Красный гонщик

Молодой, горячий, с огромным рвением, мальчик, который не умел бояться — Рикардо Родригес де ла Вега. Он отчаянно жаждал выиграть гонку перед родными трибунами, пусть сейчас он не на Феррари, пусть эта гонка ничего не значит для общего зачета: мексиканские трибуны придавали ему сил. Он провел в Феррари уже целый год, подумать страшно: ровно год назад он дебютировал в гран-при Италии 61 года, когда случилась та жуткая авария, где погибли зрители и его напарник, Вольфганг фон Трипс. Почему ему это сейчас пришло в голову? Рикардо постарался выкинуть неприятные мысли из головы, невовремя он вспомнил начало своей карьеры в Феррари. Но ведь уже прошел год, и он доказал, что достоин быть гонщиком Феррари. Впереди он видел лишь успех — титул, как минимум один, а там — кто знает. Рикардо покрепче перехватил руль Лотус, когда в его голове возникла еще одна непрошеная мысль. Что-то о том, что он не должен был участвовать не за рулем Феррари, он ведь был талантлив и мог вполне понравиться духу в красном. Любил тот забирать раз в год или даже чаще жертву за успех Ферарри. Но Рикардо не верил в такие предрассудки, здесь механизмы и моторы, узлы и петли, никакой магии или чего-то необъяснимого. Да и в своих способностях он не сомневался. Настолько, что собирался оседлать «Пералтаду», эту пугавшую всех кочку… Но вдруг машину подбросило, а в голове вновь всплыла мысль о том, что не стоит ему участвовать не на Ферарри; безобразная ухмылка — последнее, что он увидел перед тем, как врезаться в заграждение и навсегда вписать свое имя в историю Мексики. Родригес. Мехико, 1962 За окнами темнело. Солнце катилось за горизонт, погружаясь в морскую воду и остужая все дневные страсти, забирая с собой ужасы этого дня и принося долгожданный вечерний покой. Гонщики были возмущены арестом Росберга, все понимали, что он был бессмысленным, пытались как-то повлиять, но несколько часов допросов ничего не дали. И тогда, в знак протеста, они решили остаться в паддоке на ночь и придумать, как доказать всем, что маньяк — не Нико. Они хотели обсудить все между собой. От полиции толку было ноль, а значит, нужно помочь Нико самостоятельно. Никто не верил в его причастность. — Что будет с Нико в тюрьме? — спросил Макс, подпирая голову рукой. — Он же у нас «принцесса» все-таки. — Не неси чушь, мелкий, — одернул его Дэн. — Во-первых, Нико не посадят, а во-вторых, он может за себя постоять. — Мне кажется, немного бессмысленно сидеть тут и ждать, когда маньяк прикончит кого-то из нас, — не унимался Ферстаппен. — Как думаете, кто будет первым? — Послушай, Макс, мы должны выступить единым фронтом. Нужно показать сплоченность, — Фернандо, не мигая, смотрел на самого младшего их товарища. — Да я же не против. Просто не понимаю, как это поможет Нико, если маньяк так и не объявится. — Макс, да замолчи ты, — не выдержал Дэн. Он уже некоторое время был недоволен Ферстаппеном. Этот восемнадцатилетний паренек одержал всего одну победу, а успех уже вскружил ему голову. Шумиха вокруг Макса лишь нагнетала, к тому же Даниэль был уверен, что именно он должен был победить в Испании. — Что мы имеем, — включился в беседу Дженсон, он пролистал исписанную мелким почерком тетрадь. — Никто, ничего не видел. Подозреваемого нет… — И мы даже не знаем, один ли был убийца, — включился Себастьян. — Зато знаем, где все началось — в ваших боксах, — парировал Дженсон. — На что-то намекаешь? — равнодушно поинтересовался Кими. — Нет, — пожал плечами Дженсон, — просто еще раз прогоняю факты, может, это зацепка. — Парни, вот мы, конечно, отличные гонщики, но так себе детективы, — заметил Хюлькенберг. — Как бы хуже не сделать. — Знаете, — Кими вдруг заговорил серьезно, — мне показалось, что я видел что-то в тот самый первый вечер в боксе. Но мне могло и показаться, было темно. Кажется, там был человек в красном шлеме. — Человек в красном шлеме в боксе Феррари, — усмехнулся Макс. — Серьезно, Кими? Да, правду говорят, старость – не радость все же. — В красном шлеме, говоришь… — Фернандо встревожился. — О да, спаси нас пресвятая Мария, это же дух