Fight if you can, trust if you dare

      Промельтешив мимо вахтёрши, что уже исследовала все пять верхних этажей на наличие девушек в комнатах парней, Тереза довольно поправляет волосы, радуясь своей победе. Забавно, как легко можно обмануть человека, если двигаться тихо и осторожно. Она сонным взглядом оглядывает коридор, проверяя его на наличие людей, и когда удостоверяется, что вокруг никого, тихо движется в сторону давно знакомой ей комнаты.       За окном вовсю поливает дождь, барабаня по карнизам с такой мощью, что Тереза на мгновение морщится. Её страшно злит, что снегопад молниеносно может смениться ливнем, что только пару дней назад на улице лежал снег, а сейчас от него не осталось ни следа. От таких перепадов дико болит голова, и Тереза вновь проклинает унаследованную от матери метеозависимость.       Всё продолжая кутаться в синего цвета кардиган, что больше ей на два размера, Тереза вздрагивает от внезапного пиликания своего телефона. Грузно цокнув языком, она выуживает телефон из заднего кармана шорт и вглядывается в экран мобильного. Ну конечно, снова мать.       «Я и Оливер во Франции, не скучай. Учись хорошо. Целую».       Винтер, кривя губы в отвращении, со злостью смахивает уведомление, а заметив оповещение о пополнении счёта на тысячу долларов, посланные своей матерью, она стискивает телефон с такой силой, что подушечки пальцев белеют.       И на кой чёрт ей сдались эти деньги? Мать постоянно пытается задобрить её деньгами, решив, что таким образом загладит своё редкое появление в жизни дочери, а точнее отсутствие. Терезе как бы уже всё равно, потому что она перестала чувствовать, что у неё есть мать, а не подружка, старше неё на десятки лет уже очень давно, просто… Это так раздражает. Будто деньги могут решить всё.       Тереза усмехается себе под нос, представляя реакцию Галли на свои последние слова. Он буквально убил бы её этим своим взглядом «да что ты вообще знаешь». И если быть честным, деньги решают многое. Очень много. Но любовь и заботу не купишь.       Поэтому Тереза привыкла отдавать свою любовь всем парням, которые чхать на неё хотели. И не водиться с девушками. Потому что отец ушёл, даже не попрощавшись с ней, не сумев принять её детскую любовь и нужду в отце. Потому что она давно перестала доверять женщинам, кому-то вроде своей матери.       Очередной поток воздуха обдаёт ноги холодом, и Винтер вновь вздрагивает. Неужели кто-то действительно где-то открыл окно, когда за пределами общежития холод и ужасный ливень? Девушка решает для начала покурить и останавливается возле приоткрытого окна. Чиркнув зажигалкой и закурив, Тереза поднимает взгляд к потолку, отчего-то вглядываясь в холодный сумеречный свет. Она хочет о чём-то задуматься, но в голове в одно мгновение становится пусто, как будто кто-то взял и выключил весь мыслительный процесс, присутствовавший в её голове совсем недавно. Ну и ладно.       Устало выдохнув в последний раз, Тереза тушит бычок о подоконник и, не убрав за собой, шлёпает тапочками вдоль коридора. Может, убраться всё-таки стоило, но Тереза гнусно подмечает, что если вахтёрша заметит этот мусор и начнёт предъявлять претензии, все шишки достанутся корпусу парней. Вот и славненько.       Тереза останавливается около двери в комнату своих друзей. Она прекрасно знает, что не может постучать, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, ведь как-никак комендантский час уже вступил в силу. Вновь выудив из кармана телефон, она принимается строчить сообщение. И спустя, наверное, минуту перед ней распахивается дверь, и оттуда показывается уж больно довольное лицо Алби.       — Чего мы такие весёлые в такой час? — с насмешкой на лице спрашивает Тереза, практически шёпотом.       Алби двигается в сторону и тычет куда-то себе за спину. Тереза в недоумении переводит взгляд на указанное Алби место: в углу, смятые, покоятся несколько банок из-под пива. Ей ничего не удаётся, кроме как хохотнуть.       — Ясно, — весело бросает Тереза и, когда Алби идёт обратно на своё место, тем самым давая ей дорогу, она заходит в комнату, оглядев беглым взглядом и Минхо, и Галли.       — Всем трудяжкам привет, — Тереза здоровается самым непринуждённым тоном, хотя сразу же подмечает, что Минхо пребывает в паршивом настроении.       Парень сидит и что-то читает, насупив брови, и сверлит каждую страницу таким суровым взглядом, что на мгновение Терезе становится жаль ни в чём неповинную книгу. Галли лишь кивает в ответ, занятый каким-то очередным проектом по скульптуре. Тереза косится в сторону Алби и понимает, что тот тоже что-то сооружает.       — Господи, у нас ведь даже каникулы не закончились, чем вы уже занимаетесь? — как-то сочувствующе спрашивает Тереза, усаживаясь на кровать Минхо.       — Нам дали это задание в конце семестра, — недовольным тоном отвечает Алби, — Вообще-то было сказано, что проект можно будет сдать в середине весеннего семестра, но у нас скоро матч, а потом ещё хочется передохнуть, так что… — Голдман чешет затылок, отклонившись назад, и критическим взглядом оценивает свой труд, — мы решили, что в жопу это ожидание. Проще сделать всё сейчас.       — Ну-ну, зубрилы, — издевательски хохотнув, Тереза поворачивается к Минхо, заложив переднюю прядь волос за ухо, — Ну, а ты чем занят? Неужто что-то настолько увлекательное, что даже со мной не поздороваешься?       Минхо поднимает на девушку не менее угрюмый, чем с минуту назад взгляд. Тереза лишь мягко улыбается, но с упрямством в глазах продолжает смотреть на Минхо. И когда азиат утыкается обратно в книгу, что-то буркнув себе под нос, Тереза в недовольстве вскидывает брови. Она бросает в сторону Алби вопросительный взгляд, но тот лишь пожимает плечами. Тогда Винтер вздыхает.       — Ну ты и жопа, — беззлобно бросает Тереза в сторону азиата и отворачивается к окну.       Дождь, кажется, и не думает прекращаться, создавая в комнате парней ещё больше шума, чем они обычно создают сами. Галли, наконец сумев отлипнуть от своей работы, вскидывает голову и бросает критический взгляд на Терезу.       — Почему ты ходишь вот так? — в недовольстве вскинув бровь, Адамс пялится на наряд Терезы, что состоит лишь из шорт, бюстгальтера и кардигана, накинутого на голые плечи.       — Как хочу, так и хожу, — слегка раздражённо отвечает Тереза, но отчего-то улыбается, — Можешь просто не смотреть. К тому же не думаю, что тебя такое интересует.       Галли в ответ лишь сердито хлопает ресницами, не сводя с Терезы глаз. Тереза считывает это за победу. Она ловит на себе весёлый взгляд Алби, и когда поворачивается к нему, то получает в ответ лёгкое подмигивание.       — Ладно, нужен перерыв, а то у меня сейчас глаза скосятся в одну сторону, — с этими словами Голдман поднимается со своего места и долго потягивается, пытаясь этим хоть как-то размять спину.       — Такое ощущение, что мои уже скосились, — признаётся Галли, скептично осмотрев своё творение, — Ладно, пошли, — Галли поднимается со стула, но внезапно замирает и бросает взгляд в сторону Минхо, — Ты идёшь? — спрашивает он, уставившись на Минхо в ожидании ответа.       — Нет, — сухо бросает азиат, даже не взглянув в сторону Галли.       Галли в течение некоторого времени смотрит на Минхо непонимающе, и когда понимает, что азиат не даст ему никаких объяснений своего состояния, то неспешно шагает в сторону выхода, успев одарить Алби напряжённым взглядом. Оба скрываются за дверью, отставляя Минхо и Терезу одних.       Первое время они проводят в молчании. Тереза лишь изредка бросает на Минхо обеспокоенные взгляды, но в основном просто лежит пластом на кровати, устремив взгляд в потолок и вслушиваясь в мелодию, играющую из колонок Минхо. Спустя десять минут она не выдерживает.       — Минхо.       — М?       — Что-то случилось?       — С кем?       Тереза делает успокаивающий вдох и, сцепив зубы, выдыхает.       — С тобой. Мы успели поссориться?       — Что? — наконец из-за гремучей обложки показывается озадаченное и слегка тревожное лицо азиата, — Нет, конечно нет.       — Тогда почему ты так себя ведёшь со мной? — Тереза продолжает задавать обвиняющие вопросы в надежде пристыдить Минхо, потому что если он почувствует вину, то обязательно расколется.       — Я… — Минхо умолкает, принимаясь изучать стоящую напротив него кровать. Наконец он осмеливается поднять взгляд, — Просто плохой день выдался, и всё бесит. Извини, что был груб.       Тереза лишь кивает, недовольная тем, что Минхо так и не сказал правды. Почему она не верит ему? О, Тереза прекрасно знает, когда Минхо врёт ей. Неужто дело снова в Галли? Ей показалось, что они вроде как в хороших отношениях сейчас, но мало ли что? Тереза знает, что они могут спокойно поспорить насчёт чего угодно и злиться друг на друга, но иногда Минхо всё равно продолжает разговаривать с Галли. С другой стороны, если оценивать последнюю мини-сцену между ними, что сейчас разыгралась у неё на глазах, то становится понятно, что Галли был не менее озадачен настроением Минхо, чем сама Тереза. Тогда что?       Если быть честным, Тереза не удивится тому, если вдруг окажется, что Галли вновь где-то проебался, но не заметил этого. И даже если бы Минхо упрекнул его за что бы то ни было, тот мог проигнорировать его реакцию. Тереза не уверена, что её мысли по отношению к Галли сейчас справедливы, но она устала наблюдать за Минхо, который каждый раз страдает от небрежного отношения Галли в свою сторону.       Она не понимает, почему Галли так себя ведёт, ведь Минхо только и делает, что буквально носится за ним и старается помочь, если тому что-то нужно. Да, она прекрасно осведомлена о его детстве, непростой ситуации в семье, но разве это оправдание тому, что он бывает таким чёрствым по отношению к своему лучшему другу? Тереза сильно сомневается.       Она помнит, как порывалась врезать Галли, когда она и Алби узнали, что Минхо и Галли переспали. Она догадывалась, она знала, что Адамс сделает вид, будто ничего не произошло; она страшно боялась и была права в своих опасениях, когда увидела Минхо, пьющего и меланхоличного, который просидел на лестничной площадке всю ночь, потом плача Терезе в плечо. Тогда ей действительно казалось, что она ударит Галли по лицу, но Алби остановил её. И, если честно, Тереза жалеет, что она послушала его. Потому что как бы она ни любила Галли, она готова выцарапать глаза любому, кто обидит Минхо, её Минхо.       Расстроенно вздохнув от наплыва печальных воспоминаний, Тереза зовёт Минхо по имени, и когда тот окликается, она несколько раз слабо стучит по покрывалу. Минхо лишь вскидывает бровь, пытаясь скрыть поселившуюся в его глазах тоску, но, похоже, у него ничего не выходит, потому что Тереза поджимает губы в сочувствии, не сводя с Минхо грустных глаз. Наконец Минхо сдаётся.       Он откладывает книгу в сторону и с глубоким вздохом поднимается с кресла. Он делает два шага к кровати и падает рядом с Терезой; переворачивается на бок, оказываясь с ней лицом к лицу. И когда Тереза грустно улыбается, он слабо улыбается в ответ и утыкается лицом ей в ключицы. Винтер тяжело вздыхает, но не произносит ни слова, лишь запускает свои тонкие пальцы в угольно-чёрные волосы Минхо, перебирая каждую острую прядь.       Дождь всё стучит и стучит по карнизу, будто нарочно стараясь заглушить боль в сердцах обоих, потому что она не может вынести, когда ему больно, а он не может рассказать ей правды о том, что с каждым днём его сердце становится всё больше и больше, наполняясь слезами, изнывая и выворачиваясь наизнанку от того, что это снова оказался не он.

