Mad about You

— Видишь ли, Адам, мы запускаем новое кулинарное шоу на одном из наших местных телеканалов, — ассистент главного редактора специально приехала в Кулинарный Институт, чтобы лично побеседовать с кандидатами на вакансию ведущего шоу. — Мы ищем новое лицо, совершенно незнакомое широкой публике, ну и, разумеется, необходимо, чтобы это лицо разбиралось в искусстве приготовления разных блюд, потому как именно этим и придется ему заниматься в прямом эфире. — Готовить? — удивился Адам. Они сидели вместе с Лорой, этим самым ассистентом, в просторном холле второго этажа здания Института. Лора нарисовала перед Адамом такие радужные перспективы будущего шоу, что Ламберту казалось, будто он попал в Страну Исполнения Желаний. — Готовить вместе с разными приглашенными известными людьми, ну и в процессе беседовать с ними на различные темы. Беседовать непринужденно и легко, без всяких подвохов и двойных стандартах. — Заманчиво… — снова задумался Адам. — Кастинг через неделю, пока мы только отбираем кандидатуры и просматриваем контент будущего шоу. Всю информацию, я пришлю тебе на почту дня через три. Твое участие в конкурсе было феноменальным! — не удержалась девушка от комплимента. — Эти твои пирожные, десерт, в целом, просто дикий соблазн! И так красиво! Очень важно, чтобы еда еще и красивой была, правда? — Разумеется, — вдохновился Адам. — Вот как раз приблизительно об этом и побеседуешь в шоу, там будешь что-нибудь ловко готовить, и рассуждать… И все такое кругом красивое! — совершенно по-киношному воскликнула Лора. — Думай, потом ответишь мне на почту, когда я тебе письмо кину. О дне предстоящего матча Адам постоянно откладывал все мысли, задвигал их, как ненужный чемодан под кровать или на шкаф, но так или иначе, а время шло. Тренировки, которые Томми проводил вместе с тренерами и другими спортсменами, часто приходились на утреннее время, когда у него еще не было работы в клубе «E at Equi», поэтому, он просыпался раньше Адама и они виделись лишь урывками за утренним кофе. Вечером Том тоже не очень был в настроении, правда, старался скрыть это всеми доступными ему способами, но Адам чувствовал его, слышал его тревогу, беспокойство и нервозность от всего происходящего. Поэтому в неяркое зимнее утро Адам проснулся и сразу вспомнил, что вот этот день, к которому так целенаправленно шел Томми, и которого он, Адам, так боялся из-за всего, что ему довелось узнать о томмином брате, да и просто потому, что чисто по-детски боялся, что его любимому будет причиняться настоящая физическая боль, — вот этот день и настал. Он открыл тихонько глаза и сразу увидел возле себя спящего Томми, который спал на спине, разметав во сне пряди светлых волос по подушке и закинув за голову руки. Томми спал абсолютно безмятежно, приоткрыв красиво очерченные губы и весь залитый утренним светом из окна. Казалось, он сам дышал спокойствием и безмятежностью. Адам придвинулся к нему поближе, намереваясь обнять его и еще несколько минут просто полежать рядом, слушая, как мерно стучит его сердце, но вдруг сообразил, что сердце Томми выдало перестук, а вот самый его мужской орган уже вовсе и не спокоен, а весьма и ощутимо воспрял ото сна, гораздо раньше своего хозяина. И тогда ему захотелось с ним немного поиграть, совсем чуть-чуть, нежно. Он погладил его по всей длине, наклонился и начал щекотать гладкую головку, проводя по ней пальцем и трогая чувствительные местечки, венки, такие узнаваемые и бесконечно ему родные. Томми вздохнул во сне, повернул голову на бок и согнул руку в локте. Адам еще смелее, уже не боясь совсем его разбудить, опустил голову, уткнувшись носом в завитки его волос, и лизнул языком снизу вверх по всей длине ствола, поднялся и захватил в рот головку. Томми засмеялся, потом застонал, потом проснулся. Открыл глаза и тут же закрыл, выгибаясь под Адамом от наслаждения, упираясь закинутыми за голову руками в изголовье кровати, а Адам уже полностью захваченный своим занятием, обнял его за бедра, облизывая, перекатывая во рту, причмокивая и, наконец, полностью