Феррари! — снова не выдержал Макс, ему казалось все это очень глупым. — Да замолчи ты уже, — зашипели на него старшие товарищи. — Не думаете же вы… — Себастьян заерзал. — Гонщик… — голос Фернандо дрогнул. — …в красном, — отстраненно закончил за него Кими. — Это же сказки, — Дэн посмотрел на товарищей слегка скептично. — Но очень страшные сказки, Даниэль, — Дженсон поджал губы и посмотрел на австралийца. — Вы серьезно верите в это? — усмехнулся Макс. — Верите, что старый Энцо якобы заключил сделку ради своей команды, но не учел, что придется кормить демона свежими душами все время? — смешок застрял в горле Макса, когда он посмотрел на всех остальных. — Да вам на битву экстрасенсов надо, ребят. — Помните, Михаэль утверждал, что видел нечто перед аварией в 2012, а Сенна был так шокирован после одного из интервью, что не стал подписывать контракт с Феррари. Только ему это не помогло. А Лауда… не любит он этого, но я случайно слышал его разговор с Льюисом и Нико после происшествия, — Себастьян многозначительно на всех посмотрел. — А теперь Кими говорит, что видел его… Каждый знал байки и слухи, витающие по паддоку вот уже полвека, но никто и никогда до конца не верил. Многие боялись и уважали Энцо Ферарри. Но после тех времен пришла эпоха тотальной безопасности, так что о духе красного гонщика все забыли. Тем более слухи никогда не выходили за пределы автогоночной семьи Формулы-1. — Если… если только допустить саму вероятность, — голос Фернандо срывался от отчаянности предположения, — если на секунду решить, что дух существует. Льюис хотел в Ферарри — и исчез. Я знаю, он вел тайные переговоры с командой. Прости, Кими. Масса покинул Ферарри, так ничего и не добившись, да еще сменил команду, Эстебан тоже хотел в Ферарри, возможно, таков и был его уговор с боссами при переводе в Хаас. — Фернандо, друг, ты бредишь, — как можно мягче сказал Дженсон. — Каждый хотел бы ездить за Ферарри. — Но не каждый достоин, — парировал испанец. — Дух молчал столько лет и тут вдруг… — Бессмыслица это все какая-то, — заявил Даниэль. — Парни, никто из нас не то, что в духов, в случайности не верит. Мы из другого теста. Многие закивали, соглашаясь с Даниэлем. — Ладно, это я, — не выдержал Боттас, который до этого молчал, да и вообще держался в последнее время совсем плохо. — Ты… что? — Алонсо вскочил с места, стул с грохотом отъехал, заставляя остальных вздрогнуть. — Я запер Фелипе в туалете, — выпалил Вальтери. — Мы с ним иногда шутили между собой, а потом он пропал... именно в тот день. Я виноват, что его убили. — О, господи, — Фернандо уселся обратно. — Нет, Вальтери, ты, кажется, ни в чем не виноват. — Но… — хотел возразить Боттас, и не стал. Парни из Форс-Индии попытались как-то его поддержать. Всем сейчас было непросто. — Может, Нико действительно сошел с ума? — в тишине сказал Феттель. — Ведь стоит вообразить самую невероятную развязку, и она окажется правдой. Может, он решил использовать старую легенду… — Любой из нас мог сойти с ума, но только не этот парень, — фыркнул Дженсон. — Может, это вы с Кими так хотели подвинуть Мерседес, что пошли на убийство? Наверное, тяжело все время проигрывать, а, Себ? Ферарри-то нынче уже не та, а четыре титула, они же жмут… — А может, это вы с Фернандо на старости лет сошли с ума? — вскочив с места, заявил Феттель. — Вам-то вообще уже ничего не светит и не жмет, только места занимаете, да молодежь не пускаете. — Как же ты запел, Себастьян, — ощетинился Алонсо, которому все это надоело, — а ведь Дженс прав, Ферарри стала еще хуже, чем со мной... — Парни! Хватит! — Нико Хюлькенберг встал с места и посмотрел на всех. — Вы сами себя-то слышите? Хотели выступить единым фронтом, а погрязли во взаимных обвинениях. Так это не делается. Мы только передеремся, а результата не будет. — Простите, — протянул Алонсо. — Нико прав, все на нервах. — Ну и цирк, мужики, — покачал головой Макс и встал с места, — я умываю руки! — Я, пожалуй, тоже пойду, проветрюсь, — Себастьян толкнул дверь. — Будьте осторожны, — крикнул им вслед Нико. — Всем нужно передохнуть и подышать, но по одному