***

      Закончив бессмысленную борьбу с зонтом, потому что того в итоге всё-таки вывернуло наизнанку, Томас влетает в двери университета, громко ругаясь. Бесконечный дождь отчего-то решил нахлынуть на город, и Томасу кажется это совсем неуместным, потому что ему приходится таскаться из общежития в университет и обратно каждый день, а машины у него конечно же нет. Он как-то задумался над тем, чтобы попросить Минхо подвозить его, но тут же отрёкся от этой идеи: он испугался того, что с Минхо спокойно может присутствовать и Галли, к тому же бесчисленное количество шуток Минхо, да ещё и в таком маленьком пространстве… Томас точно этого не выдержит. Кстати о Минхо.       Оторопелый взгляд карих глаз цепляется за знакомую спортивную сумку, мелькнувшую на входной лестнице, и Томас, заёрзав на месте от нервного возбуждения, уставился себе под ноги. Нужно поговорить с Минхо о том, что тот скрывал от него информацию о состоянии Ньюта. Но Томас ужасно не любит ссориться, тем более если это касается его друзей. Но он понимает, что не сможет вести себя нормально рядом с ним, если всё не выяснит и не выскажет.       Томасу, мечась из стороны в сторону, никак не удаётся привести мысли в порядок, чтобы начать разговор, но он понимает, что ещё немного и… И всё. Минхо уже вошёл в здание.       — О, — удивлённо выдаёт Минхо, уставившись на ошарашенного Томаса.       — Привет, — слабо бросает Томас, даже не заметив, как произнёс это слово.       — Здорово, — улыбается Минхо, всё также удивлённо, — Ты на тренировку?       — Да, — неуверенно отвечает Томас, потому что до неё ещё полтора часа, а ему просто хотелось увидеться с Ньютом.       — Но до неё ведь больше часа, — подмечает Минхо, недоумённо оглядев Томаса с головы до пят.       — Да, я просто… решил больше тренироваться, — бездумно врёт Томас, испугавшись, что его опасения по поводу осведомлённости Минхо в его лжи практически оправданы.       — Ну вау, молодца, — каким-то фальшивым тоном бросает Минхо, заставляя Томаса побледнеть от волнения. Азиат снова улыбается. На мгновение Томасу кажется, что тот вот-вот что-нибудь да скажет ему в укор, но Минхо, мгновенно переменившись в лице, кивает в сторону парадной лестницы, — Тогда идём вместе?       Томас половину дороги с тревогой косится на Минхо, что расслабленно шагает в такт своему качанию головой, и Томасу кажется, что у азиата в голове играет какая-то мелодия, иначе с чего бы ему ещё качать головой туда-сюда? Чёрт, они скоро дойдут до спортзала. Нужно начать разговор, пока они не начали свою мини-тренировку.       — Слушай, Минхо, я… — Томас, тревожно поморгав, удивляется тому, что ему удалось выбить из себя слова, — хочу поговорить с тобой кое о чём.       — Да? — непринуждённым тоном спрашивает Минхо, странно взглянув на Томаса, словно он ожидает от него чего-то, что ему самому уже известно.       Томас смотрит прямо перед собой, заставляя себя выдохнуть и как можно скорее набраться храбрости. Стиснув лямку рюкзака с бешеной силой, он бросает взгляд на Минхо, идущего справа от него.       — Почему ты не рассказал мне правды о том, что творится с Ньютом?       Минхо неосознанно замедляет свой шаг и принимает задумчивый вид, устремляя взгляд себе под ноги. Томас идёт вперёд, но внутри всё замирает от ожидания реакции Минхо.       — Что ты имеешь ввиду? — с растерянностью на лице спрашивает Минхо, будто действительно не понимает вопроса Томаса.       — Я знаю, что у него биполярное расстройство, — уже более нагло отвечает Томас, устав осторожничать, — Почему ты ничего не сказал мне?       — Откуда ты…       — Моей сестре поставили такой же диагноз, — Томас спокойно перебивает Минхо, заставляя того взглянуть в свою сторону, — Поверь мне, теперь я знаю симптоматику, — язвительно продолжает Нейланд.       — Ладно, хорошо, я понял, — сдаётся Минхо, злобно сжав лямку спортивной сумки в кулаке, — Ты же знаешь, это не в моей компетенции.       — Господи, да когда тебя волновала эта компетенция? — раздражённо спрашивает Томас, уже не боясь поймать на себе сердитый взгляд Минхо, — Это ведь так важно!       — Да что мне нужно было сделать? — разведя руками в стороны, спрашивает азиат, слегка повысив голос, — Я не мог тебе рассказать, понимаешь? Не мог, — последние слова произносит с нажимом.       — Я понимаю, почему ты молчал, — как можно спокойнее уверяет Томас, стараясь не дать конфликту разрастись до огромных масштабов, — Но я живу с ним в одной комнате. Это правда была очень важной для понимания.       Остановившись в дверях спортзала, Томас успевает удивиться тому, что они уже оказались здесь. Минхо, проследовав дальше вдоль спортзала, резко бросает спортивную сумку рядом со скамьёй, не обратив внимания на остановившегося Томаса.       — Если ты понимаешь, почему я молчал, тогда больше не доставай меня своими вопросами, — грубо выдаёт Минхо, повернувшись к Томасу спиной и шагая в конец зала, туда, где обычно располагается кабинет тренера.       Вцепившись дрожащими от злости пальцами в дверной косяк, Томас ощущает, как начинает закипать от гнева. Он медленно переводит взгляд на сумку Минхо, что небрежно валяется на полу, затем снова на Минхо. Он плотно прикрывает веки. И не выдерживает.       — Мы ведь друзья, разве нет? Неужели это не касается моей безопасности? Почему ты отмахиваешься своими ебучими обязанностями, хотя всегда плевать на них хотел? Я не знал, что друзья вообще что-то скрывают друг от друга.       Минхо наконец разворачивается на голос Томаса. Он как-то отрешённо смотрит на него в ответ, плотно сжав челюсти и не удосужившись даже моргнуть. Томас замирает на месте в неприятном ожидании.       — Да, ты прав, — подавший голос, Минхо наконец оживает и движется в сторону Томаса, — Хуй я клал на компетентность, мне плевать, что там с твоим Ньютом не так, — он подмечает, что на последних словах лицо Томаса вновь краснеет от злости. Минхо мысленно ухмыляется, — Раз ты такой честный, почему не признался мне в том, что встречаешься с ним?       От услышанного Томаса в мгновение ока прошибает холодный пот, а сердце заходится в бешеном ритме, прожигаемое тревогой. Почему он знает? Откуда он знает? Ему ведь не послышалось? Что теперь делать?       Томас боязливо переводит взгляд на уже остановившегося напротив него Минхо, что смотрит на него с наглостью в глазах, с безмолвным укором на губах. Томас понятия не имеет, что сказать, не знает, как Минхо отреагирует на это, потому что правил университета никто не отменял. Он думает о том, что произойдёт, если Минхо растреплет всем о них. Тогда спокойной жизни можно сказать «пока», ну, если она вообще такой когда-то была.       Томас, боясь отвести от Минхо своего испуганного взгляда, не представляет, что тот может сделать с ним за нарушение придуманного им правила. Но Минхо ведь его друг, так? Может, он всё-таки сжалится над ним, может, ничего страшного не произойдёт? Господи, Томас, да скажи что-нибудь.       — Извини, — самым виноватым голосом на свете Томас прерывает невыносимое молчание, — Прости, я не хотел врать тебе, просто… я не мог сказать правды. Ты знаешь почему.       