расслабившись, пропустил член Томми в свое горло, потом, упер в щеку, выпустил из губ и снова и снова повторил этот маневр так, что у Томми искры из глаз посыпались и он уже стонал в полный голос. Так и не дав Рэтлиффу ни малейшей передышки, зато вылизав его член чуть ли не до зеркального блеска, перехватив его у основания поудобнее, Адам перекинул ногу через Томми и наклонившись и поцеловав его, все такого же расслабленного и с замутненным расфокусированным взглядом, приподнялся над ним и резко, одним движением сел на раздувшийся, толстый, истекающий смазкой и слюной Адама, томмин член. Томми еще раз скрутило сладчайшей судорогой, он выдохнул уже на грани всей реальности и Адам начал двигаться сразу быстро, предчувствуя, что Томми, да и он сам вместе с ним, уже почти на грани оргазма. Томми схватил его руками за бедра, а сам Адам, приподнявшись, слегка нависал над его телом, легко удерживая себя в полунаклоненном положении, управляя глубиной и углом своего насаживания. Томми еще раз отрывисто простонал и в этот же миг Адам почувствовал внутри себя горячую жидкость и тут же сам уже Томми сжал такой же напряженный, со вздутыми венками, член Адама и несколькими сильными движениями выбил и из него струйку белесых вязких капель. Они упали в объятия друг друга, влажные от испарины и слегка пьяные от любви. — Я полжизни мечтал просыпаться так по утрам. — сказал Рэтлифф, улыбаясь. — Это просто отрыв башки, по меткому выражению Марта. — Иногда наш юный друг действительно очень удачно выражается. — подхватил улыбку Адам. — Тебе что приготовить на завтрак? — Еще и завтрак? Ты разбалуешь меня, как Одиссея! — Не надейся! Одиссей всегда будет питаться гораздо калорийнее, чем ты! — Он скоро в дверь кухни не протиснется! — Томми направился в душ, говоря на ходу. — Вот тогда и будешь его калории подсчитывать! А мне только кофе и апельсиновый сок, я должен быть голодным сегодня! — Скорее бы это все закончилось, — пробормотал себе под нос Адам. — Голодным, только бы живым… Адам договорился, что они встретятся с Мартином в «Тыковке», где у него как раз закончится дневная смена, и они вместе приедут в спортивный клуб, где и проходили все поединки этого сезона, и где вечером и был объявлен один из самых ожидаемых боев — бой между Томми Джо Рэтлиффом и Клаусом «Верзилой» Джонсом. Март приехал и уселся за столик в углу, поглядывая на двери в подсобные помещения, где с одной стороны располагалась ресторанная кухня, а с другой — раздевалка для персонала. Мальчик тоже нервничал и переживал, поэтому ему и хотелось поскорее увидеться с Адамом, чтобы вдвоем было уже не так беспокойно. Адам торопился. Он закончил все свои заказы и уже собирался уходить, как тут в дверях кухни возник Алекс Купер. — Адам, — сказал он, глядя в свой телефон. — Задержись еще на пару часов. У меня будет сейчас важный деловой партнер, он заранее просил тот твой фирменный соус и фаршированную рыбу. Адам пожал плечами. — Извини, Алекс, я тороплюсь, а смена моя кончилась пять минут назад, увы. — Ты не расслышал? — недовольно повысил голос Купер. — Мне необходим ты сейчас на своем рабочем месте. Я тебе заплачу сверхурочные. Ламберт двинулся к выходу. — По-моему, это ты не расслышал. Сверхурочные мне не нужны, работу свою я закончил и мне нужно уйти отсюда как можно быстрее, у меня дела. — Да что там за дела! — отмахнулся Алекс. — Очередной букетик своему … своей принцесске потащишь! Не сдохнет же он без твоих розочек! Адам вздрогнул, услышав самые неприятные слова из всей фразы, произнесенной Алексом. Он молча двинулся мимо него. — Если ты сейчас уйдешь, — зло прошипел владелец ресторана. — Если ты сейчас уйдешь, проигнорировав мою настоятельную просьбу задержаться и приготовить еще одно блюдо для посетителя — ты уволен. По-прежнему не произнеся ни слова, Адам сорвал с себя фирменную куртку повара и швырнул ее в лицо Алексу, повернулся и вышел в зал ресторана, где его поджидал бледный от волнения Мартин. — Я знаю, что Брайс должен быть где-то здесь, — сказал Адам, пробираясь вместе