не ходим. Встретимся через часок, — немец попытался улыбнуться, но не вышло. Все разбрелись кто куда. На улице уже давно сгустились сумерки, а фонари лишь тускло подсвечивали закрытый паддок. Воздух давил духотой. Прохладного ветра с моря ждать не приходилось, хотя под утро вполне могло напустить туман. Ничто не шевелилось, все стихло, даже птицы не отваживались петь в такой час, все затаилось и ждало какой-то бури. Но вот только буря должна была быть не природной, а скорее человеческой — в умах и душах. Кими добрался до боксов своей команды, ему хотелось посидеть одному и подумать обо всем услышанном. Не сказать, что он вдруг поверил в теорию Алонсо, но было что-то в его рассуждениях интересное. Возможно, если откинуть ту часть, где говорится о сверхъестественном, то найдется рациональное зерно. Кими задумчиво стал перебирать гаечные ключи. Вдруг позади раздался странный звук, затем покатилась гайка. Кими развернулся, сжимая в руках ключ на двадцать, но никого не оказалось. Он отошел от полки и уселся в глубине бокса, все же гайки редко сами катаются по полу. Все стихло. Дженсон и Фернандо прогуливались между моторхоумами команд. Оба молчали. Вокруг было так тихо, что становилось не по себе, Дженсон то и дело озирался по сторонам. — Не верю я все же, что Нико как-то причастен, — нарушил молчание Баттон. — Я уже отказываюсь что-либо понимать. Нико, если ты заметил, в последнее время, — Фернандо посмотрел на напарника, — казался таким спокойным и сосредоточенным. — У них с Льюисом была борьба, — Дженсон пожал плечами. — Именно, а он был так спокоен, будто уже все решено. — Думаю, это было лишь внешнее, такой психологический ход, чтобы надавить на Льюиса. — Не знаю, Дженсон, не знаю, — испанцу было не по себе в этой темноте, ему казалось, что за ними наблюдают. — А Себастьян, тебе не показалось, что он слишком резко реагировал? — Да, обычно он спокоен или пытается что-то доказать в чуть странной этой своей манере. — Точно, — Дженсон позволил себе улыбку. — Да и у него был сход в день убийства Фелипе, помнишь? — Подожди-ка… — вдруг насторожился Фернандо. — Но ведь так и было! — Дженсон, да заткнись, — вспылил испанец и замахал рукой. Оба гонщика замерли и прислушались, откуда-то раздавался звук, и это была музыка. Они стояли как раз рядом с моторхоумом Феррари, и в одном из окошек горел свет. — Это шутка такая? — спросил Дженсон. — Лучше бы нам убраться отсюда, — Фернандо придержал за рукав Дженсона, который уже хотел двинуться к дверям моторхоума. — Фернандо, ты веришь в красного гонщика? — усомнился англичанин. — Ни в кое случае, но я верю в убийства. И тут за их спинами раздался странный звук. Гонщики подпрыгнули на месте, звук был противным и напоминал звук сверла в кабинете стоматолога. И еще раз, только ближе. Звук доносился из ближайших кустов. Фернандо и Дженсон собирались ретироваться, когда на них вдруг выдвинулся человек в красном. Красный шлем и красный костюм, а в руках была дрель, именно она издавала такой противный звук. — Эта штука, наверное, изумительно проходит сквозь череп, — заметил Дженсон. — Не хочу знать. Бежим, — скомандовал Фернандо. Они сорвались с места и побежали, но красный гонщик и не думал сдаваться так легко. Он перехватил дрель и запустил ею в Дженсона, пока тот еще не успел далеко убежать, попал прямо по ногам и Дженсон, споткнувшись, упал. Выхватив нож, красный гонщик припустил за новой жертвой. Алонсо не сразу заметил отставание Дженсона, и ему пришлось возвращаться; красный гонщик оказался проворнее и уже напал на Баттона, завязалась драка. Фернандо подобрал дрель, которая валялась в паре метров от сцепившихся гонщиков. Красный гонщик нанес удар головой в переносицу Дженса, дезориентировав его, а после, перехватив нож, нанес ему удар. Дженсон успел дернуться в сторону и потому удар пришелся по плечу, но это было ужасно больно. Гонщик сразу же понял, в чем дело, и опустил руку еще раз. Вновь по тому же месту, Дженсон взвыл, заливая асфальт кровью. В этот момент подоспел Фернандо с дрелью и со всего размаха на полных оборотах засверлил гонщику