, сожру его, если ты не прогонишь его назад. Майки понял, о чем речь шла: тот парень, который случайно потерялся в прошлый раз! — Ты ничего с ним не сделаешь, — предостерегающе зашипел он на брата. Тот оскалился и зарычал совсем по-звериному, на пятках разворачиваясь к выходу и пускаясь обратно, желая преподать урок Майки и в добавок тому несносному мальчишке. Они оба практически одновременно вырвались из дома, на немыслимой скорости отправляясь на сильный, сладкий запах теплого человека. Хотя что-то, кажется, с этим человеком было не так. Слишком сильное тепло, а еще немного кислинки в запахе. Кажется, кто-то болен? Джерард добрался первым, Майки оставались считанные мгновения до того, чтобы закрыть собой больного, валяющегося, кажется, без сознания. Младший как в замедленной съемке видел, что Джерард уже ссутулился над несчастным и выпустил свои клыки. Оставалось только одно. Майкл с силой оттолкнулся от земли, буквально налетая на брата и отпихивая его в сторону. Тот успел только удивленно хмыкнуть и раскрыть свои красные звериные глаза пошире. Он будто не верил, что его брат способен на такое: спасти человека и не дать ему, голодному и по виду довольно истощенному, напиться. — Майки? — неверяще взвизгнул старший, тяжело дыша и вытаскивая гнилые листья из волос. — Действительно, брат? — Дома есть донорская, не думай про меня всякую чушь, — оскалился Майки, поднимая на руки Фрэнка и шагая с ним по пути в свой дом. Уэй-старший возмущенно сдул со лба прядь волнистых волос и отправился следом, голодно лязгая зубами. — Он будет жить в подвале. — А вот и нет! — Отец обязательно скажет, чтобы мы кинули его в подвал. — Я уговорю его. — А вот и нет. — Джерард! Дождь понемногу стихал.