с Мартом через ряды зрителей, — он сказал, что будет в первых рядах и чтобы мы сразу шли к нему. — Сейчас найдем, — пробормотал Мартин. — Да вон же он. — Привет, ребята, — адвокат пожал им руки. — Минут пять и начнут. Адам смотрел на ринг, не отрывая глаз. Вокруг гудело множество собравшихся на поединок зрителей, человеческое море плотным кольцом окружало небольшой ринг, покрывая этим шумом, словно театральным занавесом и сам не очень большой зал, с выставленными рядами складных стульев. Но практически никто на них не сидел. Все переговаривались, стоя, видно было, что многие здесь знакомы между собой, Адаму слышались невнятные обрывки разговоров и громких отрывочных реплик. Оба соперника уже были на ринге. Томми, подпрыгивал, пружиня и разминая ноги, выслушивал советы Хантера, который был там с ним рядом, и сначала говорил хмурясь, а потом присел и начал массировать Томми голень. «Верзила» был в другом углу ринга. Он был ненамного выше ростом, чем Томми, но мощнее в плечах и более массивнее и тяжелее, даже внешне. Он тоже разминался и устрашающе скалился в зал. — Этот спорт неверно называют «без правил», — сказал Брайс, наклоняясь к Адаму. — Это смешанные единоборства. Вот, перед тобой яркий пример, кто сильнее — боец или боксер. Адам только головой качнул. — Мне правда, сложно понять. Бои в клетке — не мясорубка. Я знаю, видел в Интернете — ММА (Mixed Martial Arts) — это спорт, да, с правилами и особенностями. А сейчас… Я просто тупо боюсь за Томми, и мне жутко страшно, без всяких там ярких примеров. — Да, — согласился Брайс. — Трудно абстрагироваться. Даже не буду говорить, попытайся. Но, Томми сам выбрал этот способ. В любом случае, он будет чувствовать твою поддержку. Рефери впрыгнул в центр октагона, загудел сигнал гонга, боковые судьи заняли свои места. Больше всего Адаму хотелось закрыть глаза и досчитать до конца этого раунда, но неожиданно для себя, он открыл, что и на такой спорт можно смотреть с интересом, даже если на ринге и твой возлюбленный. Всеобщая волна адреналина, вызванная энергетикой, которая пронизывала все вокруг, наполняя атмосферу взвинченностью и эйфорией, это, по всей видимости, здорово напоминало и атмосферу настоящего боя, когда эта волна накрывает с головой и уже нет страха или беспокойства за свою собственную жизнь, а есть только цель, победа, выигрыш, ставка, та самая ставка, которая больше, чем жизнь. Кончился первый раунд, рефери отсчитал очки. — Еще два раунда, — сказал взволнованно Брайс. — Пока ведет по очкам Верзила, но с Томми, с ним всегда все может поменяться в секунду. Было заметно, что действительно, Томми тяжело дается именно поведение на ринге. Ему, классическому боксеру, не хватало движения, быстроты реакции или тактики дальнего боя. Здесь все уходило на силовую подготовку и ближний, тяжелый бой. — Он устал, видишь, — шепнул Адаму Март. — Если Джонс загонит его в угол… В последнем раунде Адам уже не знал, каким богам возносить молитвы, чтобы это все скорее закончилось, потому что он лично, уже никакого возбуждения или эйфории не чувствовал, а чувствовал лишь дикую усталость и свою собственную, и усталость Тома и его боль тоже. Джонс во что бы то ни стало, рвался к выигрышу. То ли для него это было делом принципа, как писали пользователи Сети, то ли он посчитал для себя обязательным победить и второго брата Рэтлиффа тоже, но он дрался как в последний раз. И Томми, даже со своей молниеносной реакцией, начал сдавать и уходить в защиту, заслоняясь от его ударов. И в какой-то момент, удар Джонса все же достал его. Томми не удержался и упал. Зал загудел еще громче.  — Только не нокаут, — со слезами на глазах проговорил Март. — Вставай, Томми! И тот поднялся. Это было невообразимо, против всех законов и правил, но это был такой момент, когда можно было плевать на все правила и подняться на помосте, под крики толпы зрителей, вымотанный так, что уже не ощущалось собственное тело и ноги, призванные это тело держать, тоже не чувствовались, но стояли. Томми Джо Рэтлифф, неизвестно, откуда взяв силы и физические, и эмоциональные, рванулся вперед на соперника. Клаус «Верзила» Джонс секунду спустя обнаружил себя летящим головой вниз и вперед, а еще через секунду он уже ничего не обнаруживал — он потерял сознание под отсчет рефери. — Смотри, Адам! — вскричал захваченный происходящим Март. — Они все просто стоят на ушах! Адам смотрел только на Томми. Сквозь свои собственные слезы, непролившиеся и так и стоявшие у него в глазах, он видел только его, победителя. — Бежим скорее, — крикнул ему Март. — Доберемся до их раздевалок, пока толпа не перекрыла выходы в зале! Они бросились к коридору, причем Мартин, безошибочно вычислил поворот к служебным помещениям, охранникам они сразу же сказали, что Томми их ждет, и на самом деле, они оба были внесены в список лиц, имеющих доступ в личную раздевалку, и ввалились в дверь с табличкой «Рэтлифф», и увидели самого Томми, уже добравшегося сюда раньше них, в обход. — Томми! — Адам в волнении едва смог выговорить его имя. — Томми! — Все хорошо, любимый, только не волнуйся, все хорошо… — Томми не стал много говорить, почувствовав во рту привкус крови из разбитых губ. Тут же прибежал врач, разложивший свой чемоданчик и недовольно глянув на парней, но не ставший терять времени на пререкания с ними. Да это все равно было бы бессмысленно, никуда бы они не вышли. — Томми, — врач деловито набрал в шприц лекарство. — Поддержим сердечко, шевели собой, где что болит? — Не особенно где, — пробормотал Томми. — Как обычно. Нос цел? Врач приступил к осмотру. — Цел. Голова не кружится? — Только от любви, — усмехнулся Рэтлифф. — Томми! — в один голос воскликнули и медик и Ламберт. — Давай посерьезнее! Тут в раздевалку ввалились как-то сразу все, Хантер, потом Брайс с заговорщицким видом, и еще люди, организаторы и спортсмены-коллеги и еще неизвестно кто. Адам оглянулся и увидел, как Мартин тихонько выскользнул за дверь, в коридор, а Томми ответно покивав Брайсу, проговорил тому в ухо несколько фраз. И Брайс тут же выпихнул всю толпу в коридор, выспросив все у врача, который удовлетворенный осмотром Томми, собрал все в свой чемоданчик и тоже ушел, оставив их с Адамом вдвоем. — Больно? — Адам сразу же обнял Томми и провел пальцами по его заклеенной пластырем скуле и распухшим губам, которые Томми все время пытался облизать. — Пустяки, — он смотрел в лицо Адама, которое словно освещалось изнутри, любовью на дне его прозрачных светлых глазах, в беспокойно вздрагивающих ресницах. — Теперь уже все, все драконы повержены навсегда? — Надеюсь, — смутился Томми. — Перестань говорить так пафосно, словно ты ведущий телешоу! — А кстати, — оживился Ламберт. — Я, возможно, как раз он и есть — ведущий, я не успел тебе рассказать, к тому же Купер меня уволил, так вот самое время — круто изменить свою жизнь! — Искренне рассчитываю, что такие твои перемены не коснутся меня, что ты там придумаешь — перекрасить меня в розовый или фиолетовый и купить мне тот байк, что мы видели в шоуруме на Клейборне? — А это мысль! — воодушевился Адам. — Надо подумать… Томми засмеялся, тут же охнул от боли в прикушенных губах, а Адам бросился его лечить поцелуями. И они бы еще долго предавались этому увлекательному занятию, но нужно было собираться и ехать домой, так что они быстренько договорились продолжить все начатое уже дома, в Dreamland’е, Адам помог собрать вещи и они в обнимку вышли в коридор и… — Март! — Банни! В один голос воскликнули и Томми и Адам. Потом Адам уставился на Томми. — Что? Еще и кролик? Одиссея нам мало? И снова уставился на целующуюся, то есть уже немного смущенно и с явным сожалением оторвавшуюся друг от друга парочку — Марта и незнакомого юношу — симпатичного, высокого и худенького, под стать Марту, только с длинными гладкими светлыми волосами, ровно подстриженными чуть ниже ушей. Только, оказалось, что не совсем уж такого и незнакомого. — Ты что, — уставился Адам на назвавшего юношу по имени Томми. — Ты с ним знаком, что ли? — Это — Банни, ну мы его так прозвали, в клубе, — сказал Томми, а мальчик протянул Адаму руку