в голову, визор разлетелся в щепки, нож выпал из руки маньяка. Фернандо нанес третий удар по ноге красного гонщика, Дженсон успел отползти на приличное расстояние и подняться на ноги. Фернандо помог ему, поддерживая, чтобы Дженсон мог идти. — Нужно было забрать нож, — заметил Баттон, тяжело дыша. — Не до того было, — заметил Фернандо. Кровь заливала уже и руку Фернандо, ее было слишком много для такой плевой раны, здесь было что-то не так. Дженсон пытался зажать порез, но кажется, уже терял сознание. Алонсо бегло осмотрел плечо друга и заметил, что дело плохо. Кажется, красный гонщик угодил в вену. — Нам нужно тебя перевязать, — Алонсо оглянулся и застыл. Их разъяренного дружка нигде не было. — Так, Дженс не волнуйся, сейчас мы все сделаем. Нужно было доковылять пару десятков метров до их родного моторхоума и найти там аптечку, бинты, что угодно, чтобы перевязать напарника. Но у них не было времени для этих двух десятков метров. Красный гонщик возник прямо перед ними. И в руках у него был гвоздомет. — Скажи, ведь это ты? — улыбнулся Дженсон. — Нико ни в чем не виноват… Красный гонщик неопределенно покачал головой, а затем выстрелил. Фернандо пытался потянуть Дженсона в сторону, но тот его оттолкнул. Гвоздь прошил грудь Дженсона, а за ним еще и еще раз, он упал на асфальт, кажется, он еще был жив в тот момент. Фернандо стал отползать, но разве далеко уйдешь от такого жестокого человека? В том, что это был человек, Алонсо больше не сомневался — у призраков не сочится кровь сквозь дырки в комбинезоне. Красный гонщик переступил через Баттона и наставил гвоздомет на испанца, раздался звук с которым гвозди прошивают воздух. Фернандо на секунду показалось, что боли нет и вообще ничего больше нет. Но гвозди плотно впились в него, один в ногу, остальные в бок и руку. — Эй, Фернандо, Дженсон, вы тут? — раздался голос Нико Хюлькенберга. — Да! — закричал Алонсо. — Скорее сюда! Внезапный оклик удержал красного гонщика от последнего шага, ему пришлось ретироваться. Он сбежал через кусты и скрылся в тени моторхоумов. — Нико, скорее, Дженсон умирает… вызывайте скорую! На дороге показались Нико, Чеко и Вальтери, они были вооружены тем, что попалось под руку. У Вальтери был топор из уголка пожарной безопасности, Чеко раздобыл где-то лом, а у Нико в руках был фонарик и бита, он завел ее на случай чего, когда пропал Льюис, и с тех пор хранил у себя в моторхоуме. Фернандо полулежал на асфальте, рядом с Дженсоном, проверяя его пульс. Но было поздно. — Черт, он знал, кто это и потому на нас напали, — Фернандо ударил по асфальту кулаком. — Мы вызвали скорую, — сообщил Чеко. — Уже без толку, — горько сказал Алонсо, он прикрыл глаза Дженсона и беспомощно взглянул на парней. Своей собственной боли он словно больше не замечал. В гараже Феррари тоже шла борьба. Топор с силой лязгнул о бетонный пол, оставляя в нем щербинку, Кими еле успел увернуться. Он знал, что за ним следят, а потому был готов, но противник все равно смог застать его врасплох. Вооруженный топором красный гонщик выпрыгнул на него из темноты, прямо как в тот самый день, когда Кими искал свой кошелек. Борьба шла уже минут пять, и никто не вел в счете, правда Кими был немного ранен, топор все же задел его руку. Он оборонялся гаечным ключом и как минимум смог нанести несколько тяжелых точечных ударов своему противнику, ребра точно были сломаны, а это уже не так приятно, если ты человек. Вдруг дверь гаража поехала вверх и показались красные кроссовки и комбинезон. Кими и напавший на него красный гонщик замерли. Теперь их стало двое. — Да вы шутите? — воскликнул Кими... казать честно, появившийся только что гонщик был удивлен не меньше Кими. Его визор был открыт, и не узнать эти голубые глаза было невозможно. Над глазом была небольшая ссадина, оттуда сочилась кровь, делая всю картину еще более зловещей. — Себастьян, какого хрена?! — воскликнул Кими, он так не удивлялся уже лет пять, а два раза за вечер так тем более. — А ты кто? — воскликнул Сэб, разглядывая второго парня в красном шлеме. — Что тут происходит? — Себастьян… это правда? — Кими