Томас боится увидеть в глазах напротив разочарование или гнев, но минуты всё идут и идут, а Минхо всё молчит, не меняясь в лице, мыслями улетев в стратосферу. Томасу становится совсем не по себе, и ему кажется, что его сейчас вывернет наизнанку от напряжения и тревоги, но Минхо, наконец вернувшись в сознание, реагирует. В его глазах проскальзывает странный блеск, и выражение лица стремительно меняется, словно до него что-то дошло.       — Ладно, я понял, — ухмыляется азиат, скрестив руки на груди, — Уж не думал, что наш птенец выберет себе в партнёры сорвиголову без башни, — получив в ответ на свою реплику недовольный взгляд, Минхо вновь ухмыляется, — Ты что, боишься, что я что-нибудь сделаю?       Томасу хочется ответить отрицательно, но его не покидает ощущения какой-то странной катастрофы, то ли от того, что его мысли давно забились все в один угол сознания, и он уже перестал соображать вообще, то ли от странного тона в голосе Минхо, и его поведения. Он говорит медленнее обычного, словно ожидает реакции Томаса на что-то. Но на что?       — Нет, я знаю, ты меня не тронешь, просто… — не найдясь далее с ответом, Томас затихает, стыдливо уставившись себе под ноги. Никогда ещё ему не хотелось провалиться сквозь землю так сильно, как сейчас.       И вновь молчание. Стараясь не вслушиваться в тишину, чтобы не сойти с ума, Томас заставляет себя обратить внимание на барабанящий по крыше дождь, намереваясь этим звуком успокоить себя.       Томас всегда любил обращать внимание на звуки. Этим он занимался каждый раз, когда мать кричала на него, а он лишь стоял и вслушивался в свист чайника или шум листвы за окном. Но сейчас это чертовски не помогает, и Томасу уже хочется вскрыть себе вены, лишь бы сбежать отсюда. И, словно в забвении, до Томаса доходит, что сейчас он слышит не только дождь, но и смех. Это… Минхо?       И действительно. Минхо смеётся. Томас в нерешительности поднимает взгляд и озадачено наблюдает за смеющимся Минхо.       — Ладно, ладно, давай так, — наконец успокоившись, начинает Минхо, — Я не выдам вас. Даже ничего не скажу укоризненного тебе в ответ. Но при одном условии.       У Томаса трясутся поджилки от такого поворота событий. Неужели это можно исправить? Без криков и обвинений, без вынужденного расставания? Ему страшно не терпится поблагодарить Минхо и кинуться его обнимать, но он обязан дослушать его. Он готов сделать что угодно, лишь бы сохранить отношения и с ним, и с Ньютом.       — Я не запрещаю вам быть вместе, но просто так ты не уйдёшь. Встречайся со мной.       Томас непонимающе моргает, уставившись на Минхо как последний идиот. Мозг лихорадочно работает вновь, стараясь найти связь между словами Минхо, но ничего не выходит. Томас слабо улыбается, решив, что это шутка.       — Ты шутишь? — спрашивает Томас, стараясь скрыть насмешку на своём лице.       — Не шучу, — серьёзно отвечает Минхо, пожимая плечами.       Томас прикрывает усталые веки, стараясь удержаться за слова, произнесённые Минхо. Как это так не шутит? В смысле встречаться? Он ведь уже занят Ньютом. Да и зачем ему это нужно? Если Минхо растрындит всем о том, что они встречаются, то Ньют обязательно всё узнает. Тогда они точно расстанутся, и Минхо точно нанесёт ему вред. И смысл тогда всего этого? И зачем ему вообще это предлагать? Томас знает, что Минхо (очень сильно) неровно дышит к Галли. Зачем он ему нужен?       В голове столько мыслей, что голова идёт кругом, но Томас не может заставить себя ни двинуться с места, ни сказать что-нибудь в протест предложению Минхо. Нет, это абсолютная бессмыслица. Минхо его друг, зачем ему с ним встречаться? Какой в этом смысл? Для чего?       — Я не прошу тебя быть полностью моим, — осторожно произносит Минхо, кажется, испугавшись реакции Томаса (то есть абсолютно никакой), — Я не прошу целовать меня или спать со мной, просто будем проводить с тобой больше времени, не против?       Томас так и уставился на Минхо с вопросом в глазах. То есть ему не нужна публика, не нужно практически ничего, просто… быть рядом с ним?       — Мы не сможем об этом рассказать, — смело начинает Томас, сумев выровнять свой дрожащий голос.       — Я знаю.       — Ты просишь меня не вести себя так, будто мы пара?       — Верно.       — Тогда я не понимаю, какой в этом см…       — Слушай, у тебя слишком много вопросов и утверждений в башке, я уверен, — перебив Томаса, Минхо устало вздыхает, — Можешь не соглашаться, но в таком случае мне придётся рассказать о вас всем, и тогда от вас не отстанут. Тем более от Ньюта, который и без того имеет довольно плачевную репутацию.       Томас сердито смотрит на Минхо в ответ, ощетинившись на существующие рамки своего положения, но по сути выбора у него действительно нет. Он прекрасно знает, что может ждать и его, и Ньюта, если правда всплывёт наружу. Ему хватило историй Минхо о тех, кто решил пойти против правила и начать встречаться. Он не хочет подвергать Ньюта опасности, не хочет, чтобы его били и издевались над ним. Он этого просто не может допустить.       Но не будет ли это считаться изменой? Ведь если встречаешься с другим, даже без поцелуев и прочего (с этими мыслями Томас вздрагивает), это всё равно паршиво. Очень, очень плохо… Но Ньют будет в опасности, если Томас откажется. Если он струсит, то точно не сможет уберечь Ньюта.       В конец запутавшись в своих размышлениях и чувствах, Томас до боли закусывает губу, стараясь перевести дух. Похоже, Минхо действительно давно всё решил за него. Похоже, выбора у него действительно нет.       — Ладно, — вздыхает уставший Томас, — Я согласен на это условие. Только никому не говори.       — Лады, — отвечает Минхо, расплывшись в довольной улыбке, — Тогда давай разминаться, потому что совсем скоро сюда подтянутся остальные — я многих олухов заставил прийти раньше и переться сначала сюда, а не на поле, чтобы хоть что-то из них выжать.       Минхо, уверенно хлопнув Томаса по плечу, вновь улыбается ему и направляется в сторону брошенной им сумки, что так и осталась валяться около скамьи. Томас слышит недовольные голоса приближающихся сокомандников. Он понимает, что ему нужно идти разминаться вместе с остальными, но в голове всё ещё сплошная каша. Словно то, что сейчас произошло — лишь очень тревожный и комичный сон. Что никакого предложения от Минхо не было, что Томас не знает о том, что Минхо знает. Что они никогда не ссорились.       Он горестно вздыхает и в напряжении шагает к скамье. Скинув наконец рюкзак со своего плеча, он принимается рыться в нём в поисках кроссовок, но мысли заняты совсем другим, и Томас совсем не соображает, что он видит перед собой. Поэтому он не может найти своих кроссовок, которые на самом деле торчат из рюкзака прямо перед его носом. Раздражённо рыкнув, Томас бросает рюкзак рядом с собой и, усевшись на скамью, запускает пальцы в взъерошенные капюшоном куртки волосы.       Он понимает, что так было нужно, но его не покидает ощущение, что своим решением он вырыл себе могилу. И Томас не уверен, что в яму свалится только он один.       Но сейчас ему ничего не остаётся, кроме как подняться и идти на тренировку, а весь хаос оставить позади. До того момента, пока тот снова не коснётся его своими скользкими пальцами, смешиваясь с тревогой и взрывами.