и сказал: — Они давно меня так прозвали, Банни, но на самом деле меня зовут Дилан Эллиот, я работаю вместе с Томми в одном клубе, а сегодня вот пришел посмотреть на поединок. Томми, — обратился он к Рэтлиффу. — Это было просто феноменально, просто роскошный бой! — Спасибо, Банни, — улыбнулся Томми, а на ухо Адаму прошептал. — Это наш инструктор по йоге. — Но когда вы успели… ? — начал было Адам, но тут же остановил сам себя, — Хотя, да, о чем я… Мы поехали домой, вас куда подбросить? — Нет, спасибо, — ответил Март, — мы немного прогуляемся, воздухом подышим… — Особо не загуливайтесь, а то каждый раз тебя из полиции вытягивать, — проговорил Томми. — Из полиции? — с интересом спросил Банни Марта. — Ты мне ничего не рассказывал, мой храбрый герой, расскажи про свои подвиги! И они удалились — раздувшийся от важности герой Мартин и его друг — трепетный и впечатленный Кролик. — Да, — протянул мечтательно Томми. — Вот и мальчик наш вырос… — Ничего, — рассеянно ответил Адам. — У нас еще кот есть! Томми как-то странно икнул и смущенно глянул на Ламберта. — Ты что? — встревожился тот. — У тебя болит что-то? — Не то чтобы уже болит… — Томми лукаво отвел глаза. — Но, мне перед матчем так неуютно было, все о тебе думал, переживал и тревожился, короче, ты же знаешь, стресс его же заесть надо было… — Ты сожрал то рагу, что я приготовил для Одиссея? Как ты мог? — Прости, милый, я немного увлекся… А ты сам виноват. — Переходя в профессиональное нападение, воскликнул Рэтлифф. — Почему ты для кота готовишь вкуснее, чем для меня???

***

******* — А вот теперь я понимаю, почему именно греческий соус ты выбрал для этого рыбного салата, Адам! — воскликнула дама-сенатор. — Я совершенно забываю, что в тарелке все должно быть не только вкусно, но и красиво! — Именно, Энн, вы абсолютно правы! — вдохновенно поддержал сенатора Ламберт. — Тогда мы не нарушим и цветовую гармонию и сохраним и вкусовую палитру полностью! Очередной выпуск популярного телешоу, вот уже несколько последних месяцев подряд бьющих все рейтинги канала, подходили к концу. Это телешоу «Mad about food», сразу стало событием на телевидении, совместив все то, что так любимо многими зрителями — красивого, влюбленного в свое дело ведущего и известных личностей, ведущих себя как на своей обычной кухне, болтая и готовя между болтовней разные вкусности. — Эй, бармен! — крикнул Томми Джо Рэтлифф. — Поднимая ноги повыше на диванную подушку. — Мне еще один дайкири! — Я тебе сейчас этот дайкири за шиворот выплесну! — возмутился Адам, выходя из душа. — Развалился тут перед телевизором, только и бездельничаешь! Одиссей муркнул и устроился на груди лежащего на диване Томми. — Видал? — довольно произнес Том. — Мне нельзя шевелиться, я котика потревожу, а это жестокое обращение с животными. — Да вас, котиков, атомной бомбой не прошибешь! — Клевета и наговоры! Лживые инсинуации! — Одиссей согласно прикрыл морду лапой. — Тогда вам не то что, дайкири, картофельного пюре не дождаться! Кот тут же спрыгнул под ноги Адаму, потерся сразу в обе ноги, задрав свой толстый хвост, и просительно выгнулся дугой. — Иуда! — театрально закатил глаза Рэтлифф. — С кем я живу! — Томми, — уже серьезно, отсмеявшись сказал Адам. — Иди реально почисти картошку и не забудь мне выдавить чеснок в соус. Скоро придут гости, а у меня и половины не готово. — Мы будем знакомиться сразу с двумя сторонами, да? — спросил, поднимаясь с дивана Томми. — С мамами мальчиков и с мальчиками при мамах. — Постарайся произвести благоприятное впечатление на мам, — притворно строго сказал Ламберт. — Я всегда готов, — подбираясь к его лицу, а конкретно, к губам, прошептал Томми. — Всегда готов… — Томми, — отвечая на поцелуй, также шепотом сказал Адам, — Не отвлекайся. — А я и не думал! — Картошка и чеснок! — А еще меня называл не романтиком! — возмутился Рэтлифф, — А сам! — Ты же помнишь, мы всегда можем продолжить с того места, на котором остановились… — Обещаешь? — эротично облизнул свои губы Томми. — Всегда, — немного невпопад отозвался Адам. — Вечно…