пытался понять. — Замолчи, Кими, не до тебя, — грубо оборвал его Себ, ему уже нечего было терять, он сам спалился так глупо. Надеялся, что в гараже никого нет, и он сможет перевязать раны и избавиться от костюма и шлема. — Кто ты, черт возьми? Гонщик с топором замер и безмолвствовал. — А я все думал, кто убил Фелипе, кому он мог помешать. Получается, мы все тут не чисты на руку, — Себастьян неприятно усмехнулся. — Ну же, снимай маску, хочу знать, кто там. Вальтери, Чеко, Дэн? Но гонщик молчал, и чернота визора хранила пустоту. — Я хотел избавиться лишь от Льюиса, он мешал нам всем, да еще и хотел в Феррари на следующий год. На мое место… ублюдок. Вот и пришлось припомнить эту сказочку про красного духа. — Себ, ты что, убил Льюиса? — Кими ушам своим не поверил. — Так значит, в тот вечер это тебя я видел? Себ помотал головой и качнул рукой в сторону парня с топором. — Думаю, это был он, хотел разобраться с тобой, но я его спугнул. А может, нам обоим привиделось. Кто знает. Воображение сильная штука. — Себастьян улыбнулся, это было видно по тому, как мелкие морщинки собрались вокруг его глаз. — План был отличный, убить Льюиса, подставить Нико. Но этот пронырливый мексиканец видел у меня телефон Льюиса, я не был уверен, что он догадался, но рисковать не стоило. — А Карлито? — спросил Кими. — Карлито неудачно зашел попить кофе, — даже как-то с сожалением вздохнул Себастьян. — Себ, да у тебя крыша поехала! — Кими дернулся в его сторону, и это было ошибкой. Себастьян выхватил из кармана нож и бросил в Кими, нож угодил в бедро, и финн упал на пол. Парень с топором в долю секунды преодолел расстояние между ними и замахнулся. Себастьяну удалось увернуться, под руку попался гайковерт, но от него не было никакого толку, топор еще раз ухнул прямо у него над ухом, задевая руку. Себастьян вывалился из гаража и стал отползать, он попытался защититься, но от следующего удара гайковерт разлетелся в щепки. Красный гонщик тяжелой поступью надвигался на него, размахивая топором. — Стой, парень! Может, договоримся? — предложил Себ, ему было чертовски больно, и он морщился при каждом движении, кажется, кость в руке была повреждена, за ним тянулась дорожка из крови, мокрыми отблесками сияя в тусклом свете фонарей. Красный гонщик покачал головой. Он лишь приподнял визор, чтобы ему было лучше видно Себастьяна, тот уставился в этот узкий проем для глаз, ища спасения. Но понял, что не найдет. Иногда случайные жертвы становятся самыми ужасными. Парень взмахнул топором, голова Себастьяна слетела с плеч и покатилась, глухо ударяясь о стенки шлема. Кими долго прислушивался к происходящему, и когда все стихло, выполз. Парня с топором не было видно. Тело Себастьяна лежало в нескольких метрах от его головы, все было залито кровью. Красный гонщик очень быстро перемещался в тени, ему нужно было где-то укрыться и решить, что будет дальше. Стычка с Себастьяном выбила его из колеи. Он обогнул один из моторхоумов и лицом к лицу столкнулся с Нико, который остался здесь дожидаться скорой помощи. — А вот и ты! — выкрикнул Нико, и перехватив биту, размахнулся. Древко угодило по рукоятке топора. Красный гонщик ловко оборонялся, ему даже удалось немного оттолкнуть Хюлькенберга для собственной атаки. Он махнул топором перед собой, не позволяя противнику подобраться, Нико еле-еле успел отскочить и выставить биту вперед, как вдруг Красный гонщик решил ретироваться. Но Нико не мог позволить ему скрыться, он побежал за ним, ударив по ногам, повалил на землю. Теперьи Красный Гонщик не собирался сдаваться, он подпустил Нико чуть ближе, даже позволяя еще раз ударить себя по ноге, а после, улучив момент между замахами, резко развернулся и махнул топором, лезвие застряло в груди Нико и бита выпала из его рук, он качнулся и повалился назад. — Я просто не могу допустить, чтобы меня поймали, — зашептал Красный гонщик как в бреду и, прихрамывая, поковылял прочь. Даниэль сидел на общем месте сбора и ждал новостей, парни велели ему остаться на всякий случай тут. На улице в темноте что-то промелькнуло, а затем раздалось бряканье. Даниэль вышел на улицу, он подошел поближе и увидел окровавленный топор, красные следы вели в туалет. Он тихонько подошел к двери и замер, наблюдая сквозь щель. Красный шлем валялся на полу, вода била по раковине, словно пытаясь вырвать ее напором из стены. Тяжело опираясь на раковину, стоял парень в красном костюме, по его пальцам сбегали алые струйки, он с трудом дышал, пытаясь успокоиться, из его горла вырывались сдавленные всхлипы. Наконец он шмыгнул носом и сунул ладони под воду, наклонился, чтобы умыть лицо. Дэн быстро вошел и подобрал с пола шлем, удобно перехватив его, он окликнул парня, а когда тот обернулся, со всего размаху заехал ему по лицу. Парня развернуло и бросило на раковины. — Даже не хочу знать, Макс, что тебя заставило убить всех. — Это не я, — закричал Макс, выставляя руки вперед. — Это недоразумение! — Ну да, точно! — Это правда, клянусь! — Тогда почему ты тут весь в крови и красном костюме? — Я… я… нашел его... — И решил примерить? — Я спас Кими от Себастьяна, — выпалил Макс. — Что? — изумился Даниэль. Макс резко вскочил и прыгнул на Даниэля, впиваясь зубами ему в шею. Дэн стал отбиваться и смог сбросить Ферстаппена, несколько раз приложив о пол головой. Лицо Макса покраснело и кажется, он потерял сознание. Даниэль опустился рядом и тяжело выдохнул. Он лишь на секунду моргнул, но этого хватило; эта мелочь лишь притворилась оглушенной, и они вновь стали бороться и кататься по полу. Макс прижал Даниэля и принялся его душить. — Я этого не хочу, Дэн, но ведь ты всем расскажешь, а я только Фелипе и все… только и все. Но они не воспринимали меня всерьез… что я мог? Подиум, гонки, обгоны, а они не воспринимали, Дэн. И потом я увидел его… красного гонщика с телом Льюиса. А ведь это был шанс заставить воспринимать себя серьезно, заставить вас бояться… Пока Макс решил исповедаться, Дэну удалось воспользоваться моментом и дотянуться до шлема. Риккардо ударил его как следует еще раз, а потом еще и еще, пока не смог нормально дышать, кажется, он перестарался. Когда возможность нормально мыслить вернулась к нему, он откинулся на полу, держась за горло. — Твою мать, — Даниэль сплюнул кровь на плитку, — шизанутая семейка. Кто же ему напел все это? — спросил в пустоту Даниэль. Он точно не знал, сколько так пролежал на полу, но первым увидел Чеко. Тот заглянул и выругался, Дэн приподнялся на локтях. — Чеко, я тут… тут. — Даниэль, ты жив! — Чеко бросился к нему. — Мы нашли Кими и Себа… ох, — Чеко поморщился. Он еще не скоро сможет спокойно спать. — И мы не можем найти Нико… — Кажется, я… пацан набросился на меня, черт… — Даниэль неопределенно взмахнул руками. Чеко помог товарищу подняться, и они вышли из этого злосчастного туалета. Им навстречу уже бежал Боттас. — Вальтери, пусть скорая заберет… там… там Макс. — Господи, да это все похоже на резню. Всех доставили в главную больницу Монако, госпитальный центр принцессы Грейс, а после опросили следователи. Через два дня выпустили и Росберга, он сразу навестил всех в больнице, парни рассказали ему версию, которая получилась, если соединить два рассказа воедино. Вскоре всех выживших должны были выписать. Сезон был заморожен. Берни чуть не умер от сердечного приступа после таких новостей. Нико сидел на скамейке и глядел на тихое море, которое уходило своими волнами далеко за горизонт. Кажется, он понял всю картину, и по его губам скользнула легкая незаметная улыбка, мягкая как шелк и ледяная, словно сталь топора. На секунду ему показалось, что он видит в толпе человека в красном, красный шлем, перчатки, и темный, зияющий чернотой визор. Человек в красном стоял посреди толпы и смотрел прямо на него, но спустя секунду там никого не оказалось. Нико чуть покачал головой, во всем виновата усталость. Он встал со скамейки и, поправив волосы привычным жестом, медленно пошел вдоль набережной. Уголок его рта все еще был приподнят в странной ухмылке. На скамейке осталась лежать потертая книжка «Тонкости психологии манипуляций, психология масс и способы воздействия». Гонки – это в первую очередь психологическая война, как любил говорить Ники Лауда.